Читать книгу Игры в апокалипсис - Владимир Дмитриевич Сверкунов - Страница 5

То, что Сивцов не отправил «автоматом» философское письмо в спам, имело свое объяснение. Два дня назад, в пятницу, когда он уже почувствовал признаки простуды и говорил с явным французским прононсом, почти так же гнусаво прогундел его телефон и после паузы выдал что-то невероятное:

– Я всех вспомнил – каждого из двенадцати апостолов! – голос в телефонной трубке картавил и выдавал беспокойство его обладателя.

Сивцов догадался, о чем идет речь, но на всякий случай спросил:

– Кто это говорит?

– Я из Новосибирска, вряд ли вы вспомните мою фамилию. Но если попроще, то я Христос или, если вам будет угодно, Ленин.

Анатолий немного помолчал, выуживая из памяти нужные сведения, и спросил:

– Всеволод Андреевич Лагутин?

– Вы помните, как меня зовут? – с восхищением прокричал телефонный собеседник.

– Еще бы! – отозвался Сивцов. – Такое забыть невозможно. А вы-то сами вспомнили настоящего себя или того, что был с апостолами?

– Конечно, не сразу, но все же обрел свою подлинную сущность, – витиевато заметил Лагутин. – Спасибо жене: обещала сковородкой треснуть, если не вспомню. Шутка, конечно. Но дело-то у меня к вам серьезное. Я примерно знаю, что задумали эти люди, и уверен, что они не отступятся от своего замысла. Все может принять очень крутой оборот.

– Но ведь прошло уже четыре с лишним года! – удивился Анатолий.

– Всего четыре года! – поправил Всеволод Андреевич. – Для таких грандиозных планов, как у них, это совсем немного. И, по-моему, уже есть признаки воплощения ими своих задумок. Но, кажется, это не телефонный разговор. Мне бы хотелось встретиться с вами с глазу на глаз. Это возможно?

Сивцов ответил не сразу. Во-первых, поиски однажды ускользнувших от следствия мистификаторов, которых можно было бы обвинить в похищении человека, не входили в круг его обязанностей. Во-вторых, Анатолий не знал, какими мотивами руководствовался Лагутин, добиваясь с ним встречи. Но интуиция подсказывала, что рано или поздно, но придется заниматься делом апостолов. Сивцов хмыкнул – это уже, как говорится, вторая натура: всему давать емкие негласные названия.

Когда на другом конце провода собеседник начал проявлять признаки нетерпеливости, сопя и покашливая, Анатолий, наконец, сказал:

– Ну, разве что ради личного интереса. Когда вы хотите встретиться?

– Я буду в Москве на следующей неделе, пригласили на симпозиум, – сразу же отозвался Лагутин. – А в остальном полагаюсь на вас.

– Давайте поступим так: вы оставите свой номер мобильного, а я вам позвоню после работы в среду, – предложил Сивцов. – Только не удивляйтесь, что мой номер не определится, такая уж у нас работа.

– Конечно, меня полностью устраивает этот вариант, – радостно воскликнул собеседник и продиктовал номер телефона.

На этом разговор закончился, но Анатолий еще какое-то время находился в плену воспоминаний. Он подошел к окну и в очередной раз подумал, что вид с четвертого этажа Следственного комитета, наверное, самый унылый во всей столице. Сивцову достался кабинет, выходящий окнами на серые строения переулка – узкой извилистой кишки.

Память быстро оживила события четырехлетней давности, когда из Мавзолея исчезло тело Ленина. Сивцов тогда возглавил следственную группу, которая, изучив обстоятельства дела, не нашла никаких зацепок.

Тем временем объявился человек, который утверждал, что он – воскресший Ленин и одновременно Иисус Христос, пришествия которого ждет человечество.

В конце концов, следователи установили, что преступники похитили тело Ленина, вырезав одну из мраморных плит в подземной части Мавзолея. В тоннеле оказалось и запертое помещение с кондиционером, где хранилась мумия вождя. Здесь следователи устроили засаду и задержали похитителей, которые, однако, не имели никакого отношения к воскрешению Ленина-Христа.

Человек, который выдавал себя за Спасителя, был найден со стертой памятью на маленькой станции. Выяснилось, что это преподаватель философии Новосибирского университета Всеволод Андреевич Лагутин, похищенный несколькими месяцами ранее неизвестными людьми. Именно тот человек, который позвонил Сивцову и заявил, что вновь обрел память. Одной из сенсаций того расследования стало заключение инициированной Анатолием молекулярно-генетической экспертизы: в Мавзолее лежал вовсе не вождь, а другой человек. Такие результаты дало сравнение генетического материала мумии и родственницы настоящего Ленина – Марии Ильиничны Ульяновой. Машеньки, которая никак не желала покидать сердце Сивцова.

– Ну что ж, – сказал он вслух, – может быть, такое развитие событий приведет меня к… – он замолчал, не считая нужным произносить имя, спрятанное в глубине его души.