Читать книгу Осень на Луне - владимир игорьвич кузнецов - Страница 4
Осень на Луне
Мой друг вегетарианец
ОглавлениеБратья мои и сестры мои, самоубийцы! – Никогда, никогда, никогда! Всю свою жизнь, всего себя посвятил я поиску самоубийства без убийства, потерпите, потерпите еще чуть, уже близко – есть, есть такой способ!
А история, – вот какая!
Мой друг, музыкант и великий путешественник взял как-то, да и женился. Хорошая жена попадется – счастливым будешь, а если она – Ксантиппа, то станешь Сократом, ему же такая попалась, что стал он вегетарианцем.
А вышло все, – вот как…
Должны были придти родственники жены, и она послала его петуха зарезать (они там кур разводили), он взял самый большой и острый нож и пропал…
Долго, долго его не было, все родственники разъехались, а потом пришел, весь бледный и без петуха. Петуху он голову так и не смог отсечь, зато отсек себе – крайнюю плоть. С тех пор мясо, рыбу, кур и яйца он не ел, а жена его выгнала.
И вот идет он один в лютый мороз по какой-то дорожке, и видит башмак, вмерзший в утрамбованный снег. И вдруг подумалось ему, что, может быть, не одному ему так плохо, что если, вдруг, – его папа напился, и упал где-то там, и сейчас вмерзает в снег как этот башмак. И ему так захотелось спасти папу, что он стал выковыривать из снега башмак, напрягая все силы, ногтями и зубами…
Но… И тогда он сел в позу «лотоса» прямо на башмак.
И сидел, и сидел, не обращая внимания ни на мороз, ни на случайных прохожих, пока ни оттаял лед…
Это далеко еще не вся история, потом он пошел к любовнику своей жены, который жил – аж на шестом этаже! И, предчувствуя дальнейшее развитие событий, постелил свой драгоценный башмак внизу…
Мой друг выжил после прыжка с балкона шестого этажа прямо на башмак, но на всю жизнь остался чистейшим вегетарианцем. Недавно такая интереснейшая философская беседа у нас была, и вдруг выяснилось, что он и гречку не ест. Почему? Смутившись, всегда тихим голосом, говорит, что сам удивляется, шизофрения, наверное…
Ивана Скорпионова, как всегда, бесцеремонно, прервал Лунный Заяц своими лемурийскими гимнами: «Лямур, лямур! Лямур – дитя, дитя свободы, законов всех она сильней…» – и т. д. и т. п. Вот так у нас на Луне…
А потом Лунный Заяц долго смеялся над людским суеверием, что нет, мол, ничего быстрее мысли.
Мысль быстрая летит всего быстрей,
Но если скорость есть у ней,
То значит время нужно ей.
И время шло, трудилась мысль моя, —
Из пункта «я» в – «не я» стремился я,
Но «я» сидело у руля,
И в пункте «я» я до сих пор —
На мысленном пути затор.
Не обойтись без озаренья…
Живу давно, и до сих пор
Все жажду откровенья.
– Да, да! Я жажду, жажду! – вскричал вдруг Данет Яснетов.
Мы так обрадовались его весьма обоснованному желанию, что не поленились преподнести ему кувшинчик лунного вина.
Пить или не пить – да или нет, как поступить, если ясности нет?
Но Данет выпил и отважился говорить.
Как Дух поймать, в какие клети?
Я мыслю новую Тюрьму…
Грустит философ, и смеются дети…
Где Радость, неподвластная уму?
«Где хочет, там и дышит».
Не хочет здесь, а хочет там,
За стенами, над крышей —
Поближе к Солнцу, к Небесам…
Дух Жизни дышит вольно.
Миг озарения, постой!
Болит мой ум, и мыслям больно…
– Ой! Выпей еще кувшинчик! – перебил Яснетова Заяц. – От ума помогает», – и поделился с нами секретом бессмертия.
