Читать книгу Человек укравший бога - Владимир Дэс - Страница 2

Поначалу ничто не предвещало беды. Никакому предвидению, никакому шестому чувству не открывалось, что надвигается катастрофа.

Все было обыденно на Земле.

Обыденными были и взаимоотношения между мужчинами и женщинами.

Молодая бедная девушка была вынуждена пойти замуж за старого плотника. Смотрины уже состоялись. Плотнику девушка понравилась. И она к нему особой неприязни не ощутила: старичок дело свое знает, есть у него и достаток, необходимый для нормального проживания. В хозяйстве ему не хватало лишь молодой и сильной работницы – ведь плотницкое дело отнимает много времени, а дому нужен уход. В общем, родные сговорились.

Но девушке, еще не испытавшей радости первого поцелуя, первых объятий мужчины, знавшей лишь романтическую, мечтательную влюбленность в кого-то самого лучшего, самого сильного, самого близкого, ей нужен был другой. Но уже все было решено, родителям был отдан выкуп.

После этого закон Моисеев запрещал ей даже думать о ком-то другом.

Время шло. Близился день обручения.

Все чаще и чаще ее волновали мысли о перемене всей ее жизни. Все чаще и чаще она слышала насмешливые намеки, разговоры о том, что ей предстоит. Причем подруги открыто говорили, что она до самой смерти может остаться старой девой – ведь ее будущий муж из-за старости своей наверняка не сможет справиться с девственностью. А парни посмелее впрямую предлагали себя, чтобы она не умерла, так и не поняв, что такое счастье любви.

Когда до обручения оставалось два месяца, в их городе на сутки остановился римский легион, следовавший маршем в Египет. В дом, где жила девушка, поселили пятерых воинов. Четверо из них были уже опытные мужчины, что выражалось в хамстве, ругани и шуме, но пятый – совсем молоденький юноша в черных кудряшках и с миндалевидными глазами – был в походе первый раз. Он сидел в сторонке, не обращая внимания на своих, старших товарищей, и все пытался поймать взгляд Марии, накрывавшей на стол.

Вечером они случайно встретились в овчарне. И что там с ними случилось, она не сразу поняла. Утром же, когда легион ушел, и ветер заровнял пылью следы воинов на дороге и выветрил из дома их чесночно-козлиный запах, она уже спрашивала себя, а было ли что, не приснилось ли ей все, что произошло этой ночью.

И вновь потекла привычная жизнь.

В первую брачную ночь Иосиф, хоть и был очень стар, все же попытался исполнить свой супружеский долг. Каково же было его удивление, когда он понял, что Мария не девственна.

И для нее это также было полной неожиданностью. Но муж оказался добрым человеком. Он не стал позорить молодую жену. Не стал допытываться, с кем и когда было дело, лишь сказал:

– Все от Бога. – И ушел искать новый заказ по своему ремеслу.

А через несколько месяцев на свет Божий появился мальчик, на рождение которого из Небесной Канцелярии не обратил внимания никто, кроме приставленных к нему Ангелов: Ангела Добра и Ангела Зла.

Мальчик как мальчик, пусть и внебрачный.

Ангелы по очереди докладывали, каждый своему начальнику, о делах растущего младенца.

Один – о плохих. Другой – о хороших.

Да, впрочем, и дел-то никаких особых не было. Так, мелкие ребячьи шалости и первые уроки человечности.

Единственное, что отравляло мальчику жизнь, так это постоянные нападки сверстников по поводу его не вполне, так сказать, обычного рождения.

Необычность его рождения была очевидна: слишком уж отличался Иошуа от своих четверых братьев, да и Иосиф явно его недолюбливал; терпел, но не более.

Как ни скрывал бедный Иосиф, сын Давида, грех своей супружницы, но земля слухами полнится, и с течением времени все жители Назарета, конечно, узнали о постыдном рождении Иошуа.

Несчастный мальчик стал все чаще и чаще приходить с улицы с синяками на лице и с глазами, полными горьких еле».

– Папа! Мама! Почему меня дразнят на улице и говорят, будто папа мне вовсе не «папа»?

Иосиф врать ребенку не мог и не хотел. Он молча отворачивался от мальчика, брал в руки инструмент и принимался за свою работу.

Мать обнимала Иошуа, гладила его по головке и говорила:

– Не плачь, мой мальчик. Все они дураки. Ты у меня самый лучший, самый умный, самый красивый, как твой настоящий отец.

Иошуа после таких слов удивленно смотрел на Иосифа, но не видел в этом отце ни красоты, ни силы, ни ума.

Постепенно Иошуа сделался домашним затворником. Он рано выучился читать. «Книга войн» и «Книга праведного» вместе с «Пророческими писаниями» заменили ему детские игры и забавы.

Мечты ребенка стали чередоваться со странными снами о некоем царстве добра и справедливости.

Мысли о Боге, который был самым мудрым и сильным, все больше и больше занимали его умную головку. Все чаще он стал приставать к матери с главным вопросом:

– А правда, что мой настоящий отец самый умный и сильный, что он самый мудрый и справедливый?

Мария, замученная домашним хозяйством, была не в силах толком все объяснить и лишь кивала сыну:

– Да. Да, конечно, твой настоящий отец именно такой. И умный, и сильный, и справедливый.

– Он что, такой же, как Бог?

Мария на минуту застывала в задумчивости над корытом со стиркой, пытаясь вспомнить того единственного, с черными миндалевидными глазами, но, так и не вспомнив, опять принималась за стирку, бормоча уже сама себе под нос:

– Да, наверное это был Бог.

Эти невнятные слова матери приводили Иошуа в немыслимое волнение.

Первые признаки беды Ангел Добра заметил, когда мальчику исполнилось двенадцать лет.

В тот год Мария, Иосиф с сыновьями и родственниками отправились в Иерусалим на праздник Святой Пасхи.

После того, как обряды были отправлены и молитвы свершены, паломники караваном направились домой, в Назарет.

Сначала никто не хватился тихого и скромного Иошуа. Лишь у самого дома родители обнаружили, что его нет ни в одной из повозок: ни у родных, ни у знакомых.

Об их семье и так ходило много разговоров, а тут еще и мальчик исчез. Мария и Иосиф, хоть и перепугались за Иошуа, но шума поднимать не стали, а вернулись в Иерусалим и стали обходить места, где он мог оказаться.

На третий день поисков, уставшие и вконец отчаявшиеся, они зашли в Храм помолиться Господу о спасении Иошуа, и вдруг услышали голос сына, просившего лепешку и воды.

Служители храма рассказали родителям, как странно вел себя мальчик.

Он не хотел, как его ни гнали, уходить из Храма, говорил, что это его дом. Сначала Иошуа приняли за сумасшедшего, но когда он стал цитировать целые главы из Пятикнижия, священники заинтересовались.

Они расспросили мальчика, кто он и откуда, на что Иошуа отвечал, что он сын Марии, а отец его – Бог Иегова, которому все поклоняются, которого все любят и считают самым мудрым, сильным и добрым. И не увидели священники безумия в глазах мальчика, а наоборот, услушали твердую уверенность в правоте своих слов.

Мария, чувствуя, как позор обрушивается на их семью, со Слезами на глазах уговорила сына вернуться домой, попутно объяснив священникам и всем присутствующим, что мальчик переволновался и находится под впечатлением от священного праздника.

А Иосиф был так опечален этим событием, что, вернувшись домой, окончательно обессилел и слег.

Мальчик же совсем перестал ходить на улицу, все сидел дома, обложившись древними книгами. С годами он совсем забросил ремесло, которое осталось ему от доброго Иосифа.

Но и эту выходку ребенка в Небесной Канцелярии опять-таки не восприняли как предвестие катастрофы. Ангела Добра успокоили. Ангелу Зла записали выговор за чрезмерное старание в отлучении от ремесла.

Может быть, Иошуа так и остался бы домашним сиднем, если бы не слухи о проповеднике Иоанне и его чудесных очищениях в водах Иордана.

Как ни уговаривала Мария сына, собрал он однажды утром дорожный мешок и навсегда покинул отчий дом.

Тогда Иошуа шел уже тридцатый год.

Он много прочитал, много знал.

Душа его томилась и искала чего-то необычного.

И тут пошли слухи о новом пророке.

Иошуа поразили слова проповедника. В толпе жаждущих услышать проповедь Крестителя он сидел тихо и трепетно впитывал каждое его слово.

А предсказатель говорил о пришествии царствия Божьего. И не когда-то, не где-то, как предсказывали другие проповедники, не через катастрофы, болезни и холода. Он говорил: «Обновитесь в водах, и вы увидите, что Бог среди вас, что царствие Божие уже наступило».

И Иошуа крестился.

Войдя в воды Иордана, он ощутил, как сваливается с него шелуха земной обыденности, как дух святой входит в него. Приняв крещение от проповедника Иоанна, Иошуа быстро вышел на берег и, почувствовав в себе нечто совершенно новое, неожиданно для всех объявил, что он не Иошуа, плотник из Назарета, а Иисус Христос, сын Божий, пришедший в этот мир, дабы очистить души людские для вхождения в царствие Божие.

Тут уже вздрогнули оба Ангела.

Оба немедленно просигнализировали об этом наверх, в Небесную Канцелярию.

Начальник Ангела Добра опять попытался успокоить подчиненного:

– Ну мало ли что можно наговорить после купания.

Но Ангел Зла напомнил, что нечто подобное уже имело место восемнадцать лет назад. А это рецидив. Надо докладывать выше.

Доложили.

В Верховной Канцелярии возмутились:

– Куда вы там смотрите? До чего докатились! Любой плотник на Земле себя сыном Божьим объявляет!

И начальника Ангела Добра понизили в чине.

Дело же плотника Иошуа, сына Иосифа из Назарета, передали молодцам из Управления Собственной Безопасности.