Читать книгу Без купюр о Магадане. Ироническая проза - Владимир Иванович Данилушкин - Страница 2

Один потеряла, второй выскользнул и вдребезги о кафель. Третий, с видеокамерой, украли, и 15-летняя девчоночка, взрослая вроде, паспорт имеет, а в слезах, как дошкольница:

– Вот пойду летом подъезды убирать и на мобильник заработаю.

Тонкая одаренная натура, будущий дизайнер. Она недавно пережила операцию по удалению веснушек.

– Ладно, не горюй, – утешает бабушка, – я тебе новый подарю. Вон как экзамены сдала – одна четверка. Я и прабабушкину квартиру на тебя переписала. Надеюсь, ее ты не потеряешь…

У многих теперь по нескольку мобильников в карманах. Не перепутать бы, по какому – начальнику докладывать, по какому – с практиканткой связь держать. Некоторые играют в секретных людей: один аппаратик для разговоров, другой исключительно на прием работает, чтобы не засекли – подполье с двойным дном. По две сим-карты вставляют, что-то выгадывают на тарифе. Забавно, что из Москвы в Магадан звонить дешевле, чем из Магадана в Москву. Иной раз продвинутый пользователь начинает звонить сам себе: либо один из аппаратов куда-то запропастится, либо бедолага так замотался, что не воспринимает сказанное не по телефону. Кстати, было время, я вслух себе командовал: «Перестраиваюсь в правый ряд. Включаю поворотку. Направо». Осваивал вождение автомобиля.

(Мобильный телефон изобрел американец – выходец с Украины. Первая модель весила полтора килограмма и стоила 4 тысячи баксов).

Мой наследник, как и все продвинутые молодые люди (а где теперь другие), меняет мобилы, как перчатки. Только не подумайте, что я когда-то в жизни менял перчатки, если только не терял. Прошлой осенью, в конце октября посреди улицы ощутил внезапный холодок неловкости, как если бы оказался на людях в костюме Адама. Почувствовал обнаженными руками, что начались холода, и в карманы их по локоть засунул. Но лишь на другой день мои тонкие кожаные перчатки материализовались во внутренней полости куртки. Жена обнаружила. То же самое случалось попеременно с ключами, бумажником и подаренным на юбилей «Паркером», а затем и с мобильником. С последним проще: набираешь номер на другом аппарате, и потеряшка бодро откликается из портфеля – заливисто лает, совсем как курносая собачка из третьей квартиры.

Мобилу, благодаря сыну, я менял уже три раза: он приобретает себе один аппарат за другим, старую модель – не на помойку же – отцу. Только попривыкну, в какие кнопки тыкать, опять обновляет. А мне обидно, один раз научившись, переучиваться, осваивать новую модель с нуля. Нулей не напасешься. Первую модель передарил матери, а мне посвежее. Оно и хорошо, но как мне в третий раз запоминать все символы и порядок манипуляций? Инструкцию зубрю – книжку в палец толщиной. А я ведь и будучи школьником, никогда зубрежкой не занимался, и навыка у меня нет.

В жар бросает от 11-значных телефонных номеров. Я ж гуманитарий, не с циферками, а с буковками всю жизнь имею дело. Но, говорят, можно и зайца выучить спички зажигать. Постепенно кое-какие номера, набив оскомину, запомнились сами собой и теперь всплывают в памяти, подобно немецким словам, которые учил в шестом классе, сидя за одной партой с девочкой Надей Адамовой. Из незнакомого города позвонила она 52 года спустя на мобильник, под самый Новый год, будто и не расставались. От Интернета не скроешься нигде. Дети, внуки и один звонок за пять минут до новогодних курантов, шампанское никак не открывается – подделка, что ли? Ну что я, разве не напою шампанским подружку детства, хотя бы и по телефону? А ее говорок узнал, хотя прежде никогда не общались за три тысячи километров.

Знаю, не связисты затеяли страну на цифру посадить. Налоговики были первыми. Помню, как при малейшей торговой активности было велено ставить кассовые аппараты, даже в такси. Потом хватило ума отменить. Внуку для игры кассовый аппарат достался от его тети, разочаровавшейся в артбизнесе. Кстати, он 14 февраля родился – в один день с телефонным аппаратом, 126-ю годами позже. Он же – день святого Валентина – всплеск телефонного и всякого общения молодого населения.

В банковских бумагах приходилось вписывать 20-значные номера. Всего 60 цифр. Пока налог за автомобиль заплатишь, мозг вспотеет. Штирлицев хотели из нас наделать, что ли? И ведь есть среди магаданцев такие, что помнят всю бытовую цифирь наизусть, как и номер общегражданского и загранпаспорта. Один специалист между делом объяснил в очереди, что таким количеством цифр можно поименовать каждую клетку тела каждого жителя планеты. Даже те, что отмирают. Неужели, подумалось, каждую клетку хотят заставить платить налог? Да еще чтобы каждая клеточка обзавелась мобильным телефоном…

А у меня на любые цифры фобия. Боюсь астрономии: напоминает о конце света. Солнце погаснет, и настанет абсолютный нуль, похожий на всеобщее безденежье. Когда гиперинфляция была, с ума сходил: за два месяца спустил миллион отпускных рублей: как раз совпало – мать хоронил. Та у меня цифирь любила беззаветно – поскольку бухгалтер. Иной раз до сумасшествия искала посреди глухой ночи потерянную в дебрях годового отчета копейку. И когда находила, на десять лет молодела от радости. Ходит по дому, напевает, ведь других причин для радости у нее, считай, и не было.

Но и ей обильные числа, мне думается, навевали мысли о каторге и ссылке. Отец у меня из этого же сословия, главбухом в строительных трестах служил. Любил в застолье петь «…По диким степям Забайкалья». Отсидел шесть лет.

Но за неправильно набранный 11-значный телефонный номер вряд ли последует столь суровое наказание. Разве что напорешься на грубость. Впрочем, тоже хорошего мало, вышибает из колеи.

Сын и малышу своему купил мобильник: внук дорос до первого класса, появились элементы автономной жизни. Игрушечный мобильник с сигналами сирен и тарабарскими речами у него был уже в годовалом возрасте. Так что не сплошал, в мгновение ока освоил фотокамеру мобильника, запечатлел в парке кокетливую ровесницу и поместил милое личико на заставку. Она ему потом подарила батарейки. Периодически звонит бабушке, спрашивает, как дела, когда пойдут гулять. Хорошо дела. Наверное, скоро созреет для второй фразы по телефону. Он и с диктофоном так же общается – включит и молчит. Потом слушает, удивляется, что ничего не записалось.

Следующая его мечталка – портативная рация. И он получил переговорное устройство от деда Мороза и мамы. Теперь бы отыскать сообразительного партнера для разговоров – в радиусе трех километров. Да и аккумуляторы – не просто их заряжать: надо засечь и помнить, когда пройдет семь часов.

Потом я расскажу Игорьку про стереотипера. Тот возвращался с ночной смены после печатания тиража газеты, в редакции которой я тогда работал. Он был превосходный звукоподражатель, не только воспроизводил голоса птиц, зверей, но и шумы разных механизмов и устройств. В темном переулке молодого крепыша припутало несколько горячих парней – то ли хулиганы, то ли что. А он достал из кармана на ладонь пачку сигарет – словно портативную рацию, такие уже были на вооружении в милиции, и принялся разыгрывать отчаянный мини-спектакль, будто бы он милиционер в штатском, связался с отделением и сообщил о нападении, и воронок уже мчится на место происшествия. Все правдоподобно – щелчки, треск, даже завывание сирены. Парнишечки тут же ретировались.

Я расскажу об этом случае исподволь, ведь надо прежде растолковать, что такое типографский сплав – из олова и свинца, стереотип, линотип, печатная ротационная машина, а то он не поймет юмора этой бытовой истории.

Говорят, лишних знаний не бывает. Я тоже так полагал. А ведь в пятидесятые годы учился считать на механическом арифмометре «Феликс», когда приходил к маме в бухгалтерию. Такой аппарат теперь вряд ли где сыщешь. Трещал он – аж уши закладывало. Потом к нему электродвигатель пристроили.

Когда компьютеры появились, у них матричные принтеры такие же шумные. Похоже, как по зубьям металлической расчески проводишь металлической линейкой. Теперешние лазерники шумят не громче, чем дождь за окном. Компов я загнал уже с десяток, какие-то пришлось передать в дом инвалидов, а один – пристрелить.

В школе нас учили вычислять на логарифмической линейке. Сохранилась такая в жизненных бурях, благо, что места почти не занимает. Изготовлена из дерева ценной породы, аромат как у карандашей кохинор, любовно инкрустирована искусственной слоновой костью. Аккуратные риски, стеклянный бегунок. Сохранилась наряду с виниловыми пластинками, фильмоскопом и игровой приставкой к телевизору. Хочу постепенно продемонстрировать все это внуку. А еще купить керосиновую лампу, с какой бабушка читала мне сказку о попе и Балде.

Малыш, кстати, уже высказывался о моей пережившей свой век портативной пишущей машинке: мол, лучше компьютера. А почему? Не глючит! Пачка копировальной бумаги в глазах мальчика – вообще богатство.

Он заполучил для игры и устаревший телефонный аппарат с диском. Сколько раз, бывало, менял я и сносившийся диск, и трубку. Долго рассказывать, каким в свое время богатством и мерой престижа был телефон: нам первым протянули воздушку в новом микрорайоне, и на блокираторе мы насиделись пятнадцать лет, это когда твой сосед говорит, у тебя отключается. У некоторых особо нуждающихся был еще ночной телефон: можешь говорить в вечернее время, а днем какая-нибудь контора борется за промфинплан.

Когда мы получили нормальный, не блокированный телефон, много раз случалось так, что днем, когда приходишь с работы пораньше, не можешь никуда дозвониться. Кто-то неведомый перехватывает ресурс. Иной раз доставали из почтового ящика счета за междугородные разговоры, явно не наши. Просили связистов разобраться, те отмалчивались, а несколько платежек разрешили проигнорировать.

В начале 90-х американцы понаехали – учить нас свободе слова и толерантности, и понять не могут, как с нашим диковинным аппаратом обращаться. Жмут на цифры диска. Никак не дойдет, что надо палец вставлять и вращать. А ведь номеронабиратель, как и вообще телефон изобретен в Штатах.

Аппараты прошлого века проще были, доступней. Если неразборчива речь, треск – меняешь угольный микрофон, и порядок. Сам зачищаешь контакты, ставишь параллельный аппарат, меняешь провод, перекушенный кошкой.

А сколько телефонных трубок пало смертью храбрых во времена повального увлечения конструированием карманных радиоприемников! Что-то я не слышу про теперешних самодельщиков, все стали пользователями. Не приходит в голову, что можно залезть внутрь устройства, что-то поменять. Собственно и у меня такого желания теперь не возникает. Слишком все усложнилось.

Когда мой сын только осваивал осмысленную речь, я купил ему игрушечный телефон с батарейками, который мы брали в первый свой отпуск в Гагру. Провода запутывались в лавровых зарослях, и мы грезили о беспроводной связи.

Малыш от души веселился, когда я имитировал неразборчивую речь по телефону:

– Батарэю у менэ прорвало.

Помню, как многие радиотелефонами обзавелись, уже в перестройку. На тринадцатом километре, грибы собирая, звонишь, а параллельно квартирная трубка действует. Можно с сопки доложить, у какого куста находишься. А если принимаешь на грудь, то видна ли, говоря по-армейски, грудь четвертого человека. Но в таких случаях обычно в финале надобится содовый телефон.

В 95-м купил я китайский радиотелефон, радиус действия оказался ограниченным пределами квартиры, а если нажать одну из кнопок, слышался разговор незнакомых людей. Про любовь, про бизнес, назначенные свидания и отгруженные контейнера. Что-то стало не по себе. Я рассказал о чудном телефоне соседу – он работал в прокуратуре. Если мы так можем нечаянно подслушивать, то ведь есть, наверное, люди, которые станут делать это преднамеренно. Сосед не стал обсуждать со мной эту проблему. Потом в аппарате что-то потекло.

Престижно вызвать такси посреди дороги, круче, чем иметь собственную машину. Хотя такси я стойко недолюбливаю – за неуемное курение в салоне и открытую в этой связи автомобильную форточку. Правда, сок подорожника в больших дозах быстро вылечивает простуженную челюсть.

Мобильник в сочетании с такси сделали жизнь приятной, похожей на первое свидание. Заходя с другого конца, можно и так сказать: «Нередко врач назначает больному два лекарства: одно усиливает действие другого. Вот и мобильник усиливает действие такси, но не лечит от безденежья. Внутри Магадана говоришь, а по деньгам – будто с Москвой беседуешь». В полной мере работает поговорка «Молчание – золото».

Чтобы вызвать такси, раньше полдня уходило. Теперь звонишь уже одетым и обутым, спускаешься по лестнице, а он уже здесь, шашечный автояпонец, и ты в дамках. Чувствуешь себя белым человеком, даже пребывая в фиолетовом состоянии. Пока доставляют по адресу, слышны переговоры водителей с диспетчером. Кто ближе к заказчику, тот устремляется на зов. Неплохо придумано, но, должен сознаться, мне все больше нравится пешее передвижение без диспетчера.

Теперь мы в переходный период живем. Который является продолжением прежнего многоступенчатого переходного периода, и это тянется всю мою сознательную жизнь. Считай, почти у каждого имеющего уши есть мобильник, но и от проводных телефонов не торопимся отказываться. Квартирный аппарат облагородился, усложнился, стал как игрушка: легкий, приятный на ощупь, жена прижимает его к уху плечом и продолжает варить суп и жарить котлеты. Трубка легонькая, небольшого размера, а то и вообще вставляется в ухо. Динамический микрофон позволяет не напрягать связки, делает легко узнаваемым голос собеседника. А ведь сохранилось немало людей – и мужчин, и женщин с красивыми голосами. Наш редакционный художник обладал таким приятным басом, что немало женщин флиртовало с ним по телефону, подспудно поощряя его уговоры позировать для многофигурной картины «Баня».

Подарили мне телефонный аппаратик нового поколения на юбилей. А как им пользоваться? Опять инструкция, правда, потоньше, чем к мобиле. Читаю и раз, и два. Понаписано с три короба. И то, и это, определитель номера есть, – где он? А-а, подключается за отдельную плату. Нет уж, спасибо. Куда ни кинь – везде реклама, говоря политкорректно, – преувеличение. Кнопки тычешь, а он не соединяет. Заблокировано что-то.

Почему же такие непонятки? Видимо, плохой перевод с китайского. Сгоряча принимаешься искать переводчика. В Магадане немало китайцев на рынке, торгуют всякой всячиной. Недавно я там пластмассовое ведро покупал, с отменной вежливостью и улыбкой безногий китаец предлагал мне на пальцах постельное белье и комнатные тапочки с зайчиками.

Но те китайцы не знают русского языка. Даже устного и непечатного, не говоря о письменном. Соседский парень, внук последнего Первого секретаря обкома, поступил в университет в Шанхае, но ждать, пока он приедет к своим милым родителям с выученной китайской грамотой – долгая песня. С Магаданом он связь по скайпу держит – видеотелефон такой, через компьютер, да не стану же я его загружать такими мелочами.

Приходится действовать по наитию, методом тыка. Но это нормально. Наши даже в космосе этот действенный метод применяют, он, можно сказать, наше национальное достояние. Особенно мне нравится, когда женщины толкуют про метод тыка. Спрашиваю эрудитку, что она имеет в виду. Парфеновна смущается, краснеет, но через мгновение находит ответ: мол, имела в виду Тыко Вылку. Через мгновение выясняется, что перепутала известного ненецкого художника и сказителя с повелителем молний Николаем Тесла, но так даже интереснее. Она и умственные игры на телевизоре называет тык-шоу.

Медсестра детского санатория Валентина своим умом дошла, как, не тратя ни копейки, узнавать самое главное о муже, находящемся в отъезде в другом конце страны. Набирает номер, и пока автоматика не сработает и Стас, ее муж, успевает выдохнуть «алле», по голосу понимает, что он, во-первых, жив, во-вторых, не пьяный и, в-третьих, не в компании другой женщины. Интуиция женская, запущенная на полную мощь – словно солнечная плазма, выедает мужской мозг. Правда, есть один контрприем: говорить по телефону женщине, как она хорошо выглядит. В какой-то миг она решает, что рассматриваете ее в потаенную телекамеру.

Телефон изобретен для разговора, но не надо узко подходить к теме. Американские аппараты прежнего поколения, судя по кинематографу, очень прочные – их можно швырять в стену для снятия стресса. Герои американских фильмов давят мобильники ногой, словно зловредных насекомых, топят в реке, кидают под машину. Из телефона делают дистанционные запалы для бомб. Будильники из них идеальные. Скоро будут устраивать первенства по метанию телефонных аппаратов на дальность. И я не удивлюсь, если появятся мобильники-бумеранги. Мой внук уже близок к этому, придумал бумеранг из снега. До этого был бумеранг-банан. Сбил им игрушечную обезьянку Манки. Хорошо, малыш, только если вдруг найдешь мобилу на улице, не трогай, а то вдруг какой-нибудь террорист-подражатель найдется!

Предвкушаю появление мобильников с расшаренными функциями – почему бы не взбивать мобилой майонез, или не добавить в коробочку телефона регистр ультразвукового генератора, ну, как у стиральной машины «Малютка»? На эту мысль навел «стиральный» сюжет, полученный электронным письмом от троюродной сестры: «Очень я за вас радуюсь, если у вас настроение хорошее. А у меня Яблочный спас прошёл с наказанием для нас: пока я разговаривала с вами по телефону, включили воду, а она пошла мимо, я капитально затопила нижнюю квартиру, в которой только что был сделан дорогой ремонт. Вдобавок муж потерял куртку (снял её, поскольку стало жарко). В куртке были документы, служебное удостоверение, пропуск и ещё что-то из служебных бумаг, не говоря о мобильнике. Но что поделаешь, доживём до завтра, видимо, мы пред Господом что-то провиняемся». Спустя час-другой получаю новое электронное письмо: куртка со всем содержимым нашлась, но муж опять потерял ее, когда с коллегами обмывал находку.

Как мог, я выразил женщине сочувствие, а через пару недель приходит по почте посылка. Открываю, а там потерявшаяся куртка…

Однажды, вояжируя в междугородном автобусе по Колымской трассе, я был поражен количеством телефонных вызовов одного из пассажиров на первом ряду. То и дело раздавался характерный для мобильника музыкальный проигрыш. В конце концов, я не выдержал, спросил, куда земляк названивает, что у него за такой успешный бизнес. Или поклонницы одолели? Мужчина слегка смутился, помедлил и признался, что всю дорогу играл на телефоне в тетрис. Потом еще один секрет раскрылся: тот малый курит трубку. Набивает мобилу трубочным вирджинским табаком и вперед!

Хоть у каждого члена семьи теперь по мобильнику, квартирный аппарат остается базовым. Не встречал еще людей, которые бы отказались от этого символа семейной стабильности. За стационарный аппарат платят авансом. Однажды я просохатил день Ч. Надо было 21-го заплатить, и я 21-го внес платеж. Но не на телефонной станции, а на почте, вот деньги и не успели пройти из одного помещения в другое, в одном здании. И отключили стационарный аппарат. Обидно. Я не должник, но, подобно набедокурившему школьнику стою, в углу. Вернее, в череде пробакланивших. Чтобы подключили. Дожили, называется, до капитализма, когда клиент всегда прав. Да, наверное, становишься хозяином положения, если покупаешь дорогую машину и дачу в придачу. Но когда платишь за телефон, из тебя все соки выпьют. Надо было в здание зайти с торца, и обошлось бы без проблем.

Будь это мобила, услугу возобновили бы через несколько минут после оплаты. Или Интернет – купил карту, активируй, и сразу же пользуйся, да хоть собой на сайте любуйся для поднятия самооценки. Своего сайта у меня нет, но ссылки есть, книжки мои можно скачать, – утешаю себя, как могу.

Чем по телефону, гораздо лучше с глазу на глаз толковать. И то, не злоупотребляя вниманием, не навлекая болезнь глаз. Старость – не радость – любые разговоры напрягают – мама родная. Я молчун, и пусть они не наглеют. Нередко монолог превращается в снежную лавину, накрывает с головой. Тогда забываю, какие продукты нужно купить для семьи. Жене приходится звонить на мобильник, когда я уже стою у прилавка, оглашать весь список.

С другой стороны, ошибка – двигатель прогресса. Заплати я в срок, не узнал бы, что девушка в городской телефонной станции за стойкой, где штрафников подключают, – очень привлекательная особа. Ухоженное надменное лицо, перламутровый маникюр. Серые ясные глаза. Одета с большим вкусом. Как Одетта. Чем-то неуловимо похожа на невесту. И работает величаво, дарит себя публике гомеопатическими дозами. В других странах такие симпатюли идут в модели, в артистки, а у нас – в юстицию, в магазин и киоск, куда придется, куда рожаки засунут. Конечно, она из тех, кто задергивает шторы поплотней и включает люстру, кто раскрывает форточки и включает калорифер. И уверена, что буряты едят бурито. От нее аромат – как первая затяжка сигареты, когда ты куришь еще не в затяг, как легчайший, разбавленный свежим воздухом запашок бензина пятидесятых годов на фоне отдаленного запаха конских каштанов. И аромат настурций и левкоев, похожий на звук виолончели.

Ей бы ходить по подиуму, а она вынуждена сидеть тут, отдаваясь на погляд и моральный раздев разношерстной публике, грешной по части своевременности оплаты за телефонные разговоры. Дочка не очень богатых родителей, вынуждена начинать с простых должностей. Снисходить до общения с быдлом. Раньше такие быстро выдвигались через комсомол. Присмотритесь к бывшим начальницам, – какие красивые у нас пенсионерки! Теперь красавиц выводят в жизнь телефонные компании и коммерческие банки.

Меня вдруг озаряет, отчего левая рука меньше, чем правая мерзнет в декабре, когда несешь с базара сетку картошки – она ближе к сердцу. И еще вспомнилось: в начале зимы заморозил мобильник, не надо было держать его в портфеле с ноутбуком. А сын отогрел рукой, погладил и оживил. А я ведь в порыве отчаяния чуть не купил ненужную пока батарею к мобильнику.

Стоило побыть среди людей в злобной атмосфере очереди, и, подобно взрыву небольшой шаровой молнии, мне открылась тайна трех одеял, без которых в последние годы не мыслю засыпание. Это же так просто: цветная фотопленка состоит из трех слоев: красный, вернее, пурпурный, синий и желтый, смешиваясь, дают бесчисленное множество оттенков. Такого же цвета должны быть одеяла, и тогда станут грезиться цветные сны. Зима монохромна, мы добираем витаминов зрения за счет снов.

Недавно узнал, что говорить растекаться «мыслью по древу» – не совсем правильно. Филологи нашли, что надо говорить «мысью», речь идет о белке, вон она как по стволу дерева распласталась. Но если «мысь» – белка, то есть ведь и «мышь» – тоже «мысь» – крохотное существо, генетически почти не отличающееся от человека! Говорят, мыши уходят из дома, где есть хотя бы два мобильника – не выдерживают излучения. А тараканы уходят первыми. В нашем доме ликвидировали булочную, поселили там офис телефонистов, все хлебоеды к нам перебежали. Мышеловки оказались бесполезны, я переловил мышей на клей.

Одно непонятно, с какой стати в толпе незнакомых людей появилась мысль о мыси? За ответом не надо ходить за три моря. У девушки, к которой выстаиваю очередь, на строгом темном бархатном платье воротничок из мыси, ну, из белки! Неужели, мода такая? Или она взяла от мамы воротничок вместе с платьем? Тогда я знаю ее мать?

Я поймал в глазах контролерши свое отражение и тихо поплыл в прибое гипертонии. Бежать надо отсюда без оглядки! Почувствовал взгляд вдогонку, словно контрольный выстрел. Такое ощущение, что пересек несколько часовых поясов на самолете: из Питера прилетел в Магадан под утро, не сомкнув глаз, мучимый авиационной жаждой, знакомой больным диабетом.

Полюбовался на нее еще секунд десять и ушел, не соломоново хлебавши, боясь прирасти к полу. Тому, что антипод потолку. Отчаяние боролось во мне с возмущением. Я твердил фразу, которая должна была пригвоздить этого мотылька для последующего препарирования.

Возбуждение от юной красоты владело мною несколько часов, и возникший жар спас от простуды, четвертой за текущую зиму. Лишь в конце дня жар спал, но настиг озноб – в момент, когда после работы зашел в магазин купить большую пачку вкуснейшего чая из Кении. Девушка за прилавком удивилась причудливости моих желаний, но лишь до того мгновения, когда, отложив на минуту мобильник, нашла требуемую пачку среди похожих – индийских и цейлонских. Тогда еще никто не знал, что президент США будет выходец из Кении.

У девушки из бакалеи был заметен шрамик, словно ей поранили губу, поймав на блесну. И это притом, что она сама себя поймала в сетку – такие у нас в рыбацком городе модные сетчатые колготки, переливающиеся перламутром, подобно рыбьей чешуе.

Меня поразила ее травма, я вспомнил другую девушку – с ясными глазами и таким же шрамиком, та работает в видеопрокате. Глянешь и обомлеешь. Нестерпимо тянет посочувствовать, ободрить, в упор не видеть следа ее беды и все-таки смотреть, желая впиться губами в губы.

Теперь пирсинг захлестнул молодежь, да и новое появилось – шрамирование: вырезают на собственном теле узоры, как на липовой дощечке. Мичуринцы собственного тела. Возможно, через раны и членовредительство им открывается высшая истина, как член-корреспондентам и академикам РАН.

В далекой юности я маялся раздвоенностью чувств, теперь растроенность появилась, что ли? Бывает, двигатель автомобиля «троит», так и сердце человека: из четырех клапанов один просит замены. Выходит, так. Годы берут свое, но и взамен дают нечто. Я недавно пришел к выводу, что разбивать население на любовные пары – не совсем правильно. Коль ищешь свою половинку, не останавливайся, попутно найди третьего лишнего и определи угол отхода.

Мой друг Стас больше всего на свете любит ловить рыбу и сочиняет рыбу для докладов своего начальника, после копчения его спичи руководитель зажигает с одной спички. Еще больше Стас любит писать рассказы о рыбалке. И упорно не дает мне номер мобильника. Чтобы не вспугнул звонком, если будет клевать по-крупному.

Он сообщает о каждой рыбалке е-мейлами. Лет тридцать с лишним мне все казалось, что я понимаю его. Но лишь теперь, наконец-то, дошло, когда увидел девушку, которая могла бы стать талисманом ужения на блесну и мормышку и основой моих рыбацких рассказов. Впрочем, возможно, она ела вареное мясо с ножа, подражая эвенским оленеводам. Или занималась женским боксом, и кто-то ей расквасил личико.

Кстати, сам я рыбак неважный, а вот внук уже порыбачил на Дону с другим дедушкой, научился ладошки раздвигать: вот таких двух лещей вытащил.

Однажды мой друг обменял 5 килограммов плотвы на русалку. Для плотских утех сгодится и то, и другое. Так заразительно он рассказывал о своих телодвижениях, что я тоже пошел на рыбный базарчик, купил пахнущую русалкой корюшку, а затем заглянул в видеопрокат, к той, с особой приметой, красавице-рассеченке. Взял фильм с артисткой, которая в прямом эфире ударилась головой об лед, выступая в ледовом шоу. Они на телевидении с ума посходили, продюсеры. Надо для артисток каскадеров нанимать – это же ежу понятно. Или надевать каску под парик. А они актрисок в качестве каскадерок используют. Это же не кошки, которые всегда на четыре лапы приземляются.

Магаданские русалки добры к людям и не только камень не держат за пазухой, даже силикон. И не обязательно брать у них номер мобильника: город маленький, семь раз на дню встретишься лицом к лицу. Шрамом к шраму. Ашрамом к ашраму. Надо есть, чтобы жить, а не жить, чтобы есть. Древняя мудрость. Теперь многие живут затем, чтобы сниматься в телевизионных сюжетах и говорить по мобильному телефону. Нервно нажимать на какие-то кнопочки, да хотя бы на аккордеоне играть.

Лет десять назад непостижимым образом у меня появился диск с записью современного аккордеониста-виртуоза Дранго. Дал переписать коллеге с редкой фамилией Грузин: тот слыл непьющим, но порой не только закладывал за галстук, но и съедал его, не желая занюхивать рукавом. В детстве и юности, как Тузик грелку, порвал резиновую грелку, один из томов Большой Советской Энциклопедии, три гармошки и в щепки, измочалил несколько балалаек. Некоторым горе от ума, а этому от нечеловеческой силы.

Сколько раз бывало, от его биополя микрокалькуляторы выходили из строя, мелкая радиоаппаратура взрывалась в руках, поэтому он пользовался переносным магнитофоном отечественного производства полпуда весом. Телефон у него из шахты, по блату, взрывозащищенный, приложить к уху трубку – все равно, что чугунный утюг. А на жизнь зарабатывал перышком – журналист. Когда к пенсии подошло, переехал в Хабаровск, работу по специальности не нашел и подался в цирк. Стал подковы гнуть, пятаки ломать. А уж силы не те. Да и не впечатляют публику ломаные, обесцененные инфляцией дензнаки. Стал долларовые монеты гнуть, да их не напасешься. Подковы – так вообще приходилось заказывать в Греции, поскольку там есть все.

Сидишник с Дранго у него лопнул, о чем я до сих пор жалею: внук учится играть на аккордеоне и сейчас бы пригодилась та запись. Приходится органную музыку прокручивать. Фуга Баха напоминает мальчику о кошке Лале, которая залезла лапкой в аквариум, достала рыбку гуппи и отнесла к своей мисочке. Будь на месте рыбок красноухая черепаха, иначе бы обернулось. Ту не просто обидеть, она в бронежилете.

Мобильники подорвали прежний уклад жизни. Бывало, плати за разговор с домашнего аппарата четыре рубля в месяц, говори, пока не лопнешь, теперь ввели повременку, затыкают людям рот рублем. И все-таки подавляющее большинство не научилось экономно выражать мысли. Идет по улице, к уху приложит трубку, пять минут, десять. Слушает, внимает. А денежки капают. Речи ничтожны, а денег стоят больших. Телефон мой – томогочи, кушать хочет дни и ночи.

За словом в карман не лезут, а вот деньги из кармана утекают. На ветер. А ветра в Магадане столько, что слов не хватает. Деньги не мои, а досада берет.

Сам я отвык говорить. Иной раз откроешь рот и мычишь, словно кровь отлила от головного мозга. Все слова испарились. Тут нужен такой телефон, чтобы кнопочку нажал, а там дежурный набор вежливых фраз. Что-то подобное уже создано – бывало, включаю автоответчик, а с него внушительным металлическим голосом: «С вами говорит автоответчик…». Оказывается, ГТС предлагает абоненту по-хорошему погасить до 18 числа долг 00 рублей 00 копеек. Иначе отключат. Трудно слушать это без сердечного скрежета: все оплачено, а пенделя под музыку Генделя все равно получи. Такой регламент даже в сказке с Кощеем и бабой Йожкой не прописан.

Как-то вдруг погас мобильник. А я на прогулке, далеко от дома, насыщаю легкие кислородом. У швейной фабрики, превращенной бывшим ее директором в конгломерат торговых забегаловок, нахально именуемых бутиками. Мало того, что погас дисплей телефона, так с ботинком непонятка: что-то елозит там, а двинешь ступней сбоку набок, резво устремляется, словно хоккейная шайба от хорошего удара клюшкой. Уж не отслоилась ли подошва и не оставляю ли босой след, подобно снежному человеку? Конечно, это не смертельно. Я другого боюсь: не отслоилась бы сетчатка глаза, избегаю напрягаться, поднимать собственное боди, то есть, как говорят американцы, – тушу.

С трудом подавил искушение немедленно разуться и проверить. Еле дотерпел до дома, разулся. Двухрублевая монета. Не так уж велик ее размер. Стало быть, ощущения от ног не обладают тонкостью и дают большую погрешность – пищу для паники. А ведь бывает, пройдешь километра три, а кажется, все десять. Не верь ногам своим. Хорошо, но как монета оказалась в неподобающем месте? Кто его знает? Скорее всего, из прохудившегося кармана выпала.

Ну-ка, давай заодно и с мобильником разберемся! Не подает признаков жизни. А вроде есть какой-то способ, сын рассказывал. А, вспомнил. Давлю на широкую клавишу сверху, удерживаю. И вдруг зажигается, медленно и печально, словно рампа в театре. Плакать и смеяться. Просто надо было вовремя подзарядить батарейку. Кто бы мне сказал, что буду так переживать из-за техники, словно это живое разумное существо?

Стоп! В списке пропущенных звонков незнакомый номер. Кто-то посторонний подключился. И ведь в обеденное время подгадал! Как говорят романисты, тревога заползает в сердце. Ну-ка позвоню незнакомцу, спрошу, что ему надо. Звоню. Молчок. А впрочем, нет. Звенит. Это же мой номер!

Я видел, как в сквере, когда в начале лета включили фонтан, на скамейке сидело два побитых жизнью мужика. Один, значительно старше меня, с дефектом слуха, записывал в школьную помятую тетрадочку химическим карандашом, что ему рассказывал другой, типичный счетовод, нежно держа большим и указательным пальцами корпус телефона, он отставил безымянный. Модель старая, еще с латиницей на клавишах, и к ней ой, как нескоро притерпеться. У меня-то хоть кирилло-мефодиевский шрифт. Уже легче.

Фонтан журчал, приковывая внимание малышей, одна девочка со свойственной прекрасному полу деловитостью пускала мыльные пузыри, ветерок подхватывал и нес их, радужно захлебываясь. За заборчиком, под деревьями в богатырской позе лежал мужик, явно не здоровый. Ему предлагали вызвать врача, благо все телефонизированы до мозга костей, но он отказывался: мол, сердце прихватило, но это пустяки, не стоит делать трагедию, отлежусь и уйду восвояси, такое уже бывало. Подумалось: не надо на него давить, живой маховичок раскрутится сам собой. Люди не раз воскресали силой мысли. Да и дикие звери – заберутся в чащобу и зализывают раны, подают пример.

Все правильно, я соглашался с логикой мужчины, но одно соображение горит слабенькой сигнальной лампочкой: земля в Магадане не бывает теплой из-за мерзлоты, не следует на ней валяться: полежишь спиной и даже боком, – простуда обеспечена, бронхит или даже воспаление легких. А то и по почкам удар. Сказка о поверженном в битве богатыре, черпающем от матери сырой земли силу и мощь – вот где золотая мечта, пересиливающая здравый смысл. Может, и болото обладает такой же врачующей силой, в фольклоре это не отражено, а Север – это край болот, мы их любим, и не только за брусничные и голубичные ковры. Не поддается та любовь рациональному объяснению.

Незнакомый человек непримечательного вида подошел к лежачему сердечнику и вдруг протянул ему мобильник: мол, возьми, пользуйся, у меня лишний завалялся.

Впервые я увидел телефон в возрасте три года. В шапке и шубе из степного сурка иду с мамой по деревянному тротуару районного центра в Сибири на переговоры, а потом она купит в сельпо мятных пряников в синей бумаге. Только сначала на почту, где переговорная кабина. Неужто, она походит на кабину полуторки? Может, удастся порулить. На самом деле заводят в маленькую, чуть просторней собачьей, будку и дают большую черную штуковину, внутри что-то хрюкает: «Хрю-хрю, Вовик, хрю-хрю». Мать улыбается, а я так вообще смеюсь: стало быть, вот он какой, телефон. «Что ты не отвечаешь? – ласково спрашивает мама. – Это тетя твоя с тобой говорит. Поздоровайся».

«Хрю-хрю, – говорю. – Здравствуй, тетя Таня». И смеюсь. И она смеется, хрюкая. Больше всего мне телефонный шнур понравился – тонкие проволочки с нитями переплетены. Вот бы мне такой – похрюкать!

Хотел еще поговорить, но минутки кончились, пора домой. Мы зашли за пряниками, а мама еще и конфет-подушечек прикупила. Ем, думаю. Как только в них закладывают повидло?

Мы с мальчишками и прежде прикладывали ухо к столбам линии связи, улавливали слабый гул. Стало быть, вот оттуда идет то самое «хрю-хрю». По телеграфной линии и телефонная болтовня проходит.

А потом старшие пацаны выпросили у связистов списанные батареи с кислыми, если попробовать языком, проводками, загнали два штыря в землю, протянули один провод, и ток послушно потек в земле, чтобы перенести колебания мальчишеского голоса из угольного микрофона в наушники от детекторного приемника, привезенного из города.

Лет до 27-ми я жил, не ведая забот. Только в Магадане, в коммуналке, оказался телефонизированным. Мне попадается в руки черная эбонитовая трубка, я смущаюсь, и никакого нормального разговора не выходит. Трубка впитывает и хранит запахи духов, помады, табака, водочного перегара и зубного эликсира. Молчу. От меня она никакого запаха не возьмет. Сценический зажим, – говорил Станиславский. И ведь никакой сцены, никто не покупал билетов, чтобы посмотреть, как я буду мямлить.

В Магадане были времена четырехзначных номеров. Начало семидесятых годов. Нет, официально все уже перешли на пятизначные, но по-прежнему называли четыре знака, впереди идущая двойка подразумевалась.

Можно было исхитриться заиметь престижные номера. Те, что легко запомнить. Из одной цифры, повторяемой пять раз. Из чередующихся двух. Или по убывающей, по нарастающей, да мало ли что. Немного фантазии, хитрости и коньяк связистам.

Абоненты часто ошибались при наборе пяти цифр, сам я тоже путался. Техника давала сбои. Об этом немало написано юмористических рассказов, а в жизни не так уж и смешно. Мне довелось работать в учреждении, где номер отличался лишь последней цифрой от справочной аэропорта, и телефон трезвонил не переставая. Это был тренинг терпения. Я знал по голосам половину города, удивляя земляков осведомленностью в их воздушных перемещениях.

Теперь квартирные телефоны в Магадане переведены на шестизначные номера, меньше стало ошибок. Хотя поначалу немало было трехэтажных комментариев. Больно уж автоматика своеобразная: гнусным подколодным голосом виртуальная женщина сообщает, что неправильно набран номер или такого вообще нет в природе. Или номер отключен за неуплату. В последнее время телефония стала гораздо деликатней: «Разговор с этим абонентом по техническим причинам не может быть предоставлен». Это кот поупражнялся над телефонным проводом. Что уж он нашел там вкусного? Когда молодой был, он любой звонок дублировал длинным мяяуу и буквально за штаны тащил к аппарату. Внучонок любил поговорить с котиком по телефону, чтобы «муль-муль». Приходилось деду мур-мурить в роли кота.

Я думал, на мобильнике вообще не будет ошибок. Но вот высветился на дисплее незнакомый номер. Молодой мужской голос произнес:

– Виталя, у тебя будут проблемы. Подумай, взвесь. Оно того стоит?

Я не возражал: может, еще что-то скажет. Зачем перебивать? Ну, вот, вроде выговорился. А я остыл, с политкорректностью полный порядок. Демократы выдрессировали. Медленно вернулся дар речи:

– Стоп. Никакой это не Виталя. Никогда и близко такого не было, – отключаю мобильник, не дожидаясь возражений. Пусть не я плачу за исходящий, но мне его бестолковых денег жаль. Да не в деньгах, конечно, вопрос. Меня телефонные разговоры все еще сбивают с настроя. На себя сержусь за собственную неуклюжесть и на того, кто звонил. Мог бы и получше ответить. Без комплексов. Словно в эфире, перед телевизионной аудиторией выступил экспромтом. Не сказал того, этого. Через час тот же голос:

– Вы передайте Витале, что у него будут неприятности.

– Да не знаю я никакого Виталия.

– Ничего, познакомитесь.

Наглость без границ. Возмутительно. И никакой защиты от произвола. Но ведь ничего страшного не произошло. Сам сколько раз вламывался в чужие приделы…

Ожил стационарный телефон:

– Я упала. Под столом лежу. Поднимите меня.

– А куда вы звоните?

– Знаю, куда. Не надо меня за дуру держать. Это же та служба, где первую помощь оказывают?

– Извините за грубость, но хочу огорчить: у вас неправильно номер записан.

Разговор обрывается, но через несколько минут тот же тревожный и глухой, как из подземелья, голос:

– Да идите же сюда. Мне сто лет. Если дверь закрыта, выбейте ее. У меня сломана нога. Спасите меня.

– А куда идти-то? Адрес назовите и ваш телефон, мы вам службу спасения вызовем. Они проблемные двери по-своему открывают. Без церемоний.

– Мне ваш телефон Вася дал. Где он, негодник? Дайте Васю.

– Извините, не знаем мы Васю. К сожалению.

– Да что же вы мне голову морочите? Не знаете Васю, а он ваш телефон дал? – Пауза, и с надеждой: – Вася! Ты, родной?

Неужели она думает, что такими вещами можно шутить? У меня нет слов, разъединяюсь. Когда настала пора мобильников, я стал разговаривать еще реже, выстраиваю фразы в телеграфном стиле. Скоро мне понадобился видеотелефон – на пальцах изъясняться. Похоже на то, что заикаюсь. И опять звонок:

– Виталя. Это Вася звонит. Не придуряйся, я знаю, что это ты. Давай, быстро дуй к бабуле и достань ее из-под стола. Да не забудь бутылочку пивка прихватить. А то у нее энергия на нуле, встать не может. И не думай хвостом вилять. А то знаешь что! Ну! Одна нога здесь, другая там. Обе оторву, так и знай.

Тем временем приходит СМС: «Мама, это мой новый номер на МТС. Закинь мне 150—200 руб., я потом объясню».

Через час приходит предложение звонить со скидкой в ночное время. Безлимитно. А еще я могу выиграть «Мерседес», отправив сообщение по указанному адресу.

Спасибо, не надо. Ты, значит, позвонишь, в ответ молчок, пока алекаешь, пока трясешь трубку, они с твоей сим-карты все деньги снимут. Неужели кто-то еще на это покупается? Потом предлагают выиграть БМВ. Стоит послать бесплатное МТС на сайт, если повезет, одна из 34-х машин – твоя. Какой изгиб мысли! А вот и бонус предлагают – 500 рублей. На днях я установил беспроводной интернет. Они и сюда пробились с заманчивыми предложениями халявы. Удалил, жду новых подвохов.

Поразительно, как изобретательны телефонные деятели.

Третий или четвертый раз подступают ко мне доброжелатели из телефонной системы, чтобы поучаствовал в розыгрыше престижного автомобиля «Порше». Почему? Хорошая марка, что ли? А у меня с детства вертится в голове «Ситроен». Я его и в глаза не видел, но звучание хорошее – как название газировки, которую мы пили с дядей Ильей в бане 60 лет назад.

Ситро – деликатес моего детства. Первый раз попробовал, чуть в обморок не упал. В бутылке было столько газа, что живот чуть не лопнул. Чувствовал прохождение его в желудочно-кишечном тракте. Или это особенность детского мировосприятия? Небогатый ассортимент вкусняшек.

Помню, можно было купить фруктовые эссенции, их использовали для стряпни. Можно было и напиток домашний приготовить, только какой смысл? Квас вкуснее, а готовили его ведрами. Молоко пили. Но ситро – это праздник. Потом услышал название автомобиля «Ситроен». Фильм про Фантомаса, там впервые встретился. Неистребимая иллюзия того, что он самый лучший. Взрыв вкуса, когда голову отстреливают.

Столько в ней было газу, что приходилось его то и дело стравливать отрыжкой, и такое было послевкусие после клюквенного вкуса, что слезы наворачивались. Хотя и смешно делалось. Ничего вкуснее из напитков не припомню.

А тут еще одно предложение от телефонщиков: пополните, мол, счет и получите бонус – 100 рублей. Ничего себе! Я ведь уже получал бонус, могут и не дать. Ну, да ладно. Не дадут, так при своих останусь.

Слово «бонус» на меня действует магически. Хоть и пришлось весь день ходить по городу, и устал я, одеваюсь и топаю на угол, в дом с курантами, где обычно плачу за мобильник.

Непростая задача. Четыре стерлядки толкутся, мешают друг другу, а я жду очереди заплатить им за мобильник. Слово «очередь» условное. В очереди никого, я один. Но внимания на меня обратить некому: по техническим причинам. Или человеческий фактор подгадил?

Наконец, одна из стерлядок принимает у меня платеж и вскрикивает, как от укола иголкой. Вместо сотни пробила 1000 рублей.

У меня аж сердце заныло из сочувствия. Может, сбегать домой, принести недостающие денежки и вложить, чтобы сальдо-бульдо подбить? Если ужаться, понемногу расходовать, на год может тысячи хватить. Молодежи надо помогать. Вон она, какая стройная, спинку хорошо держит. Не надо, чтобы сгорбила ее печаль.

– Да брось ты, не дури, – сказали мне домашние. – Пусть выпутываются сами. Прекрасно обойдутся без твоих пенсионных рубликов.

Чувствую правоту в этих словах, умолкаю. Надо выждать, какое будет продолжение. Вон телефон проявляет беспокойство. Звяк, и на экранчике проступает надпись. Мой телефонный счет вырос на тысячу! Хоть стой, хоть падай.

Как же поступить мне с привалившей суммой? Позвонить в Москву сестре в большой город на материке или племяннику Евгению в Канаду? Много лет не слышал его голос. Теперь это запросто можно сделать, техника позволяет. Но не нужно дергаться. Неожиданный телефонный звонок, по себе знаю, может и перепугать. А сестра на 10 лет меня старше, мужа похоронила.

Дня три испытывал я неловкость от собственного бездействия. С другой стороны, не надо преуменьшать возможности телефонных монстров. И веры, что само собой утрясается: такого не было никогда.

Ошибка стерлядки вызвала неожиданные последствия. Стали мне от телефонной компании заманчивые предложения поступать. Мол, положите на счет полторы тысячи рублей, и мы внесем столько же. Совсем с ума посходили. Нет, не нужны мне такие приключения. Чем больше сумма на счету, тем больше соблазн выманить ее. Как божий день ясно. Один раз удалил сообщения, второй. Угомонились вроде.

Потом опять за прежнее, но сбавили обороты: положите на свой счет 150 рублей до 20-го числа, и получите бонус. Да пошли вы, с бонусом! В пим дырявый! Не стал отвечать. И они замолчали.

И вдруг новая СМС. Иногда для повышения настроения бывает достаточно глянуть на цифру, в наш-то цифровой век. И что же? Где обещанные златые горы? Где моя тысяча? Там всего 170. И то надо бонус за неделю использовать, а то сгорит. А я, как ни стараюсь, больше 30 секунд по мобильнику говорить не могу. А без мобильника молчу днями. Это соображение нервирует меня, вселяет чувство вины: ко мне по-хорошему, а у меня нет фантазии для адекватного ответа. Надо жене дать поговорить, она умеет.

Опять трезвонят. Сообщение. Со мной уже хотят познакомиться. Надо же! Предложение, конечно, заманчивое, но лучше сделаю вид, что не расслышал. Предлагают выйти в чат знакомств – это стоит 35 рублей. Хочешь девчат – полезай в чат!

Новые люди – слишком хлопотное дело с ними общаться. Чат, чат, пронеси.

Жена берет трубку, телефонирует внуку, и мой финансовый козырек тает до нуля. И я почему-то кашляю. Есть вероятность, что у меня аллергия на деньги. Поэтому в доме шаром покати.

Но с другой стороны, чем трепаться за деньги, лучше бесплатно помолчать!

Молчание – золото.

Ваша банковская карта будет приостановлена. И номер мобильника. Позвонишь, а они с тебя деньги скачают. Ловко придумано. У меня и карты никогда не было банковской.

Еще один звонок:

– Ваш сын, управляя автомобилем в нетрезвом виде, попал в дорожную аварию. Срочно переведите пять тысяч – откупиться от милиции. Номер счета…

Ага, счаз! Это мы уже проходили. Сын-то рядом со мной, вместе обедаем. Никуда не попадал. И автомобиль у нас на приколе.

На другой день, примерно в это же время звонок:

– Черт побери, мы тут все лежим под столом: Вася, Виталя и, главное, бабуля. Не смотрите, что ей сто пятьдесят лет, шухерная. Она перепела. Извините. Перепила нас всех. Но потеряла змеевик. Куда звоним? Вам. Приходите, тут еще полведра осталось. А змеевик мы найдем. Собаку по следу пустим. У вас есть толковая собака? А змея? Захватите с собой. Ну и хлебца, колбаски.

Что делать? Иду. Тащу горючку и закуску. И это компания скоро становится родной. Виталя, Вася – славные ребята. С ними отдыхаю душой. Бабуля – милая, хорошая рассказчица с молодым голосом, ее даже когда-то приглашали на работу в «секс по телефону». В молодости по зонам благотворительностью занималась.

В Магадане, если разобраться, полно хороших людей, только надо с ними покрепче сдружиться. Хотя бы и посредством ошибочных телефонных звонков.