Читать книгу Короче! Я из Сочи. Том 1 - Владимир Гакштетер - Страница 6

За Николаевкой, примерно через полдня пути, начинался Старостеблиевский шлях. Представьте себе: ровная, как стрела, дорога с насыпью около метра и глубокие кюветы с обеих сторон. На километры – ни души, ни попутчиков, ни встречных, а вокруг огромной стеной стоят камыши. Две ночи он ночевал, сидя на краю кювета, выбрав место посуше.

Заканчивался второй день путешествия. Усталый Жора медленно брел по обочине дороги, когда из облаков совсем близко от него вынырнул самолёт. Он летел вдоль дороги очень низко, так низко, что почти касался крылом камышей. Мальчик намерение лётчика почему-то понял сразу, бросил свой вещевой мешок, пробежал метров десять в сторону камышей и бухнулся в канаву, прямо в воду. Самолет кружил над ним, и каждый раз он, пробежав совсем немного и падая в канаву, слышал гулкий звук, как по барабану: бу-бу-бу. Самолёт пролетал, а Жора ещё сильнее прижимался к земле, затем вскакивал и, пробежав немного, опять падал. Наконец он добрался до камышей, бросился в них и при этом больно ударился коленкой обо что-то, да так больно, что на несколько секунд потерял сознание. Лётчик, видно, от скуки решил пострелять по мальчишке, а когда потерял живую мишень, отыгрался на вещмешке, сделанном из чехла матраса с полосками белого и красного цвета, – отличная мишень для фашиста. Самолёт полетел дальше, а Жора попытался подняться. Очень сильно болела коленка, он ощупал её и предмет, о который ударился. Это оказался немецкий «шмайсер». Автомат был чистый, совершенно сухой, и в голове Жоры вдруг разыгрался мальчишеский безрассудный азарт. Он взял в руки автомат. До войны ему, как и многим другим мальчишкам в то время, много раз приходилось стрелять на стрельбищах из винтовки.

Пролетев несколько километров, самолёт развернулся и снова летел над дорогой и камышами. Жора вдруг вспомнил, как они с мальчишками играли в войну, как он стрелял из деревянного ружья по фашистам. Это было так просто и совсем не страшно, даже весело. И сейчас ему казалось, что у него в руках то самое деревянное ружье, и это игра. Ненавистный фашист приближался, Жора прицелился и нажал на курок. Он готов был сам, как в игре, прокричать: «Бу-бу-бу», – но внезапно автомат затрясся в его руках, раздались громкие выстрелы, приклад соскочил с плеча и больно ударил в грудь. Короткой очереди было достаточно, чтобы самолёт резко взмыл в небо и исчез. Игра началась и быстро прекратилась, уступив место ужасу. Теперь Жора уже всерьёз испугался, зная, что его точно будут искать, найдут и расстреляют. Что он, мальчишка, мог сделать против фашистов, у которых в небе самолёты, а на земле много солдат с собаками? Силы оставили его, и он долго ещё неподвижно лежал в камышах. Издалека снова раздался гул самолёта. Теперь фашист не так смело летел над дорогой, держался повыше, но было ясно, что он высматривает в камышах того, кто в него стрелял. И понятно, что по рации он уже сообщил об обстреле.

Самолёт улетел и больше не возвращался. Жора перестал трястись от страха, успокоился и стал соображать. Во-первых, нужно уничтожить оружие – и он забросил автомат так далеко, как только мог, в протоку. Во-вторых, убраться от этого места подальше. Жора встал и тут обнаружил, что коленка распухла, очень сильно болит, и поэтому быстро идти он не сможет. Убедившись, что вокруг никого нет, он подошел к вещмешку. На дороге рядом были видны следы от снарядов, а в самом мешке застряли две пули. (Эти две пули Жора будет хранить потом всю жизнь). К счастью, совсем недалеко он нашел притопленную деревянную лодку. На ней и перебрался на другой берег протоки, так же густо заросший камышом. С большим трудом он выбрался на крутой берег и оказался в поле, по краю которого росли осока и ивняк. Уже стемнело настолько, что плохо стало видно и противоположный берег, и протоку. На краю поля начиналась посадка. Там росли большие акации вперемешку с другими деревьями, и в промежутке между стволами Жора заметил небольшой шалаш. Когда до шалаша осталось метров десять, оттуда вдруг с лаем выбежал щенок-дворняжка. Жора обрадовался, что рядом есть люди, но шалаш был совершенно пуст, и лишь в углу его лежала большая тряпка, под которой, очевидно, щенок и прятался. Он бросился Жоре под ноги, скулил, повизгивал и, подпрыгивая, пытался лизнуть мальчика в лицо. Жора позволил ему это, сев на тряпку. Они познакомились и сидели в обнимку. Собаки имеют удивительное влияние на самых вредных и злых детей. Бескорыстные, надёжные существа своей искренностью и преданностью не раз доказали, что могут быть лучше любых друзей. И теперь судьба свела мальчишку и собаку – эти два одиночества в старом полусгнившем и заброшенном шалаше на краю поля и, казалось, на краю света.

Луны не было, и темнота поглотила всё вокруг. Стало страшно, а после сегодняшних событий Жору просто трясло. Неожиданно его маленький друг стал принюхиваться и лапой царапать вещмешок. Пёс учуял еду, и Жора тоже почувствовал сильный голод. Он развязал мешок, достал хлеб, отломил кусок и дал щенку, который, молниеносно проглотив кусок, нетерпеливо стал лапой тормошить Жору, требуя продолжения банкета. «Друг мой! Вы тут не один, и я тоже хочу есть», – сказал Жора и вдруг ощутил прилив такого тепла и счастья оттого, что рядом была собака. Он никогда не думал, что будет разговаривать с животным, как с человеком, и это окажется так приятно. Он дал пёсику приличный кусок рыбца, и тот, несмотря на соль, принялся грызть твёрдую рыбу, как мальчишка грызёт самую лучшую в мире конфету. Перекусил и Жора. Они почти наелись и теперь должны были хорошенько отдохнуть. Завтра будет новый день и второй день их дружбы. И через несколько минут мальчик и собака спали, прижавшись друг к другу. Из-за туч выглянула луна, и в шалаше стало светло и уютно, как в доме. Но друзья крепко спали и ничего этого не видели.

Жора видел во сне, как они с папой на стадионе запускали планер. Папа сам его сделал по чертежам из журнала. Раскрашивали планер они вместе с Жорой, и поэтому окраска была местами ровненькая и красивая – там, где красил папа, а местами неровная, бугристая – где красил Жора. Они бегали по стадиону, пытаясь поднять в небо самолётик, а он не слушался. Помог внезапный порыв ветра, и упрямый планер резко взмыл в небо и застыл там, в воздушном потоке. Жора ни за что сам не удержал бы шнур, но рядом был папа. Они вместе то отпускали шнур, и планер снижался, то натягивали его, и планер поднимался выше. Жора представлял себя лётчиком, управляющим огромной машиной, парящей высоко в небе, настолько высоко, что его самолёт с земли казался маленьким планером. Он летел под самыми облаками и смотрел сверху на землю, город и стадион, видел бегающих маленьких людишек. Затем он представил себя руководителем полётов, полковником, а может, даже и генералом, который приехал из Москвы проверить достижения лётчиков. Но вдруг самолёт-планер стал пикировать прямо на генерала-Жору, и он услышал знакомое «бу-бу-бу». Пули свистели рядом, а одна из них попала прямо в генерала. Падая, Жора видел, как к нему бежали папа, мама и Шурочка. Совсем рядом залаяла собака, потом она почему-то громко завизжала и умолкла. От боли мальчик потерял сознание.

Он не знал, что ранним утром к протоке подъехали грузовики с солдатами, которые, развернувшись цепью, пошли вдоль камышей с двух сторон протоки. С помощью огнемёта они поджигали камыши, близко подступившие к дороге. Иногда раздавались выстрелы, фрицы не церемонились, стреляя во всё подозрительное. Один из них, увидев шалаш, свернул к посадке. Подойдя поближе, он хотел заглянуть туда, но неожиданно из шалаша выскочил щенок и с лаем набросился на немца. Собака защищала своего спящего друга. Немец, не задумываясь, выстрелил в собаку и, повернувшись к шалашу, выпустил туда длинную очередь. К счастью, Жора лежал в углублении под тряпкой, пули просвистели высоко над ним, но одна из них попала в доску. Большая щепка, отскочившая от доски, глубоко вонзилась в затылок мальчика. Жора, даже не успев проснуться, потерял сознание. Это его и спасло. Немец выругался, заглянул в шалаш и, не увидев ничего подозрительного, пошел догонять своих.

То ли проснувшись ото сна, то ли очнувшись после ранения, Жора в первые минуты ничего не мог понять. Он прекрасно помнил, где он, понимал, что планер, папа, мама и Шурочка были во сне. Там же, во сне, в него стреляли. Но откуда на голове кровь и сильная боль в затылке? Он ощупал себя и вытащил из головы щепку. Оторвав кусок тряпки, мальчик, как мог, замотал голову и, убедившись, что кровь больше не течёт, поднялся. Щенка рядом почему-то не было, и мальчик вышел из шалаша. Первое, что он увидел, – это лежащий рядом с шалашом шерстяной комочек: всё, что осталось от его друга. Жора понял: планер и его семья – это был сон, а лай собаки и свист пуль наяву. Маленький друг, только-только познакомившись с человеком, не задумываясь, отдал жизнь за него…

Жора не плакал. Дети того времени плакали не часто, но от этого их страдания были ещё сильнее. Мальчик нашел углубление в почве, положил туда уже остывающее тельце своего спасителя и палочкой, как мог, прикопал его. Ещё немного времени ушло на то, чтобы оторвать от тряпки верёвочку и сделать небольшой крест для могилки. Теперь Жора торопился, ведь немцы могли вернуться с собаками и найти его. За посадкой в протоку впадал довольно широкий чистый ручей, около которого уже были видны огороды. Метров через пятьсот начинался какой-то хутор, и Жора направился туда. Он шел по воде, чтобы собаки не могли выследить его по следам. Раньше здесь был небольшой пляж. Тёплый песок, большие камни, выложенные для костра, – всё говорило о том, что здесь людям было весело. Было!

Жора не стал заходить в первую хату, пропустил и вторую, а когда поднялся на мостки около третьего участка, его окликнул женский голос: «Мальчик! Что ты тут так рано делаешь? Немчура вокруг, кого-то ищут, стреляют. Заходи скорее во двор, не дай Бог, увидят, попадет и тебе, и мне!» Молодая женщина стояла возле изгороди и жестом звала Жору подойти. Они вошли в дом. Женщина, проворно достав из шкафа штанишки, майку и рубашку, скомандовала: «Быстро снимай всё с себя и одевайся. Сынок мой, такой же, как ты, из дома сбежал. Наверно, в партизаны подался. Колькой зовут. Так что вдруг придут немцы проверять – ты мой сынок Колька. Понял?» Жора переоделся и присел за стол. «Меня зовут Катя, – сказала хозяйка, присаживаясь рядом. – Ел-то ты когда в последний раз?» «Вчера вечером здесь недалеко в шалаше. Там ещё щенок был, его фашист застрелил утром», – ответил Жорка, и вдруг всё его мужество закончилось, и детские слёзы потекли из глаз. «Что собаку-то жалеть! Вон сколько людей сгубили вороги проклятые», – воскликнула Катя, обнимая дрожащие плечи Жоры. «Он меня спас от смерти, а я даже не знаю, он это или она. Ему пуля, а мне только щепка в голову попала», – сквозь слёзы рассказывал мальчик. Катя осмотрела рану, протёрла её самогонкой и не стала забинтовывать: «Ничего страшного нет. До свадьбы заживёт. А вот с бинтами будет подозрительно. Пусть лучше так».

Трое суток Жора жил у Кати. Никто к ним не заходил, практически за это время Жора увидел на улице двух женщин-соседок и старика. Он уже собирался попрощаться с радушной хозяйкой и отправиться дальше, как на хутор нагрянули фашисты. Полицейские стали сгонять жителей в центр, где стояли пустые грузовики. Катя успела сказать Жоре, чтобы он бежал через огороды в камыши и пересидел там. Мальчик выскользнул в окно и ползком добрался до ручья. И опять камыши спасли его. Полицейские знали, что Катя живёт одна, и поэтому тщательно не искали никого в доме. Только на следующий день Жора осмелился выползти из своего укрытия. Он слышал вчера шум, крики людей, плач женщин. Затем загудели машины, они уехали, и всё стихло. Жора вошел в дом, Кати там не было. Он пошел по улице к соседке. Плачущая старушка рассказала ему, что на улице остались четыре старушки и одноногий дед. Остальных увезли на станцию для отправки в Германию. Жора вернулся в дом, собрал кое-какие продукты и через огороды вернулся к протоке. Он опять шел по дороге, но теперь при появлении людей или машин сразу прятался в камыши.