Читать книгу Право на честь - Владимир Казаков - Страница 8

Самолеты приближались к полигону. Они шли немного растянутым строем. Наблюдающим с земли людям, четкие треугольники звеньев казались медленно летящей стрелой. Был слышен утробный рокот – звук нарастал, тяжелел, стрела удлинялась, пунктирно распадаясь на части. Теперь уже в белесое небо смотрели все прибывшие на командный пункт полигона.

Подняли головы, продолжая беседовать друг с другом, наркомвоенмор и начальник Генерального штаба РККА.

– Красиво идут!

– Превосходно, – согласился начальник штаба. – Отметим в приказе, что на манёврах авиация действовала отлично. Рад за товарища Баранова!

Начальник ВВС Петр Ионович Баранов9, на создание авиации положивший много сил, старался выглядеть спокойным и даже немного равнодушным, но ему удавалось это с трудом.

– Нуте-с, как смотрятся? – спросил он представителя ОГПУ Остапа Никандровича Нежила10, приземистого мужчину в сером габардиновом плаще.

– Хорошо подготовились, – ответил басом старый чекист, и его толстые бледные губы на узком, иссеченном морщинами лице расплылись в добродушной улыбке.

Командный пункт этого района маневров располагался на опушке смешанного леса, среди редких, тронутых осенним багрянцем деревьев. На поляне несколько палаток из темно-зеленого брезента, наскоро сработанный дощатый одноэтажный домик управления временного полигона с двумя высокими шестами антенн над красной черепичной крышей. Рядом притулились легковые автомобили – в большинстве «Поккарды» и «Форды» – и одна грузовая автомашины, коновязь с десятком подседланных лошадей, жующих овес из подвесных торб. Вот и вся внешняя обстановка командного пункта, если не считать пары мотоциклистов-посыльных, замаскировавшихся со своими «Харлей-Давидсонами» в ореховых кустах. Видимо, вдали от начальства им было спокойнее.

Редкие малорослые деревья и кусты отделяли еще зеленую поляну от огромного рыжего поля, посреди которого в «походную» колонну растянулись фанерные танки «синих», грубо сработанные макеты броневиков и телеги с поднятыми оглоблями, изображавшие самоходные пушки и орудия на прицепах.

На поляне и среди деревьев ходили и стояли группками военные авиаторы, кавалеристы, пехотинцы, артиллеристы в больших чинах, среди них командующий войсками округа и представители Генштаба.

Петр Ионович Баранов со своим заместителем Яковом Ивановичем Алкснисом, Остапом Нежилом и литератором Николаем Бобровым, представлявшим столичную прессу, вышли за кусты к самой кромке поля, поближе к макетам.

Высокорослый, худощавый Баранов явно волновался, ведь сегодня, 1 сентября 1928 года, практически заканчивались смотрины выучки его крылатых питомцев. С самого начала длительных военных маневров лётчики с дальних аэродромов поспевали к решающим «боям» на стороне «красных» и «синих», отряды и эскадрильи успешно вели непрерывную разведку и «бомбардировку», слаженно взаимодействуя с наземными войсками. «Разбомбили» Киев, метко положив учебные фугасы на Дарницком полигоне, показали образцовое перестроение в воздухе, меткую стрельбу из передних и кормовых пулеметов, хороший противозенитный маневр. Не раз лихо разгоняли конницу штурмовыми ударами. И ни одной накладки, ни одного лётного происшествия до сегодняшнего дня. Эти учения, как последний мазок и завершают картину.

Накатывается гул – плывут тяжелые эскадрильи для бомбометания по «механизированной колонне». Уже можно различить отдельные машины, они устрашающе черны на фоне бледного неба. Головные самолеты подходят к лесу, где расположен КП, до выхода на цель они пролетят над ним, демонстрируя четкость строя.

– Фу, черт, у ведущего дымок за левым крылом, не случилось бы чего, – тревожно говорит Баранов.

Алкснис, присмотревшись, успокоил:

– Ничего страшного, скорее всего, неважно отрегулированы карбюраторы, богатая смесь… вернёмся к штабным, тут как-то неприятно стоять.

Черная стая бомбардировщиков на боевом курсе – впечатляющее зрелище. Только уверенность, что бомбы учебные и не упадут на тебя, сдерживает желание броситься в окоп, в ямку, спрятаться под могучим деревом, поглубже вжать голову в плечи.

– Да-с, вернёмся, – соглашается начальник ВВС. – Ветер может невыгодно повлиять на бомбометание.

Кажется, что усилился ветер на земле: пожухлые листья свертываются в маленькие смерчи, кланяются полю кроны деревьев. И ведь только сейчас заметили, что ветер был довольно сильным.

Петр Ионович Баранов крутит поднятой головой так, что даже плечи ходят. На косых голубых петлицах легкого форменного плаща восемь ярко-красных эмалевых ромбов ловят солнце, и оно играет в них, бликует. Богатырь Алкснис в расстегнутой шинели застыл с полусогнутыми в локтях руками. Сухонькому молодому литератору из Москвы не терпится, он раскачивается с носков на пятки и прямо под ухо Алкснису выкрикивает вопрос:

– Скажите, какие команды подаст сейчас главный бомбардировщик, тот, что впереди?

Кричать приходится потому, что первые звенья уже плывут над командным пунктом. Идут на средней высоте, но гул моторов давит, и еще какой-то скрип, чужеродный небу, сверлит уши.

– Скажите, какие команды подаст сейчас главный?..

– Да отстаньте вы, не время! – отмахивается широкой ладонью с растопыренными пальцами Алкснис.

Ведущий качнул крыльями. Передние самолеты высеяли из бомболюков свое «зерно». Бомбы пронырнули гаревую завесу выхлопных газов под черными днищами и засвистели к земле. Дикий свист создали специально просверленные отверстия в стабилизаторах.

Первый удар по колонне «синих» удался: один из фанерных броневиков перекосился и лег плашмя, как складная картинка. Неподалеку от него разлетелась в щепы телега. Макет танка развалился на куски. «Колонна» была накрыта с первого захода, поражена в самый центр.

А самолеты грохотали, как траки стальных гусениц над головой нырнувшего в окоп бойца. Басовитый, отчаянный крик ворвался в железный шум:

– Отставить! Отставить!

Это кричал, надрываясь, Алкснис. Он увидел, как с ведущего самолета одного из последних звеньев раньше времени сорвались капли бомб, определил на глаз, что они не долетят до цели. Значит, упадут на КП. Это не конфуз, это беда!

Разве могли услышать тревожный надрывный голос Алксниса летчики?

За ведущим открыли бомболюки и ведомые.

Командиры замерли в недоумении, вопросительно глядя на Алксниса. Однако не все. Двое нырнули в дверь домика, под крышу КП.

(слева-направо, сверху-вниз) 1. Михаил Николаевич Тухачевский 2.Александр Васильевич Косарев 3.Петр Ионович Баранов 4.Яков Иванович Алкснис

Петр Ионович Баранов с исказившимся от гнева лицом потрясал над головой кулаками.

Один из командиров с тремя ромбами на красных петлицах хохотал и вопил от восторга, чуть не приплясывая:

– Сыпь, Семеновна, подсыпай, Семеновна! Это тебе, Баранов, фитиль за долбежку моих позиций под Киевом. На войне одних побед не бывает!

К счастью, учебные бомбы не попали в командный пункт, хотя шесть из них взрыли землю неподалеку.

– Кто этот торопыга-мазила? – хмурясь, спросил Наркомвоенмор Баранова.

– Узнаю и доложу, Климент Ефремович.

Главный посредник – командир кавалерийского корпуса – громко сказал, обращаясь сразу ко всем:

– По таблице допусков бомбометание не снайперское, но успешное, оценка – «хорошо».

– Еще бы, чуть в макушку не попал – съязвил командир «синих», чья условная походная мехколонна кусками дерева засорила полигон.

– Лихо рубанули! – воскликнул командир-кавалерист. И, обращаясь к командиру «синих»: – А вам, милейший, не следовало так близко к полю располагать КП!

Но начальник ВВС случившееся воспринял с горечью, позже Петр Ионович Баранов запишет в дневник – тетрадку: «Плохо! Очень плохо! От стыда готов был! сквозь землю провалиться…»

Подождав, пока уехал Наркомвоенмор со свитой, он подошел к чекисту:

– Товарищ Нежил, вы разберетесь, кто из летчиков напортачил, пожалуйста, сообщите сразу же мне.

– Не требуется дознания.

– Объяснитесь.

– Петр Ионович, мы можем определить «торопыг – мазил» сейчас же, осмотрев место падения бомб, просто поинтересовавшись таблицей боевого расчета.

– Каким образом, товарищ Нежил? Ведь никто не подсчитывал, какое по порядку звено уронило бомбы.

– Пройдёмся, – и чекист двинулся к началу поля.

Шесть бомб ковырнули землю рядком, метров на пятьдесят-семьдесят одна от другой. Все они раскололись на кусочки или превратились в пыль, вокруг рытвин кругами серела цементная осыпь. Но вот попалась выбоина с красной осыпью и осколки валялись светло-коричневые, как от разбитого глиняного горшка.

– Вглядитесь, – указал на выбоину Нежил.

– Ну-с, и что?

Командующий ВВС ничего не понял, а куратор от госбезопасности на сей раз мог удовлетвориться мыслью, что не зря занимает должность. Он хитро улыбнулся.

– Нуте-с, нуте-с, слушаю вас, товарищ Нежил.

И пока они возвращались на КП, чекист рассказал Петру Ионовичу Баранову, что служит в одной из авиационных частей летчик Гроховский – рационализатор и изобретатель. Он, с целью экономии дорогостоящего и дефицитного цемента, придумал бомбу из обожженной глины, в которую засыпается цветная рыхлая масса. Официально она еще не принята для учебного бомбометания, но некоторые авиачасти используют ее, в том числе 36-я эскадрилья, она и бомбила сегодня полигон.

– У каждого звена в кассетах по две керамических

бомбы с цветной начинкой, и можно легко узнать, кто оказался «мазилой». У Гроховского есть и другие задумки полезные, и вообще куча разных идей в голове.

– Интересно, – задумчиво сказал Баранов, и хмурое, продолговатое лицо его просветлело. – Вы сказали, что у этого человека «куча идей в голове». Не обмолвились? «Куча» – ведь это плохо.

– Признаюсь, Петр Ионович, неловко выразился. Осведомлен другими, сам Гроховского не видел. Идей у него много, притом самых невероятных, но можно их выстроить их в строгий ряд, отобрать полезные, – басил чекист.

– Вот это было бы хорошо. Надо поддержать. А? Как вы думаете?

– Безусловно, следует поддержать. Слышал, он бурно энергичен и чрезмерно открыт. На собраниях по улучшению боевой подготовки выдает такие предложения, о которых наш потенциальный противник знать не должен.

– Поэтому он и попал в ваше поле зрения? Нуте-с, извольте назвать мне его полное имя, – попросил Баранов, вынимая карандаш и записную книжку. – Извольте по слогам, чтобы я не ошибся.

– Гро-хов-ский Па-вел Иг-натьевич. Часть дислоцируется в Новочеркасске. Подробнее о нем пока доложить не могу, однако постараюсь все разузнать в ближайшее время.

– И этого достаточно… А теперь пройдемте на КП и поинтересуемся боевым расчетом, кто же из летчиков допустил такую досадную накладку.

– Она не испортила общего впечатления, Петр Ионович.

– Да-с, все хорошо. Пока, знаете-ли… пока – не испортила. И все же это происшествие записано в мой пассив; вам, Остап Никандрович, это известно не хуже.