Читать книгу Твое место на зоне - Владимир Колычев - Страница 1

Часть I
Глава первая
1

Оглавление

Июльская ночь хороша на Черноморском побережье – море, пальмы, тепло на крыльях морского бриза. Ровно два года назад Сергей Комиссаров отдыхал в Сочи. Красота. А сейчас он в Афгане. Ничего общего с курортом. Горы, высота – четыре тысячи метров над уровнем моря. Днем жара такая, что камни плавятся, а ночью в полном горном снаряжении и бушлате дуба даешь. И костерок не разведешь – нельзя, демаскировка. Но есть проверенный способ согреться. Безалкогольный. Надо полностью расслабить тело и представить, что в чреве у тебя жарко полыхает печка-буржуйка. А можно представить, что ты лежишь в шезлонге на берегу Черного моря. Сергей представлял. Но головы не терял и зорко следил за обстановкой...

Старшим группы был лейтенант Соломин, год как из училища, но уже достаточно опытный командир. Ему двадцать два, Сергею – двадцать один, почти ровесники. Олег – офицер, командир взвода, Сергей – старший сержант, его заместитель. Гусь свинье не товарищ, офицер солдату не друг. Это правило, но есть исключения, например Сергей и Олег. Земляки они. Из одного города. Правда, раньше друг друга не знали. Но попали служить в одну роту, вместе мужали в суровых боевых условиях, вместе командуют взводом. Один пуд соли на двоих, хлеба краюха напополам. Так уж повелось...

Караван показался в три часа ночи. За первым верблюдом – второй, за вторым – третий, за третьим – четвертый... Караван этот должен был везти оружие. Но тогда верблюды прогибались бы под тяжестью железа, ступали тяжело, хрипели от натуги, с морды бы клочьями срывалась пена. А эти идут легко, как будто в тюках не оружие, а корм...

Зато у десантников оружие наготове – стоит Соломину подать команду, и группа откроет огонь. Но не торопится Олег. Сергей смотрит на него, видит сомнение на лице. Не верит командир, что караван с оружием. И правильно делает, что не верит.

За первым караваном прошел второй. И тоже без оружия. Соломин вызвал по рации танки, поднял группу и подпер ею тыл второго каравана.

К рассвету караваны спустились в долину. С фронта – танки, в тылу – группа десантников. Капкан. Впрочем, афганцы и не думали сопротивляться. Караваны окружили с шумом и пылью, но без стрельбы. Проверили тюки – ни единого ствола. Мирные караваны, шли в Баграм за хлебом...

Соломин отдал приказ возвращаться на базу. Там его встретили отнюдь не с распростертыми объятиями. Из штабной палатки Олег выходил как в воду опущенный.

– Боевая задача не выполнена, – кисло посмотрел он на Сергея. – Караваны обнаружены, но не уничтожены...

– Но ведь обнаружены же. А не уничтожены, потому что мирные...

– А ты это штабным объясни, – с горькой иронией усмехнулся Соломин. – Они уже наверх об этих караванах доложили, награды себе готовили... Ну и не только себе, может, и нам бы что досталось. А так облом... Штабные так на меня надеялись, а я, получается, их подвел. Вот если бы я уничтожил караваны, и плевать, что они мирные... Им, штабным, плевать. Привыкли, чтобы мы им каштаны из огня таскали. Им медаль на грудь, а я на всю жизнь инвалид по совести. Я же не каратель, я солдат... И ты, Комиссаров, солдат...

– Солдат, – кивнул Сергей. – И за тебя, командир, горой. Правильно сделал, что не стал стрелять...

С молоком матери он впитал в себя простую истину, что насилие – это плохо, что убийство – смертный грех. В школе, а затем в техникуме учили, что советский гражданин обязан творить добро и вести себя примерно. Сергей этому верил – хорошо учился, активно занимался спортом, принимал участие в общественной деятельности, приводов в милицию не имел. А после техникума он ушел в армию и был отправлен в Афганистан выполнять интернациональный долг. А здесь уже другие ценности. Замполиты по-прежнему пели соловьями о высоких нравственных идеалах, а реальность заставляла брать в руки оружие и убивать. Пусть врагов, но убивать. А даже советский человек не робот, и он не в состоянии за считаные дни перестроить свою психику. Сознание вступает в жестокий конфликт с подсознанием. Мировоззрение гражданской личности с большим скрипом соглашалось с жесткой аксиомой профессионального солдата – убей, чтобы выжить... Сергей прошел через все это. Инстинкт самосохранения оказался в нем сильнее заповеди «не убий». А многие из тех, кто не смог или просто не успел перестроиться, уже отправились на родину в «черных тюльпанах». Сомнения на войне дорого обходятся. В ситуации, где счет идет на секунды, малейшее промедление означает смерть. Война притягательна только для тех, кто не пробовал ее на вкус, а в реальности война – это грязь, кровь и смерть. Убивают тебя, убиваешь ты, какая уж тут романтика?..

Сергей убивал. И готов был убивать дальше. Но пусть его не заставляют убивать мирных жителей. Он солдат, а не каратель... Но штабным-то все равно, кто он такой. Им бы медальку на грудь повесить, и не важно, ценой чьей крови она добыта. А еще в захваченном караване может обнаружиться видео– или просто магнитофон японского производства. Штабные все подберут... Вот она, справедливость наоборот. Одни воюют, а другие жар чужими руками загребают. И ничего с этими подлецами да прохиндеями не поделаешь – во время боя они остаются в тылу, и пулю им в спину не выпустишь. Да и не стал бы Сергей стрелять в своего, даже если он последняя сволочь. Хотя... Чувство справедливости – опасное чувство, в стадии обострения оно способно толкнуть человека на необдуманный поступок...

В сентябре восемьдесят четвертого полк получил приказ силами одного батальона блокировать и уничтожить бандформирование, «окопавшееся» в кишлаке близ старого Герата. Колонна шла по бетонке. БТР-80, БМП-2 – не типичная, казалось бы, техника для подразделения воздушно-десантных войск. Это в Союзе полк был укомплектован БМД – боевыми машинами десанта, с ними же прибыл и в Афган. Но здесь эти машины зарекомендовали себя, мягко говоря, неважно. Что хорошо для быстротечного боя с воздуха, не всегда хорошо для затяжной войны на суше. БМД оказалась хрупкой машиной, с низким ресурсом, слабой ходовой частью. И защищенность аховая. Даже легенда появилась, что «беха» сгорает как спичка за сорок пять секунд. Слухи были преувеличены, но все же факт оставался фактом – БМП была гораздо более защищенной боевой машиной. Не очень надежные БМД быстро выходили из строя, их заменяли на мотопехотную технику. И сейчас полк ВДВ запросто можно было принять за мотострелковую часть. Разве что у бойцов из-за воротов «хэбэ» и маскхалатов выглядывали тельняшки...

Разведрота шла впереди. Сергей сидел на броне и смотрел на горы. Ушки на макушке. Слева по ходу движения вдоль дороги тянулся керосинпровод, мелькали сторожевые заставы. Керосин предназначался для военной авиации, поэтому «духи» особенно буйствовали в этих местах – то провод подорвут, то подходы к насосным станциям заминируют. Из «зеленки» частенько постреливали – то из минометов шарахнут, то из ДШК пальнут. Невесело, но и скучать не приходится.

Колонна свернула с бетонки и двинулась к пункту назначения – напрямки, по пересеченной местности. БМП – машина мощная, ей равнинное бездорожье, что «Жигулям» гравийка. Но трясло здорово. Хорошо, что ехать пришлось недолго. Транспортеры остановились в двух километрах от «обреченного» кишлака. Командир разведроты предусмотрительно выслал вперед несколько пеших дозоров, один из которых возглавил старший сержант Комиссаров.

Скрытно через «зеленку» Сергей провел свою группу к самым дувалам, окружавшим кишлак. Залегли у арык-канала, который снабжал мутной водой чахлые поля и само селение. Наметанным глазом Сергей заметил неплохо укрепленную и замаскированную долговременную огневую точку. Ясно, что этот дот устроен здесь неспроста. «Духи» готовятся отразить штурм, и глинобитное укрепление призвано задержать наступающих десантников.

А основные силы уже на подступах к дувалам. Вот «духи» заметили приближающиеся войска. Из бойницы огневой точки показался ствол ДШК.

– Сука! – сквозь зубы процедил Сергей.

В отличие от Александра Матросова он не стал грудью бросаться на амбразуру. Выдернул из-за спины и приготовил гранатомет РПГ-18, подполз к арыку, вплотную подобрался к укреплению. «Духи» в доте его не видят и не слышат, да и рядом нет никого, кто мог бы обнаружить советского десантника. Он обнаружил себя сам. Направил одноразовую трубу в амбразуру и нажал на спуск. Рвануло так, что земля содрогнулась. Дот надулся и лопнул изнутри. «Духи» приказали долго жить. Досталось и Сергею. На спину рухнул увесистый кусок глины, большой камень упал на ногу. Но это не смертельно. И даже не очень больно. Во всяком случае, можно продолжать бой...

Сергей поднялся на ноги, бросил опустевшую трубу гранатомета, взялся за автомат. В прыжке перепрыгнул через арык, перемахнул через дувал. Его подчиненные за ним, не отстают. Но далеко за дувал уйти не удалось – «духи» открыли огонь из кишлака. Над головой противно засвистели пули, одна вспенила пыль под ногами. Это беспорядочный огонь, нервный, но душманы имеют свойство быстро приходить в себя. Еще чуть-чуть – и захлопают снайперские выстрелы.

– Назад!

Сергей дожидался, когда подчиненные перепрыгнут через дувал в обратную сторону. В него стреляли, он отстреливался – прикрывал отходивших бойцов. Секунды тянулись целую вечность. И в эту вечность мог провалиться сам Сергей. Один точный выстрел, и нет больше Сережки Комиссара. И тогда вечная память гвардии старшему сержанту Комиссарову... А жить так охота...

В родном Омске у него на примете есть девчонка. Даша ее зовут. Ей сейчас всего пятнадцать. Юная красавица с большими бирюзовыми глазами. Она даже и не знает, что Сергей ее приметил... И никогда не узнает, если его сейчас накроет свинцовый смерч. Да что там смерч – одной пули хватит...

Бойцы без потерь перевалили через дувал, открыли огонь по духам. Сергей подпрыгнул, ухватился за верх глинобитной стены, подтянулся... Вроде бы все правильно делает, и сил молодецких полно, но как-то все долго делается, как в замедленной съемке. Зато пули летят быстро – сразу несколько с тошнотворным визгом клюнули стену в каких-то сантиметрах от Сергея, но ни одна не задела его. Повезло... Он перемахнул через дувал. Залег. Возможно, мама все-таки дождется сына домой...

Сергей перезарядил автомат, открыл стрельбу. А тут и батальон подтянулся, ударил по духам основными силами. Один БТР заостренным передком врезался в дувал, снес часть стены. Обзор и сектор стрельбы лучше и быть не может, но почему молчит башенный пулемет? Неужели ствол заклинило?.. В запале боя Сергей запрыгнул на броню, через люк скатился внутрь «бэтара», а там наводчик-оператор выкатил на него распухшие от страха зенки, руки трясутся. Салага, новичок, пороху еще не нюхал, оттого и наделал в штаны.

Сергей согнал горе-стрелка с его законного места, припал к прицелу, нажал на гашетку и... ничего. Пулемет молчал. Оказывается, не только стрелка заклинило, но и затвор.

Пулемет КПВТ – оружие мощное, но капризное. Затвор чересчур уж навороченный: то клинит его, то просто-напросто патрон в патронник не попадает. Сейчас же пулемет не взводился, потому что пылью все забило. Но выход есть.

– Соляра у тебя где? – заорал Комиссаров.

Стрелок долго копался, наконец протянул ему канистру с горючим. Сергей накапал солярки на затвор, кое-как его взвел. И давай долбить по духам. Но в соляру было намешано масло – такой дым из затвора, что берегись. Застилает глаза, жжет слизистые, дышать невозможно. Да и вентиляция в «бэтаре» отрегулирована из рук вон плохо – дым и пороховые газы из машины почти не выходили... Сергей стрелял, пока не почувствовал, что вот-вот потеряет сознание. Кое-как выкарабкался из машины, в беспамятстве рухнул под колеса...

Батальон ворвался в кишлак, десантники сломили сопротивление врага. «Духи» бросали оружие, смешивались с местным населением, но спастись удалось не всем – часть из них была задержана и под усиленной охраной отправлена для опознания в Герат. К этому времени Сергей пришел в себя.

Он лежал на плащ-палатке в теньке корявой яблони. Окраина кишлака. Дымы пожарищ где-то в стороне, а здесь воздух чистый. Три БМП, несколько бойцов в боевом охранении, остальные находились на том же взгорке, что и Сергей. Лейтенант Соломин рядом. Тоже отдыхает, в кулаке тлеет сигарета.

– Ну как состояние? – участливо спросил Олег.

– Нормально... Как будто чарсу накурился, – вымученно улыбнулся Сергей.

Чувствовалось, что траванулся он здорово.

– Хотели тебя в «таблетку» запихать, в санчасть везти, – сказал Соломин. – Я не дал. Говорю, на свежем воздухе быстрей оклемаешься... Оклемался. Значит, жить будешь...

Самочувствие Сергея оставляло желать лучшего. Но это все ерунда. Главное, что ласты в бою не склеил. А ведь чувствовал, что смерть его где-то рядом бродит. Но нет, недотянулась до него костлявая, не посекла своей косой. Может, и в следующий раз пронесет. Глядишь, и к маме с папой вернется, а там и с девочкой Дашей познакомится...

– Я уже беспокоиться стал, – продолжал Олег. – Кишлак захватили, пленных развезли, батальон уже на марше, а ты все в отключке. Может, зря тебя в санчасть не отправил...

– Не зря... Так батальон что, уже ушел? А мы что здесь делаем? Неужели из-за меня остались?

– Да нет, ротного ждем. И цистерну с горючим охраняем, жаль бросать...

Оказывается, с борта «ГАЗ-66» сняли двухсотлитровую цистерну, чтобы освободить место для задержанных. Для охраны горючего командир разведроты оставил группу под командованием лейтенанта Соломина, а сам отправился в Гератский ХАД вместе с пленными. Скоро должен был вернуться с пустым грузовиком. Загрузят цистерну и всем скопом отправятся на базу, всего-то делов...

Но ротный задерживался, зато сумерки не запаздывали. Соломин забеспокоился. В сумерках «духи» особенно активны. И трудно сказать, есть в кишлаке боевые группы или нет. Час-два назад, может, и не было, а сейчас появились.

Когда-то в Афгане было полно подземных рек, но со временем они иссякли, а русла остались. И теперь под афганской землей существовала разветвленная сеть подземных ходов. «Духи» в этих лабиринтах чувствуют себя как дома. Спускаются через кяриз под землю в одном месте и спокойно выходят в заданный квадрат. И в этом кишлаке наверняка кяризы есть...

Опасения Сергея подтвердила автоматная очередь. Одна, вторая, третья... Одна очередь прошла рядом – под ногами взметнулся гейзер из песка. Жахнул гранатомет, и тут же огненный смерч сорвал башню подбитого БМП.

«Духи» были везде, стреляли отовсюду. И, хотя к нападению готовились, оно все же застало разведчиков врасплох. Но паники не было. Бойцы быстро и грамотно рассредоточились, открыли ответный огонь. Ожили боевые уцелевшие машины пехоты – автоматические пушки быстро навели порядок во вражеском стане. «Духи» отступили. Но десантники не спешили праздновать победу, слишком дорогой ценой она досталась. В этом бою погибли четыре разведчика. Девять человек тяжело ранены. И среди них оказался лейтенант Соломин. Пуля попала в спину в районе поясницы.

– Ничего, до свадьбы заживет, – сам себя подбадривал Олег.

Пулю Сергей вытащить не мог – не в его это силах. Наложил повязку, из шприц-тюбика сделал обезболивающий укол.

Сергей знал, что Соломин не женат, даже невесты нет. Но это дело наживное.

– Заживет, обязательно заживет... Мы еще на твоей свадьбе спляшем...

– Конечно, спляшем, – кивнул Олег.

Взгляд его затуманился, веки слипаются.

– Она у меня красивая будет, лучше всех...

Похоже, он уже видел свою будущую невесту. В тумане надвигающегося забытья. Лишь бы это не было предсмертным видением...

Твое место на зоне

Подняться наверх