Читать книгу Призрак янтарной комнаты - Владимир Георгиевич Бывакин - Страница 5

Фридрих I – король Пруссии из династии Гогенцоллернов, сидел у камина и задумчиво смотрел на четыре ряда изящных янтарных фигур, стоящих на янтарной же шахматной доске.

Это чудо ему совсем недавно подарил один из его приближённых.

– Ах, мошенник. Умеет угодить королю, – подумал Фридрих и осторожно взял в руки золотисто- жёлтую фигурку шахматной королевы.

Да, действительно, Фридрих был доволен подарком.

С ранней молодости он очень любил пышность и великолепие. Будучи от рождения маленького роста и слабого сложения, Фридрих, как и многие мужчины с подобными данными, был очень щепетилен в отношении своей персоны и стремился иметь всё самое лучшее. Кроме того, он с детства отличался пылким характером, любознательностью и трудолюбием. Всё это позволяло Фридриху всегда добиваться поставленных целей.

Став курфюрстом Бранденбургским Фридрихом III, он вскоре объявил о своём желании принять королевский титул. Достижение этой цели сделалось краеугольным камнем всей его политики.

Император Леопольд долгое время противился притязаниям бранденбургского курфюрста, но Фридриху III удалось найти слабое звено. Леопольд очень нуждался в деньгах, так как готовился к войне за испанское наследство. Фридрих понимал это и ждал удобного случая, чтобы предложить императору свою помощь. Наконец всё свершилось. Шесть миллионов золотых сгладили недовольства Леопольда и развеяли его сомнения. Император даровал Фридриху III королевское достоинство.

Короновался он в Кенигсберге и стал называться Фридрихом I.

Увеличив свою власть, Фридрих увеличил и свои возможности. Однако, как это часто бывает, достигнув всего, чего хотел, Фридрих перестал замечать жизненные радости. И, вдруг, эти шахматы. Они были для него, как глоток свежего воздуха в душном подземелье. Как струя чистой родниковой воды, освежающая пересохшие губы. Он снова почувствовал вкус жизни.

Фридрих аккуратно поставил королеву на ладонь вытянутой руки и поднял её на уровень глаз.

Блики от пляшущего в камине огня попали на янтарную фигурку. Казалось, что шахматная королева, сделав несколько замысловатых «па», начала покачиваться в медленном танце.

Фридрих почувствовал, как у него в душе что-то шевельнулось, и по всему телу разлилось благостное умиротворённое чувство.

Поставив королеву на середину шахматного поля, Фридрих перенёс к ней короля.

– А, что? Это мысль, – произнёс он и потянулся за колокольчиком, не отрывая глаз от прекрасной янтарной пары.

На звон колокольчика распахнулась дверь, и послышалось привычное – Что угодно Вашему величеству?

– Найдите мне Шлютера. Срочно, – коротко приказал Фридрих.

Придворный архитектор и скульптор Адриас Шлютер предстал перед королём буквально через несколько минут.

– Нравится? – спросил король безо всяких предисловий, указывая на шахматную доску.

– Прекрасная работа, – искренне одобрил Адриас.

– Я не имел в виду шахматы. Я имел в виду идею, – перебил его Фридрих.

Шлютер замялся.

– Ты видишь, какая прекрасная доска? Какой пол? Я хочу, чтобы подобный пол был у меня в танцевальном зале дворца Монбижу.

Шлютер слегка побледнел.

Он мог ожидать всего, чего угодно, но такого…

Ему тут же представилось, как сотни ног шагают, притопывают и шаркают не по дубовому паркету, а по полу, набранному из янтарных пластин.

Результат был для него очевиден и Адриас попытался возразить – Ваше королевское величество, янтарь весьма непрочен…, – но тут же замолчал под строгим взглядом короля.

Из королевских покоев Шлютер вышел в состоянии слабого шока. Он не представлял, более того, он боялся представить, чем всё это может закончиться.

Подсознательно Шлютер понимал, что эта королевская затея может стать концом его карьеры. Не выполнить королевский каприз означало- сразу лишиться звания королевского архитектора. Выполнение же того, о чём только что говорили, давало лишь отсрочку от взрыва королевского гнева.

Адриас представил, что сделается с прекрасным полированным янтарным полом после первого же бала. Как, взглянув на него, Фридрих сухо и коротко отдаст свои приказания и он, Адриас Шлютер, будет с позором лишён своего звания. Никто не вспомнит о его заслугах. Напротив, все предпочтут забыть о том, что памятник великому курфюрсту Фридриху Вильгельму и бронзовая статуя курфюрста Фридриха III, это его рук дело. Никто даже и не заикнётся в его оправдание о том, что он создал проект и лично руководил сооружением Большого Королевского дворца, а тем более о таких «мелочах», как строительство Лиценбургского дворца или здания Берлинского Арсенала.

– Никто меня не защитит, – подумал Адриас и холодок пробежал у него по спине. Душа сжалась в комочек, и ему вдруг почему-то вспомнился Эозандер – его главный конкурент.

– Да, уж этот-то будет рад моему провалу. Он спит и видит, как бы занять моё место, – раздражённо подумал Адриас.

Заставив себя успокоиться и отогнав мрачные мысли прочь, он попытался сосредоточиться на вопросе о возможности создания янтарного пола. Точнее сказать: о возможности создания пригодного для использования пола из янтаря.

В какой-то степени успокоиться ему удалось только после получасового скитания по коридорам замка и к Шлютеру, наконец, пришла первая здравая мысль.

– Проверю, сколько янтаря находится в королевской сокровищнице, – подумал он в надежде на то, что недостаточное количество янтаря может быть аргументом хотя бы на какое-то время.

К его неудовольствию запасы янтаря оказались значительными.

Расстроившись окончательно, Шлютер отправился в мастерские, надеясь, что там, в творческой атмосфере ему удастся настроиться на нужный лад.

Распахнув дверь, Адриас застыл от неожиданности – посреди мастерской, погрузившись в свои мысли, стоял Эозандер.

– Опять этот проклятый швед. Ну почему он всё время путается у меня под ногами? – раздражённо подумал Адриас, не сводя глаз с соперника.

– Что случилось? Почему Вы меня так изучаете? – отреагировал Эозандер, почувствовав на себе пристальный взгляд Шлютера.

Адриас вздрогнул и вышел из оцепенения.

Осознав, что произошло и, представив всю эту сцену со стороны, он попытался исправить ситуацию и, неожиданно для себя выложил первое, что пришло ему в голову – Я как всегда в своих мыслях. Вы же знаете, что у меня в голове масса всевозможных планов и проектов. Сейчас меня мучает вопрос, для решения которого мне нужен талантливый помощник.

Пока Шлютер говорил всё это, у него появилась идея – Почему бы мне вместо себя не подставить под удар этого выскочку?

Вслух же он продолжил – Мне пришла в голову идея сделать пол одного из залов берлинского дворца из янтаря.

– Вряд ли это хорошая идея. Янтарь весьма непрочен, – ответил Эозандер теми же словами, которыми отвечал сам Адреас королю. На мгновение задумавшись, он продолжил – Если бы стены или, даже, потолок, но пол…

Шлютер сделал важный вид и деловито заявил – Стены и потолок- это само собой разумеющееся. Я сейчас говорю про пол. Я прекрасно понимаю, что янтарь очень мягок для этих целей, но пол из другого материала будет уменьшать достоинство всего зала.

– Ничуть. Если он будет набран из дерева разных пород гармонично со стенами, убранными янтарём, зеркалами и позолотой, это, напротив, придаст ему величия, – запальчиво возразил Эозандер и тут же набросал небольшой эскиз.

– Наборный пол. Янтарные панно и порталы. Венецианские зеркала. Позолота. Это будет великолепно, – гордо подвёл он итог.

– Возможно, – равнодушно ответил Шлютер и, чуть-чуть улыбнувшись, добавил – Если я всё же решусь на этот проект, то кандидатуру главного своего помощника я уже присмотрел.

Улыбнувшись в ответ, Эозандер склонил голову в знак благодарности, поняв намёк своего собеседника.

Шлютер покинул мастерскую и снова углубился в свои мысли – Да, это действительно серьёзный противник. Как я сам не сообразил про настенные панно? Хотя… Его величество вообще-то говорил про полы. Но ведь стены это уже что-то. Это не полный отказ от его идеи. Нужно только грамотно это подать. Если же Фридрих согласится на такой вариант, то ему абсолютно незачем знать, что идея принадлежит этому выскочке шведу.

Идя к королю, Адриас Шлютер продумал несколько вариантов предстоящего разговора.

Хотя, зная Фридриха, он не был совершенно ни в чём уверен, настроение его было значительно лучше, чем после того, как он впервые услышал о новом капризе своего повелителя.

– Ваше королевское величество, я очень тщательно обдумал Вашу идею и могу с полной ответственностью сказать, что она гениальна, – начал Шлютер, входя в тронный зал, где в это время находился король.

Сделав паузу, чтобы Фридрих в полной мере успел осознать сказанное, он продолжил – Скажу больше. Я проверил запас янтаря в Вашей сокровищнице и осмелюсь предложить Вам свои мысли.

Фридрих вопросительно посмотрел на своего архитектора.

Адриас, поняв, что король готов его выслушать, осторожно начал – Запасы янтаря велики, и я подумал, что Ваш янтарный пол будет очень хорошо гармонировать с янтарными стенами.

Адриас снова сделал паузу, давая Фридриху возможность обдумать сказанное им.

Заметив в глазах короля появившийся блеск, явно говоривший о том, что его слова услышаны, он тут же продолжил – Представьте, как великолепно будут смотреться янтарные панно в сочетании с венецианскими зеркалами и позолотой.

Фридрих встал и задумчиво прошёлся по залу, заложив руки за спину.

Вдохновлённый поведением короля, Адриас стал возбуждённо описывать все достоинства предлагаемого проекта, одновременно воспроизводя эскиз, который совсем недавно вышел из-под руки Эозандера.

Наконец, король, хмыкнув и сделав многозначительную паузу, высказал своё мнение – Мысль хорошая. Не зря я тебя держу в королевских архитекторах. Только вот… Во сколько она обойдётся моей казне?

– Ваше королевское величество, если Вы мне прикажете, я завтра же подготовлю предварительные расчёты затрат. Но это не самое важное. Главное- Ваша гениальная идея об использовании янтаря. Дальше мы можем варьировать. Мы можем сделать только янтарный пол, а стены драпировать и украсить картинами. Можем сделать так, как я только что описал – полностью янтарную отделку. А можем сделать янтарную отделку стен в сочетании с полом, набранным из разных пород древесины. Это вообще будет великолепно. В конце концов, мы можем сначала сделать янтарный кабинет. Потом постепенно увеличить количество панелей и всё перенести в большее помещение. Это будет чудо, – поспешно заговорил Адриас, словно боясь, что король остановит его на полуслове, и он не успеет сказать самое важное.

Фридрих действительно остановил его словами – Хорошо. Ступай. Завтра я хочу видеть все расчёты.

Адриас склонился в почтительном поклоне и вышел.

Несмотря на то, что король его так и не дослушал, в душе он ликовал.

Теперь он на девяносто процентов был уверен в победе, но, в то же время, он ни на минуту не забывал, что ему, всё же, придётся заниматься работами с янтарём.

– Король будет непременно строить янтарный зал или хотя бы кабинет. Значит, мне нужно быть готовым начинать работу. Следовательно, пора подумать о том, кто будет этим заниматься. В первую очередь это, конечно, Эозандер. Понятно, что такая отделка обойдётся в копеечку и, возможно, всё-таки удастся отговорить Фридриха от безумной идеи с полом, но если он всё же не отступится от своей блажи, то заниматься этим будет Эозандер. Во вторую очередь нужно выяснить, кто автор этих замечательных шахмат и привлечь его, – рассуждал Адриас, удаляясь от короля.

Взвесив все за и против, Фридрих I решил начать строительство янтарного зала.

Приняв во внимание все доводы Шлютера, он отказался от мысли о создании янтарного пола и загорелся желанием иметь зал таким, как ему описал его Шлютер.

Адриас ликовал. Всё вышло так, как он рассчитывал. Нужно было только набрать мастеров и заняться делом. Особенно его радовало то, что он мог смело задвинуть Эозандера на второй план.

– Никто не заподозрит никаких козней с моей стороны, ведь, скажем, Мартин Грюнберг или Кристиан Эльтестер тоже неплохие архитекторы и их можно будет поставить на одну ступень с Эозандером. Мастера же, изготовившего шахматы, понравившиеся Фридриху, можно приблизить к себе. Это тоже будет выглядеть естественно, – рассуждал он, обдумывая свои дальнейшие действия.

Наведя справки, Шлютер выяснил, что шахматы для короля привезены из портового города Гданьска и изготовил их умелец с немецким именем и французской фамилией – Готфрид Туссо.