Читать книгу Конец света. Пожили и хватит. Или… Весёлые шарики - Владимир Холодок - Страница 3

Рокфеллер и Ротшильд, хозяева мира,

Сидят обсуждают героев Де Ниро.

Но суть разговора совсем не для прессы —

У каждого в мире свои интересы.

Владеют всем миром, вы даже не шарьте,

Они подошли к политической карте.

Два цвета на ней – золотистый и чёрный.

Ведь нефти и золоту люди покорны.

Весь мир – пополам, по полмира на брата.

Но каждому кажется, что маловато.

Ну, правда же мало, всего-то – полмира —

Как будто с соседями ваша квартира.

И вечно в сортире сосед-недотёпа,

И голым по полу уже не пошлёпать.

А если гостей назовёт он на кухню?

Такого соседа не проще ли «ухнуть»?

И думают оба: «Такого не ухнешь.

А ухнешь, то сам ещё больше опухнешь.

А может, в асфальт я его закатаю,

Подмажусь к России, подъеду к Китаю».

Зевнул у камина огромный ротвейлер.

И руку пожал оппоненту Рокфеллер.

Вопрос с президентом решили для Штатов.

Сценарий запущен для электората.

И что характерно, кого ни назначат,

Того изберут, ну а как же иначе?

Досадные всё же бывают ошибки,

Вот с Кеннеди там получилось не шибко.

Волнуются в Штатах мормоны, масоны,

Их дни напряжённы, а ночи бессонны.

С одной стороны – хеллоуин с ураганом,

С другой – Башар Асад с советским наганом.

С одной – непонятное дело с Ираном,

Чтоб не было поздно, но плохо и – рано.

С другой – эти выборы, блин, в президенты.

Всё так закрутилось, распутаешь хрен ты.

Вот два кандидата: Обама и Ромни.

Плохой и хороший. Нахальный и скромный.

Обама ласкает нас – перезагрузка,

А Митт – про войну и совсем не по-русски.

Ведь Ромни – мормон. Он не пьёт и не курит.

А наши в Майами давно бедокурят.

И стонет далёкая эта Флорида

От запахов русских и мощных флюидов.

И Митт запретит однополые браки.

Вот наши и вспомнят Обаму Барака.

И Митт выступает за смертные казни.

А наши для этого ехали разве?

И если же Ромни дорвётся до власти,

То нашим ребятам там скажут, ну, здрасьте!

И будут травить их и мазать аджикой.

И вспомнят они про любимых таджиков.

Он против всего, даже против абортов,

Что будет у них с физкультурой и спортом?

Ну как же в Америке жить с этим Ромни?

Бегите, мы место найдём поукромней.

И все за Обаму, ребята, молитесь,

Он нам, как родной богатырь или витязь.

Заявим Рокфеллеру честно и прямо:

– Не тронь и не пачкай Барака Обаму!

Ангела Меркель и Саркози

Не расстаются друг с другом,

Вместе – на саммит и на УЗИ,

Вместе гуляют по лугу.

Ими владеет пылкая страсть —

ЕВРО спасти от развала,

Но мировая кОрысть и власть

Палки в колёса совала.

Кружатся звёзды, встав в хоровод,

На полотне еврофлага.

Чья-то звезда закружилась и вот —

Сделала влево полшага.

Вот и другая – прыг со стези,

Третью берут на поруки,

Ангела Меркель и Саркози

Крепко схватились за руки.

Им расставаться просто нельзя,

Сразу посыплются звёзды.

Ангела Меркель и Николя

В дом возвращаются поздно.

Ангела дома видела сон —

Евро сорвался на волю.

– Ай, Николяша! – вырвался стон, —

Коленька, Колюшка, Коля!

Муж возмутился: «Кто тут Колян?

И-о-а-хим я, не Коля».

– Ты и не Коля, и не Олланд,

Вспомнила Гельмута Коля…

… В ухо бубнила Карла Бруни:

– Что-то любовь наша меркнет.

– Карла, родная, ты не брани,

Плохо без Ангелы Меркель.

К Ангеле рвётся прямо с утра

Гнать европейское горе,

Вместе поют они у костра

Песню про полюшко-поле.

Это не просто евро-игра,

Евро-улыбки и глазки.

Ест Николя из гуся фуа-гра,

Ангела Меркель – колбаски.

Из экономии Греция вся —

По площадям и по пляжам.

Им из Европы дали гуся,

Пусть он без печени даже.

Евро-лягушку съел Саркози,

Устрицы и чебуреки:

– Будет в Европе всё на мази,

Лишь бы не померли греки.

Мысли – под солнцем и под дождём,

Лидерам трудно расстаться:

– ПО миру, Коля, сами пойдём,

Если за всех рассчитаться.

Этот тандем им богом был дан,

Зря вы тандемы хулите.

Даже в политике каждый Хуан

Думает о Хуаните.

Евро-китаец и евро-араб,

Ходят себе евро-люди.

Новой Европы мать и прораб

Не доучли евро-буден.

…В кабриолете ехал Олланд,

Дождь замочил ему груди.

И подмочился Ангелы план —

Что же с Европою будет?

Всё больше и больше

В политике секса,

Играют гормоны

От кобеля Рекса.

Сидел Саркози

На изящном балконе

И думал о друге своём —

Берлускони:

«Он маленький мачо

И старый развратник,

Но шустрый, как мячик,

И вечный, как ватник.

Я ростом побольше,

Он ростом поменьше,

Но он чемпион

По количеству женщин.

Да, Карла моя,

Как стерлядочка в кляре,

Она хороша,

Но в одном экземпляре.

А Сильвио с Руби

Тусил, из Марокко,

Я тоже хотел бы,

Но знаю – морока.

Я этих бесстрашных

Поклонников женщин

Готов уничтожить,

Ни больше, ни меньше».

И Прохоров первым

Попался в ловушку,

На всю в Куршевеле

Кутивший катушку.

А мстит Саркози

Беспощадно и строго:

Он жало вонзит

И прокрутит немного.

…Ну кто же не знает

Банкира Стросс-Кана? —

Тот водки не пил

До конца из стакана.

Когда у банкира

Гуляют деньжищи,

Он круче Шекспира,

Он – Принц! А не нищий.

И этот Стросс-Кан,

Воротила со стажем,

Решил в президенты,

Пусть Франции даже.

Летел в самолёте

В Нью-Йорк безмятежно,

И про Саркози

Отзывался небрежно.

В отеле разделся,

Красивый и голый,

Болтал перед зеркалом

Личным «приколом».

И эта пантера,

Как с пальмы свалилась,

С ведром и со шваброю

В номер ввалилась.

Стросс-Кан убегал,

Он запрятался в ванной,

Но всё же был пойман

Мулаткой незваной.

Вгляделся он в чёрное,

Милое личико,

И плоть заиграла:

– Какая техничка!

Проснулись инстинкты,

Набухло «изделие» —

Такая техничка

По кличке Офелия.

Реальность ушла

На такую дистанцию!

Забыл он про Фонд

И, конечно, про Францию.

И – гонки опять,

Но в обратную сторону,

А видеокамеры

Смотрят, как вороны…

Тюряга, залог

И ошейник на ногу.

Приходит Стросс-Кан тот

В себя понемногу.

И он вспоминает,

Бледнея, немея,

Офелию ту

Из далёкой Гвинеи.

Даёт он советы

Банкирам, пронырам:

– Оставьте для космоса

«чёрные дыры».

Читает Софокла,

На сон – Еврипида,

Боится всех баб

И возможного СПИДа.

Из женщин он чтит

Только Ангелу Меркель,

Её красота

Никогда не померкнет!

…Не парься, Стросс-Кан,

Ты не стал президентом,

Зато овладел

Всенародным контентом.

Навечно вписал

Своё имя в анналы,

Таких невезучих

Ещё не бывало.

А тех президентов —

Их было до чёрта,

Да всё позабылось,

И временем стёрто.

В бессмертие легче

Умчаться дуэтом:

Тристан и Изольда,

Ромео с Джульеттой.

А ваши дуэты

Ещё симпатичней:

Левински и Клинтон,

Стросс-Кан и техничка.

Обама подумал,

Купаясь в бассейне:

«Как это прекрасно,

Что нету Хусейна!

И нет Че Гевары,

Как это прекрасно!

… Но много осталось

Живущих напрасно.

К примеру, вот на фиг

Живущий Каддафи?

Живущий, ребята,

Без пользы для Штатов.

Да много ещё там

других кандидатов,

живущих совсем

бесполезно для Штатов.

Но мысли прервал

Неожиданный зуммер —

И новость! – бен Ладен

Давно уже умер.

Да кто ж его, гада,

Вот так надоумил?

Взорвал небоскрёбы

И, здравствуйте, умер.

Естественной смертью —

Какая подлянка!

И жил, наслаждался

В пещере, в землянке.

Ругался Обама

По-русски и матом,

Им так подобает,

Отцам-демократам.

Приказ лаконичен —

Врага откопайте!

И даже циничен:

А труп расстреляйте.

Но выдайте миру

Картинку другую —

Что взят с автоматом,

И помер вживую.

Аврал в Голливуде —

Из Белого дома

Заказ на блокбастер,

Как это знакомо!

Массовка, тусовка,

Актёры, солдаты,

Летят вертолёты —

Да здравствуют Штаты!

Бен Ладен Захвачен!

Бен Ладен расстрелян!

А, может, повешен,

Но точно – утоплен.

Отведал бен Ладен

Все виды кончины,

Возможно, не зная

Для смерти причины.

Уставший Обама

Сидел у камина

И думал о детстве,

Промчавшемся мимо.

Как лазил на пальму,

Бродил по откосам

И как в носорога

Бросался кокосом.

И девочек вспомнил —

Лауры, Мишели.

И вот докатился —

Все люди – мишени.

Да ладно бы это,

Вот врать неохота.

Но что ж тут поделать —

Такая работа.