Читать книгу Из рая в рай (сборник) - Владимир Дэс - Страница 3

Рано утром мне позвонили домой из Центральной библиотеки и сообщили, что к ним поступила старая рукопись начала XII века – что-то там о Чингисхане, и попросили еще до работы заехать к ним, чтобы посмотреть и определить подлинность.

Я быстро перекусил и, не беспокоя жену и дочь, выскочил на улицу. До библиотеки было две остановки на трамвае. Можно было бы и дойти, но показался трамвай, грохоча и трезвоня, и я решил доехать на нем.

И тут сзади кто-то громко меня окликнул:

– Глеб!

От неожиданности я вздрогнул и резко обернулся – никого, только легкая дымка.

Повертел головой туда-сюда, но так никого и не разглядел. Даже трамвай куда-то исчез, а вместо трамвайной остановки передо мной расстилалась бескрайняя степь.

Я закрыл глаза, потряс головой: не галлюцинации ли? Но картина не изменилась: все та же степь, простиравшаяся на сколько хватает глаз, с колышущимся ковылем.

Воздух был свеж и легок и настолько чист, что я даже закашлялся.

Откашлявшись, я сделал первый шаг и, приложив руку ко лбу, стал внимательно осматривать горизонт.

Слева от меня показалась маленькая прыгающая точка. Она стремительно приближалась ко мне. Наконец я разглядел, что это был всадник. Он мчался прямо на меня. И когда до меня оставалось несколько метровая подумал, что он проскачет мимо.

Но он, не останавливаясь, вдруг выбросил лассо, и я оказался на земле с веревкой на шее. Хорошо, что успел среагировать и поймать веревку руками, а то бы меня придушило сразу на месте.

А всадник как скакал, так и продолжал скакать, волоча меня за собой, как чурбан на веревочке.

Наконец мы въехали, как я понял, в какое-то стойбище, но всадник, не останавливаясь, мчался сквозь него, мимо костров и юрт. Только теперь я волочился не по мягкому ковылю, а по потухшим кострищам и конскому навозу.

И когда мне показалось, что жизнь моя заканчивается, веревка вдруг ослабла. И я понял, что мы все же куда-то приехали.

Я снял с шеи петлю, сел и огляделся. Около меня стоял маленький человек с маленькой лошадкой. Я даже удивился, как такая лошадка могла тащить меня столько времени.

Моментально собралась толпа таких же, как и мой пленитель, маленьких, цокающих языками, людей.

Кто-то ткнул меня копьем.

Я подскочил.

Человечки дружно засмеялись.

– Чужак, пошли за мной, – заявил, мне ткнувший меня копьем.

Все остальные коротышки тут же разошлись.

Меня привели к огромному шатру. У входа стояли воины, на голову выше моего сопровождающего, но на голову ниже меня.

– Когда войдешь в шатер, поклонись и не поднимайся, пока Великий не разрешит встать. Пошевелишься – отрубят то, чем пошевелил. Поднимешь голову – отрубят голову. Понял?

– Понял, – ответил я и ввалился в шатер.

На этот раз лежать было приятно: под лицом была не коровья или лошадиная лепешка, а мягкий ворсистый ковер.

Наконец кто-то пнул меня в зад. Я понял это как разрешение к подъему.

Встал.

Огляделся.

Напротив входа на возвышении, заваленном коврами, сидел человек с рыжими волосами и красной бородой. Он что-то хлебал из пиалы.

– Кто ты и откуда? – спросил он меня в перерыве между хлебками.

– Я – Глеб, филолог.

– «Глеб» – это имя, звание или чин?

– Имя.

– Хорошо. А филолог – это что?

– Это профессия. А вы, извините, кто?

– Я? Я – Чингисхан. Может, слышал? – спросил, улыбаясь, рыжеволосый.

– Не может быть! – невольно вырвалось у меня.

– Почему же не может? – спросил, удовлетворенный произведенным эффектом, Чингисхан.

– Так ты же давно умер.

Тот с прищуром посмотрел на меня и сказал:

– Десять кнутов.

После кнутов я решил больше не напоминать Великому о его смерти.

– Ну, как твои ощущения от кнутов мертвого?

– Не слабо, – ответил я, почесывая спину через располосованный пиджак.

– Ну, раз не слабо, чужеземец, говори, кто ты и откуда, пока я тебя своими скакунами не разорвал пополам.

«Боже мой, какие дикие нравы», – подумал я про себя.

– Понимаете, пан, – почему-то назвал я великого монгола по-польски, – я, как бы сказать, попал к вам случайно, из будущего.

– Из будущего? – повторил за мной Великий.

По его вопросу я понял, что он мне поверил. Наверное, на него произвели впечатление мои брюки из чистого лавсана. Они, несмотря на мои катания по степи и навозному шатровому городу войска Великого, были как будто из-под утюга.

– И чем сможешь доказать, что ты из будущего?

Одновременно с этим вопросом он пригласил меня присесть к нему в ноги.

Я присел.

– Доказать просто! – весело воскликнул я.

А сам размышлял: «Так, говорить, что он умер, думаю, не надо. И то, что империя его со временем распадется, тоже. Лучше подброшу ему что-нибудь из нашего научно-технического прогресса. Например, научу воевать танками».

– У нас в будущем основная ударная сила в войсках – танки.

– Что это такое? – заинтересовался Великий.

Я попросил принести лист ватмана. Но оказалось, что великие монголы не знают, что такое ватман. И взамен мне принесли выбеленную шкуру мерина и кусок угля.

Я взял уголь, как мог изобразил контур танка и объяснил Великому, где гусеницы, где пушка, для чего и то, и другое.

С трудом, но великий полководец понял, что это большая телега, обшитая тяжелыми железными листами. Он был восхищен столь гениальной идеей потомков. Но у него сразу же возникло несколько принципиальных вопросов.

Во-первых, кто будет везти такую тяжелую телегу? Их лошадок, пусть даже сверхвыносливых, понадобится огромное количество. Из-за этого железная телега станет неуклюжей и очень хорошей мишенью для противника.

Во-вторых, каким образом эти железные болванки будут вылетать из трубы, расположенной наверху телеги, и почему они, эти болванки, будут разрываться.

– О, – усмехнулся я, – это очень просто. Внутрь телеги мы поставим дизельный двигатель, а железные болванки начиним порохом, и они у нас полетят как миленькие и взрываться будут как сладенькие.

Видя мой зажигательный энтузиазм, Великий и сам заразился им: у него загорелись глаза, и он, от нетерпения получить в свое войско танк, то и дело потирал вспотевшие руки.

– Давай скорее свой дизель и порох.

Я опешил. До меня только дошло, что в империи Чингисхана, пусть даже и Великого, нет ни одного, даже самого завалящего, дизеля и, конечно, ни грамма пороха.

– А у меня нет, – честно сознался я.

– А у тебя разве нет?

– Откуда? Это же вы там, в будущем, изобрели.

Я скис.

Но не скис Чингисхан.

– Не расстраивайся, пришелец. Ведь ты же тоже прибыл из будущего и, как представитель этого великого будущего, скажешь мне, из чего сделать эти удивительные вещи – дизель и порох. И мои умельцы, согнанные со всего света, сделают нам это.

Он хлопнул в ладоши и велел привести к нему десять самых понятливых умельцев.

Когда их привели, Великий приказал мне:

– Говори.

Я встал перед умельцами и радостно открыл рот. Постояв с открытым ртом минуту, я закрыл его. Потом опять открыл и сказал:

– Двигатель дизельный, он сделан из железа… – и замолчал.

Потом, припомнив что-то из урока школьной физики, добавил:

– Там есть колесики и поршни, кажется… – и снова закрыл свой рот, с ужасом обнаружив, что на этом мои познания в устройстве двигателя внутреннего сгорания исчерпаны. Я вспотел, вспомнив о кнутах Чингисхана.

«Вот и представитель будущего, – с упреком подумал я о себе. – Не знаю того, чем пользуюсь в своем времени каждый день».

Но надо было как-то выходить из ситуации, и я решил объяснить ремесленникам и Великому, который тоже слушал мою речь, действие пороха.

– Вы знаете, господа кочевники, – продолжил я свою лекцию об успехах будущего, – двигатель все же не основное в танке, а основное – это порошок, который выталкивает снаряд из пушки, то есть порох. А порох – это такой темно-коричневый порошок, который зажигается и выталкивает снаряд на неприятеля.

Я выразительно это показал, взмахнув руками, и с чувством исполненного долга посмотрел на своих слушателей.

Несколько минут стояла тишина.

Наконец Великий, кашлянув, спросил:

– А где взять этот чудесный порошок?

Я почесал затылок и ответил:

– Обычно его берут на военных базах.

– Но на наших базах этого чудо-порошка нет. Может, ты расскажешь, из чего он состоит.

– Из чего он состоит?

И этот вопрос застал меня врасплох. Я, когда жил в будущем, никогда не задумывался, из чего же состоит порох. Порох и порох. С его помощью стреляют – вот и все, что я о нем знал. И еще, что его, кажется, добывают из угля. А вот как уголь превращается в порох, для меня было загадкой.

– Из угля, говоришь?

И Великий приказал всыпать мне еще десять плетей.

Всыпали, но и после плетей я не вспомнил, как устроен дизельный двигатель и из чего состоит порох.

Но, спасая свою жизнь, я снова попросил аудиенцию у Великого и, зная из истории, что у Чингисхана было слабое зрение, решил удивить его очками.

«Ну, уж очки-то его точно удивят, а меня спасут», – думал я.

– Великий, – попросил я его, – пусть все удалятся, так как то, о чем я тебя спрошу, не должен слышать никто.

Чингисхан пошевелил пальцами. Все тут же выскочили из шатра.

– Великий, – шепотом спросил я его, – все ли ты видишь вокруг себя так же хорошо, как раньше?

Чингисхан оценил мою дипломатичность. Ведь для всех подданных он – Бог, а у Бога со здоровьем всегда все в порядке.

– Не знаю, пришелец, откуда ты это узнал, может, из своего будущего, но в свои шестьдесят лет я стал видеть хуже, чем даже несколько лет назад.

– А я тебе помогу. Я пропишу тебе очки.

– А что такое очки?

– Очки они и есть очки. Но сначала я должен выяснить, какие очки тебе нужны.