Читать книгу Встреча в парке – 3 - Владимир Иванов - Страница 2

Кинематографисты, как в художественном, так и в документальном кино, любят показывать последствия взрывов в замедленном режиме воспроизведения. Всё, что было на экране за мгновение до этого, внезапно скрывает поднятая взрывом масса пыли, в которой разлетаются обломки, осколки, какие-то непонятные предметы… А зрителю остаётся лишь смиренно ждать, когда всё это осядет, чтобы явить новую форму ландшафта. Именно во время этого ожидания воображение рисует самые необычные картины, пытаясь предсказать будущее, которое уже наступило. Почему бы ни дать воображению зрителя лишние секунды, продлевая эту изысканную пытку неизвестностью?

Победа Бойко на губернаторских выборах была подобна взрыву. Никто, даже в самых смелых прогнозах, не смог предсказать почти три четверти всех голосов избирателей области за аутсайдера на старте гонки. Поэтому никто не мог сейчас дать вразумительного объяснения случившемуся. Были робкие попытки свести всё к деньгам и телерекламе. Но упрямая статистика свидетельствовала, что Старков на свою компанию потратил больше и на экранах появлялся чаще.

Предварительные результаты выборов стали поступать к утру понедельника. Лёгкая оторопь от неожиданных цифр, полученных с избирательных пунктов областной столицы, стала переходить в ступор, когда начали приходить предварительные подсчёты из районных комиссий. Ближе к вечеру сомнений не осталось: выдвиженец партии власти оглушительно проиграл, набрав смешные пятнадцать процентов. Остряки выдали вердикт: по полтора процента голосов за каждый год нахождения во главе Законодательного собрания области, а значит, на успех можно будет рассчитывать лет через двадцать. Лидер коммунистов не смог преодолеть десятипроцентный барьер, что легко объяснили сокращением избирателей старшего поколения. Также неожиданностью в этих выборах стала активность молодёжи. Никто из кандидатов целенаправленно не работал с этой целевой аудиторией, традиционно рассматривая её, как политически пассивную прослойку, на которую не стоит тратить ни время, ни усилия.

Но факт оставался фактом: Бойко уверенно побеждает без малейшего намёка на второй тур. Поэтому совершенно необъяснимо прозвучало предложение областного избиркома пересчитать вручную бюллетени в одном из отдалённых районов области. Алогичность решения зашкаливала. Даже если бы все избиратели данного малонаселённого округа отдали свои голоса в пользу Старкова, его процент всё равно не дотянул бы даже до восемнадцати-девятнадцати в финальном релизе.

Все понимали, какая картина предстанет взору после оседания пыли. Но замедленный режим воспроизведения вызывал недоумение и ненужные волнения.

Торжества в штабе Бойко по случаю победы меня не привлекали. Я, конечно же, считал себя причастным к такому исходу гонки, только формат безудержного веселья с негласным лозунгом «если надо, можем повторить!» мне не нравился. Более того, испытывая некоторую опустошенность, хотелось уединения и тишины. Отчасти спасала нагрузка в банке. Как только первый шок был преодолён, волна клиентов банка предыдущего хозяина области хлынула к нам. Естественно, первые лица компаний предпочитают устанавливать личные контакты с руководством кредитной организации. Я был нарасхват.

В здании заводоуправления «Химзавода» тоже царила праздничная атмосфера. Во вторник пришел к Кармазину с предварительными расчетами понесённых затрат на предвыборную кампанию и списком тех, кому ещё предстояло оплатить оказанные услуги. Бегло взглянув на мои «бумажки», хозяин предприятия по-дружески хлопнул меня по плечу:

– Ты эти свои записюльки Олиному секретарю отдай! – Засмеялся своему же определению моего отчёта. – А сам празднуй победу! Неделю можешь тут не появляться. Даже на звонки не отвечать.

И уже, когда я выходил из его кабинета, окликнул:

– Спасибо, сынок! Мы чуть погодя придумаем, как тебя отблагодарить.

Помню, во время службы в армии довелось пережить странную неделю. Два месяца интенсивной подготовки. Переброска и пять дней непосредственно учений. Возвращение в казарму. А потом целая неделя практического ничегонеделания. Вот, вроде бы ещё вчера был изнуряющий марш-бросок, а сегодня на утренней зарядке вместо бега идём пешком. Отсутствие офицеров в расположении. Мелкие задачи по уборке закреплённой территории не в счёт. Дня через два, три начинаешь физически ощущать потребность в какой-то деятельности. Но ничего! Недавнее представление о своём месте в этом мире начинает подвергаться ревизии. От своей ненужности хочется лезть на стену. Тогда, в армии, спасала игра в неизвестно откуда взявшиеся карты, да ленивое попинывание футбольного мяча прямо на гарнизонном плацу. Фактически, некоторые из нас шли на сознательное нарушение дисциплины, чтобы получить какое-нибудь наказание, как способ хоть чем-то себя занять.

Окончание предвыборной гонки сыграло со мной похожую шутку. Теперь в моих сутках было слишком много лишнего времени. А в перечне текущих задач было слишком много пустых мест.

По возвращении с работы быстро переодевался и буквально тащил всё своё семейство на лесную прогулку. Почему-то моё участие в этом занятии слабо ассоциировалось для его участников. Пару раз пытался как-то разнообразить его формат, но, ожидаемо, неудачно. Если бы не Валюша, мягко сглаживающая все мои угловатости, моё самомнение получило бы увесистую оплеуху.

Решение пришло, откуда не ждал. Игорь проявил интерес к шахматам. И у нас по вечерам развернулись баталии. На освоение простых правил потратили первый вечер. Сыну было не просто понять, почему разным резным фигуркам придаются разные качества. Я применял всё свое красноречие и находил аналогии в воинских битвах веков минувших. Вспоминал, что в других языках, а значит и культурах, шахматные фигуры именуются иначе, что, увы, не помогало. Для Игоря само понятие ограничения жесткими правилами было неприемлемо. И не понятно, почему к концу игры фигуры не взаимозаменяют друг друга и, тем более, не обучаются новым навыкам. Он, взяв мою аналогию с войной, приводил примеры из истории, когда конные рыцари спешивались и, наоборот, пехота становилась кавалерией, а боевые слоны оказывались совершенно бесполезны в холмистой местности. В данной ситуации на выручку пришла Валя. От моей концепции, что шахматы являются тренировкой взаимодействия различных подразделений перешли к упрощенной схеме набора минироботов с неизменяемыми внутренними программами, но управляемыми внешним оператором.

Со второго вечера начали играть. Сразу была договорённость, что поддаваться не буду, но на первых порах буду играть без одной или нескольких фигур. И, чтобы повысить заинтересованность в победе, договорились, что проигравший будет отжиматься от пола или приседать. Надо ли говорить, что наши шахматные сражения сразу стали местом притяжения всех домашних. Всё зверьё готово было буквально выскочить на доску и вступить в армию своего вожака. Катюшка забывала про свою возню с куклами и устраивалась на моих коленях, изредка указывая пальцем на какую-то из фигур, сопровождая репликой на своём языке. Выбор Валентины стороны зависел от её понимания, кто на тот момент проигрывал. Надо ли говорить, что фигуры, убираемые с доски, сразу же становились ценным трофеем хвостатой гвардии. К сожалению, никто не догадался снимать это представлению. Думаю, зрительский успех в соцсетях был бы гарантирован.

К концу недели уровень Игоря-шахматиста значительно вырос. Я в очередной раз удивился, как этот мальчик схватывает некоторые понятия, которые другим даются с трудом. Правда, он всё ещё продолжал сожалеть о недостатке функциональности большинства фигур, но взаимодействие между ними для него уже было понятием естественным и неотъемлемым. Не помню, когда я сам в детстве пришёл к подобным результатам. Но уверен, что у меня, это заняло несоизмеримо больше времени. Возможно, в случае с Игорем сыграла роль личность наставника!

Как гласит самая главная армейская поговорка: «Война – войной, а обед – по расписанию!» Субботнюю поездку в парк никто не отменял. В первой половине дня народу мало. Видимо, отсыпаются после трудовой недели. К тому же, мало кто закрыл дачный сезон, пока погода не торопит. Валюша, одетая почти по-спортивному, устроила на газоне мини-футбольный матч в формате девочки против мальчиков. Конечно, главным нападающим в команде лучшей половины нашей семьи была Катюшка. На острие атак сильного пола был Игорь. Мне же досталась почётная роль мальчика подающего мячи. Минут через тридцать мне позвонил майор Новиков, о существовании которого я уже стал забывать. Попросил о краткой встрече. Видимо, ему очень было нужно, потому что спустя не более получаса он уже разыскал меня в парке. Я оставил своих доигрывать принципиально важный матч.

– Доброе утро, Владимир Иванович! – Пожимая мне руку, левой рукой приветственно помахал Вале с Игорем, словно старым знакомым.

– Здравия желаю, товарищ майор! – Изображая младшего по званию.

– Подполковник! – Поправил меня Новиков.

– Мои поздравления. Не за тем же, чтобы сообщить о присвоении очередного звания, Вы хотели встретиться?

Замешкал с прямым ответом. Жестом предложил пройтись. Шагов через пять, набравшись мужества, начал:

– Из столицы прибыла следственная бригада. Курируется новым начальником управления. – Остановился, повернулся ко мне. – Вы же знаете, что в связи со сменой губернатора, будет масштабная ротация силовиков области?

– Ты, словно, по телевизору выступаешь. Давай попроще.

Для меня то, что говорил Новиков, было новостью. Новостью неожиданной и, на первый взгляд, пугающей. Нужно было немного времени для осмысления. Видимо, мой собеседник этого не понимал, поэтому продолжил:

– Для этого специально затянули оглашение результатов выборов. Пока в области безвластие, решили уходящую команду слегка потрусить. Уже пару человек из окружения Сладкова в разработке. Пока под подписку о не выезде, но, думаю, их закроют. Бывшего губера так просто не отпустят….

– Погоди, погоди. – Остановился и решительным жестом руки остановил Новикова. – Тебе-то какая печаль?

Он опять замялся. Видимо, то, что собирался мне сейчас сказать, могло вызвать у меня реакцию, иную, нежели рассчитывал. Поэтому начал немного издалека:

– Мне кажется, Вам могло бы быть это интересно. – Моя мина безразличия не остановила говорящего. – И эту услугу, надеюсь, Вы запомните…

– Ты забываешь добавлять «милостивый государь». Давай ближе к телу.

– Новый начальник решил обложить всех подчинённых данью. – Понизив голос. – Пока расценки не назвал, знакомится. Но платить придётся.

– И чем могу помочь я?

– Если новый губернатор даст понять, что этот начальник управления по борьбе с экономическими преступлениями не подходит, то его могут не утвердить. При прочих равных, это мест может достаться мне.

– Не мелковато ли для губернатора? – Я опять тянул время. В голове крутилось слишком много мыслей. – Как ты себе представляешь? Вызывает Бойко к себе главного мента по области и говорит: там у вас начальник управления по экономическим преступлениям много себе позволяет, давай его поменяем на проверенного человечка?

Улыбка на лице моего собеседника говорила скорее о согласии с моим предположением, нежели об удачности моей шутки.

– Да, – простодушно подтвердил Новиков, – Виктор Петрович может попросить.

– Губернатор? Просить? За тебя? – После ряда не согласующихся со здравым смыслом вопросов, смягчив тон. – Зачем ему быть обязанным генералу?

– В благодарность за мою помощь. – Нет, улыбка на его лице говорила о том, что я чего-то не понимаю. – Я Вам передам всё, что уже накопала группа. Плюс мои старые наработки. С вашими возможностями Вы легко перехватите инициативу у моих коллег, а значит, они будут в пролёте. С этим уже можно будет говорить о несоответствие моего теперешнего начальника…

– Понял, понял! – Пытаясь сохранить лицо, прервал Новикова, пока тот не перешёл на объяснение абсолютно прописных истин. – Твои документы действительно стоят того? Полагаю, оригиналы пока попридержишь, – он кивнул, – на отсканированные копии можешь мне на электронку скинуть? – Снова кивнул. – Но я пока ничего не обещаю! – Полусогнутой рукой, ладонью к нему и указательным пальцев вверх. – Точнее, обещаю подумать, чем сможем тебе помочь, если документы действительно стоящие.

Пока пыль от взрыва не осела, преимущество будет иметь тот, у кого точнее карты местности. А каким обломкам суждено разлететься, решает настоящий владелец строений.

– Вашего слова мне достаточно. – В словах Новикова промелькнуло облегчение.

Мы пожали друг другу руки, и я вернулся к своей футбольной команде, которая к этому времени с футболом уже закончила.

– Пап! – Игорь встретил меня метров за пять от лавочки, на которой сидели Валя с Катюшкой. – Это же тот, плохой!

– Да, сынок, – развернул его на ходу, – был плохой. Но, думаю, он исправляется.

Проведя ещё минут пятнадцать в парке, решили вернуться домой. Уже на выходе оглянулся. Может быть, в этом году больше не получится вот так всей семьёй здесь отдохнуть. Бабье лето имеет неприятную особенность внезапно заканчиваться.

После обеда поехал к Виктору Петровичу. После выборов, пока окончательные итоги не объявлены, чета Бойко старались избегать появления на публике. Визит в загородный яхт-клуб в сложившейся ситуации выглядел неуместным. А новый театральный сезон ещё не стартовал.

Ни разу не был у них дома, поэтому был слегка удивлён тому, насколько скромный оказался дом. Хотя участок позволял построить особнячок побольше. Лишь войдя во двор, осознал, что сад у дома, цветник и клумбы являются зоной ответственности и, несомненно, гордостью хозяйки. Ольга Николаевна вышла встречать меня в голубом кимоно с орнаментом. Невольно вспомнил кимоно Кармазиной. Любопытно, кто кому подражает? Выдав пару приятных, но не предполагающих развитие, фраз, она оставила нас для «сугубо мужского разговора». Мы присели на скамейку у входа в дом.

Хозяин дома был сама любезность, словно моего визита ждали давно и уже не надеялись, но чудо произошло. Вкратце пересказав свой разговор с Новиковым, и обозначив цель своего визита одной фразой «как будем реагировать?», нарвался на минутный взрыв хохота и утверждение «поделом этому борову!». Пришёл в себя быстро, поскольку по пути мысленно представлял такой поворот событий и был готов.

– Виктор Петрович! – Попытался добавить в голос стальных ноток. – Речь сейчас не идёт о спасении Сладкова или кого-нибудь из его окружения.

Удивление на лице Бойко можно было бы размещать в интернете с подписью «да что ты говоришь!»

– Виктор Петрович, – уже гораздо мягче, – если мы позволим варягам безнаказанно поживиться, нас не поймут. – Паузу на переваривания моего постулата. – Вам ниединожды придётся обращаться и к районным руководителям, и к бизнесу. Как они отнесутся к Вашим просьбам, зная, что Вы не смогли отстоять наше, – ударение на слове «наше», – от пришлых, – ещё одно ударение.

Почти минутная пауза. Встал. Крикнул, подойдя к открытой двери:

– Оленька! Угости нас чайком с тортиком. – Повернувшись ко мне. – От чая, надеюсь, не откажешься.

Ольга Николаевна появилась с большим подносом буквально через несколько секунд. Будто ждала просьбы мужа. Следом за ней прибежал пёс породы ирландский сеттер. Не добегая до меня пары метров, сел, зевнул и посмотрел на хозяйку, видимо, ожидая команды. Не дождавшись, неторопясь подошёл и обнюхал воздух вокруг меня.

– От тебя, Владимир, кошкой пахнет. – Заключила Ольга Николаевна. – Кошатник?

– И кошатник, и собольчатник, и лисятник, и бурундучатник, и … – Видя как первое непонимание сменяется улыбкой, означающей «мы поняли твой прикол», оборвал фразу. – Но овчарка у меня тоже есть. Точнее не у меня, у моего сына.

Сеттер, потеряв ко мне интерес, пошёл в сторону розовых кустов.

– Вот я тебе сейчас дам! – Крикнула ему вслед Ольга Николаевна. – Опять пошёл мои розы метить. Ника не отучу.

– Я к вам в следующий раз с Игорьком приеду. Он за минуту научит. Вы только решите, какое место для вашего пса выделить под туалет.

Хозяйка дома махнула рукой, мол, не верю и ушла в дом.

Минут десять обсуждения возможных вариантов реагирования на атаку «варягов» позволили прийти нам к заключению: нужно ехать к самому Сладкову и «брать его за вымя». Вот завтра, в первой половине дня, и поедем. Попрощавшись с хозяином и через него с хозяйкой, уехал домой.

– Валь, – сидя вечером за кухонным столом, – а ты почему дома в халатике ходишь, а не, к примеру, в кимоно? Я бы тебя на японский манер звал Валя-сан. А сынок – Япона-мать.

– Не знаю, как кимоно, – не оценив мою шутку, размышляла вслух, – а самурайский меч мне бы не помешал. Чтобы кому-то язык укоротить.