Читать книгу Секрет Говорящей Змеи - Владимир Иванович Благов - Страница 10

Братья Копейкины подошли к фонтану, посмотрели, откуда и куда идут водопроводные трубы. Потом дружно почесали затылки и решили лезть в подвал, искать причину отсутствия воды.

– Ну, что у вас тут? – подошёл к братьям телохранитель. – Моя фамилия Сивоконь, – сказал он. – Это на всякий случай, чтоб вы знали. Вдруг понадоблюсь.

– Что, так по фамилии и называть? – усмехнулся Трофим.

– Так по фамилии и называть. Так в чём дело?

– Нам бы в подвал слазить, – сказал Прохор. – Есть там свет или как?

– Или как. Вообще-то должен быть. Но вот вам на всякий случай фонарь. Вход – с правой стороны здания. Поосторожней там. И постарайтесь не шуметь.

– Дык, как же без шуму-то? – усмехнулся Прохор.

– А инструмент слесарный есть? – спросил Трофим. Он немного разбирался в сантехнике.

– В подвале, в каморке что-то было. Вы пока сами посмотрите, а я потом подойду.

Копейкины спустились в подвал, зажгли свет и, согнувшись в три погибели, пошли по заваленному всяким хламом коридору.

– Какие низкие потолки, – пожаловался Прохор, успевший приложиться головой к ржавой трубе.

– Как в пирамиде Хеопса, – усмехнулся Трофим.

– Можно подумать, ты там был, – проворчал Прохор…

– Эх, братуха, – вздохнул Трофим минуту спустя. – Кабы не твои провода, сидели бы мы сейчас дома и в потолок бы плевали. Сегодня футбол по «ящику».

– А кто тебе не даёт в потолок-то плевать? – хмыкнул Прохор. – Плюй! Потолки здесь ниже некуда, не промахнёшься.

– В тебя боюсь попасть однако.

Из узкого коридора братья вышли в просторное тёмное помещение с вентиляционным окном, сквозь которое был виден сад и кусочек синего неба. В помещении было много труб и проводов. В их переплетении можно было запутаться.

– Какое всё ржавое, – поморщился Трофим. – Даже трогать опасно.

– Как думаешь, брат, где эта труба от фонтана? – спросил Прохор.

– Сейчас поищу, – ответил Трофим. Он посветил фонарём в дальний угол подвала, подошёл к окну, покрутил головой в разные стороны и вдруг сказал. – Кажется, эта. Давай посмотрим, куда она идёт. Может, просто вентиль перекрыт.

– Ну, идём. Свети.

Братья пошли вдоль трубы и скоро упёрлись в стену. Труба уходила в какое-то помещение, вход в которое находился, видимо, с другой стороны подвала.

– Давай искать дверь, – предложил Прохор.

– Давай, – согласился Трофим.

– Слушай, а что здесь было на самом деле, а? – перешагивая через кучи мусора, спросил брата Прохор.

– А то ты не знаешь. Дача издательская была, – проворчал Трофим.

– А до этого?

– Граф тут жил какой-то.

– А между графом и издательством?

– Ну, чего пристал?! – огрызнулся Трофим. – Во время войны тут фашистский госпиталь был.

– Я думал, ты не знаешь, – улыбнулся Прохор.

– Ага! Ты знаешь, а я – нет?! А ты к чему клонишь-то?

– К тому, что после войны здесь могли остаться какие-нибудь сокровища. Если мы их найдём, точно, разбогатеем.

– Разбогатеем! – передразнил брата Трофим. – Где ж ты их искать собрался?

– Может, здесь, в подвале, тайник?!

– Ага! После войны шестьдесят с лишним лет прошло, а твой тайник никто не нашёл, да?

– Не искали, – ответил Прохор.

Братья шли по коридору вдоль стены, в которую уходила ржавая труба. После трёх поворотов направо они вернулись в то же помещение с вентиляционным окном.

– Слушай, мы здесь уже были, – оглядываясь по сторонам, сказал Прохор.

– Точно. Были, – подтвердил Трофим.

– Дык, мы что, кругами ходим, что ли? – хмыкнул Прохор.

– Ты мне лучше другое скажи. Труба в стену уходит?

– Уходит.

– За стеной комната есть?

– Должна быть.

– Комната есть, а входа мы не нашли. Что это значит?

– Фиг его знает, – усмехнулся Прохор.

– Дурак ты, Проша! – вздохнул Трофим. – Это значит, комната запечатана!

– А труба?

– А на что нам сейчас труба?! Мы с тобой, в самом деле, тайник нашли!

– В сам-деле? Слушай, тогда давай стену ломать! Я тут у входа лом видел.

– Тащи!

Через минуту Прохор принёс изогнутый ломик, размахнулся и ударил им в стену. Бум-м-м! Стена отозвалась глухим гулом. Прохор остановился и прислушался.

– Чего стал? Бей ещё, – сказал Трофим.

– Громко. Хозяева услышат.

– Ну, так мы же работать сюда пришли, а не в бирюльки играть. Бей сильней!

– Ладно, – Прохор ударил сильнее и снова остановился. – Эх, а там, наверно, золото, бриллианты, лежат – нас дожидаются.

– Бей! Некогда лясы точить! Смотри только, трубу не повреди.

– Ладно, – Прохор ударил и снова остановился. – А может, там произведения искусства: Рембрандт, Тициан, Ван Гог.

– Ну, у тебя и фантазия! – усмехнулся Трофим. – Ты б так бил, как фантазируешь!

– Бью! – Прохор ударил и вдруг помрачнел. – Слушай, а вдруг там мина?

– Какая ещё мина?

– Противотанковая!

– Откуда там мина? Зачем?

– Затем, чтобы клад никому не достался. Фашисты всегда минировали свои сокровища! – Прохор опустил лом. – Может, не будем эту стенку ломать, а?

– Как это, не будем?! А ну, отойди! Я вдарю!

С этими словами Трофим отобрал у Прохора лом, размахнулся и со всей силы ударил по кирпичной кладке. В стене образовался пролом. Ржавая труба переломилась, и из неё на братьев Копейкиных вылилось ведра четыре тухлой воды.

– Фу-у-у!!! – хором сказали братья, тщетно пытаясь отряхнуться.

– Что это было? – спросил Прохор.

– Труба лопнула! – ответил Трофим. – Но это не та труба!

– Это я понял! Слушай, я мокрый насквозь.

– И я насквозь. А вонища!

– Одежду стирать, а нас купать надо.

– Подожди. Давай уж посмотрим, что там, за стеной.

– Может, не надо?

Трофим, не слушая брата, полез с фонарём в пролом.

– Ух, ты! – сказал он через секунду.

– Что? Где? Сколько? – затараторил Прохор, пытаясь из-за спины брата заглянуть в потайную комнату.

– Тут склад какой-то, – ответил Трофим.

– Какой склад? – спросил неизвестно откуда взявшийся Сивоконь. Он был в рабочей одежде, в каске, а на лбу горел светодиодный фонарь.

От неожиданности Трофим налёг плечом на стену. Кирпичная кладка подалась, и стена обрушилась внутрь потайной комнаты. Фонарь погас, и Трофим исчез в темноте.

– Что вы тут натворили? – спросил Сивоконь, светя фонариком в лицо Прохору. – Чем так воняет?

– Дык, мы трубу нашли, – улыбнулся Прохор. – Правда, не ту.

– А я вот специально спустился вам ТУ трубу показать. Думал, успею, – Сивоконь посветил в правый угол подвального помещения. – Вон она, труба-то. Левее. И не такая ржавая, а почти новая. Видишь? – Сивоконь посветил в пролом в стене. – Эй, Трофим, ты где? Ты живой?

– Да живой я, живой, – ответил Трофим, выбираясь из-под груды кирпичей.

– Ух, ты! – удивился в свою очередь Сивоконь, осветив фонарём стеллажи с какими-то пакетами и коробками. – Это что, подпольная швейная фабрика?

– Тут ещё и консервы какие-то, – сказал Трофим. Он уже включил фонарь и теперь показывал телохранителю консервную банку.

Сивоконь, а вслед за ним Прохор влезли в пролом и стали оглядываться по сторонам. Действительно, здесь был склад, и складу этому было лет пятьдесят-семьдесят, не меньше. На стеллажах лежали пакеты с одеждой, коробки с консервами, а поверх всего этого лежал толстый слой пыли.

– Это, наверно, немецкий склад, с войны остался, – предположил Трофим. – Немцы отступали, а обмундирование и продовольствие не успели вывезти. Вот и замуровали на всякий случай. Наверно, вернуться надеялись.

– Да, форма вермахта времён Второй Мировой войны, – подтвердил Сивоконь, разворачивая бумажный пакет с одеждой. – А сохранность прекрасная. Видно, здесь всегда было сухо. Надо посмотреть, что здесь ещё хранится. Вдруг что-то ценное.

Прохор заметил в углу письменный стол, а на столе – Прохор не поверил своим глазам – лежал настоящий немецкий автомат. Прохор в одно мгновенье подскочил к столу, схватил автомат и направил его на телохранителя.

– Хенде хох! – крикнул он страшным голосом. – Руки вверх!

Сивоконь исподлобья посмотрел на братьев Копейкиных. Один целился в него из автомата, другой протягивал ему банку тушёнки. С невозмутимым видом, будто целились совсем не в него, Сивоконь взял из рук Трофима консервную банку, вытащил из-за пояса большой нож и, зажав банку в широченной ладони, вскрыл её ударом ножа.

– Прохор, ты со мной не шути. Я ведь спецназом воспитан, – Сивоконь ножом выудил из банки большой кусок мяса, понюхал его и ловким движением отправил в рот. – Гут! – сказал он, активно работая челюстями. – Гут тушёнка! Шестьдесят с лишним лет прошло, а ей всё нипочём. Если оптом кому-то сбыть, большие «бабки» наварить можно.

– Это наша тушёнка! – глотая слюну, сказал Прохор. – Мы сами на ней «бабки» наварим!

– Нет, мужики, ничего у вас не получится, – убеждённо изрёк Сивоконь.

– Это почему же? – спросили братья в один голос.

– Во-первых, тушёнка хозяйская.

– Ничего не хозяйская! – возразил Прохор. – Мы её нашли. Наша она. Понял?

– Ты ствол-то опусти, – сказал Сивоконь. – Если я потеряю терпение, вам, ребята, туго придется.

– Братан, не дури! Брось оружие! – поддержал телохранителя Трофим.

– А помнишь, брат, как он нас на мушке держал?! – спросил Прохор. – Вот пусть теперь почувствует, каково это, когда в тебя целятся.

– Всё равно автомат не выстрелит, – сказал Сивоконь.

– Выстрелит. Если уж тушёнка не испортилась, то и автомат не подведёт, – ответил Прохор.

– Мужики, давайте договоримся, – сказал Сивоконь. – Добра всякого здесь много. На троих хватит, да ещё и останется. Отдайте мне форму, а тушёнку берите себе. Она мне и даром не нужна.

– Человек дело говорит! – поддакнул Трофим. – Всё равно нам без его помощи эти консервы отсюда не вывезти. Грузовик подгонять надо.