Читать книгу Украсть Храпуна (сборник) - Владимир Дэс - Страница 4

Наивно думать, что звук – это что-то пустое в нашем материальном мире.

На все, что существует во Вселенной, распространяется основной закон: ничто не возникает ниоткуда и не пропадает бесследно. В том числе и звуки. В том числе и слова, единожды сказанные кем-нибудь, где-либо, когда-либо.

Эта самая мысль и пришла в голову Технику, когда он в своем огромном космическом корабле однажды – почти посреди пути от Сатурна к Плутону – услышал шепот в одном из закоулков палубного коридора. Этого не могло быть. На корабле он был совершенно один. Прислушался и узнал свой собственный голос, который напевал его же любимую песенку.

Техник опешил. Откуда могла звучать его голосом песня? Он ее пел, проходя по этому коридору полчаса назад. И вот теперь через тридцать минут он стал слышать в этом месте как сам себе поет свою любимую песню.

Проверив свое здоровье в медкабинете, он понял, что это не галлюцинации.

Что же тогда?

Задумался.

Вот так и возникла идея о звуковой ловушке. И не зря возникла. Обстоятельства, произошедшие вскоре на корабле, только подтвердили эту его фантастическую идею о новых невероятных возможностях нашего материального мира.

Техник и раньше весьма увлекался конструированием и сборкой всяких электронных штучек. Во время длительных полетов это очень помогало. Ведь какими бы умноголовыми не были специалисты по безопасности полетов, но даже они не могли предусмотреть все нештатные ситуации, которые возникают на корабле в космосе. Поэтому и приходится постоянно что-то подстраивать в приборах или даже изобретать новые.

И на этот раз, когда Техник услышал шепот, похожий на его голос, то решил сконструировать прибор для усиления этого шепота в «звуковой ловушке» – как окрестил он это необычное явление.

То, что это была «звуковая ловушка», Техник не сомневался. Поняв это, он удивился на ученых, которые, очень тщательно исследуя все виды волн в природе, не обращают никакого внимания на волны звуковые. А они, как теперь стало ясно Технику, вовсе не исчезают бесследно, как думалось ранее. Любое слово, сказанное человеком, распространяется по Вселенной волнами, как и иные виды материи, бесконечно и существует вечно.

Но, очевидно, иногда эти сказанные слова, попадают в звуковую ловушку и, как волны ветра, закручиваются в смерчи и кружат в замкнутом пространстве до бесконечности.

Так вот, Техник был даже рад этому неожиданному открытию. Хоть какое-то развлечение в этом монотонном полете. Абсолютная компьютеризация кораблей свела роль пилота на стадии глубокого космического по лета к нулю. Все было автоматизировано. Поэтому Техник с вполне понятным приподнятым настроением стал конструировать прибор для обнаружения и расшифровки «звуковых ловушек». Через неделю он был готов.

Техник расставил датчики, надел наушники и услышал звуки, уже более четко похожие на его пение. Но на настройку прибора ушел целый день. И уже утром, даже не побрившись, Техник почти бегом, сгорая от нетерпения, бросился к своему прибору, установленному в том самом месте, где он десять дней назад услышал шепот, похожий на его пение. Какого же было его удивление, когда он, включив прибор, кроме своего пения услышал еще и многотональный поток чужих голосов.

Так как развлечений на корабле было мало, то Техник притащил на это место в коридоре кресло и, сидя в нем подолгу, стал слушать, что там захватила звуковая ловушка.

Конечно, Техник осознавал, что подслушивать не совсем этично, пусть даже в одиноком космосе. Но апеллируя тем, что всех этих людей, голоса которых он слышал, из-за парадокса замедления времени на космическом корабле наверняка давно уже нет в живых, он продолжил свое занятие. И услышал много интересного.

Согласитесь, что чужая жизнь с ее радостями, а особенно с ее драмами – весьма интересная штука, тем более диалоги людей, думающих, что слова, произнесенные ими, никто никогда не услышит.

Техник, одинокий в одиноком космосе, удобно устроившись в кресле-качалке, провел так несколько недель, слушая разную человеческую речь.

Я думаю, что эти нарушения этики Технику можно простить.

Наконец повторяющиеся диалоги и слова чужих людей и даже собственное пение стали ему надоедать. Тогда он решил расширить свои поиски звуковых ловушек на корабле. «Если есть одна, – решил он, – то должна быть и другая». И вместе с прибором стал медленно-медленно обходить все закоулки корабля, тщательно прислушиваясь к шумам вокруг. Дважды он понапрасну настраивал прибор, принимая щелчки механизмов за членораздельную речь людей. Прибор после настройки не выдавал ничего, кроме все тех же обыкновенных щелчков электрических релюшек.

Облазив все коридоры корабля, он решил обследовать остальные помещения – склады, подсобки. Но и это обследование тоже ничего не дало. И когда Техник уже почти совсем отчаялся, на одном из складов с товаром или, вернее, с каким-то секретным оборудованием, он услышал слабый звук.

Техник установил там свой звуковой прибор, хотя мало надеялся на обнаружение в этом закрытом складе звуковой ловушки, и был приятно удивлен, когда услышал новые голоса. Очевидно, он вклинился в какой-то разговор, точнее, в конец разговора, происходившего на этом складе. Путем регулирования приборных датчиков Техник очень долго выходил на его начало.

Вышел.

Говорили двое. И чем дольше прислушивался Техник, тем сильнее начинал волноваться.

Разговаривали представители фирмы, грузившие в трюмы корабля Техника эти секретные ящики. Один из них говорил, что шарахнет как раз посреди полета, так что концы в космос. При этом он злорадно засмеялся и сквозь смех добавил, что никто ничего не получит и не поймет, почему; взрыв произошел не на Земле и не на Плутоне.

А время полета как раз приближалось к; той точке, о которой говорили голоса людей, грузивших секретные ящики. Техник был в шоке.

Раз десять он прослушал беседу террористов и, записав этот разговор на диск стал очень скрупулезно изучать речь на бортовом компьютере. Из анализа разговора стало очевидно, что на борту корабля находится самая банальная бомба, которая должна уничтожить груз, шедший на станцию, а значит, и корабль.

Какую цель преследовали эти люди своим взрывом, Техник, конечно, только догадывался. Он был лишь водителем. Привез разгрузился, сдал, снова загрузился и от вез назад на Землю. А тут такая история.

Надо было срочно искать бомбу.

До точной середины полета оставалось четыре космических дня. На складе находилось около двенадцати тысяч ящиков.

Перво-наперво Техник объявил на корабле тревогу и разблокировал все системы пожаротушения и ликвидации последствий любого вида катастроф. Надев скафандр, стал обследовать ящики.

Через трое суток, когда до взрыва оставалось всего двадцать четыре часа, Техник вскрыл только шестьсот ящиков, в которых находилось в основном какое-то барахло непонятного предназначения.

Он понял, что беды ему не миновать. Если даже он покинет корабль на аварийном шлюпе, то ему вряд ли удастся добраться живым до ближайшей точки цивилизации.

Техник с тоской осмотрел склад, заваленный ящиками и, скинув скафандр, прошел в рубку. Осталось только надеяться, что звуковая ловушка поймала разговор не с его корабля.

На всякий случай Техник еще раз поставил диск с записью и, прослушав, выключил. Но тут же включил снова. В самом конце, за смехом, он услышал как кто-то из них сказал, что все, мол, хорошо продумано, только бы с кораблем ничего не случилось до взрыва, а то пилот по причине аварии может просто отстрелить грузовой отсек и ни за что отвечать не будет.

«Точно!», – хлопнул себя по лбу Техник.

Отстрелить целый отсек с грузом равносильно трем пожизненным заключениям в такой тюрьме, что лучше умереть. По этому-то Технику сразу и не пришла эта мысль в голову. А так как у него есть запись голосов, то на Земле потом разберутся что к чему, и вряд ли при прямой угрозе кораблю к нему будут претензии.

Посмотрев на часы, Техник включил и механизм отстрела капсулы трюма и, увеличив скорость корабля, через несколько часов увидел и даже заснял, как в космосе сверкнула яркая вспышка.

Техник с уважением посмотрел на прибор, собранный им для обнаружения звуковых ловушек, ну а затем с таким же уважением посмотрел на свое отражение в зеркале. Хотя лицо его в этот момент было совсем невеселое.