Читать книгу Врата Божьи - Владимир Иванович Чистополов - Страница 2

В старой бане даже в полдень было темновато. Сквозь маленькое тусклое окошко, выходившее в огород и закрытое снаружи кустом малины, едва пробивался свет. Друзья, сидя на лавке, с интересом смотрели на найденную вещицу. Старая кость, казалось, пульсировала, испуская едва заметный красноватый свет.

– Обалдеть, – Вовка привстал и потрогал находку рукой, – слушай, она, вроде бы, тёплая, словно живая.

– Ага, живая, я тоже это почувствовал, – Шурка неосторожно махнул рукой, кость со стуком упала на пол и раскололась пополам.

– Балда криворукая, – Вовка по-петушиному вытянул шею в сторону Шурика, – у вас в деревне все такие неуклюжие? Хана исторической находке.

– Деревня, деревня… достал ты уже, фраер городской, во-первых, не деревня, а село, – Шурка обиделся, – а во-вторых, у нас тут люди живут, может, поумнее ваших горожан. И, вообще, я нашел эту костяшку, я и расколол. Она моя, что хочу – то и делаю.

– Смотри, – Вовка наклонился над осколками, – от нее пар какой-то идет. Сейчас старик Хоттабыч из мосла вылезет и все наши желания исполнит. Вон, он уже, видать, злого духа себе в шубу пустил, запахло от косточки то.

– Нет, – Шурка весело оскалился, – не Хоттабыч, змей выползет и откусит тебе, городскому моднику, все твои достоинства вместе с пуговицами.

Друзья примолкли, в полутьме бани наблюдая за странной косточкой, от осколков которой шёл слабый белый дымок.

– Слышь, шутки – шутками, а эта штуковина, после того, как я её расколошматил, не по-детски вонять начала, – Шурка сморщил физиономию, – смердит натурально. Я на прошлой неделе в лесу ужа схватил неудачно. Он мне, тварь такая, руку обгадил, вот так же примерно пахло, два дня отмыться не мог.

– Кстати, – глаза у Вовки озорно заблестели, – знаю точно, что сейчас у деда Макара во дворе бабка на чугунной печурке щи варит, неохота ей летом русскую печку в избе топить, так она во дворе приспособилась еду готовить. Давай ей в кастрюлю эту косточку заправим. Пусть дедушка, сволочь такая, ядреных щец похлебает. Будет знать, как прутьями живых людей хлестать. Шут с ней, с этой реликтовой костью. И вторая половинка то у нас останется, если что. А одну уж пусть дедушка погрызет всласть.

Повод не любить деда Макара у мальчишек был довольно весомый. Намедни он выловил их в своем огороде, когда они там яблоками угощались, и приложил длинной хворостиной по сокровенным местам.

Шурка замялся:

– А вдруг отравится дед этой пакостью?

– Да ни черта ему не будет, – Вовка мстительно прищурился, – мы же не яду подольем, а просто мосол тухлый в щи засунем для аппетита. Ну, в крайнем случае, пронесет малость дедушку, может поласковее станет с окружающими. Не будет впредь так на людей кидаться из-за паршивых яблок. Жидоморов надо наказывать.

Сказано – сделано. Когда бабка Маланья отошла от летней печурки, мальчишки незаметно спроворили косточку в варево.

Время было обеденное. В соседнем дворе громко заорал петух, наверное, погода будет меняться. Перекусив, приятели двинули на Вятку, чтобы вечерком половить в прикормленном месте сопу. Вернулись поздно, поужинали и легли спать.

Утром всеведущая соседка принесла в их дом новость: дед Макар ополоумел. Она рассказала, что хлебанул дед щей, которые бабка на обед сварила и умом тронулся. Буйный стал, как застоявшийся жеребец. Сначала в миску наплевал, а потом, схватив ухват, на бабку Маланью кинулся. Слава богу, она старушка проворная, по огородам от него убежала. А дед Макар окончательно сдурел. Щи, вместе с кастрюлей, в овраг выкинул. Печку во дворе напрочь разломал. А потом начал водкой рот полоскать, да так напился, что плохо с ним сделалось. Пришлось фельдшера вызвать, чтобы укол ему поставил, психопату такому.

Ошеломленные такой реакцией на свою шалость, друзья выскользнули из дома и спрятавшись в укромном уголке огорода, принялись обсуждать случившееся.

– Ни фига себе, супчик получился, – Вовка достал украденную у взрослых папиросу и закурил, – я думал, по крайности, хрыча Макарыча просто понос прошибёт, а он до поноса едва окружающих не довёл. Страшную ты, Шурик, штуку на острове откопал, теперь отвечать будешь по всей строгости советских законов.

Шурка в ответ криво ухмыльнулся:

– Это же ты во всём виноват. Ты придумал деду в суп эту пакость подкинуть. Дай зобнуть разок, – он потянулся и выхватил папиросу изо рта приятеля, – щас вот пойду и заложу тебя со всеми потрохами.

– Не забудь добавить, что нашел эту косточку вонючую ты. И ты её притащил сюда, на место преступления, – Вовка сплюнул сквозь зубы и широко улыбнулся, – вместе под паровоз ляжем. Знаешь, если честно, знал бы, что так получится – не стал бы такой мерзостью угощать деда Макара.