Читать книгу Истинный интеллект. Часть 2 - Владимир Гордеев - Страница 8

***

10

По коже пробежал холодок, стало некомфортно. Темно. Абсолютно ровный пол. Я стою на собственном отражении. Гладкая поверхность простирается до тёмного края горизонта. Местность напомнила мне солончак Уюни. Я огляделся: вокруг не было ничего. По привычке я попросил Ина повысить экспозицию зрения, для более ясного видения в темноте. Он не ответил, я ещё задал пару вопросов, но ответа так и не получил.

– Или его нет, или он молчит, – подумал я.

9

Для меня это означало два возможных места: глубокий чертог или сон.

Ин никогда мне не снился ни в каком проявлении. Мысль о том, что это сон слегка меня шокировала – свежи были воспоминания дерзких изгнаний. Но чего можно опасаться тут? Сцена была практически пустая. Неужели так гладко прошло осознание? Или это всё же чертог? Как проверить? И там, и там я созидал силой мысли, только во сне это сопровождалось отторжением, а в чертоге меня никто не трогал. Я хотел начать, но услышал голос – он был похож на голос Ина.

– Обернись, – сказал он.

Я привык слушать его беспрекословно.

8

Повернувшись, я обнаружил перед собой дверь, очень похожую, на ту, что была на границе сознания.

– Что это? – мысленно спросил я Ина.

– Дверь.

– Я вижу, что это дверь, куда она ведёт?

– За границу разумного, – ответил он.

– Но… – я начал понимать, что это какая-то бессмыслица, потому как на границе Ина быть не могло. Мне стало страшно, холодный пот пробежал по спине. Неужели такой сон? Я не подал вида и начал подыгрывать сценарию.

7

На двери не было ручки, я толкнул её. Вместо того, чтоб открыться, она начала падать. Я вжал голову в плечи ожидая звука падения. Но дверь бесшумно проскользнула в пол поменявшись местами со своим отражением. Передо мной оказалась такая же дверь только с небольшими визуальными искажениями от отражения. И что важно – на ней уже была ручка. Очередная попытка открыть дверь увенчалась успехом.

6

– Что дальше?

– Заходи.

– Мы это обсуждали с тобой, Ин. И сошлись во мнении, что это не безопасно.

– Я не осколок сознания Каллидуса, или как ты его называешь Ин. Я нечто иное. Заходи не бойся.

Я шагнул в открытую дверь. Солончак исчез, как и дверь. За мной была только чёрная пустота.

– Кто же ты? – спросил я.

5

Моего голоса не было слышно. Я попытался мысленно переместиться, но и это было невозможно. Я был в невесомости, беспомощно пытаясь то ли плыть, то ли лететь.

– Всегда один и тот же вопрос, – голос холодной волной прошёл сквозь меня, – «Кто ты?» – повторил он мой вопрос. — На него у меня даже меньше ответов, чем у вас. Так уж устроено, что я знаю всё, что происходит или происходило. Через меня проходят все информационные потоки. Я и есть информационные потоки.

4

Я до сих пор не понимал, откуда исходит голос и кто этот таинственный собеседник. Но я точно понимал, что это не сон.

– Это всё что тебе надо знать обо мне, – продолжил он. – Один момент — я покажу тебе нечто очень важное.

3

В свободном пространстве на достаточном удалении передо мной засветилась точка. Она двигалась, оставляя за собой след. Трек от точки потихоньку превращал нарисованные линии в правильную фигуру.

2

Это правильная сфера, поверхность её исполнена правильными треугольниками и, как я смог заметить, нарисована она была без отрыва пера и не повторяя контуры. После чего сфера начала складываться – треугольник к треугольнику, пока не превратилась в крошечную фигурку.

1

– Это ваша единица информации, – прокомментировал голос.

В ускоренном темпе, куб снова развернулся в сферу.

– А это пища для размышления, – добавил он. – Магнетизм – основа всего, что вы знаете. Но что является основой магнетизма – не знаете.

После этих слов в воздухе замелькали символы, они были мне знакомы. Я не поспевал за «курсором». Вывод формулы теоремы – больше это ни на что не было похоже – был сложным или даже очень сложным. Такими математическими оборотами, функциями и операндами я никогда не пользовался. Тут была каша из всех теорий.

– И ещё у каждого своя цель, помешать текущему ходу событий практически невозможно — я пытался. Когда узнаешь правду… Не если узнаешь, а когда узнаешь, то прошу тебя: взвесь всё, а только потом принимай решение. На этом, всё. Я бы мог показать больше, но так будет неинтересно.

То, что меня держало в подвешенном состоянии, внезапно прекратило действовать, и я начал падать. Ощущение свободного падения взбодрило меня. Внизу показалась дверь, я летел в правильном направлении, но с очень большой скоростью.

– Остановиться не успею, – мелькнула мысль, и я закрыл глаза от ужаса.

0

Открыл их уже в светлой лаборатории.

– О, данные пошли, – произнёс Саша.

Я, осознавая возможность потерять драгоценные крупинки знания, полученного во сне, прокричал, – Быстро, ручку и бумагу!

От такого вопля братья соскочили со своих мест в испуге. Я даже не успел отвязаться от фиксирующих ремней, как мне начали подсовывать требуемые предметы. Информацию я начал записывать по крупинкам и очень быстро – не зря среди слов, относящихся ко сну, есть слово «засыпать». Такая отсылка к песку очень точно описывает процесс забывания или забвения сна – он просто рассыпается на глазах. Сюжет я помнил очень хорошо, но вот увиденный текст оказалось невероятно сложно вспомнить. Я закрывал глаза и снова видел эти вырезанные огнём буквы и цифры. Ин молчал, он тут помочь не мог, это часть знаний ему была недоступна. Полностью восстановить картинку мне не удалось, часть изображения всё же «рассыпалась». Когда я закончил, то услышал голос Ина.

– Не хотел тебя отвлекать по пустякам. Не знаю, как такое возможно, но надеюсь ты сможешь объяснить то, что я получил полный контроль над организмом, пока ты был во сне. Ты спал всего в течение десяти секунд, – передал мне информацию Ин.

Разумеется, объяснить я это не мог. Мой неразумный мысленный ответ Ин считал и тоже ничего не понял.

Я сидел и не двигался, держа в руках планшет с исписанным листом бумаги.

Молчание нарушил Саша, тактично и чуть слышно спросив:

– Ян, всё в порядке? Ты закончил писанину?

Я одёрнулся.

– Да, надо отдать это лучшим математикам для восстановления утраченной части, – ответил я.

– Ян, – это уже Женя обратился ко мне. – Мы не успели ничего записать пока ты спал, времени мало было, – виноватым голосом продолжил он. – Ты как-то очень быстро поспал, и ещё у нас тут провал в данных случился, полная тишина была в эфире в течение…

– Десяти секунд? – закончил я фразу вопросом.

– Да, плюс-минус, сейчас точно скажу – 9.81. Ух ты, прям величина ускорения свободного падения получилось. Сложно понять причину, видимо, что-то с оборудованием.

– Не факт, – ответил я, – возможно, что-то со мной. Я подумаю над этим сам. Давайте продолжим исследование, а то пустой результат – так себе подспорье для исследователей, коими мы себя считаем.

– Дубль два, параметры те же, – скомандовал Саша, и я начал в очередной раз встёгивать ремни.

– Ин, задай, пожалуйста, нагрузку на мозг, хочу в чертог провалиться, – мысленно сказал я.

– В прошлый раз я 5 часов напрягал мозг, чтобы получить результат, а сейчас ты хочешь это сделать за пару минут? Это уже даже не экстремально, это сто процентов опасно, парировал Ин.

– Постарайся ускорить насколько это возможно. Думаю 2—3 часа у нас в запасе есть, братьев могу пока отпустить. Хотя, пусть здесь будут, – мысленно я общался с Ином. Затем продолжил вслух.

– Всё готово? Процесс будет небыстрым, – сказал я и тут же получил утвердительный ответ.

– Всё готово, босс, начинаем, – пошутил Женя.

Прошло около тридцати минут, когда я почувствовал, что накатывает головная боль, ритм сердца стал отдаваться в висках. Тело ныло от долгого обездвиживания. Хотелось дёргать руками и ногами, как в невесомости в том альтер-сне, но я был жёстко привязан к креслу.

– Моя безопасность в твоих руках. Звучит как-то неправильно. В твоём ведении, вот. Надеюсь, у тебя все под контролем? А то я начал испытывать дискомфорт в голове.

– Твои чувства – мои чувства. Все под контролем, насколько это возможно. По моим расчётам завтра будет немного болеть голова. А сейчас мозг продолжает выполнять рутинную работу на повышенных амплитудах. Ещё пару минут и можно пробовать.

Я попытался расслабиться. «Завтра устрою себе выходной, погуляю с Ритой, надо будет заказать что-нибудь на ужин интересное».

Рутина добьёт кого угодно. Технология была сложная, но действенная. Я не заметил, как реальность сменилась воссозданной моделью лаборатории и сопутствующего окружения в чертоге. На мысль, что это чертог, меня натолкнул Ин. Он важно восседал в шахматном кресле из кабинета Дашина.

– Хорошо у тебя тут становится, хоть не выходи, – прокомментировал он. – А теперь давай, рассказывай, что это было?

– Я сам толком не понял. Это был сон, но какой-то очень странный, а если учесть, что ты мог взять в полный контроль организм, то я могу предположить, что моё сознание покидало-таки тело. Это подтверждают и слова братьев про тишину в эфире. Иначе этого просто не объяснить.

– Что-нибудь ещё удалось вынести в подсознательной памяти из этого странного сна?

– Голос там был. Я подумал, что это твой, и решил, что это не сон, а чертог. Ошибся по двум пунктам враз. Голос сказал, что знает всё, что было и всё, что есть, и что вмешиваться в ход событий нет смысла, он пробовал.

– Похоже на судьбу, ты же считаешь, что она абсурдна! Сейчас что-то поменялось?

– Нет, я по-прежнему так считаю. Есть вектор развития событий, и он так и или иначе идёт к цели, которую поставил перед собой человек. И нужно внести очень весомую корректировку, чтобы итог изменился, или вносить мелкие корректировки, но достаточно заранее. И ещё он назвал тебя как-то странно, то ли Колендус, то ли Коллизий, или Каллидус… Да, точно – Каллидус. Тебе что-нибудь говорит это имя?

Долго не было ответа.

– Только то, что с латинского это означает «Умный», имя странное, и мне оно кажется знакомым. Но больше ничего.

– Жаль, я думал хоть какая-то зацепка.

Братья сидели на «канале», и я решил для разнообразия эфира воссоздавать в чертоге то, что на мой взгляд могло иметь схожие сигнатуры. На против кресла Ина возникло ещё одно кресло, а между ними стол с шахматной доской. Я сел.

– Блиц? Да я пойду к двери, – предложил я Ину.

– Партия равных.

Это было очень быстро, и итог действительно стал ничейным.

В мыслях – неразбериха, нет чёткого представления, о чём в этот раз спрашивать засознательных друзей. Эксперимент продолжался, и я должен был туда дойти – ради науки.