Читать книгу Любовь и власть - Владимир Гурвич - Страница 4

С каждым днем Разлогову все больше нравилось в этом городе. Он оказался очень красивым. Несмотря на все бурные события, которыми была отмечена его история, сумел сохранил прелесть своей старины, чудесную неповторимость сложившегося за века облика. В нем царила какая-то своя особая атмосфера одновременно покоя и в тоже время внутренней интенсивной жизни. А то, что она существует, свидетельствовал и университет со своей особым укладом, и многочисленные церкви и монастыри, которые, к удивлению Разлогова, оказались заполненными монахами. Он еще никогда не видел столь большого количества одетых в черные одеяния людей обоего пола.

Этот факт его несколько и удивил и обескуражил. С одной стороны, едва ли не самый прогрессивный в стране университет, кузница людей будущего, с другой – огромный пласт жизни пришедший в наше время совсем из другой эпохи. Конечно, он знал, что город являлся центром большой епархии, объединяющей несколько областей. И все же концентрациия религиозного элемента показалась ему чрезмерной и даже не совсем естественной.

Впрочем, он старался особенно не думать о таких вещах, так как не хотелось нарушать благостные ощущения от всего происходящего. Он видел, что в Ромске нравится не только ему, но и Ольге. Да и дети быстро прижились тут. У жены даже появились первые знакомые по дому, тоже жены профессоров, а дети уже вовсю играли с их детьми. Да и он, кажется, обзавелся, если не другом, то хорошим приятелем. Они уже несколько раз встречались с Палием и все глубже проникались взаимной симпатии. Они мало беседовали на философские темы, словно бы опасались появления возможных разногласий, зато их взгляды на то, что творилось вокруг, почти всегда оказывались очень близкими. И сегодня Валерий наконец должен был прийти с визитом к ним домой.

Утром жена составила длинный список необходимых для встречи гостя продуктов, и сейчас Разлогов возвращался домой, с двумя нагруженными до верху пакетами. Он вошел в квартиру, сложил принесенное на кухне. Ольга хлопотала у плиты. Он видел, что она рада предстоящему приему, как шутливо она назвала сегодняшнее событие.

– Ты, конечно, не выяснил, что любит твой друг, – произнесла она, не оборачиваясь.

– Как-то не пришло в голову, – виновато признался Разлогов. – Мне, кажется, он всеяден.

– Это ты судишь по себе. Я давно заметила, что ты периодически склонен забывать, что все люди разные. Я понимаю, ты поглощен самим собой и, я, как хорошая жена не обижаюсь, когда не учитываешь мои вкусы. Но это вовсе не означает, что и другие будут так же снисходительно относиться к этому.

Разлогов рассмеялся и обнял Ольгу. Она в ответ прижалась к нему. В последние дни они переживали нечто вроде второго медового месяца, ни одна ночь не обходилась без долгих занятий любовью. Этот взаимный порыв нахлынул на них совершенно внезапно, как никем не предсказанный ураган. Скорее всего, размышлял Разлогов, это случилось от того, что им обоим понравилось новое местожительство, и это обострило их чувственность. А то ему уже начинало казаться, что после пятнадцатилети лет брака их страсть стала по немногу остывать, переходить в другую, более спокойную стадию. Да и невзгоды последних месяцев не способствовали ее усилению. Но теперь все переменилось, и Разлогов чувствовал, что счастлив. Более того, занятие любовью приобрели какое-то новое, более зрелое и раскованное содержание, он понял, что до сих пор Ольга по какой-то причине, скорей из стыдливости, сдерживала себя, вела себя слишком академично. Теперь же покров этой академичности упал, и он вдруг понял, сколько много еще радостей подарит им дальнейшая жизнь.

У него возникло сильное желание. Но он понимал, что сейчас не время для его удовлетворения. Вот-вот с прогулки придут дети, да и дел еще много. Валерий придет уже через два часа, а у них почти ничего не готово. Его визиту Разлогов придавал особое значение, он надеялся, что этот светский раут закрепит те отношения между ними, которые начали так успешно складываться, и он обретет настоящего друга. А именно такого человека в этом совершенно чужом городе, ему сильно не хватает. Жена, семья – это замечательно, но они занимают в его жизни отведенную именно для них нишу. А вот ниша близкого друга все последнее годы оставалась незанятой. И скорей всего в этом виноват он сам. Он знает, что у него не слишком общительный характер, и он всегда с немалым трудом находил себе товарищей. Да и тех, что находил, чаще всего по разным причинам не мог удержать.

Разлогов почувствовал, что и у Ольги возник аналогичный порыв, однако и к ней пришли теже самые мысли об его временной неуместности. Поэтому после страстного поцелуя она отстранилась от него.

– Давай займемся делами, – предложила она. – Каждому овощу свое время.

– Ты права, – вздохнул он. – Но хочется, чтобы это время быстрей бы пришло.

Ольга красноречиво посмотрела на мужа, но промолчала. Несколько минут она занималась своими делами.

– Мне кажется, ты придаешь этой встрече большое значение, – вдруг проговорила она. – Что-то не припомню в последнее время, чтобы ты так бы готовился к встрече гостей. Наоборот, пытался улизнуть перед их приходом.

– Да, – не стал скрывать Разлогов, – мне кажется, что мы сможем стать с ним друзьями. Я уже понял, что мы далеко не во всем единомышленники, но разве это должно обязательно становится непреодолимым шлагбаумом на пути нашего сближения. А ты ведь знаешь, как трудно…

– Поэтому так старательно и готовлюсь.

Он почувствовал благодарность к ней. Хорошо, когда жена не только жена, но еще и понимающий друг. Правда далеко не всегда она выступала в такой роли, были моменты, которые едва не окончились разводом. Впрочем, чего не случается в семейной жизни, особенно в такой сложной и не стабильной, как у них. Ведь случались периоды, когда он месяцами сидел без работы, и они не знали, чем накормить детей. Тут и ангел потеряет самообладание, а не то, что человек из крови и плоти. Впрочем, стоит ли вспоминать о плохом, когда сейчас им так хорошо.

– Я думаю, что и вы можете подружиться. Палий человек во всех отношениях приятный, в том числе и внешне. А не что так не способствует на первоначальном этапе возникновению дружбе, как этот фактор. К тому же собеседник интересный. Уверяю, тебе скучно с ним не будет.

– Ты так разогрел мое любопытство, что я начинаю с нетерпением ждать той счастливой минуты, когда откроется дверь, и он появится в нашем доме. Придеться ради такого случая сделать мой фирменный салат.

– Черт возьми, это здорово, ты знаешь, как я его обожаю. Буду крайне удивлен, если он ему не понравится. Тебе помочь?

– Лучшая помощь – это не мешать. Займись самым из всех мужских дел – выбери, какие вина будем пить.

– В самом деле, об этом я как-то не подумал.

Вечер удался на слава. И на девяносто процентов заслуга в этом принадлежала Палию. Разлогов честно признавал этот факт. Их гость показал себя в самой лучшей стороны. С первой же минуты стал солировать и почти не замолкал: весело и остроумно шутил, рассказывал смешные, но при этом не глупые анекдоты и истории, умно в тоже время не выпячивая свое я, рассуждал на серьезные темы.

Разлогов иногда поглядывал на жену и видел, что она зачарована их гостем. Но никаких признаков ревности не испытывал. По крайней мере честно старался внушить себе эту мысль. Ему хотелось радоваться успеху своего нового знакомого и одновременно радоваться за себя, что обрел такого умного и приятного друга, с которым можно весело провести время и одновременно беседовать на самые серьезные темы. Когда в одном человеке сочетаются столь замечательные и разноликие качества, он становится просто незаменимым.

Впрочем, и со своей стороны они тоже не ударили в грязь лицом. Ольга постаралась на славу, и стол получился замечательным. Кроме того, она вспомнила, что у нее так же высшее философское образование, и когда-то она подавала немалые надежды. Давно он не слышал от нее столь тонких и умных замечаний. Она, словно жонглер, на лету подхватывала темы разговора и умело и со знанием дела развивала их. Впрочем, по взаимному молчаливому уговору они избегали затрагивать чрезмерно серьезные вопросы, и беседа протекала в основном легко и непринужденно. Наконец основная часть трапезы была завершена, Ольга вместе с детьми стала убирать со стола, а мужчины вышли на балкон покурить. Разлогов делал это крайне редко, в исключительных случаев, но сегодня был как раз тот случай, когда он решил составить кампанию своему гостю.

Вечер был теплый, хотя и не жаркий, в воздухе уже незримо бродила в осень, и изредка налетавший ветерок заставлял поеживаться.

Несколько минут они молча курили. Каждый из них переваривал и только что поглощенную в большом количестве разнообразную пищу и отнюдь не меньшее количество самых разнообразных впечатлений.

– Знаешь, – проговорил вдруг Палий, – я сегодня впервые пожалел, что не женат.

– Что же тебе мешает?

– Наверное, сам себе и мешаю. Все хотется достичь определенной высоты, вот и казалось до сих пор, что семья будет тому помехой. Когда рядом с тобой другой человек, а потом повляются еще и другие люди, то ты уже не принадлежишь себе. Все, что делаешь, должен сопрягать с их интересами. А я, скажу честно, до сих пор считал себя к этому не готовым. Мое желание или моя воля для меня закон.

– Такая проблема, конечно, существует, – согласился Разлогов, – но ведь есть и другие аргументы. Мужчина и женщина – это половинка человека, и каждый из них самой природой обречен на поиск второй своей составной части. Когда-то давно я размышлял так же, как и ты, мне казалось одному будет легче идти по предназначенному мне пути. Тем более я всегда был почему-то уверен, что он не окажется легким. Но однажды мне как откровение пришла одна мысль. На самом деле быть одному – вовсе не означает сохранять свободу, наоборот, половинка никогда не может быть свободной, ведь тем больше цельности, тем больше и свободы. Вопрос надо ставить по другому: тот человек, на котором ты женишься, способствует ли обретению тобой большей свободы или, наоборот, отнимает даже ту, что была раньше. Подлинная проблема – в ошибочности выбора, а не в том, чтобы оставаться одному. Именно в ней и скрываются страшные рифы, которые вздребезги разбивают миллионы семейных кораблей.

– Честно говоря, никогда не размышлял на эту тему в такой плоскости. Хотя мне кажется, что в твоих словах есть свой резон.

– Самое удивительное в том, что ко мне эти мысли пришли совершенно неожиданно, мне тогда было всего двадцать лет. До сих пор помню, что сидел на скамейке в сквере, как всегда о чем-то думал, как истинный философ, забыв напрочь об окружающей действительности. И вдруг с удивлением обнаружил, что думаю именно об этом. Хотя в тот момент у меня и мысли не было о женитьбе. Но буквально через неделю встретил Олю и почти тут же вспомнил о тех своих неожиданных размышлениях. И для меня эти мысли стали решающим аргументом в вопросе о том, жениться или не жениться. Я воспринял это как указание свыше.

– Выходит, ваш брак заключен на небесах?

– Все не так просто, наверное, заключить настоящий брак на небесах могут разве что святые. А нам до святости пока далековато. Всякое между нами случается. Скорей это шанс создать такой альянс. Но на практики это еще труднее, чем представляется в теории.

– Я понимаю и все же, Саша, у вас замечательная семья. И вы – прекрасная пара и дети у вас прекрасные. Я первый раз чувствую зависть к чужому семейному счастью. Ольга – великолепная женщина.

– Да, хотя ей приходится не сладко. Я не лучший партнер для созданию счастливой пары. Сколько раз давал себе слово не попадать в сложные ситуации, не конфликтовать, но затем какая-то сила бросала меня в очередной бой. И не было случая, чтобы он не имел бы серьезных последствий. А какой жене такое понравится.

– Такова твоя природа и тебе ее не изменить, Думаю, Ольга понимает и мириться с этим.

Разлогов благодарно посмотрел на Палия.

– Да, понимает. Но не всегда хватает терпения смириться с некоторыми вещами. Впрочем, я тоже стараюсь по-возможности не забывать, что ее терпение не безгранично. Полагаю, что опасность заключается не в самих конфликтах, а в том, что люди не желают понимать их причины. Они реагируют лишь на их внешнии проявления, которые вызывает у них поток отрицательных и взрывных эмоций. В таких случаях я стараюсь поставить себя на ее сторону и выяснить, что же с ней происходит, чем вызвана эта вспышка. Не всегда, но нередко это помогает. Когда доходишь до корня явления, то с удивлением замечаешь, как становится легче разрешить всю ситуацию.

– Вот подлинный подход к проблеме философа, – засмеялся Палий. – Впрочем, наверное, так и следует себя вести. И не только в таких ситуациях, а во всех. А вот меня на такое поведение не всегда хватает. Обычно поверхностные желания заглушают все остальное.

– У меня нередко – тоже, – грустно вздохнул Разлогов. – Так что я сейчас больше излагаю теорию, чем реальную практику.

На балконе появилась Ольга.

– Мужчины, прошу к столу, кофе подано.

Палий быстро подошел к женщине.

– Позвольте вас проводить.

Ольга взяла его под руку, и они направились в комнату. Разлогов последовал за ними.

Они заняли места за небольшим столиком, на котором ароматно дымились три чашечки кофе.

– Валерий Витальевич, – обратилась Ольга к Палию.

– Давайте договоримся, просто Валерий, – улыбнулся он.

– Хорошо, Валерий, – легко согласилась Ольга. – У меня будет к вам одна просьба.

– Готов выполнить любое ваше пожелание.

– Я очень волнуюсь за то, как Саша приживется в университете. Последние наши попытки это сделать нельзя назвать удачными.

– Я понимаю, о чем вы говорите. Но я думаю, что на этот раз все будет хорошо. Наше учебное заведение особенное и такие, как Александр, как раз ему и нужны.

– А я не уверена. Учебное заведение может быть и особенное, но мой опыт подсказывает мне то, что люди везде одинаковые или очень похожие. Они не любят проявления никакой инаковости. А мой муж буквально весь пропитан ею, как торт маслом.

Палий сделал маленький глоток из чашки и посмотрел на молодую женщину.

– Вы правы. Я как-то не учел этого обстоятельства. Но что можно сделать в такой ситуации?

– А если вас попрошу взять над ним шефство? Попытайтесь одергивать Сашу, когда его заносит.

– А у меня есть право вставить хотя бы слово? – вмешался в разговор Разлогов.

– Подожди, – вдруг решительно проговорила Ольга, и по ее тону он почувствовал, что она будет сейчас говорить о на болевшем. А потому Разлогов решил больше не встревать, даже если ему это будет слушать неприятно. Но у каждого своя правота, и он признавал правоту жены, хотя и не соглашался с ней. – Я прошу вас, как друга нашей семьи, я могу вас так называть, Валера.

– Это для меня больша честь, Ольга.

– Как бывший фиолософ, я понимаю, что люди на протяжении всей истории боролись за истину и нередко ради нее не жалели даже своих жизней. Но разве сейчас те времена, когда надо приносить на ее алтарь такие жертвы? Вот ответьте вы, только честно.

У Палия возникло ощущение, что его застигли врасплох. Он бросил быстрый взгляд на Разлогова. Нет, в данном случае лучше всего будет отвечать так, как он думает. Иначе тот уловит фальш.

– Я должен вас огорчить, Ольга, – мягко произнес он, – но боюсь, что в некотором смысле времена мало изменились. Конечно, отрадно, что сейчас никого не превращают в полено для разжигания костров, так что хоть в этом нашему брату немного повезло. А вот во всем остальном… Разногласия во взгляде на мир не становятся слабей, быть может, они даже усиливаются. Чем ближе мысль человека подбирается к конечной истине или то, что он принимает за нее, тем ожесточенней становятся споры. Другое дело, что в отличии от прежних времен они почти не выплескиваются наружу, в основном ограничиваются стенами университетов Но поверьте, мы находимся перед новой эпохой глубоких потрясений. И от этого никуда не уйдешь, с этим нужно сжиться. Другое дело, что вовсе не обязательно в каждом видить своего врага, которого надо непременно одолеть Мне кажется, что лучше позволить оппоненту заблуждаться, чем вступать с ним в смертельный бой. В конце концов истина вечна и нет смысла спешить с ее постижением, она всегда век другой, а то и целое тысячелетие может подождать. И ничего с ней не случится, не протухнет, не покроется плесенью. Я придерживаюсь мнения, что в этом вопросе не надо торопиться. Тот, кто непременно хочет познать все и прямо сейчас, чаще всего за подлинную реальность принимает очередную иллюзию. Зато он готов отстаивать ее до последней капли крови. Причем, подчас не только своей, но и чужой. А по мне тот гораздо ближе подойдет к истине, который проявит больше терпения, выдержки, и я бы сказал благородства в отношениях с противной стороной, чем тот, который любой ценой хочет убедить мир в своей правоте, даже если для этого есть серьезные основания. Важно не только то, что мы доказываем, ио и как мы это делаем. Тот, кто говоря истину, при этом оскорбляет своих противников, находится дальше от нее, чем тот, кто заблуждается, но высказывает свою позицию благожелательно, ненавязчиво. Извините за длинную речь, я не собирался вас так сильно утомлять, но уж так получилось.

Палий поднес к губам почти остывший кофе и сделал большой глоток.

– Вы абсолютно правы! – воскликнула Ольга. – Я всегда это подсознательно ощущала, хотя не могла выразить свои мысли так хорошо, как это сделали вы. Вам сварить еще кофе?

– Буду премного благодарен.

Ольга поднялась и быстро направилась в кухню. Палий повернулся к Разлогову.

– Извини, но я не мог по-другому ответить, у тебя слишком умная жена, чтобы обманывать ее.

– Мне понравилась твоя речь. Даже если я с чем-то и не согласен. Но ты прав на все сто процентов: тот ближе к истине, кто сохраняет спокойствие и любовь к своим оппонентам. Вражда и ненависть разрушает все, я всегда полагал, что на самом деле истина – это состояние, в котором пребывает душа человека, а не те слова, которые он произносит. Если постараться, правильные вещи можно научить произносить и попугая, но какое это имеет отношение к истинности.

Разлогов протянул Палию руку, и мужчины обменялись крепким и дружеским рукопожатием, как это делают два единомышленника. Палий поймал себя на том, что даже немного взволнован. А такое с ним случалось весьма редко.

Ольга вернулась с чашечкой кофе на подносе, которую поставила перед Палием. И Разлогов невольно отметил то, что, хотя у него кофе тоже остыл, Ольга не предложила ему принести новую порцию напитка.

– Вот видишь, – сказала Ольга мужу, – можно заниматься наукой и в тоже время не подставлять под удар свою карьеру и семью, не ссоритться со всеми. Знаете, Валерий, Саше кажется, что если он что-то не сделает, так это не сделает никто и никогда. Но ведь это нелепо.

– Все, что человечеству дано узнать и понять, будет непременно когда-то узнано и понято. Ну а кто это сделает персонально… – Палий пожал плечами. – Хотя, конечно, если бы в науке не было бы личного первенства, бог знает, где бы мы еще топтались. Может, только только научились бы пользоваться огнем. А вместо этой уютной квартиры сидели бы где-нибудь в пещере или в землянке у костра, накрытые шкурами, и спорили о том, кто из нашего племени больше других съел своих врагов. – Он засмеялся. – Так что стимул тоже имеет немаловажное значение. Увы, далеко не всегда можно отыскать простые решения, как все это безболезненно совместить. Но я вам обещаю, Ольга, что постараюсь, насколько в моих слабых силах, смягчать все разногласия. Если, конечно, Саша не возражает против моего вмешательства.

– Нет, не возражаю, – скорей для жены, чем для себя согласился Разлогов. Впрочем, ему в самом деле совсем не хотелось ни с кем ссориться. И он надеялся, что услуги Палия не понадобятся.