Читать книгу С юмором и серьезно - Владимир Гринспон - Страница 3

Как-то зимним вечером я в быстром темпе стеклофонил курсовую по черчению. Работал быстро, без перерывов. Курсовую дали только до утра, а чертежи были довольно замысловатыми, требовали точности и аккуратности. Для тех, кто не застал этот способ копирования, поясню, что процесс представлял собой копирование чертежа с одного листа ватмана на другой при помощи стекла – на нем размещались оригинал и копия, оригинал снизу, и электрической лампочки под стеклом. Она позволяла ясно видеть чертеж сквозь ватман. Всё сооружение представляло собой стекло на спинках двух стульев и табурет под ним с настольной лампой без абажура. Вот такой был тогда студенческий «КСЕРОКС». Оставалось только аккуратно проводить линии соответствующей толщины над проступающими в свете лампы. Работа чисто техническая, позволяющая отвлекаться на музыку из радиоточки или слушать теленовости.

На этот раз у меня было что послушать и поинтереснее. За соседним обеденным столом выпивали и закусывали Гарик со своим близким другом Мишей. Миша тоже был инвалидом. Правая нога у него заканчивалась чуть выше колена, так что без костылей он передвигаться не мог. На них он и приходил время от времени к Гарику по делам, или выпить и поговорить. Общих дел у этих двух слабо ходящих персон было, видимо, не мало. Знали мы только об одном – Миша хранил «свои бумаги» у Гарика в подполе, где сидели куры. Бумагами были бланки и корочки аттестатов зрелости, дипломов институтов, техникумов, даже консерватории и т. п. продукции. Так как Миша был активным распространителем этого товара, хранить у себя он его не мог и Гарик за двадцать процентов с оборота оказывал другу эту мелкую услугу. У Миши было два прозвища – Миша с Дерибасовской (по месту дислокации) и Миша-Шампанеус (за пристрастие к шипучему напитку). Миша вообще-то с удовольствием пил водочку, но проходя «критическую точку» содержания промилей в венах, выграбастывал из карманов смятые в клубок деньги, широким жестом швырял их на стол. «Шампанского»!!! – извергал он забытый клич гусаров или подгулявших купчиков прошедших веков. Наступал праздник для Людки, жены Гарика. Она смахивала купюры со стола в подол и снаряжала старшую дочь в гастроном за парой бутылок шампанского. В Одессе тогда оно стоило чуть дороже сухого, 2 рубля с мелочью. Наутро на вопрос проснувшегося Шампанеуса о деньгах она на голубом глазу отвечала:-Что ты Миша, там еле-еле на две шампанских и было. Миша чесал затылок, принимал похмельную и шел зарабатывать на следующую порцию шампанского. Был он крепким сорокалетним мужичком с шарообразной короткостриженой головой и простецким русским лицом.

Выпивали друзья обстоятельно, не спеша. Вот я слышал – задумчиво начал Миша очередную тему – что инвалидам дают «Москвича» с ручным управлением…Гарик парировал:

– Да, таки дают, только инвалидам войны. Мне один Герой Союза жаловался, что даже ему сказали ждать. Их приходит на Одесскую область всего два в год, а инвалидов войны сотни, может кто-то и дождется очереди, но немногие.

– А я тоже хочу! Чем я не инвалид! Миша слегка заводился под благодатным действием «Московской». Я может тоже на войне пострадал!

Но Гарик охладил его пыл:

– Какой ты к хренам инвалид войны! Сам по пьянке под трамвай попал. Тоже мне, инвалид войны нашелся! Да кто знает-то, как мне ногу оторвало!? Может бомбой, кипятился Миша. Давай, Гарик, узнай, что да как. Подам бумагу, может пролезет?

Следующий год мы время от времени были свидетелями «Битвы за МОСКВИЧ». Рожденная за рюмкой идея развивалась по всем канонам жанра уже хорошо освоенным Гариком под лозунгом: дави на власть пока не сдастся!

Первым пробным шаром было простое заявление в Гор собес с просьбой рассмотреть возможность помочь несчастному инвалиде автомобилем «Москвич» с ручным управлением. Был получен вежливый ответ: выделяются такие машины только инвалидам ВОВ и, ввиду крайне малого количества, мы можем поставить Вас на очередь при предоставлении документов, подтверждающих статус инвалида войны. Ответ совсем не смутил товарищей по борьбе. Была изложена на бумаге следующая трогательная история: Миша, молодой курсант Одесского Артиллерийского Училища, в начале войны стоял в карауле на территории училища и при налете вражеской авиации не покинул свой пост. В результате чего лишился ноги от взрыва авиабомбы. Артиллерийское училище выбрано было совершенно случайно. Просто оно находилось в 100 метрах от дома Гарика, располагавшегося в Артиллерийском переулке. Но выбор оказался крайне удачным. Через определенное время соискатели «Москвича» получили очередной вежливый ответ:

– сожалеем, но мы не можем подтвердить информацию о Вашем, уважаемый Михаил Архипович, ранении, так как весь архив Одесского Артиллерийского Училища с 1941 по 1944 гг был утрачен в результате боевых действий и оккупации г. Одесса немецко-фашистскими захватчиками.

Получив ТАКОЙ ответ, заговорщики устроили небольшой банкет с приглашением всех обитателей квартиры. – Ну, теперь-то они от нас никуда не денутся – потирал руки Гарик. Хрен они докажут, что ты не тот инвалид. И начал прикидывать адреса первоначальных жалоб, писем второго эшелона и «на всякий случай». Как полководец планирующий битву он проверял резервы, прикидывал возможные ходы противника, отдавал приказы. Досталось и на нашу студенческую долю несколько поручений: разузнать адреса Комитета Ветеранов ВОВ, Общества Красного Креста и его отделения в СССР, Комитета защиты прав трудящихся и т. д. Одного поручения мы так и не смогли выполнить – не нашли адреса ООН. Решили послать, при необходимости, просто по адресу: США, Нью-Йорк, ООН. Конечно отправив со знакомым мореманом, чтобы опустил в ящик на Западе.

Попозже, в разгар сражений, мы получили еще одно задание – сфотографировать Мишины ладони с предварительно затемненными чернилами местами мозолей. На черно-белой фотографии чернила вполне могли сойти за кровь. И мозоли превращались в «кровавые», приобретенные их владельцем ввиду постоянного контакта с ненавистными костылями. Задание было с честью выполнено при помощи старенького фотоаппарата «Зоркий», фотографии увеличенного формата призывали не тянуть со спасением героя.

Растроганный Миша даже предложил нам скидку на Вузовский диплом. Предложил на выбор любой Одесский ВУЗ с печатями и подписями членов госкомиссии и ректора.

– Что вы гробитесь пять лет за поганый диплом. Попросите у родителей 200 рублей, забирайте «корочки» и займитесь делом! Хлопцы вы толковые, а дел я вам найду возок и маленькую тележку.

Толковыми он нас начал называть после того как за три бутылки «Биомицина» – так в Одессе тогда называли крепленое вино «Бiлэ мiцнэ» по рубль двадцать семь за 0.7-сторговал у нас состав средства для выведения спец чернил с паспортов и других документов. Его случайно открыл наш товарищ Валера, когда Гарик попросил помочь его очередному корешу Гиви из Поти избавиться от мешавшего штампа в паспорте. Да, конечно, о регистрации брака. Штамп служил помехой для заключения брака с согласившейся одесситкой побывать его женой ровно на то время, которое понадобится Гиви чтобы прописаться на ее метрах. Довольно распространенная в то время услуга. Валера поднял всю доступную литературу по этому вопросу, несколько дней расспрашивал всех знакомых, кто мог хоть что-то знать о способах борьбы за чистоту паспортных страниц. Перепробовал массу способов – от уксусной эссенции до выкатывания текста свежесваренным и очищенным яйцом…Сам штамп он убрал довольно быстро, а вот спец чернила коими было записано, где и на ком женат, не поддавались. Наконец, через два или три дня опытов, отчаявшийся «алхимик» залил страничку паспорта с остатками злополучного штампа смесью, куда входили, чуть ли не все рекомендованные ему снадобья, и лег спать. Каково было наше удивление, когда утром он не обнаружил на листке и следов спец чернил. В остальном страничка не пострадала, была торжественно высушена и водворена на место. Слухи об успехе нашей «лаборатории» долго не давали успокоиться Мише. В его «работе с документами» это была золотая жила. И после долгих уговоров секретный состав «патентованного средства» был передан за вышеупомянутую цену.

Время шло. История с «Москвичом» стала забываться. Но где-то поздней осенью следующего года к нашему подъезду торжественно подрулил ярко-голубой «Москвич 403», долго сигналил под окнами, и когда все жильцы из квартиры Гарика, да и из некоторых еще, высыпали во двор, отворилась передняя водительская дверца, показались два потрепанных костыля, а за ними широченная улыбка, разлившаяся по лоснящемуся удовольствием Мишиному лицу.

Банкет «ПОБЕДЫ» заслуживает отдельных глав.