Читать книгу Жить и работать для людей - Владимир Киреев - Страница 4

Большая часть жизни каждого из нас проходит на работе. Моя производственная деятельность началась в 1982 году, когда после окончания института я был направлен в объединение мясной промышленности Иркутской области для распределения. После разговора с генеральным директором объединения Леонидом Абрамовичем Эйзлером меня направили на Тулунский мясокомбинат главным инженером. В августе я приступил к работе, а уже в декабре этого же года был назначен директором предприятия.

Тулунский мясокомбинат – старейшее предприятие, образованное в начале прошлого века, хотя предпосылки появились задолго до этого.

Как известно, Сибирский регион конца XIX века был краем с большими возможностями по производству основных пищевых продуктов: мяса, молока, масла, птицы, яиц, мёда и других. В связи с переселенческим движением в ходе аграрных реформ 1906–1912 годов существенно расширилось полеводство и луговодство, имеющие большое значение для всей сибирской мясомолочной отрасли. Развитие сибирского скотоводства в этот период (в средних крестьянских хозяйствах имелось до пяти дойных коров, в зажиточных – до двадцати-тридцати) не могло не сказаться на росте молочной и мясной продукции. Согласно статистических данных тех лет, вывоз всех продуктов животноводства из Сибири в центральную часть России и за рубеж возрос с 2 468 000 пудов в 1909 году до 2 980 000 пудов в 1913-м. Сливочное масло, например, по своему качеству соперничало с лучшими производителями Европы, на рынках ведущих стран представлен был весь ассортимент мясомолочной продукции Сибири.

Любое мясоперерабатывающее предприятие начинается с сырья, в данном случае со скота. В 1910 году в Тулуне была построена бойня, которая перерабатывала скот из крестьянских хозяйств. С образованием коллективных хозяйств производство скота сократилось, но в тридцатых годах произошел прирост его объемов в колхозах, в связи с чем в 1934 году на месте бойни был построен мясокомбинат в деревянном исполнении, в который входили бойня, колбасный цех, цех по производству полуфабрикатов. Не было холодильника, поэтому скот круглый год закупали у населения и откармливали на мясокомбинатских полях (земли сёл Заусаево, Афанасьево, Никитаево, Умыган, Красная Дубрава). Позже, в шестидесятых годах, функции по откорму скота были переданы в систему «Заготскот».

С началом строительства Братской ГЭС на мясокомбинате Тулуна по решению облисполкома в 1956 году строится холодильник. В 1958 году он запущен в работу.

Холодильник представлял из себя примитивное сооружение, где естественным путём в зимнее время года намораживался лёд, покрывался опилками и так до будущей зимы.

Примитивным, в деревянном исполнении, был и сам мясокомбинат, отапливаемый двумя паровыми паровозными котлами. Но и в таких условиях из года в год увеличивались объёмы производства мяса, которого в лучшие годы заготавливалось до четырёх тысяч тонн. Выход мясной продукции в день доходил до 37 тонн. Колбасные изделия и полуфабрикаты поставлялись на тулунские торговые предприятия («Тулунторг», Азейский ОРС, ОРС ЛПХ, райпотребсоюз), а так же в Братск, Иркутск, Усть-Илимск и другие города.

На тулунском мясокомбинате я нашёл слаженный высокопрофессиональный коллектив и многому научился у таких старейших работников предприятия, как главный бухгалтер Клавдия Иннокентьевна Сирина, мастер холодильника Валерий Николаевич Цымбалюк, Нуискова Валентина Петровна, Силивончик Николай Яковлевич и другие. Постоянную помощь и поддержку как молодой специалист получал от главного инженера объединения, а впоследствии – его генерального директора Геннадия Леонидовича Шихова.

Самая первая и самая главная моя задача как директора заключалась в перевооружении предприятия и переводе его на современное технологическое оборудование, для чего надо было строить, и строить много. Мы избавлялись от зданий в деревянном исполнении. В девяностые годы, когда закрывались предприятия местной и не только местной промышленности, мы, наоборот, развивались, обзаводясь то мельницей, которая была поставлена совместно с хозяйством имени Парижской коммуны, где председателем был прославленный хлебороб, Герой Социалистического Труда Николай Тимофеевич Романкевич, то кондитерским цехом и собственной пекарней, то монтировали линии по производству макаронных изделий, по выпуску перловой и гречневой каш в стеклянных банках.

Расширялся и ассортимент выпускаемой продукции, доведённый до восьмидесяти и более наименований, колбасных изделий, полуфабрикатов и деликатесов в вакуумной упаковке. Приобрели оборудование по изготовлению пельменей, отладили выпуск залитого маринадом мяса для шашлыков.

Наконец, в 1996 году избавились от старого холодильника, запустили новый, современный на 500 тонн, а в 2005 году после технического перевооружения компрессорные агрегаты стали работать на фреоне.

Предприятие к 2000 году полностью избавилось от зданий в деревянном исполнении и сегодня представляет из себя высокотехнологичное производство. Тулунский мясной двор – так мы теперь называемся, имеет в городе и районе стационарные и передвижные торговые точки, собственный фирменный магазин «Слобода» и «Мясной дворик», продукция предприятия доставляется во многие города Иркутской области.

Нет, наверное, нужды в том, чтобы говорить о той большой работе, которую пришлось проделать за последние двадцать лет, в которые предприятие как бы обрело своё второе рождение, полностью перестроившееся и перевооружившееся и зданиями и технологиями, даже при производстве пара мы отказались от паровых котлов, перейдя на электрические парогенераторы.

Единственная проблема, которая коснулась всех без исключения предприятий мясного направления в стране, это хронический недостаток сырья, связанный с катастрофическим снижением поголовья скота в сельской местности. Эта злободневная тема не раз обсуждалась с директорами Иркутского мясокомбината Виниченко Николаем Ивановичем, Ангарского МПЗ – Матусевичем Сергеем Степановичем. Закупать сырьё за рубежом – это, конечно, далеко не выход из сложившейся ситуации, о чём я говорил неоднократно на заседаниях комитетов, на сессиях, выступал в периодической печати со статьями.

По моему глубокому убеждению, у нас в России ещё очень слабо развито фермерское движение, к тому же ориентированное, в основном, на производство зерновой продукции. Поэтому необходимо всячески поддерживать частника, который и рад бы иметь на своём подворье до трёх-пяти дойных коров, до трёх-пяти бычков, до десятка свиней, но далеко не каждая семья может позволить себе иметь трактор, сенокосилку, картофелекопалку и другую технику, чтобы в достатке обеспечивать своё хозяйство кормами разных видов. Вывод из всего этого простой: необходимо проводить в жизнь программы по созданию специализированных кооперативов по заготовке кормов, с тем чтобы корма эти по своей цене были доступны каждому, кто желает иметь на своём подворье какую-либо живность, будь то крупнорогатый скот, овцы, свиньи или птица. Я, например, знаю семьи пенсионеров, которые ещё в состоянии держать корову и хотят держать, но дороговизна кормов им это не позволяет сделать. Программы эти должны финансироваться из областного бюджета в полном объёме на максимально льготной основе.

Не надеяться на фермеров или какие-то другие более крупные формы хозяйств, которые вдруг возьмут курс на развитие животноводческой отрасли, по крайней мере в первые пять-десять лет убыточные, а вложить деньги в частный сектор, где экономический эффект будет получен уже в первый год. Ведь ясней ясного, что частник на своём подворье корову или свинью себе в убыток держать не станет.

Добавлю к сказанному, что мясная продукция, которую мы закупаем у зарубежных поставщиков, неплохого качества, но нужно поддерживать местных товаропроизводителей, что лишний раз говорит в пользу моего предложения, кстати, не поддержанного большинством законодателей Иркутской области. И понятно почему.

В средствах массовой информации – электронных и печатных – часто называются имена миллиардеров от нефтяной, газовой, алюминиевой, энергетической промышленности, но никогда – от импорта продовольствия. Между тем это рынок, приносящий колоссальные барыши тем, кто здесь работает, кто лоббирует разные законодательные акты на уровне Государственной думы и законодательных собраний краёв и областей, кто проводит в жизнь решения, связанные с перенацеливанием сюда бюджетных средств.

Зайдите в любой магазин продовольственных товаров и понаблюдайте за поведением покупателей, переходящих от витрины к витрине – люди проходят мимо овощей, произведённых в Китае или в любой другой закордонной стране. Они проходят мимо мясной продукции, произведённой в центральной части России, потому что знают, что она буквально напичкана консервантами. Люди стараются не приобретать фрукты, произведённые в дальнем зарубежье, за исключением, может быть, тех, что произведены в Турции, Болгарии, Франции и ещё двух-трёх странах. Люди стараются найти таких производителей, которым они могут доверять. Эйфория, связанная с импортным продовольствием, закончилась в конце девяностых годов прошлого столетия, когда отечественное вообще исчезло с прилавков магазинов.

Исчезло-то исчезло, да мало добавилось своего, произведённого на внутреннем рынке. А когда не из чего выбирать, то импорт – пусть и некачественный – продолжает иметь спрос. На это и весь расчёт. В этом вот губительном для собственного производителя направлении и продолжают приниматься соответствующие законы теми, кто их творит, разные программы и постановления.

Тем, кто всеми доступными способами удерживает уровень импорта продовольствия, наплевать на продовольственную безопасность страны, потому что здесь о каком-то патриотизме говорить бессмысленно, ибо собственный карман всегда оказывается и ближе, и роднее.

Я не претендую на истину в последней инстанции, я говорю только о том, что лежит на поверхности, и о чём люди в большинстве своём знают. Понятно, почему в средствах массовой информации не называются миллиардеры от импорта продовольствия, а таковые, безусловно, есть. Не называются, потому что, с одной стороны, это вопрос политический, с другой – нравственный. Политический, потому что стыдно нам в России, обладающей такими неоспоримыми прекрасными условиями для развития сельского хозяйства, закупать продовольствие на стороне – слишком явно это указывает на слабость внутренней политики в отношении отечественного производителя. Нравственный, потому что признаться, что кто-то на импорте делает огромные деньги, означает плюнуть в лицо своему собственному производителю.

А нет работы на селе – сёла умирают, чему способствуют и проводимые здесь реформы в образовании, здравоохранении, культуре. Повсеместно идёт ликвидация так называемых малокомплектных школ, закрываются фельдшерско-акушерские пункты, участковые больницы, сокращаются штаты работников сферы культуры, не строятся и не ремонтируются дороги, не развивается спорт. Как результат, во многих деревнях остались доживать только старики, более крупные сёла, бывшие некогда средоточием хорошо развитых образовательных, медицинских и культурных учреждений, ветшают домами, уменьшаются населением, особенно молодёжью, которая после окончания школы уезжает в город.

Я согласен с тем, что сверху часто только «предлагают» провести некие «реформы» в названных сферах. Предлагают на усмотрение местной власти. И диву даёшься, откуда только берётся такая прыть у чиновников местных администраций, учреждений здравоохранения, образования, культуры, которые со всех ног бросаются выполнять «предписания», «рекомендации», «установки» и тому подобное, при этом напрочь забывая, для кого и для чего они здесь поставлены, кому должны служить, чьи интересы отстаивать и на что, прежде всего, обращать внимание.

Вот пример из моей депутатской практики, связанный с одной из проблемных территорий – посёлком Киренск и Киренским районом.

Это северная территория Иркутской области, откуда на мое имя, как депутата Законодательного собрания Иркутской области, идут бесконечные письма и запросы. Письма за многими десятками подписей проживающих там людей и, порой, по одним и тем же проблемам.

К примеру, местная власть Киренска принимает решение о закрытии переправы, соединяющей поселки Гарь и Киренск. Переправу закрывают, но параллельно выносят запрещение о перевозке людей лодочниками. И вроде все это делается с заботой о том, чтобы с людьми не случилась беда при переправе через реку Киренгу.

Но есть ли вообще какой-то здравый смысл во всем этом? Ведь для проживающих в поселке Гарь людей нет большей беды, чем остаться без работы, которая у них в Киренске, но они не могут туда попасть? Если Киренск для них единственное место, где они могут купить хлеб, другие необходимые им продукты? Если кто-то заболел и надо доставить его в больницу?..

Выносите запрещение лодочникам – это право вам дают те властные полномочия, которые определяются статусом руководителей территории. Но прежде восстановите паромную переправу. Если не можете этого сделать, то не запрещайте перевозить людей лодочникам, кстати, этим традиционным видом транспорта на реке. Но не создавайте проблем на пустом месте, загоняя их в такой дремучий тупик, из которого вообще нет никакого выхода.

По данному вопросу я ранее уже обращался к мэру Киренска, и вот снова письмо за восьмьюдесятью девятью подписями жителей поселка Гарь. Так сколько же можно наступать на одни и те же грабли, вместо того чтобы планомерно и последовательно решать насущные проблемы людей?

Не понимаю и никогда не пойму подобного стиля руководства территорией, когда любое решение – во вред людям…

189 подписей стоит под обращением к депутату Государственной думы А. К. Луговому, в котором люди откровенно высказываются по поводу процветающей коррупции в аппарате администрации Киренска, и которое Андрей Константинович переслал мне, как депутату Законодательного собрания Иркутской области. И, наверное, правильно пишут. Правильно, потому что на любой территории все зависит от местной власти: и отсутствие переправы через реку Киренгу, и плохие дороги, и необоснованные отключения электроэнергии, и плохое жилье для ветеранов войны и труда, и проблема кривошапкинской школы, которую из средней общеобразовательной вдруг решают перевести в статус начальной со всеми вытекающими отсюда последствиями – сокращением учителей, снижением уровня заработной платы и качества образовательного процесса.

Я думаю, что подобная характеристика работы местной власти вполне обоснована со всех точек зрения и нелишне будет провести здесь серьезную работу соответствующим контролирующим органам.

Вот еще одно недавнее письмо. Люди пишут, что в их доме № 1 по переулку Сухой в поселке Киренск местное энергопредприятие отключило свет в подъезде. Простите, что это: экономия электроэнергии или желание сделать жизнь людей невыносимой, потому что подъезды домов в наше время давно стали местом совершения преступлений?

В Киренском районе много лет действует линия электропередач ВЛ-110 кв. «Подымахино-ПС «Киренская». Эта линия является главной в снабжении электроэнергией большого числа населенных пунктов. Опоры линии давно пришли в аварийное состояние и, согласно программы губернатора Иркутской области, было принято решение о ее реконструкции, которую изначально планировалось провести до 2015 года. Но, судя по темпам работы, не будут проведены и до 2020 года.

Из-за аварийности линии производятся регулярные отключения населенных пунктов на двое-трое суток, причем в зимнее время, что создает известные проблемы населению.

Напомню: Киренск и Киренский район – это северная территория, где зима длится восемь месяцев, где морозы под сорок и ниже, где людям и без того трудно живется, да еще местные власти создают проблемы. И коли уж, выделены средства, то надо их осваивать в максимально сжатые сроки.

Подобных «проблемных территорий» в Иркутской области – каждая вторая, и отовсюду идут жалобы на лихоимство чиновников от местной власти.

А сколько было закрыто предприятий: кондитерских фабрик, зверопромхозов, мясокомбинатов, маслозаводов, объединений «Сельхозтехника», заготконтор? Вообще предприятий местного значения сельскохозяйственного направления?

О положении в сельском хозяйстве я ещё буду говорить, но не могу не сказать вот о чём.

Из года в год на всех уровнях власти поднимается вопрос о необходимости поддерживать малый и средний бизнес. Из своего собственного опыта знаю – всё это не более чем декларации. На самом деле идёт повсеместное удушение малого и среднего бизнеса. Удушение непомерными ценами за электроэнергию. Удушение налогами. Удушение необходимостью представлять в разные инстанции огромную отчётность. Удушение непомерными ставками по кредитам. Удушение повсеместным сокращением специализированных учебных заведений, где бы готовились рабочие кадры для таких предприятий, как наше и не только наше. Да мало ли рычагов у бюрократической машины государства, где чиновники буквально жируют на бюджетные средства, поступающие в казну опять же от малого и среднего бизнеса.

Коснусь цен за потребление электроэнергии. Ни одна область в России, ни один регион не бросили на заклание энергетике столько, сколько бросила Иркутская земля. В считанные десятилетия, пока был построен на Ангаре каскад из гидроэлектростанций, с насиженных родовых гнездовий была сселена масса людей. Канули в Лету многие и многие роды, исковерканы многие и многие судьбы, исчез с лица земли целый плодородный слой крепкого сибирского крестьянства, ведущего свои родовые линии от Ермака Тимофеевича и других первопроходцев. Под водой оказались целые поселения, кладбища, лесные массивы, паши, луга. Ушла под воду и знаменитая илимская пашня, где толщина гумуса доходила до метра. О том, что это была во всех отношениях уникальная земля, говорит хотя бы тот факт, что в 1913 году образцы гумуса илимской пашни были представлены на Всемирной выставке в Париже, и сибирской пашне было безоговорочно отдано почётное первое место.