Читать книгу Багаж императора. Книга третья. Янтарная табакерка - Владимир Дмитриевич Нестерцов - Страница 2

Глава

II

Все получилось, как нельзя лучше. Билет я купил прямо в аэропорту и с комфортом разместился в самолете. Проблем с визой в Германию также не было, очевидно, мне уже начали создавать образ сторонника идей сближения двух наций, так как атташе посольства был сама любезность. Самолет мягко, с небольшой болтанкой преодолел государственные границы и плавно приземлился в аэропорту Берлина. После диалога с паспортным контролем о цели моего визита в Германию я поймал такси и направился в отель «Адлон», где заранее забронировал номер. Это был один из известнейших отелей, собиравший постояльцев со всего мира. Он располагался в берлинском районе Митте, на Парижской площади, поэтому водителю было достаточно одного названия отеля, чтобы быстро доставить меня туда. Пока мы дефилировали в потоке машин, я обратил внимание на то, что все улицы города были расцвечены красными флагами, в центре которых хищно извивалась крестообразная свастика. Она тянулась к нам и с балконов, и с фасадов домов, и с фонарных столбов, мелькала на капотах проезжавших автомобилей и гордо сидела на рукавах молодых людей, одетых в военную или полувоенную форму. Вообще казалось, что улицы города отданы на откуп военным. Они были всюду, куда бы ты ни бросил взгляд. Казалось, в Германии стало модным быть военным, ходить только строем и приветствовать друг друга наподобие римских легионеров вытянутой рукой. Простое мужское рукопожатие было напрочь забыто. Все это наводило на грустные мысли.

Через полчаса мы были на месте. Мой чемодан был подхвачен дежурным привратником и я, расплатившись с таксистом, последовал к портье. Номер оказался довольно просторным и обставленным с немецкой педантичностью. Окна его выходили на Бранденбургские ворота, давая возможность рассмотреть их во всей красе. Своей второй стороной отель выходил на знаменитую Унтер-ден-Линден, за которой числилось немало интересных историй. Приняв душ и переодевшись, я спустился в ресторан, чтобы пообедать. Луковый супчик и свиные ножки с капустой подняли мое настроение на более высокий уровень. Захотелось пройтись по Берлину и познакомиться с ним поближе, а не из окна автомобиля. Солнце светило по – весеннему, но прохлада все равно ощущалась в дуновении ветерка, который норовил поиграть с вами, особенно на перекрестках улиц. Витрины магазинов были забиты всякими товарами, приглашая посетителей не только посмотреть, но и немедленно приобрести понравившуюся вещь. Улицы были полны народа, который четко соблюдал правила движения и вежливо уступал дорогу. Все вроде было как обычно, но красные полотнища, в которые были расцвечены улицы германской столицы, говорили о том, что страна живет в совершенно новом измерении, сверяя свою жизнь по фюреру, портреты которого были везде.

Как за каждым иностранцем, за мной увязался хвост в виде безликого мужчины в темном костюме и такой же шляпе. Однако мне скрывать было нечего, и я таскал его повсюду за собой, заходя в магазины или выпивая чашечку кофе в ближайшем кафе. Побродив по центру города и окунувшись в его среду, я ближе к вечеру поймал такси и отправился в отель. Мне надо было теперь хорошо отдохнуть, чтобы завтра встретиться с моим знакомым, ради которого я и приехал сюда.

Местом своего проживания он выбрал район Лихтенберг, который находился не очень далеко от моего отеля. Рано утром, приведя себя в порядок, я вышел на улицу и направился к автобусной остановке. Сразу же за мной прицепился хвост в виде худощавого мужчины в шляпе. Естественно, я не желал, чтобы он пришел туда, куда стремился попасть я, поэтому мне пришлось потаскать его немного по магазинам и сбросить неожиданным образом. Для этого я применил прием психологического шока. Войдя в магазин мужских товаров, я подождал, когда мой сопровождающий зашел туда же, и внезапно из-за витрины появился перед ним, чем привел его в шоковое состояние. Глядя прямо в глаза, я внушил ему, что все в порядке и его «клиент» – пожилой немец, который выбирал себе шляпу в этом же магазине. Это успокоило шпика, и, потеряв ко мне всякий интерес, он стал внимательно следить за ничего не подозревающим бюргером. Дав ему возможность продолжать свое дело, я выскользнул из магазина и, пройдя еще немного в обратную сторону, заскочил на подножку проезжавшего мимо автобуса и направился по известному мне адресу. Минут через тридцать я был уже на месте и звонил в дверь квартиры, расположенной на верхнем этаже старинного трехэтажного дома. Я специально выбрал субботнее утро, полагая, что это выходной день и, как все немцы, мой друг значительно больше времени уделит своему отдыху. И мои надежды оправдались. За дверью раздался скрип ключа, и она открылась, предоставив моему вниманию высокого светловолосого молодого человека, вопросительно смотревшего на меня.

– Сергей Александрович ?– спросил я его на русском языке.

–Да, – и он утвердительно кивнул головой.

– Разрешите представиться: граф Потемкин, – в свою очередь ответил я. – Не уделите ли мне несколько минут для изложения дела, относительно которого я прибыл сюда?

Он молча посторонился, пропуская меня в скромно обставленную с немецкой аккуратностью комнату. Единственным предметом, указывающим на истинное лицо хозяина, была икона, расположенная на углу стола. Пригласив меня присесть на один из стульев, стоящих возле письменного стола, он предложил мне кофе, но услышав мой отказ, молча расположился рядом, всем своим видом демонстрируя готовность выслушать меня.

– Вы, естественно, не помните меня, – начал я вступление,– а я ведь был знаком с вашим отцом и вашей чудесной бабушкой. Будучи маленьким, вы со мной играли в мяч и сильно расстроились, когда он закатился под комод, так как боялись, что его съедят мыши. Только бабушка смогла вас успокоить, взяв на руки и вытирая ваш мокрый нос батистовым платком с вензелями. А вы, справившись с собой, играли ее золотым медальоном, с которым она не расставалась. Я выложил все это ему сразу, чтобы избежать ненужных наводящих вопросов по проверке моей личности.

–И что же было в этом медальоне? – не выдержал он и задал вопрос, на который я его наталкивал.

– О, как у каждой бабушки: фотография вашей покойной матушки и прядь ваших волос во втором отделении.

– Да, она показывала это мне. И я всегда интуитивно, в тяжелые минуты тянулся к этому медальону, чтобы ощутить тепло материнской руки, чтобы восстановить в памяти тот ее светлый образ, который мне запомнился в детстве. Я помню вас, граф. Это было тогда, когда бабушка приехала забрать меня, а вы были в сером костюме и с тросточкой, которая так привлекала меня.

–Совершенно верно, – отметил я. Детская память так избирательна, но запечатленный в ней понравившийся ребенку предмет может четко нарисовать ту или иную картину детства в таких красках, что взрослому не под силу.

– Что же привело вас, граф, ко мне? Не детские же воспоминания, наверное, более серьезные вещи.

–Вы совершенно правы, и чтобы ответить на ваш вопрос, я хотел бы пригласить совершить небольшую прогулку по Берлину, тем более, что я здесь впервые, кроме этого мы можем выпить где-нибудь крепкого кофе.

Он понял мой намек, и минут через десять мы вышли из дома и медленно направились к уютному кафе, расположенному в следующем переулке. Усевшись за столик на улице и заказав по чашке кофе, мы осмотрелись, и я деликатно начал вводить его в курс дела. Естественно, перед этим пришлось его осторожно прощупать на предмет лояльности к своей бывшей родине. Как оказалось, он был настроен в этом плане положительно, хотя и не скрывал своего недовольства многими вещами, которые имели место там. В свою очередь и он хотел узнать, кем я стал за это время и какой политический ветер дует в моей голове. К обоюдному удовольствию наши взгляды на мировые события совпали, и он спокойно воспринял мое предложение о помощи.

–Дело сложное, – сказал он. – Все институты засекречены, а особенно тот, который вас интересует. Я сейчас практикую в вермахте, лечу высший офицерский состав, ну и составляю для них гороскопы, которые очень востребованы, особенно в это беспокойное время. Там я познакомился с Гессом, который также захотел получить гороскоп. И сейчас он мой постоянный заказчик и делает все так, как ему указывает гороскоп. Хотя для него положение звезд очень проблематично. Ну вы ведь знаете, что он практически правая рука Гитлера. Кроме дел по партии, он при нем играет роль няни, следит за его внешним видом, питанием и так далее. Дело в том, что у фюрера проблемы с желудком, и я пару раз был приглашен для того, чтобы снять спазмы. Гитлер, как маленький ребенок: вроде бы днем соблюдает диету, а вечером, когда все уходят спать, пробирается на кухню и тайком кушает все запрещенные продукты, особенно сладкое – яблочный рулет с орехами и изюмом. И как результат этого – резкие боли. Мне удавалось, не прибегая к лекарственным средствам, за счет энергетики гасить их и нормализовать работу желудка. Теперь этим занимаются другие врачи, кстати, и те, которые со мной учились в институте.

Пока он рассказывал об этом, мои мысли вертелись, как пропеллер, казалось, еще немного – и мои волосы вместе с головой улетят вверх. Такой удачи я не ожидал! Передо мной был прямой выход на высшее руководство Германии, хотя и не на первых лиц, но на тех, которые в какой-то степени влияют на ход событий в данный период. Это надо взять на заметку и как – то использовать, дабы добиться нужной мне информации.

– Я с ними поддерживаю связь, – продолжал Сергей. – Они консультируются изредка со мной по вопросам лечения. Дело в том, что каждый из нас обладает определенной энергетикой. Для одних пациентов она подходит, других, напротив, раздражает. Ну, это в принципе то же самое, как мы относимся к людям. К одним сразу испытываем симпатию, к другим наоборот, поэтому прежде чем лечить, надо настроить и себя и пациента на нужную частоту. Вы ведь сами понимаете, что больных не выбирают. По этой причине часть времени уходит вроде бы на пустые разговоры с пациентом, а на самом деле просто подбираешь к нему ключ, и когда видишь, что он расслабляется и готов к контакту, то это говорит о том, что нужная частота подобрана и можно начинать лечить. Особенно это касается внутренних органов, которые обладают своей особой частотой энергетических выбросов и очень сложно к ней подобраться. Но когда ловишь ее, то остальное все – дело техники и времени.

–Наверное, тебя больше не приглашают наверх для лечения, поскольку твоя энергетика не совпадает с энергетикой пациентов?

–Да нет, думаю, здесь вступил в силу немецкий порядок: раз меня распределили в вермахт, значит, и лечить я должен здесь, хотя Гесса я до сих пор консультирую. Практически мы с ним в дружеских отношениях.

Обговорив в принципе возможности подходов к интересующему меня вопросу, мы распрощались с Сергеем, договорившись встретиться в ближайшее время. Теперь мне надо было, чтобы оправдать свой приезд в Берлин, нанести кое-какие визиты с тем, чтобы продемонстрировать заинтересованность определенных английских кругов, которые вроде бы я представляю, в возможности дальнейших деловых контактов.

В гостинице меня ждал сюрприз. Принимая ключи от номера у портье, я столкнулся с сухощавым мужчиной в двубортном костюме, на лацкане пиджака которого был партийный значок.

–Господин Потемкин? – подойдя ко мне, спросил он.

–Да, – ответил я, продолжая рассматривать его лицо и пытаясь определить, к какому из многочисленных специальных ведомств он относится.

Убедившись, что перед ним нужное лицо, господин приподнял шляпу и представился: Густав Шлюдер – старший советник отдела пропаганды ведомства господина Розенберга. Как провели время, уже успели позавтракать?

–Да, и даже выпить чашечку чудесного берлинского кофе.

–Надеюсь, оно было достойно того, чтобы потратить на это столько времени.

Он намекал мне на мое отсутствие и уход из-под его контроля на достаточно длительное время.

–Я не только наслаждался кофе, но и знакомился с достопримечательностями Берлина. А чтобы впитать в себя его уникальность и ощутить время перемен, согласитесь, надо это делать индивидуально, и лишние собеседники здесь ни к чему, – ответил я ему на выпад.

–Ну и каковы ваши впечатления?

–Я бы сказал, что ощущается всюду ветер, ветер перемен, который накладывает отпечаток не только на город, но и, что важно, на людей.

Это ему понравилось, и он расплылся в довольной улыбке.

–Да, вы правы, идет возрождение германской нации, арийского духа, каждый настоящий немец должен принять в этом процессе участие. Кто не с нами, тот окажется на задворках истории. И чтобы усилить ваши впечатления о встрече со страной, я от имени министра приглашаю вас посетить выставку, которая открылась в недавно построенном «Доме немецкого искусства».

–Я польщен вашим вниманием ко мне и с удовольствием принимаю это приглашение. Позвольте, я только приведу себя в порядок и минут через пятнадцать буду в вашем распоряжении.

С этими словами я быстро поднялся в номер и, переодевшись, захватил с собой фотоаппарат. У выхода из гостиницы нас ожидал вместительный «Майбах», увенчанный красным флажком со свастикой на радиаторе. По идее, это для меня была большая честь, так как не каждому гостю дают такого сопровождающего и выделяют государственный автомобиль. В машине я выслушал краткую лекцию о той ситуации, которая сегодня имеет место в культурной жизни. Приоритет отдавался немецкому искусству, оно должно было вызвать у немцев чувство гордости за достижения германской нации в этой сфере, в связи с чем большое место отводилось вновь построенному «Дому немецкого искусства. По словам собеседника, он должен стать «храмом муз, выражающим культурную волю Третьего рейха».

– Я вам скажу по секрету, что у нас сегодня работают над идеей фюрера о создании в городе Линц грандиозного музея, который по своим масштабам должен переплюнуть все известные музеи мира: и Лувр, и Эрмитаж, и Британский музей и так далее.

Вскоре мы подъехали к зданию музея, центральный вход в который увенчала мощная колоннада. Пройдя в зал по пригласительным билетам, мы начали знакомство с выставкой, осматривая экспозицию за экспозицией. Под руководством моего наставника я пытался впитать идею германского духа через сельские пейзажи, раскрывающие передо мной идиллию немецкой деревни; пашни, натюрморты с цветами и обнаженные натуры немецких женщин и мужчин, которые почему – то особенно привлекали внимание посетителей. На все про все у нас ушло часа два, так как картин было не особенно много.

После этого мы зашли в кофе на первом этаже, чтобы немного отдохнуть и переварить увиденное. Но расслабиться мне не удалось. Мой экскурсовод не зря получал деньги в своем ведомстве. Очевидно, уловив мое удивление по поводу множества обнаженных натур, представленных на выставке, он счел своим долгом просветить меня и в этом.

–Дело в том, что сегодня на первое место выходит физическое воспитание нации, а уже на втором месте -духовность, как говорят у вас «в здоровом теле здоровый дух». И эти картины должны пропагандировать физическую куль туру, что в свою очередь дает возможность воспитать здоровую нацию и такое же потомство. Вот это здоровое начало сегодня противопоставляется тому духовному вырождению, к которому нас пытались привести. Чтобы вы осознали весь ужас происходящего, мы с вами сейчас посетим другую выставку, которая специально открыта для того, чтобы каждый немец понял, что его могло ожидать, если бы не гений фюрера. Я думаю, эта выставка произведет на вас неизгладимое впечатление.

–Как! Еще одна выставка? Пожалейте, господин Шлюдер, дайте привести мои мысли в порядок после этой экскурсии!

–Никаких возражений, господин Потемкин! Я буду рад оказать вам такую услугу. Потом вы будете еще благодарить меня за это.

С этими словами он встал, приглашая меня к выходу. Быстро допив кофе, я последовал за ним.

Всю дорогу до выставочного зала мой спутник хранил молчание, загадочно поглядывая на меня. Выйдя из машины, я был шокирован: передо мной красовалось большое белое панно, на котором черными красками обозначалось название выставки: «Дегенеративное искусство». У билетной кассы толпилась солидная очередь из немцев разного возраста. Молча пройдя сквозь толпу, мы вошли в здание музея по удостоверению, которое предъявил мой сопровождающий. Билетер вручил мне проспект, отпечатанный на серой невзрачной бумаге. Поднимаясь по ступенькам в зал, я быстро стал листать его, чтобы определить, с чем мне придется столкнуться. Как впоследствии оказалось, это были выставки конфискованных или изъятых картин экспрессионистов, абстракционистов и других художников-модернистов. На выставке было представлено 730 работ ста двенадцати художников. Все полотна должны были продемонстрировать упадочность искусства до установления правящего ныне режима.

Выставка, согласно каталогу, условно была разделена на девять групп, показывающих процесс «вырождения». Эти группы имели следующие названия:

Сознательные или обусловленные психической болезнью нарушения общепринятых стандартов живописи.

Богохульные картины.

Наличие в картинах «анархистско-большевистского» подтекста.

Картины, демонстрирующие пацифистско-марксистское разложение вооруженных сил.

Картины, оскорбляющие общественную нравственность.

Картины, «пропагандирующие» равенство рас.

Работы, пренебрегающие точностью изображения человеческого тела; отражение в полотнах болезненной сути человека и психически больных людей.

Еврейские художники.

Творчество дадаистов как пример «законченного безумия».

Постепенно до меня доходил смысл увиденного. Эти две выставки, проходящие одновременно, должны были сформировать у немцев полярное восприятие добра и зла. Добро – это немецкое искусство, а зло – вот эта выставка, на которой представленные работы попирают установленные каноны творчества. Исходя из этого, и картины в экспозициях были оформлены соответствующим образом: развешаны вкривь и вкось, многие без рамок, некоторые вообще висели почти вверх ногами или задвинуты в темный угол. Подобным образом немецкому народу преподносились такие известнейшие картины, как фрагменты полиптиха Э.Нольде «Жизнь Христа», «Золотая рыба» П.Клее, «Портрет раввина» М.Шагала и другие. Все это и вызывало у посетителей отрицательные эмоции. Как оказалось, после выставки эти и другие изъятые картины были проданы за значительные суммы на аукционах в Швейцарии, а художники авангарда были объявлены врагами государства и немецкой культуры.

Выйдя с выставки, я был поражен обилием шедевров, собранных здесь.

– Ну как ваши впечатления? – спросил меня Густав.

– Я, прямо сказать, удивлен.

– Удивлены? – он вопросительно посмотрел на меня.

– Да, удивлен тем, что люди идут на такую выставку и в значительно большем количестве, чем на первую.

– О, это все объяснимо. Немец должен видеть это деградирующее искусство, чтобы воспринять в полной мере то, что ему открывается на первой выставке. Что нравится фюреру, то должно нравиться и немецкому народу. Идеи фюрера немцы воспринимают через его книги. Сегодня «Майн кампф» в Германии является настольной книгой. Она обязана быть не только в каждой немецкой семье, но и на каждом заводе, на фабриках, в воинских частях и обязательно вписываться в инвентарную опись данной структуры.

– Да, -подумал я, – вот уж действительно нет предела немецкому педантизму.

Выставка произвела на меня сильное впечатление. Оказывается, вопросы культуры и духовного развития можно было решать очень просто, одним росчерком пера. И вся нация становилась совершенно другой, менялись вкусы, привычки, традиции. В последующие дни, до встречи с моим знакомым, я провел время вполне рационально. Нанес ряд визитов представителям немецких промышленных кругов, партийным бонзам среднего уровня и везде слышал рассуждения о том, что Германия и Великобритания как две арийские расы должны сегодня шагать в одной шеренге. Несмотря на мои русские корни ко мне относились как к представителю определенных английских кругов, намекая на то, что по достоинству ценят мою верность и преданность, которую я доказал своей прошлой службой в России известному всем лицу.

Наконец настал обусловленный ранее день встречи. Она должна была состояться в кафе на углу улиц Фридрих-штрассе и Унтер-ден-Линден. Хотя в последнее время за мной слежки не наблюдалось, я решил на всякий случай принять меры безопасности, и поэтому с удовольствием прошел по городу пешком. Улицы были оживленными, и берлинцы с присущим им достоинством фланировали по улицам, делая покупки в магазинах или прогуливаясь по тенистым аллеям. Сергей уже находился за столиком и весело болтал с молодой симпатичной девушкой. Чтобы не нарушать их беседу, я собрался присесть за столик недалеко от них, когда уловил его приглашающий жест. Подойдя к ним, я поздоровался и присел на свободный стул.

–Разрешите представить Вам моего знакомого Вольдемара, – сказал он, очевидно, специально видоизменив мое имя. – А это Ева, – и он широким жестом указал на девушку.

Я встал и протянул ей свою руку, в которую она вложила свою и весело произнесла: – Ева, Ева Браун.

Пожав ее, я снова присел на стул.

–Ева так Ева,– подумал я, это имя мне ни о чем не говорило.

– Кофе? – спросил Сергей, ища взглядом официанта.

Однако я не успел ему ответить, так как в этот самый момент Ева подскочила со стула и, быстро помахав нам рукой с криком «Мне пора!», выскочила с террасы и помчалась к шикарному автомобилю, который припарковался возле кафе. Сев на заднее сиденье, она хлопнула дверью, и авто, фыркнув, плавно тронулось в сторону потока машин.

–Интересная девушка, – сказал я, заказывая кофе.

–Ты себе даже не представляешь насколько! – многозначительно ответил он.

– Как-то приходит ко мне Гесс с ней под ручку и просит составить для нее гороскоп. Говорит, что она работает в одном фотоателье, а он зашел туда сделать фотографии. Ну и по ходу завязавшегося разговора они начали обсуждать проблему человека и его судьбы. Она стала жаловаться на свою жизнь, на то, что прозябает здесь в этом ателье, а молодость проходит, и что в перспективе – неизвестно. Тогда Гесс и предложил ей узнать, что ее ждет в будущем, и привел ко мне, чтобы составить гороскоп. Я согласился, и как-то, выбрав время, сел за его составление. По мере того как я углублялся в расчеты, я все больше и больше удивлялся. Короче говоря, девушку ожидало большое будущее, которое должно будет закончиться неожиданным крахом. В ее жизни должен был появиться человек, который поднимет ее на небывалую высоту.

–Ну и что? Появился такой человек или он еще на горизонте? – иронично спросил я.

–Представь себе, появился. И вот этот шикарный автомобиль тому свидетельство, – парировал он.

– И кто же этот счастливчик?

–Адольф Гитлер, – тихо произнес он, оглянувшись по сторонам.

От неожиданности я чуть не вылил на себя горячий кофе, сразу показавшийся мне чересчур крепким, от чего закружилась голова.

–Ты серьезно или это шутка?

–Куда серьезнее может быть! Мы периодически вот так сталкиваемся с ней, мило болтаем, обмениваемся новостями. Она очень хорошо ко мне относится, считая, что все это с моей легкой руки.

–И ты молчал об этом?

–А что, кому-то это было интересно? И потом здесь не принято бравировать такими знакомствами.

–Да, но кое-что и здесь можно поиметь, – подумал я про себя.

–Ну хорошо, теперь давай поговорим о наших делах, пока есть возможность, тем более, что мне скоро надо уезжать, и уже хотелось бы что-нибудь получить конкретное. Ничего не удалось узнать?

–Да так, кое-что. По поводу янтарного кабинета пока одни разговоры. Поднимаются архивы, ищут чертежи, рецепты, родственников мастеров и членов масонской ложи, то есть хоть какую-нибудь зацепку, которая поможет разгадать тайну кабинета. Занимается этим специальная комиссия. Я недавно встретил своего бывшего преподавателя древней истории Эдгара Лауфена, фаната янтаря и янтарной комнаты. Так он прочел мне целую лекцию об этом живом камне, рад был, что хоть один его бывший студент проявил интерес к такому чуду природы.

Оказывается, где-то с XIII века Тевтонский орден монополизировал янтарные залежи, признав их своей собственностью. Даже были созданы специальные «янтарные суды», которые рассматривали все дела, связанные с посягательствами на монополию ордена по добыче камня. И они довольно часто выносили смертные приговоры в силу того, что торговля давала огромные доходы. На них строились новые крепости и даже финансировались крестовые походы. Сегодня известно всем, что под Кенигсбергом находятся одни из крупнейших залежей этого камня, причем уникальных оттенков, которые больше не встречаются нигде. И рыцари признали янтарь магическим камнем.

–Ничего нового я здесь не вижу. Еще древние говорили об интересных свойствах янтаря.

–Да, говорили, но они его использовали не так, как применяли тевтонские рыцари, – продолжил Сергей.

– Применяли? – я вопросительно посмотрел на него.

–Да, применяли, – повторил он. – Представь себе, что такое рыцарь. Это минимум килограммов 50, а то и 70 неудобного железа, в котором надо активно нападать с тяжелым мечом или отбиваться таким же тяжелым щитом. Как ты думаешь, сколько можно так продержаться?

–Ну не знаю, не пробовал, – ответил я. – Это задача историков.

– Возможно, – продолжил Сергей. – У нас в Германии сейчас разрешили дуэли , чтобы привить тевтонский дух молодежи. И она массово практикует в этом вопросе. Чтобы не быть профаном в случае чего, я взял уроки в фехтовальном зале на шпагах и рапирах. Так вот, я человек, занимающийся спортом, продержался с этим орудием чуть больше десяти минут и был выжат, как лимон. Что шея, что руки. Так это не очень тяжелый инструмент. А тут меч и латы, а тело потеет и, извините, чешется. И они дрались достаточно длительное время и практически не знали поражений. Вопрос: почему?!

– Почему? – повторил я.

– А потому, что их алхимики научились делать из янтаря тонизирующее средство, приняв его, рыцарь забывал про все свои болячки и неудобства и упорно шел к цели.

–Занимательно,– сказал я, – но похоже на легенду.

–Если бы это было только легендой! Эдгар мне сказал, что он нашел не сам рецепт, но записи, которые дают возможность приблизиться к нему. Он нашел в древних хрониках название вещества, которое помогало пище, воде и воздуху превращаться в организме рыцаря во внутреннюю энергию, выход которой можно найти было только в битве.

–И что это за удивительное вещество? – спросил я.

– Сукцинат, – ответил мой собеседник.

–Ну и что, это мне ни о чём не говорит.

– А то, что «сукциниум» по– латыни означает «янтарь».

– Это уже интересно, – я даже отставил в сторону чашку с кофе, чтобы ничего не мешало мне слушать дальше.

– Так вот, мой историк сегодня под руководством профессора Вилли Цауга работает над созданием специальных препаратов для поднятия духа немецких солдат в будущей войне. Этими таблетками, для удобства хранения, планируют оснастить разведчиков, диверсионные отряды, летчиков, войска СС, а в дальнейшем и вермахт. Работы ведутся под непосредственным контролем рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера. Ну а курирует проект начальник службы безопасности Рейнхард Гейдрих. Так самое интересное состоит в том, что они уже создали такие таблетки и проверили их действие на заключенных. И когда я встретился с профессором в штабе вермахта, то узнал, что он приходил для того, чтобы испытать это, с позволения сказать, лекарство, на солдатах. Лауфен был очень доволен, так как за разработку этого препарата Гиммлер приказал их всех наградить и начать массовое производство таблеток. Еще он мне по секрету сказал, что правильную рецептуру смог подобрать очень талантливый врач и биохимик Карл Рудольф Шварцбауэр, с которым он работал в тесном контакте.

Новость была удивительна сама по себе, я и не думал, что янтарь обладает еще и таким уникальным свойством. Поэтому я попросил Сергея по возможности достать образец этого препарата и с оказией переправить мне, на что он ответил согласием.

–Теперь мне хотелось бы оговорить вопрос, как мы будем связываться друг с другом, не вызывая подозрений. Переписка в данном случае отпадает, надо искать что-то нестандартное, новое, не применяемое еще на практике. Давай подумаем об этом сейчас.

–Сложно так сразу придумать что-то новое, – ответил Сергей. И, немного подумав, добавил:– Хотя есть кое-какие предложения. И он вопросительно посмотрел на меня.

–Вы знакомы со структурой составления гороскопов?

–Естественно, нет, – ответил я.

– Тем не менее, это тот единственный вариант, который пришёл мне сейчас в голову. Дело в том, что я подрабатываю составлением гороскопов на каждую неделю, и они озвучиваются на берлинском радио. Если я в этот гороскоп внесу ту информацию, которую посчитаю нужным сообщить, то она будет озвучена в воскресенье. То есть каждое воскресенье слушайте радио и ждите сообщения от меня. Паролем к тому, что это будет гороскоп с информацией для вас, станет заголовок «Гороскоп для королевского рака». А я вам сейчас напишу книги и страницы специальной литературы, по которой вы будете расшифровывать мои послания. Вот это таблица, а это книги по астрологии, которые вы можете взять в Англии в любой библиотеке. В этой таблице слева алфавит, а справа сноски, указывающие на то, в какой книге смотреть, в каком домене, ориентируясь по расположению звезд и луны. Это не так сложно, надо только немножко потренироваться.

И он на блокнотном листочке бумаги набросал мне то, что озвучил сейчас. Тихонько забрав у него исписанные листы, я положил их незаметно в портмоне, делая вид, что достаю деньги для оплаты за выпитый кофе.

–Спасибо,– сказал я Сергею. – Я очень рад, что мы нашли общий язык. Учитывая грозовые тучи, которые все более сгущаются над миром, я думаю, что, забыв все невзгоды и обиды, мы, если придется, достойно послужим нашей родине.

–Да, у меня о ней остались смутные детские воспоминания. Но все равно мне порой очень хочется попасть туда и увидеть дом, где я жил с родителями, вспомнить мамины руки и ее тихий проникновенный голос, который постоянно звучит у меня внутри, – тихим шепотом произнес Сергей.

–Может быть, судьба распорядится таким образом, что наши мечты станут явью, и мы когда-нибудь посидим в тиши Летнего сада и услышим шепот утреннего дождя, омывающего хрустальными струями каменные мостовые Петрограда.

Посидев в молчании еще минуты две, я первым поднялся из-за стола и, подмигнув Сергею, направился к выходу, предварительно положив под блюдце деньги за заказ и чаевые. Пройдя мимо поклонившегося официанта, я вышел на тротуар и, поймав такси, направился в гостиницу. После шумной улицы здесь была тишина. Взяв ключи у портье, я попросил его заказать мне билет на завтрашний вечерний самолет до Лондона и отправился к себе в номер. Хотелось просто отдохнуть и привести свои мысли в порядок. Тем более, что от новостей, которые я услышал, моя голова пошла кругом. Как использовать возможные контакты, надо было думать и думать очень хорошо. Кроме этого, на одном из приемов я краем уха услышал информацию, что руководство Германии начинает разрабатывать различные проекты относительно продления жизненного ресурса человека или вечной жизни. В принципе это не ново. История показывает, что как только человек достигает самого верха власти, он сразу же начинает думать о том, как сделать так, чтобы все это длилось вечно. И призывает себе на помощь все что только можно: и хорошее, и плохое. В обрывке разговора я уловил фразу, что, возможно, янтарная комната обладает свойствами продления жизненного цикла, надо только найти древние хроники и правильно ее настроить. Получается, что она живой уникальный инструмент, который годен на все случаи жизни, надо только вернуть ее обратно и подобрать соответствующие ключи.