Читать книгу Ветеран бандитских войн - Владимир Колычев - Страница 6

Автобус остановился на пыльном пятачке, чихнул, открывая двери. Дородная кондукторша в зеленой растянутой кофте зевнула, прикрыв ладошкой рот. Затем махнула в сторону передней двери.

– Конечная станция, автобус дальше не идет, просим на выход!

Затурканные жизнью и пыльной дорогой пассажиры не обратили внимания на этот жест, зато гусь расправил крылья, вытягиваясь в полный рост, гоготнул и вывалился из корзины, которую держала в руках маленькая крепенькая бабенка. Женщина ловко схватила гуся под мышку и, пережав ему шею, выскочила из автобуса.

Олег не спешил. Он дождался, когда салон опустеет, и только тогда вышел из автобуса. И потянулся, как тот самый гусь, только что не гоготнул. Давно ему не приходилось возвращаться в родные края на рейсовых автобусах. В последнее время он приезжал на машине, весь из себя, баловень судьбы и любимец публики. Но машины у него нет, ее забрали за долги – так же как и фирму. Но есть сто сорок тысяч, которые он отбил у врага в неравном бою. С этими деньгами он мог заново подняться, но что-то не хотелось крутиться в колесе, вращая генератор успеха. Зачем ему это, если нет Вики? Он хорошо помнил этот пятачок перед зданием сельсовета. Девять лет назад он уезжал отсюда в райцентр, где пересел в автобус на Турск. Целая жизнь была впереди. А жизнь оказалась непростая, но веселая, а порою смертельно опасная. Потом пришел коммерческий успех, затем он потерял Вику, и снова жизнь вернулась к исходной точке. И нет желания возвращаться в шумный город, зато есть знания, деловой опыт, а главное, остатки роскоши в обычном пластиковом пакете, с которым он и вернулся домой.

Село большое, две сотни дворов. Раньше здесь жизнь била ключом, а сейчас тишина – ни трактор не проедет, ни мотоцикл не промчится. Дети разве что бегают. Последний звонок у них прозвенел, каникулы начались.

Олег пешком двинулся к околице в сторону нового родительского дом. Пять минут по селу, еще около часа полем – без багажа это совсем немного. Погода отличная, солнце светит, но не жарит, легкий ветерок приятно обдувает запыленное в дороге лицо. Он шел по знакомой с детства улице. Ничего, в принципе, не изменилось – все та же сгоревшая церковь, за ней – клуб, сельпо, дома – где кирпичные, а где бревенчатые. Только все как будто в размерах уменьшилось и потускнело…

Его путь пролегал мимо старого дома, который отец продал по какой-то необъяснимой причине. Дом хоть и небольшой, но добротный, кирпичный; ухоженный двор, большой сад. Хороший дом, а стоил копейки, если сравнивать с тем же Турском. Отец на свою ферму потратил раз в тридцать больше, чем выручил за дом.

А в этом доме прошло все детство и ранняя юность Олега, и он просто не смог пройти мимо. Остановился, заглянул за низкие, из штакетника, ворота. Чисто во дворе, но бетонный пятачок перед крыльцом растрескался, краска на дверях облупилась. Взгляд уловил, как за окном отошла в сторону занавеска. Олег усмехнулся: заметили его – все, пора уходить.

Он еще не успел повернуться спиной к воротам, как распахнулась дверь. Сначала из полусумрака веранды показались большие, василькового цвета глаза, и только затем он увидел девичье лицо. Узкие, но широко очерченные скулы, аккуратненький остренький носик, нежная кожа.

– Здрасьте! – послышался тонкий смущенно-веселый голосок.

Девчонка выскочила на крыльцо, оправила цветастый ситцевый халат. Худая она, плоскогрудая, тонкорукая, ноги, как спички, – смотреть не на что.

– Привет! – подмигнул ей Олег. И даже махнул рукой, поворачиваясь к ней боком.

– А вы к нам? – запоздало спросила она.

Он мотнул головой и рукой показал вдоль улицы – дескать, мимо проходил. Показал и вышел на дорогу. Девчонка осталась на крыльце, глядя ему вслед.

Он даже не обернулся. Зачем? Будь эта пигалица редкой красавицей, он бы и тогда остался к ней равнодушным. Вику он любит, и ему больше никто не нужен. Да и некрасивая она, эта девчонка. Если ее и можно назвать симпатичной, то лишь со скидкой на нежный возраст, чтобы не обидеть. Лет пятнадцать ей, вряд ли больше.

Он вышел за околицу, неспешным шагом побрел в сторону фермы. А куда спешить? Это деревня, здесь не торопятся, ну, если вожжа под хвост не попадет…

Олег прошел с километр, когда ветер донес из-за спины легкий шелест шин. А когда он стал поворачиваться, послышался еще и звучный скрип велосипедного звонка. Это мчалась к нему на велосипеде пигалица. Глаза горят, улыбка до ушей, белое в черный горошек платье развевается на ветру. Девчонка ехала прямо на него, не останавливаясь – то ли хотела, чтобы он посторонился, то ли ждала, когда он остановит ее «коня» на скаку.

Олег выбрал первое. Девчонка проехала мимо и резко крутнула педали назад, затормаживая ход. Велосипед повело в сторону, наездница остановила его, ловко соскочила с рамы. А велосипед мужской – с высокой верхней трубой.

– Привет! – ярко улыбаясь, звонко сказала она.

– Уже здоровались, – усмехнулся Олег, с иронией глядя на нее.

– А я вас знаю!

– Да ну!

– Фотографию вашу видела! – скороговоркой выдала она, восторженно хлопая большущими глазами. – Только вы там еще молодой!

– Я и сейчас не старый…

– Ну да, не старый… А вы к своим? – спросила девчонка, махнув рукой в сторону фермы.

– Все-то тебе известно!

– А куда вам еще идти?.. Садитесь, подвезу! – Она задорно хлопнула по линялому сиденью.

– Ты?! Меня?!

– Ну, я на раму сяду, а вы педали крутите!

– Да нет, спасибо, я уж как-нибудь пешком… – улыбнулся Олег.

Как будто не в Юрловке он рос, как будто не знал, что это значит, прокатить девушку на велосипеде, да еще на раме. На тракторе с ней проехаться – это заигрывание, флирт, а на велосипеде – это уже серьезно, это уже, считай, жених и невеста. И считать так будут все, кто увидит такую парочку. В поле никого нет, а все равно увидят. Это же деревня…

– Так далеко же!

– Ничего, бывало и дальше, – кивнул он, продолжая путь.

– А в Чечне вы много ходили?

Олег резко остановился, повернулся к пигалице и удивленно глянул на нее.

– А я знаю! – слегка растерянно прощебетала она. – Я в форме вас видела!

Олег покачал головой. Отец продал дом, когда он еще учился в институте, там не могло остаться его армейских фотографий.

– А я видела, как вы из армии возвращались!

Олег пожал плечами. Это было три года назад, но пешком он тогда не шел, отец встретил его на вокзале, на машине отвез домой. Правда, они тогда остановились возле сельпо. Олег и тогда уже был взрослым человеком, но все-таки он вышел из машины, чтобы похвастаться новенькой медалью «За боевые заслуги». Может, и видела его эта пигалица.

– Ну, может быть…

– А потом вы в город уехали.

– Все ты знаешь!

– Знаю!.. А вы не знаете! Не знаете, как меня зовут! – Девчонка смотрела на него так, как будто собиралась показать язык.

И такая она была смешная, что губы сами по себе растянулись в улыбке.

– Знаю!

– И как?

– Не скажу!

Хорватов продолжил путь, и девчонка, шагая рядом, покатила велосипед.

– А вот и не знаете!

Олег снова остановился, и все так же резко, но ничего не сказал. Он забрал у девчонки велосипед, оседлал его и провел рукой по рамной трубе, на которую она должна была сесть. Багажника над задним крылом не было, поэтому оставался только такой вариант совместного путешествия. Хорватов хотел как можно скорей доехать до дома, чтобы избавиться от суматошной попутчицы. Она села на раму и боком прижалась к его груди. Девчонка держалась за руль, но ему казалось, что вот-вот она одной рукой обнимет его за талию.

– А меня Рая зовут!

– Хорошо, что не Ада!

– А что хорошего?

– Ада из ада, Рая из рая!

– Я не Ада… – покачала головой пигалица.

И мысленно ушла в себя. Похоже, Олег сильно ее озадачил своим сравнением. И молчала она всю дорогу – к его удовольствию.

– Ну, вот и все! – сказал он, останавливая велосипед возле высоких железных ворот.

Рая должна была спрыгнуть с велосипеда, но девчонка слезла с рамы неторопливо и с недовольным видом. Она бы и дальше с удовольствием ехала, но они уже на месте.

– Домой пойдешь? – расстроенно спросила Рая.

– А куда же еще?

– Можно на речку…

– Можно и на речку, – кивнул он. – Только не сегодня.

– А когда?

– В четверг. После дождичка… Рад был с тобой познакомиться, Рая.

Олег не имел ничего против этой девчонки, она его не раздражала, но расстался с ней без всякого сожаления.

Мама встретила его тепло, но с оглядкой на дочь, которая верховодила в доме. Ольга поздоровалась с братом прохладно, позволила себя обнять, но тут же отстранилась.

Ольга сама по себе была неприветливая, а еще обижалась на Олега. На земле он должен был остаться после армии, а не в город возвращаться, может, и не надорвался бы тогда отец. Вроде бы и простила она брата, но стена отчуждения осталась. В принципе, Олег ее понимал и не осуждал.

Зять Савелий вышел из дома в последнюю очередь. Глазки навыкате, лицо красное, на губах блуждающая улыбка. И взгляд шальной и с хитрецой. С Олегом он обниматься не стал, но руку пожал крепко, до хруста в суставах. Невысокий он, худощавый, но пятерня крупная и сильная. Крестьянская рука, мозолистая. От него тянуло перегаром и луком.

– Пойду, ворота открою, – легонько хлопнув Олега по плечу, сказал он.

– Зачем? Я пешком.

– Как пешком? А где машина?

И Сава, и мама, и Ольга удивленно смотрели на Олега.

– Бандиты отобрали… И фирму, и машину. Ничего не осталось, – развел руками парень.

Восемьдесят тысяч были его спасательным кругом. Без них возвращение домой было бы постыдным, а так он мог утешить и себя, и родных. Не с пустыми же руками вернулся… Надо будет, поставит дом с хоздвором не хуже отцовского. А если от ворот поворот дадут, так и уйдет.

– Так у тебя ничего не осталось? – язвительно спросила сестра. – А я-то думаю, чего тебя нелегкая принесла?

Мама осуждающе глянула на дочь, но промолчала.

– Дефолт проклятый, бандитам платить нечем стало, они меня и дожали.

– А ты бы им не платил! – фыркнула Ольга, сложив на груди руки.

– Нельзя без этого… И с этим нельзя… Такой вот замкнутый круг.

– И что теперь?

– Домой вот вернулся. Если не прогоните, останусь…

– А если прогоним?

Мама не выдержала, одной рукой ущипнула языкатую дочь за предплечье, а другой – взяла Олега под локоток. И повела его в дом.

– Не слушай ее, дуру!

– Мама!

– Цыц! – прикрикнул на жену Сава.

Ольга надулась, косо глянув на мужа, вжала голову в плечи. Высокая она, крупная, статная, даже по-своему красивая, но жизнь у нее не задалась. До тридцати четырех лет в девках сидела, уже думали все – замуж не выйдет, но тут появился Сава – маленький, плюгавенький, но какой-никакой мужик. И Ольга им очень дорожила, только его и слушалась, хотя и не всегда.

– Пошли, брат! У меня пивко домашнее! У-ух!

Сава любил выпить, но в будние дни за стол с бутылкой не садился. Зато в субботу, после полудня – святое дело. Работал он много – пахал, сеял, жал. Хозяйство при доме – корова, кабанчики, куры, утки. Все хорошо, только достатка не видно. Техника старая, а «Беларусь» и вовсе на приколе, без колеса, с разобранной ходовой. И второй этаж дома до сих пор не доделан. Стены так и не оштукатурены, о полах и побелке говорить нечего.

– А я воду для баньки поставлю, – засуетилась мама.

Банькой назывался небольшой утепленный сарай с печкой-буржуйкой. На крыше железная бочка с лейкой внутри. Зимой сарай можно нагреть, но парилку в нем и летом не устроишь. Ванную можно наполнить, но для этого необходимо греть много воды. Олег выбрал душ – залил в бак пару ведер горячей воды, смешав ее с холодной, встал под лейку. Не так уж и плохо.

Дом большой, кирпичный, но без удобств. Газ баллонный, отопление – трубы и котел, который топится мазутом, вода из скважины, сортир на улице. Не комильфо, но Олег знал, куда ехал, поэтому не роптал. Да и не в городе он вырос, чтобы морщить нос от запаха в клозете.

Мама принесла белье, полотенце и его старый спортивный костюм, который был чуть маловат. Олег оделся, обошел двор. Запустенья нет, все на местах, но развития не чувствуется. Все тот же старый комбайн «Нива», который отец урвал по дешевке, когда разваливался колхоз, но так эта машина работала так же, как и стоила. Метр пашешь, два – ремонтируешься. На такой технике далеко не уедешь. Лежать под комбайнами и тракторами – тоже работа, от нее устаешь, но толку от нее нет, если через день-другой снова браться за ремонт…

Сава заседал на кухне, но мама перенесла стол в горницу. Борщом Олега накормила, картошку сварила – мелкую, молодую, с лучком и укропом. Сало пряного посола, капустка квашеная, баклажаны из кадушки. И пиво, которое понравилось Олегу. Домашнее пиво, крепкое и подозрительно мутное. В магазине такое не продается. Олег даже не думал, что это варево ему понравится. Но пиво произвело впечатление.

– Вещь!

– У меня мать такое варит, мой рецепт, – улыбнулся Сава. – Но здесь вкусней, чем дома.

– Чего так? – подставляя кружку, спросил Олег.

Разморило его с дороги да после душа, и еще пивко домашнее хорошо пошло. И еще груз недавних событий навалился. Стольких людей убил, а еще бегством спасаться пришлось. Симак взял деньги, но уехал он в дальние края или нет, неизвестно. Вроде бы сказал, что на дно ляжет, а вдруг он к покойникам подался, пистолет со своими пальчиками нашел? Может, он опередил ментов? А может, его повязали или свои схватили. Менты, возможно, ему и не поверят, а свои – очень даже может быть. Братва наведет справки, узнает про Юрловку и отправит сюда машину с бойцами, а то и две.

Если бандиты сюда вдруг нагрянут, придется выходить с поднятыми руками, чтобы не подставлять родных… Впрочем, Олег их и без того подставил. Наверное, он зря сюда приехал и здесь не стоит оставаться? Но если бандиты начнут его искать, они, по-любому, приедут сюда. И хорошо, если они спросят и уедут, а если беспредел учинят? Олег хорошо знает, как это бывает. А сестра у него баба справная, ей всего тридцать шесть лет. Вдруг кто-то позарится…

– Да ячмень здесь хороший растет, и вода у вас отличная. Родники тут у вас, чудесная вода, – сказал захмелевший Сава. – А без хорошей воды хорошее пиво не сваришь, это я тебе как знаток говорю… А чего ты такой смурной?

– А ты не понял? – хмыкнула Ольга. – Бандиты бизнес отобрали! Ему что, радоваться теперь?

– Бандиты – это плохо, – глубокомысленно изрек зять. – Бандиты и убить могут. Тебя же не убили… И слава богу!.. Ну, давай, шурин, за светлое будущее!

Олег выпил, попросил у Савы сигарету без фильтра, закурил. Полгода держался, а позавчера закурил. Сначала у Симака угостился, потом в мотеле пачку «Мальборо» к двум бутылкам прикупил, ничего уже не осталось. Нервы…

– А у тебя и сигарет нет? – язвительно спросила Ольга.

Мама цыкнула на нее, но та и ухом не повела.

Олег недовольно глянул на сестру, однако ничего не сказал. Характер у нее после двадцати пяти лет стал портиться. Как поняла, что никто замуж не берет, так и замухоморилась. И еще отца она очень любила, а Олег не поддержал его в трудную минуту. Одно накладывается на другое, потому и брызжет сестрица ядом.

– Значит, насовсем к нам? – спросила она.

– Могу и уехать, – пожал плечами Олег.

– Ох, сейчас расплачусь!

Она не расплакалась, но мама пустила слезу. И в знак протеста поднялась из-за стола, пошла в свою комнату. Зыркнув на Олега, Ольга последовала за ней – или ругаться, или успокаивать.

– Ты на нее не дуйся, – виновато глянув на шурина, сказал Сава. – Это она из-за меня. С посевной затянули, да и семена не очень… Трактор все, не жилец больше, «зилок» на честном слове ездит. И комбайн в порядок приводить надо. А я тут!.. – Он щелкнул себя пальцем по горлу.

– Так суббота же.

– А вчера пятница была… – вздохнул зять.

– Пиво хорошее!

– Вот и я о том же… – как-то не очень весело улыбнулся Сава.

– Реально хорошее.

– На одном пиве далеко не уедешь…

– Если на пиве, вообще никуда не уедешь! – едко усмехнулась проходившая мимо Ольга.

– А подслушивать нехорошо! – косо глянул на нее муж.

– А пиво жрать еще хуже!

Олег потянулся к кувшину, наполнил кружки. Хорошее пиво, легко пьется и крепкое. Вкус хлеба и ячменя, хмель играет. Сейчас бы напиться и набок. А завтра уже думать, как жить. Утро вечера, говорят, мудренее.

– Ну, давай, брат! – поднял кружку Сава. – Завтра проспимся, а в понедельник в поле. Или я неправильно тебя понял? Ты же насовсем?

– Пока да.

– Что значит «пока»? Тут или да или нет. Если насовсем, то за дело нужно браться. Тяжелое у нас дело, от рассвета до заката, как вол, пашешь, зато бандиты не трогают…

– Ой ли! – усмехнулся Олег. – Ты зерно куда сдаешь?

– Есть одна фирма…

– А почему одна? Ты можешь другого подрядчика найти?

– А зачем? Нас и этот устраивает.

– А вдруг другой больше заплатит?

– Да нет, закупочные цены везде одинаковые…

– Цены одинаковые, а объемы разные. Ты к новому посреднику обратись, посмотришь, что сделает старый. Завтра братва подъедет, объяснит, куда зерно сдавать. И еще закупочную цену персонально для тебя собьет, чтобы жизнь медом не казалась, – неуверенно сказал Олег.

На самом деле он имел весьма смутное представление о здешних порядках. Может, и не приедет братва, если Сава сменит закупщика.

– Ну, не знаю, – пожал плечами зять.

– Не вентилировал этот вопрос, поэтому и не знаешь. Тупо пашешь, тупо сеешь – в жару, в дождь. И за десять копеек продаешь. А кто-то не сеет и не пашет, а просто у тебя зерно покупает. И за десять купил, за двадцать продал. А мельник с твоего зерна на сорок копеек муки намелет. За сорок в магазин отдаст или в пекарню.

– Но должен же кто-то землю пахать!

– Так я ничего и не говорю, Сава! Честь тебе, брат, и хвала! Ты вот, как вол, пашешь, а техника у тебя старая, и дом никак не доделаешь. А я с твоих десяти копеек тридцать копеек поднимал. И как жил!

Олег поднялся, пошатываясь, прошел в комнату, где мама ему постелила, взял свой пакет, вернулся в горницу и вытряхнул содержимое на стол. Сто сорок тысяч долларов – целое состояние.

– Это я на квартиру собирал… Я за эти деньги четыре таких дома куплю, с полной отделкой!

– А говоришь, все забрали! – с восхищением глядя на деньги, протянул Сава.

– Забрали. А я вернул… Не все, но многое… Меня, брат, голыми руками не возьмешь…

Олег прикрыл рукой кружку, в которую зять собирался плеснуть пивка. Хватит с него пока, перерывчик надо сделать, а то понесет – не остановишь.

– Трактор новый купить можно! – завороженно проговорил Сава.

– Можно, – кивнул Олег, сгребая деньги обратно в пакет. – И трактор, и комбайн, и много чего. Может, и купим, но не сейчас. Комбайн в порядок приведем, урожай снимем, сами его и разведем.

– Куда разведем?

– На пивной солод. Ты же сам говоришь, что вода у нас отличная, пиво можно хорошее делать. А пиво из солода готовят. Твое зерно на солод и пойдет.

– Солод из ячменя делают, а у меня пшеница. Но, в принципе, из пшеницы тоже делают пиво…

– Вот и хорошо. А ячменем на следующий год засеем.

– Пшеницы много, на всю пива не наделаешь, – с иронией глядя на Олега, покачал головой Сава.

– Цех возле дома поставим, оборудование закупим. И производство организуем, и сбыт… Я пиво варить буду, ты зерно мне продавать, по хорошей цене. А пиво вместе пить будем!..

– Пиво варить?

– А что, не потяну?

– Ну, не знаю…

– И я пока не знаю. Бизнес-план составить надо, чисто для себя – посмотреть, просчитать, взвесить «за» и «против». А сейчас давай просто выпьем – за успех в нашем безнадежном деле, которое, возможно, не такое уж и безнадежное…

Олег едва дошел до кровати, лег и провалился в сон. Но прежде, чем заснуть, он успел подумать про деньги, которые бросил под кровать. Он почему-то ничуть не сомневался, что из этой суммы не пропадет ни цента. Ольга у него хоть и заноза, но не сволочь.