Читать книгу Ад и только Ад. Юмористическая фантастика - Владимир Исаев - Страница 4

Микола Потрошенко трапезничал в своём кабинете, жуя сало, хлеща горилку из двухсотграммового стакана и закусывая всё это цибулей. Его багровое лицо было страшно довольным. Недавно он утвердил новый законопроект, запрещающий на Украине использовать русский язык.

«Теперь москальские рожи посинеют от злости, – злорадно думал он, запихивая в рот очередной шмат сала. – Попомнят они моего деда Фанеру, которого расстреляли в послевоенные годы. Я ещё попорчу кровушки кремлёвским депутатам и российскому президенту лично».

Микола Потрошенко трапезничал в своём кабинете, жуя сало, хлеща горилку из двухсотграммового стакана и закусывая всё это цибуле

Вдруг его глаза остекленели, а рука, пытавшаяся поднести ко рту очередной кусок сала, замерла на месте. Потом глаза Миколы прояснились, и он с отвращением отшвырнул прочь слизкую гадость.

– Швайн! – воскликнул Микола не своим голосом и откинулся на спинку стула.

Правая рука его полезла за отворот пиджака, расстегнув среднюю пуговицу. Микола задумчиво потянулся к стакану, наполовину заполненному мутной жидкостью, и принюхался. Брови вождя украинцев поползли вверх, а рот растянулся в довольной улыбке.

– О! Шнапс! – Микола запрокинул голову и влил туда содержимое.

Зрачки его закатились от удовольствия и покрылись пьяной поволокой. Президент поднялся со стула и, слегка покачиваясь, направился к выходу.

***

– Слышал, дядька Грицко? Власть опять очередную мобилизацию объявила. Теперь на юго-восток воевать поедут даже бабы.

– Да ну!

– Вот тебе и ну…

Молодой украинец сидел в седле старенькой Хонды и курил сигарету.

– Я, знаешь ли, тоже повестку получил.

– И шо?

– Да ни шо! – зло сплюнул парень себе под ноги. – На куку я видал ихнюю армию. Завтра к бабке в Харьков укачу. Пусть там меня поищут.

– Так это же как бы не совсем… патриотично, – почесал макушку вихрастый мужичок по имени Грицко.

– Да засунь себе эту патриотичность, знаешь куда?! – почти закричал мотоциклист и осёкся, испуганно оглядываясь по сторонам.

Грицко тоже прикусил язык, вертя головой.

– Ты поосторожней с такими речами-то, – обеспокоенно произнёс он, тоже прикуривая сигарету. – Не ровен час… прознают.

– Как прознают-то? – буркнул парень, бросая на землю окурок. – Ты меня сдашь, что ли?

– Я-то не сдам… родственник всё-таки. Но, как говорится, и у стен есть уши.

– Ладно, дядька Грицко… поеду я. Там мамка заждалась. Волнуется. Думает, небось, что уже сразу в солдаты и забрили, как только повестку получил.

– Конечно, Степан, езжай. Негоже, когда родители волнуются.

Вздохнул мужик и, пожав руку племяннику, направился прочь, качая головой и что-то бормоча себе под нос.