Читать книгу Брат за брата - Владимир Колычев - Страница 4

Небо в клеточку, друзья в полосочку. Верно по сути, но не совсем точно по содержанию. Егор Иванов уже успел подзабыть переполненные камеры следственного изолятора и пересыльных тюрем. Там на окнах решетки и небо в клеточку. Сейчас он на зоне, где никаких решеток – если в БУР или ШИЗО не угодишь. И друзья у него не в полосочку. Потому как не смертники они, а самые обыкновенные зэки. Темно-серые робы, фуфайки, шапки-«пидорки», кирзовые сапоги-«прохоря».

И условия содержания на зоне не в пример «крытке». Живут в общежитиях, чем-то очень напоминающих казармы. Спальные помещения, двухъярусные койки, тепло, сухо. Тяжелый запах немытого мужского тела, потных ног. Но к этому быстро привыкаешь.

И кормежка здесь куда лучше – если, конечно, в ШИЗО не загремишь. Завтра утром их поведут на завтрак. Вернее, всех, кроме него. Потому что сам Егор будет завтракать в другом месте. Или на свободе, или в том же штрафном изоляторе. А может, на том свете ему завтрак подадут...

Он встал. Оделся. И направился к выходу. Дневальный ничего не сказал. Проводил его сонным взглядом.

– Я сейчас, – на всякий случай сказал ему Егор.

На самом деле он не собирался больше оставаться здесь.

Ночь. Холод. Небо звездное. Ярко светит луна. Небольшой ветерок. Самое то, что надо...

До хоздвора рукой подать. Обогнуть одно общежитие – и все, вот она – стена. Но на этот короткий путь Егор затратил полчаса, не меньше. Слишком осторожно шел. Слишком много поставлено на кон.

Зато через забор перемахнул в два счета. И вот он на хоздворе. Добрался до инструментального цеха, дотянулся до трубы. Вытащил из нее складную конструкцию из брусков и реек. Забросил ее за спину, закрепил на веревке. Вес – десять килограммов, не так уж много.

Дальше котельная. До нее метров двести вдоль забора. Егор преодолел и этот путь. Вот и котельная. В ней сейчас дежурный зэк-кочегар. Только вряд ли он станет для Егора помехой. Наверняка спит сейчас, храпит в три дырки.

И точно, он беспрепятственно добрался до двадцатиметровой трубы. Пора начинать восхождение на вершину. Егор крепко уцепился за первую скобу...

Когда-то, очень-очень давно, как будто не в этой жизни, он занимался в кружке дельтапланеристов. Больших высот он на этом поприще не достиг. Но конструкцию дельтаплана изучил неплохо.

На зоне он работал в пошивочном цеху. Именно тогда ему пришла мысль сшить из материи крылья, натянуть их на планер.

Крылья он делал три месяца. Можно было управиться в более короткий срок. Но Егор скрытничал, осторожничал – боялся, что кто-нибудь заметит его приготовления. Но никто ничего не заметил.

Дальше он раскорябал себе руку. Врач на две недели перевел его на хоздвор. А там и бруски, и рейки, и проволока, и шурупы, и гвозди. Егор торопился не спеша. За десять дней тайком от всех он собрал планер, натянул на него крылья. Получилось некое подобие дельтаплана. Конструкция грубая, даже пугающая. Но две-три сотни метров на ней пролететь можно. А для успешного побега этого хватало вполне. Хотя, конечно, чем дальше пролетит, тем лучше...

Он собрал конструкцию, затем разобрал, спрятал. Сейчас она снова при нем. В разобранном виде. С ней он должен забраться на двадцатипятиметровую кирпичную трубу.

Егор осторожно стал карабкаться вверх. Скобы изъедены ржавчиной – царапали руки. Местами предательски пошатывались, все норовили вырваться из своих гнезд и рухнуть вниз вместе со смельчаком.

У Егора сосало под ложечкой. Слишком велик страх потерять равновесие и с высоты бухнуться вниз. Это верная смерть.

Он забрался на самый верх. Глянул вниз. Закружилась голова. Но нет, он справился со слабостью, усилием воли привел себя в чувство.

Внизу раскинулся спящий лагерь. Одноэтажные постройки хозяйственного двора, трехэтажное здание администрации, коробки общежитий, или, как их называли, бараков. И все это под перекрестным огнем мощных прожекторов.

До ближайшей сторожевой вышки чуть больше ста метров. Но часовой не обращал на трубу котельной ни малейшего внимания. Его волновала только запретная полоса. Даже не думал он, что через нее можно перебраться по воздуху.

Только до полета Егору еще далеко. Самое трудное впереди. Ведь еще конструкцию нужно собрать.

Он закрепил на верхней скобе каркас дельтаплана. Дальше прополз метр по кромке трубы. Вытащил из-за спины три рейки с закрепленным на них полотном. Вогнал одну в паз каркаса, намертво закрепил самодельными ремнями. Затем – снова путешествие по краю трубы. Но в обратную сторону. Он сумел добраться до цели, а затем загнать в паз каркаса и вторую планку.

И вдруг резко усилился ветер. Полотно натянулось, как парус. Загудело, затрещало по швам. С силой потянуло Егора за собой. Еще мгновение – и он слетит с трубы. Нет, он не в силах справиться с ветром. Выход один – немедленно отпустить готовую треснуть рейку. И спускаться вниз. Еще не собранная конструкция сама слетит с трубы, даже, возможно, пролетит через ограждение зоны. А Егор останется здесь, на зоне. Гуд бай, свобода!..

Он уже готов был разжать руку, когда случилось чудо. Ветер вдруг резко стих. Натяжение крыла немедленно ослабло.

Видно, сам господь заступился за него. И не удивительно. Ведь он все видит. Все замечает. Ничто не может укрыться от него. Он знает, что Егор ни в чем не виновен. Ну разве он мог не помочь ему?

На радостях Егор прочитал «Отче наш» и снова взялся за дело. С преогромным трудом вставил в каркас третью рейку. Намертво закрепил концы. Дальше осталось подрегулировать планер. Тоже нелегкое дело. Но Егор знал – с ним он справится. Потому что ему помогают высшие силы...

– Господи, благослови!..

С этими словами Егор отсоединил каркас от скобы, крепко вцепился в поручни двумя руками. Оттолкнулся от трубы.

Планер стартовал. Егора захлестнуло головокружительное ощущение полета.

Но ветер вдруг стих вовсе. В воздухе тишь да гладь. Планер резко пошел вниз.

Приближалась первая заградительная полоса. Мотки спутанной проволоки. Попадешь на такую – с ног до головы запутаешься. Дельтаплан стремительно терял высоту. Но все же он смог преодолеть скрытый рубеж.

Но впереди проволочное заграждение. И Егор летел прямо на него. Еще несколько мгновений – и он повиснет на колючей проволоке. А потом с вышки полоснут автоматной очередью. И все, нет больше раба божьего Егора...

Главное, не бояться, мелькнула в его голове мысль. Апостол Петр шел к Иисусу Христу по воде. И не тонул. Пока не испугался, не усомнился в его силе... Егор не должен усомниться в божьем провидении...

А могучий воздушный поток подхватил дельтаплан в самый последний момент. Планер пошел вверх, перенес Егора через ряды проволочного заграждения.

Воздушный поток усиливался. Дельтаплан резко набирал высоту. Остались далеко позади и проволочное заграждение, и трехметровый бетонный забор – последняя полоса заграждения.

Можно приземляться. Но ветер все крепчал. Разгонял планер, уносил Егора все дальше и дальше.

– Так можно и до Черноземска добраться, – сказал он самому себе.

Хотя прекрасно понимал, что это всего лишь шутка. Слишком далеко до его родного города. От Тюменской области до Черноземской не одна тысяча километров...

Дельтаплан нес его над лесами, над долами. До тридесятого царства вряд ли донесет. Но если повезет, можно долететь до железной дороги. Руки устали держаться за скобу – сил нет. Только лучше перетерпеть боль, зато убраться от лагеря как можно дальше.

До железной дороги Егор не дотянул. Воздушный поток ослаб, дельтаплан начал терять высоту. Впрочем, жаловаться грех. И без того много пролетел... Эй, а что там такое?

Внизу показалось озеро. Егор видел, как плавает в нем месяц. На противоположном берегу огни. Что там? Рабочий поселок или... А вдруг это еще одна зона? Здесь где-то неподалеку женская колония.

Егор любил женщин. Они снились ему во сне, он грезил ими наяву. Но сейчас ему вовсе не хотелось в их общество. Не хватало ему снова оказаться за колючей проволокой.

Планер резко пошел на снижение. Стало ясно, на «огонек» он ни к кому не попадет. А вот в ледяную воду окунуться – это запросто.

Егор был уже совсем близко к воде, когда дельтаплан выровнялся, пошел дальше. Еще немного – и будет берег. Но в самый последний момент планер бросило вниз. Мягкая посадка Егору была обеспечена.

Он с разгону вошел в воду, перемешанную со льдом. Вместе с планером.

Сапоги, фуфайка, роба – все намокло. Холод ворвался в душу, заледенил кровь. Егора начало тянуть ко дну. Но на плаву какое-то время оставался планер. Он держался за него. И лихорадочно стягивал с себя одежду.

До берега было недалеко. Не больше двадцати-тридцати метров. Плавать Егор умел. И даже колотый лед ему не очень мешал. Без одежды он довольно быстро преодолел это расстояние. Нужно было торопиться. Вода ледяная, могла хватить судорога.

Но все обошлось. Егор благополучно выбрался на берег. Вышел из воды в одних трусах и майке. А с небес луна светит. Только не греет она. Не может согреть. Холодно Егору, мерзко. Замерз как цуцик. Зуб на зуб не попадает. Но это не самое страшное. Куда страшней неизвестность. Что ему делать дальше, куда податься?..

– Стой! Стрелять буду! – послышался вдруг властный, начальственный окрик.

Егор застыл как вкопанный. И про холод забыл. И про все на свете.

Он не знал, насколько далеко отбросил его от зоны планер – на километры или даже десятки километров. Зато уже точно знал, что побег его завершился полным провалом. Его заметили, за ним послали погоню. Это невероятно, но лагерное начальство сумело вычислить место его приземления. И вот его уже берет на прицел какой-то прапор.

Егор медленно обернулся на окрик. Но прежде чем что-либо увидеть, услышал другой голос:

– Да хорош тебе, Микола, херней маяться!..

– Убери ружье, придурок! – сказал еще кто-то другой. – Надо ж так нажраться...

– Эй, ну че вы, мужики, я же чисто приколоться.

Егор увидел трех мужиков. Один с ружьем, в зюзю пьяный. Двое других вроде не так нажраты. Поэтому и приструнили буяна. А ведь тот сдуру мог и пальнуть в Егора.

– Приколоться он хотел...

Один мужик подошел к Егору:

– Ты кто такой?

– Маркиз Карабас... – коченея от холода, под стук зубов выговорил он.

– Не понял...

– Вот, купаться полез. А разбойники одежду украли...

– Какие разбойники?

Мужик в упор смотрел на Егора. Взгляд тупой-тупой. До шутки юмора допереть никак не может. Наверное, он в детстве даже сказку про Колобка не читал. А может, в силу своих умственных способностей еще не дорос до столь грандиозного литературного творения, как «Кот в сапогах».

– Ну че вылупился? – зло рыкнул на него Егор. – Водки дай! Не видишь, дуба счас врежу?..

– А-а... – моментально проникся мужик.

Откуда-то вдруг появилась бутылка. Легла Егору в руку. Нет, он не алкоголик. Но сейчас он с таким удовольствием влил в себя изрядную дозу огненной жидкости.

– Во-о, свой человек, сразу видно, – сказал мужик. – Эй, хватит, а то все выпьешь!

Он вырвал у Егора бутылку. Сильными руками разорвал на нем майку, зашвырнул ее в озеро. Смочил руки водкой. И начал растирать его тело. К этому процессу подключились и остальные.

– Сейчас тебе жарко станет.

– Ага, как в Сочи.

– Не-е, как в Африке.

Егора растерли докрасна. Затем кто-то натянул ему на ноги толстые шерстяные носки, кто-то другой одолжил ему свой ватник. А третий мужик, который напугал его ружьем, отдал ему кальсоны.

Мокрые трусы также пришлось выбросить. Но Егор об этом нисколько не жалел. Ведь и на майке, и на трусах – клейма колонии.

В носках вместо сапог, в чужих кальсонах вместо брюк, в ватнике на голое тело он пошел вместе с мужиками. Одного звали Глебом, второго – Петром. А того, который с ружьем, – Миколой. Оказывается, совсем рядом с озером был рабочий поселок нефтяников-вахтовиков. Это его огни видел Егор с высоты.

Его привели в грязный, неуютный, но жарко натопленный вагончик.

– У нас сегодня праздник, – сказал Глеб. – Наша смена закончилась. Завтра утром... Или нет, даже сегодня – самолет. На радемую землю отбываем, во как...

Большой праздник, ничего не скажешь. Потому и гуляли мужики сегодня до самого утра. Собрались втроем в вагончике и глушили водку безбожно. Потом к озеру прогуляться захотели. А там – Егор.

– Я не знаю, откуда ты такой красивый взялся, – сказал Петр. – Но у нас тут для тебя кое-что есть...

Он достал из железного шкафчика чистую пару белья, старую, но чистую фланелевую рубаху, заношенные брюки, фуфайку, резиновые сапоги.

– Чем богаты, тем и рады... – с пьяной гордостью сказал он.

– Ты не знаешь, откуда я взялся, – одеваясь, начал Егор. – А я и не скрываю. На лодке я в озеро вышел. Порыбачить...

– А лодка перевернулась, так? – почему-то с ехидцей спросил Глеб.

Микола участия в разговоре не принимал. После холода он на жаре сомлел. И уже забылся в пьяном сне.

– Перевернулась, – кивнул Егор.

– Наверное, сом огромный попался?

– Может, и сом...

– А нет в этом озере сомов. И никакой другой рыбы нет. Мертвое озеро.

– Почему?

– А потому... Ты прямо скажи, откуда ты взялся?

– Скажи честно, – подхватил Петр. – Ты беглый?

– Что?!

Егор мгновенно сделал расчет. Глеба можно достать рукой. Петра вырубить ногой. Но вырубать никого не пришлось. Потому что разговор принял выгодный для него оборот.

– Да ты не кипишуй!.. Мы ж не мусора. Мы ведь с Петром тоже баланду хлебали. Я за «гоп-стоп», он за хулиганку...

– Терпеть ненавижу мусоров... – аж побагровел от злости Петр. – Я никого пальцем не тронул. Просто сынка местного шишкаря на хрен послал. А меня на три года в «парилку»...

– Мужики, вы меня не за того принимаете.

– Да ладно, не трави тюльку. Короче, если есть желание, можем тебя с собой взять.

– Куда с собой?

– Самолет через пять... – Глеб пьяно глянул на часы. – Нет, уже четыре часа осталось... Короче, Микола никуда не летит. Его попросили остаться на вторую и третью смену подряд. Он пахарь – то, что надо. И бабки ему позарез нужны. Кстати, в конвойных частях когда-то служил. Ну так вот, он остается. Но место на борту за ним забронировано. Мы у него паспорт возьмем, ты по нему и полетишь. До самого Воронежа.

Егор не мог поверить в удачу. Авиарейс колония – Воронеж с пересадкой в рабочем поселке. Ну разве это не высшее провидение?

– Скоро вылетаем, – кивнул Петр. – А пока давай покемарим децл...

– Ага! – зевнул Глеб. – Утро вечера мудреней...

А вот такой расклад Егора вовсе не устраивал. Нефтяники сейчас проспятся, протрезвеют. Поймут, что маху спьяну дали. И хрен они его тогда возьмут с собой.

– А может, тяпнем по чуть-чуть? – предложил Егор.

К счастью, в ящике оставалось еще несколько бутылок.

– По чуть-чуть можно, – кивнул Петр.

Они выпили по сто грамм.

– Да ну его, спать, – махнул рукой Егор. – За жизнь давайте поговорим...

– Можно и за жизнь, – согласился Глеб.

Они пили и трепались до самого утра. Пока за ними не приехал автобус. Глеб забрал у спящего Миколы паспорт, нацарапал ему записку, что лично вернет его через месяц. Был бы трезвым – сто раз подумал бы, прежде чем такое сотворить. Но пьяному ведь море по колено.

Миколу оставили в вагончике. А Глеб и Петр вместе с Егором погрузились в автобус. Там уже были люди. Но все с большого бодуна, всё вокруг заполнил густой сивушный запах.

Автобус отвез подгулявших вахтовиков на аэродром. Там их ждал допотопный пассажирский «Ил-18». Егору даже страшно стало. Если эта рухлядь вдруг взлетит, то вряд ли доберется до места назначения. Но куда страшней было оставаться на земле, где на каждом шагу опасность.

В лагере уже наверняка подняли тревогу. Егора ищут. И, возможно, уже перекрыли все дороги, выслали наряды на ближайшую железнодорожную станцию, в гражданский аэропорт.

Но это аэродром, так сказать, местного значения. Но все же и сюда может прийти ориентировка на него и требование усилить контроль. Или даже представитель компетентных органов прибудет.

Только страхи его оказались напрасными. Его погрузили на борт вместе со всеми остальными. Даже паспорт не спросили.

Трезветь нефтяники не собирались. Видно, боязно им было лететь на столь древнем вахтовом самолете. А водка – самое лучшее средство заглушить страх.

Самолет загудел, задребезжал. Стронулся с места. Начал выруливать на взлетную полосу. Егор глянул в иллюминатор. И вдруг увидел, как к ним на полной скорости мчится армейский «уазик».

«Ну все, приехали! – мелькнуло у него в голове. – Сейчас самолет остановят, проверят всех пассажиров. И тогда – прощай свобода».

Но «восемнадцатый» «Ил» и не думал сбавлять обороты. Он преспокойно выбрался на взлетную полосу и начал брать разгон.

А Егор продолжал смотреть в иллюминатор. И даже увидел, как из остановившегося «уазика» вышел человек в теплой камуфлированной куртке, посмотрел вслед уходящему самолету. И с досадой махнул рукой. Но тут же как будто успокоился. Вроде как утешил себя тем, что вряд ли беглец мог оказаться на этом борту...

Егор с трудом удержался, чтобы не показать ему фигу.

Самолет разогнался, с натугой оторвался от земли. И с еще большей натугой набрал высоту. Егор ожидал, что вот-вот он развалится на части. Но нет, «пенсионер» «ильюшин» упорно продолжал нести дальше и себя и пассажиров...