Читать книгу Счет за счастье - Владимир Колычев - Страница 3

По рукам ударили, денег отстегнули, даже перед хирургом извинились, палата получила статус отдельной, и вдруг сюрприз. Ерема с удивлением смотрел на худощавого черноволосого парня, которого внаглую сгрузили на свободную койку. Прикатили, уложили и ушли, никто ничего не объяснял, как будто так и надо. Вслух Ерема возмущаться не стал, он же не какая-то хабалка из подворотни.

– Кто такой, почему не знаю? – спросил он.

– Кирилл я, – не отрывая головы от подушки, откликнулся чернявый.

– Почему мне про тебя не сказали?

– Потому что я внеплановый. Не должен был сюда попадать, а попал.

– В кого?

– В меня попали! Ножом… Случайно!..

– Ну да, так же, как и в меня…

– Тоже ножом?

– Почти.

– Кирилл!

– Ты уже назывался.

– Да?.. А тебя как зовут?

– Куда?

– Ну вообще!

– Вообще? Меня если зовут, то куда-то конкретно, – усмехнулся Ерема.

– Я серьезно!

– И я серьезно.

– Ну, не хочешь говорить, не надо! – надулся Кирилл.

Ерема усмехнулся, глянув на него. Обычный, тепличной внешности паренек, мамина радость, учился в школе, как все, возможно, уже окончил, поступил в институт. Живет с родителями на всем готовом, общается с такими же травоядными, как и он, горя не знает, в горло за кусок хлеба никому не вгрызается, о крутых мужских поступках знает по разговорам и заумным книжкам. Такие в руках себя не держат, за базаром не следят, за слова не спрашивают, а если обижаются, то по-бабски. Это Ерема приучен к жизни в волчьей стае.

– Если бы ты знал, чего я хочу.

– И чего ты хочешь?

– Записывать устанешь.

Хотел Ерема много чего. Подняться над жизнью хотел, выбиться в люди. Посадить денежное дерево, построить дом, родить сына от красивой женщины. Такой красивой, чтобы кровь закипала в жилах…

Он снова усмехнулся. Красивых, нереально красивых женщин он видел только на плакатах и в глянцевых журналах. И в жизни видел, доводилось общаться с элитными проститутками, причем довольно плотно. Только вот кровь от них никогда не закипала. И сердце не заходилось от переизбытка чувств.

– А я на память. У меня память хорошая.

– И учишься ты хорошо.

– Не жалуюсь.

– Тут главное, чтобы на тебя не жаловались.

– Да, наверное… То есть не наверное, а все правильно! Не важно, что ты думаешь о себе, важно, что думают о тебе!

– И что о тебе думают твои профессора?

Ерема удивленно повел бровью, поймав себя на желании и дальше разговаривать с «пряником» из мира травоядных, об которых он привык вытирать ноги. И о школе какой-нибудь московской захотелось поговорить, а еще лучше об институте. Сам он кое-как окончил восемь классов, с горем пополам осилил программу профтехучилища. Не то чтобы умом слабый, просто терпеть не мог учиться. А еще дома проблемы, отец пьяный на морозе околел, мать с горя запила…

Сразу после бурсы Ерема попал под следствие за хулиганство, два месяца провел в СИЗО, но, получив условный срок, вышел на свободу. И сразу же загремел в стройбат. Главным его жизненным университетом стал Дворец спорта, где Леонид Бадалов преподавал вольную борьбу, а его друг – организовал не совсем законную секцию карате. Сначала тренером и учениками двигал чисто спортивный интерес, это потом уже возникла идея обратить физические возможности в звонкую монету. К тому времени, как Ерема вернулся из армии, Бадал уже сколотил и возглавил банду, осталось только начать… Третий год уже закончить не могут. Да и не пытаются. Как бы Сильвестр не помог поставить точку в их криминальной истории.

– Профессора… Профессора хорошо думали. Университет с красным дипломом окончил, чуть-чуть до «золота» не хватило.

– Университет?

– Экономический факультет, математические методы анализа экономики.

– И уже закончил?

– Окончил. Вот, недавно совсем.

– И сколько тебе лет?

– Двадцать два года.

– Да? На три года всего младше, – усмехнулся Ерема.

Он в свои двадцать пять уже мужик – грубо обтесанный жизнью, дубленный морозными ветрами, прокуренный, проспиртованный, а Кирилл совсем еще мальчик по сравнению с ним, щеки гладкие, нежные, как будто бритвы не знали. Цветок оранжерейный. Это Ерема верблюжья колючка, вынужденная бороться за жизнь в безводной пустыне. Бороться, выживать…

– А ты что оканчивал? – с наивным интересом спросил парень.

– А математические методы – это как?

– Ну как бы тебе это объяснить.

– Прикладная математика?

– В общем, да…

– Так это она тебя ножом приложила? – усмехнулся Ерема. – Или приклала?

– Приложила. И не математика!

– А кто?

– Я же говорю, случайно все вышло.

– Отвали! – махнул рукой Ерема.

Утомил его «пряник», отпал интерес к нему. Из разных они миров, нет между ними точек соприкосновения.

Он уже засыпал, когда открылась дверь и в палату вошла девушка с ярким искрящимся взглядом. Как будто солнце из-за темных туч выглянуло, согрев и возбудив холодную, вялотекущую кровь. Светло-русые волосы, длинные с изломом брови, изящный носик, губы бантиком, кожа лица, шеи нежная. Но все это всего лишь красивые мазки вокруг главного – больших красивых глаз. У Еремы вдруг пересохло горло, и сердце, ухнув куда-то вниз, вернулось на место и шумно заколотилось. Платье на ней светло-серое под цвет глаз, белый халат, наброшенный на плечи, босоножки на среднем каблуке, ножки такие стройные, аж дух захватывает.

Блондинка заметила, какими глазами смотрит на нее Ерема, но не рассердилась, напротив, ее душевная улыбка стала еще ярче и теплей.

– Привет!

Ереме показалось, что девушка поздоровалась с ним, и кровь прилила к голове. Возникло ощущение антигравитации, когда тело подвисает в воздухе.

Но девушка обращалась к Кириллу. Кровь отхлынула от головы, тело резко потяжелело, в ушах зашумело, когда она, склонившись над этим «пряником», поцеловала его в губы. Не в щеку, а именно в губы. Нет, Ерема понимал, Кирилл парень в общем-то симпатичный, правильные черты лица, высокий, спортивный, он мог влюбить в себя красивую девушку. Но почему так чертовски повезло какому-то чмошнику?

– Как ты? – спросила она, вынимая из пакета бутылку «Боржоми».

– Да хорошо все, завтра уже подниматься разрешат.

– Не рано?

– Да там ничего серьезного, – Кирилл говорил тихо, но Ерема хорошо его слышал.

– Ну, хорошо. – Девушка разгрузила пакет, села на краешек кровати, по-хозяйски накрыв рукой коленку счастливчика.

А рука у нее красивая, пальцы просто произведение искусств. И в профиль она так же хороша, как в анфас. А любоваться Ерема мог только ее профилем, поскольку девушка совершенно не обращала на него внимания. Как будто его здесь и не было. Но ведь он здесь. И уже по уши влюблен в это небесное создание!.. От волнения и чувства обделенности у Еремы мелко дрожали пальцы рук. Ощущал он и неприятную слабость в ногах.

– Да нормально, – вздохнул Кирилл.

– Все будет хорошо! – Блондинка с нежностью провела пальцами по его предплечью.

Ерема смотрел на нее не в силах скрыть возмущения. Смотрел, как на свою жену, которая открыто изменяла ему. Но в душе при этом возникала надежда. Возможно, из-за своей красавицы Кирилл и нарвался на нож. Может, кто-то из брошенных ею парней наказал его. Кирилл мог испугаться, отказаться от нее. А Ерема точно не откажется.

– Будет-то будет… С тобой да, с тобой будет хорошо! – будто спохватившись, взбодрился «пряник».

Дверь открылась, и в палату вошли два бугая в черных костюмах под белыми халатами. А костюмы не просто черные, а иссиня-черные, и воротники сорочек неестественно белые. В таких костюмах обычно в гроб кладут. Но вряд ли это ожившие покойники, скорее, посланники смерти. Здоровые, мордастые, глаза ледяные, в палату они заходили с уверенностью хозяев жизни.

Увидев их, девушка испуганно вскочила и отошла к окну. Ерема лежал у одного, а она встала к другому. Бледность растекалась по ее лицу.

Один, с бородавкой на переносице, вперил взгляд в Кирилла, другой, с раздвоенным подбородком – в девушку. Он смотрел на нее и похабно ухмылялся, как будто она раздевалась перед ним, а он выставлял оценки за параметры ее красоты. Но она не раздевалась. Даже мысленно.

– Я не понял, пацан? Ты чего здесь делаешь? – спросил бородавчатый.

– Так это, шел, упал… – жалко пробормотал Кирилл.

Он с ужасом смотрел на яйцебородого, который уже сам раздевал глазами его девушку. Смотрел на этого урода и Ерема. Смотрел и закипал, как будто тот покушался на его честь. Но пока не вмешивался, хотя и собирался. Не по понятиям это, вмешиваться в дела конкретных людей, тем более из-за женщин, но сейчас он думал по-другому. И плевать, в чем там накосячил Кирилл, а может, и его подружка.

– И так семь раз, да?

– Почему семь раз? Один!

– Почему семь раз? Да потому что еще шесть раз осталось. Или ты думаешь, что все?

– Я… Я не думаю…

– А ты думай!.. Бабло с тобой?

– Э-э, нет ничего!.. То есть деньги есть, но не здесь… Я же не думал…

– Ты знаешь, сколько нам торчишь?

– Ну да, конечно…

– Так вот уже пятьдесят процентов набежало.

– Так много?

– Завтра сто будет, – сказал яйцебородый, облизываясь на блондинку. – Но ты не бойся! Без процентов отдавать будешь. Проценты мы с собой заберем!

Он протянул руку и пошевелил пальцами, предлагая девушке присоединиться к нему. Но та, бледная как смерть, вжалась спиной в оконную раму.

– Сегодня пятьдесят процентов отработает, завтра пятьдесят процентов отработает, послезавтра… – скалился бородавчатый. – Как деньги будут, заберешь!

– Отработанную! – гоготнул яйцебородый.

Он резко шагнул к девушке, схватил ее за руку и потянул на себя. Она схватилась за трубу, подведенную к батарее центрального отопления. И в ужасе глянула на Кирилла, который должен был, но не мог прийти ей на помощь. Даже не собирался. Типа, прикован к постели.

Ереме тоже нельзя ввязываться в драку, один сильный удар в живот, и он до конца жизни будет ходить в калоприемник. Но тем не менее он готов был идти до конца.

– Да ты не бойся, кроха! Больно не будет! – гоготнул яйцебородый.

Он сгреб девушку в охапку, отцепил ее от батареи.

– Будет больно! – громко сказал Ерема. – Если не отпустишь ее!

– Чего? – резко развернулся к нему браток и застыл, ошалело глядя на ствол пистолета, который смотрел ему прямо в глаза.

Бадал, может, и урегулировал вопрос, Машуры опасаться вроде как нечего, но лучше быть береженым, чем мертвым. Ерема понимал, что к нему могут пожаловать менты с допросом, но все же не отказался от пистолета, который принес ему Шишман. И, как оказалось, правильно сделал.

– Отпусти девчонку, сказал!

Яйцебородый убрал руку, отошел от блондинки и резко развернулся к Ереме:

– Ты кто такой?

Полы его халата разошлись веером в стороны, по одной Ерема и выстрелил. Громыхнуло так, что Кирилл подскочил на койке, а девушка вжала голову в плечи. И яйцебородый присел от испуга. Пуля прострелила полу его халата, он обескураженно сунул палец в дырку.

– Ты чо, псих? – спросил он.

А бородавчатый тем временем потихоньку вытаскивал ствол из-под полы пиджака.

– Даже не думай! – Ерема навел на него пистолет, силой взгляда подтверждая свою решимость.

Ни страха в его взгляде, ни растерянности. А ведь ствол у него незаконный, статья Уголовного кодекса в руках, реальный срок. Но ему все равно, он готов ко всему. И плевать, что на выстрел сбежится вся больница.

Дверь с шумом открылась. Ерема усмехнулся, ну вот, началось. Кто там, врач, медсестра?.. Но в палату входили Шишман и Вахлам.

Бородавчатый развернулся к ним, Шишман уловил в его движениях агрессию и, не задумываясь, врубил ему кулаком в лоб. Кулак у него что кувалда, такой же крепкий и тяжелый, бугай не упал, но поплыл, просел в коленях. Добивать его Шишман не стал.

– Ерема, что за дела? – спросил он.

– Да не знаю, отморозки какие-то!

– Чувак, что за дела? – Вахлам держал кулак на замахе, собираясь врезать бородавчатому.

Яйцебородый с бледным видом смотрел на Ерему.

– Да это чисто наши дела, а ваш пацан не по теме вмазался! – качая головой, ревущим голосом проговорил бородавчатый.

– Чувачок нам торчит, мы счетчик включили, нормально дело, пацаны! – ожил яйцебородый.

– Ерема! – Шишман требовал объяснений.

– А девчонка отработать за что должна? Они ее в счет долга увести хотели!

– Девчонка?

Вахлам с интересом посмотрел на блондинку и хмыкнул. Он бы и сам не отказался от такой конфетки.

– Как зовут?

– Уля… Ульяна! – сказала она, робко глянув на Ерему.

– Пацаны, я так понимаю, непонятка вышла? – спросил яйцебородый.

– Непонятка! – кивнул Шишман.

Оттолкнув братка могучим плечом, он подошел к Ереме, протянул руку, мягко взял пистолет.

– Как здоровье, братан?

– Да нормально все.

– Ну тогда мы пошли, а то набегут сейчас!

И точно, в палату вошел врач в сопровождении сестры-хозяйки.

– Что здесь у вас такое? – громко, но нерешительно спросил он.

– Уже ничего, начальник! Уходим мы!.. Да, пацаны? – глянув на бородавчатого, спросил Шишман.

– Да не вопрос, – кивнул тот.

Уходя, Шишман подмигнул Ереме, но улыбнулся ему кисло. Как ни крути, а создана проблема, которую теперь придется разруливать. Он-то, конечно, рад помочь, но в следующий раз Ерема должен быть поумней. Неизвестно, на чье бычье они нарвались, может, за ними очень серьезные люди стоят, как бы в ответку не схлопотать.

Впрочем, «быки» не возмущались, не артачились, спокойно вышли вслед за пацанами. В коридоре Шишман что-то сказал в примирительном тоне, возражений не последовало. Возможно, пацаны смогут замириться.

– Кто стрелял? – с опаской глянув на закрытую дверь, запоздало спросил врач.

– Так ушли же!

Мужчина хотел было спросить, кто ушел, зачем стреляли, но Ерема смотрел на него холодно и безучастно. Не скажет он ему ничего, так что лучше и не стараться.

– Ну бардак!

Врач шлепнул себя пальцами по вискам и скрылся за дверью. Сестра-хозяйка задержалась, обвела всех строгим взглядом, вопросительно посмотрела на Ульяну.

– Я уже ухожу! – сказала та.

– Куда ты уходишь? – удивленно и по-хозяйски глянул на нее Ерема. – А если тебя там внизу ждут? Или ты думаешь, что они шутят? Опустят и спасибо не скажут!..

Сестра не понимала, о чем речь, но женская интуиция подсказывала, что дело пахнет керосином.

– Ну ладно, пойду я! – сказала она.

И скрылась за дверью. А Ульяна так и осталась стоять у окна, тихо, но с явным неудовольствием глядя на Кирилла.

– Ну чего молчишь, терпила? – криво усмехнулся Ерема. – Кому ты там что торчишь?

– Ну, деньги…

– Кому?

– Да взял там…

– Что ты там мямлишь? У кого ты взял деньги? На что?

– Да это не важно!

– А то, что девчонку твою чуть на круг не пустили, тоже не важно?.. А на нож тебя подняли, тоже не важно?.. Или на нож важно?

– Да, скажи, я тоже хочу знать, – кивнула Ульяна, благодарно, но вместе с тем и с опаской глянув на Ерему.

– Это Аист все… Коля Аистов, он предложил деньги у ребят взять.

– У каких ребят?

– Ну они там на рынке торговали, ну и доллары меняли… Короче, при деньгах были.

– А вам деньги нужны были? – спросил Ерема.

– Да. Дело хотим открыть!

– Какое дело?

– Да возможность была… В общем, партию компьютеров купить.

– Купили?

– Купили.

– И что?

– Да там программа такая кривая, ничем не выпрямить. В общем, зависла партия, а эти на счетчик поставили. Мы всего тысячу долларов взяли, а они уже пятерку требуют.

– И Ульяну в придачу, да?

– Ульяну я им не отдам! – встрепенулся Кирилл.

– Чего?!.. Ты ее уже отдал!

– А почему ты у отца не попросил? – спросила Ульяна.

– Да как попросишь?.. Мы же сами хотели, без него!

– Сами вы себя не похороните, – усмехнулся Ерема. – Так что давай к отцу! Он все организует. И гроб, и панихиду.

– Ну хватит вам! – Ульяна не сердилась, но глянула на него возмущенно.

– Это они его ножом пырнули? – А он посмотрел на нее спокойно, невозмутимо.

Попал Кирилл, конкретно попал. Жестко его на счетчик поставили, что называется, без шансов выкрутиться. Но можно, например, квартиру продать. Родительскую. Может, на это и расчет.

– Ну а как еще понять? – Кирилл беспомощно глянул на дверь.

– Что понять?

– Ну, они же сказали, что семь раз на нож можно. Шесть раз осталось.

– Ты даже не представляешь, на каких отморозков нарвался… Кто у тебя отец? Чем он с ними расплатиться может?

– Не надо впутывать в это дело отца! – вскинулся парень.

– Ты кому это говоришь, дятел? – повел бровью Ерема. – Я, что ли, на тебя наехал?

– Ну ты же тоже из этих!

– Из кого из этих?

– Из бандитов!

– Из каких бандитов? – глянув на Ульяну, спросил Ерема. – Ты что несешь?

– Ну а кто ты?

– Кто я… – хмыкнул Ерема, еще раз глянув на девушку.

Как будто она могла сказать, кем хочет его видеть. А ведь она может сказать. Сейчас в моде коммерсанты, желательно успешные.

– Бизнес у нас, торгуем мы.

– Чем?

– Да всем, на что спрос есть. Компьютеры сейчас в ходу, мобильники в моде… Ты вот мобильник можешь достать вполцены?

– Сейчас нет.

– А мы достаем, продаем… Купил мобилу, дальше что?

– Что?

– Обмыть это дело надо. А где бухла… коньяка хорошего взять? Мы и коньяк подвезем, только плати…

– А если мобильник отобрать хотят? – вдруг спросила Ульяна, внимательно глядя на Ерему. Не верила она ему, но, похоже, хотела верить.

– Кто хочет?

– Ну а кто сегодня приходил?

– Люди приходили. Судя по всему, серьезные. Хотя и отмороженные.

– А как сделать, чтобы они не приходили?

Ульяна смотрела на Ерему как на последнюю надежду, но вместе с тем она боялась его. Он ведь на самом деле из криминального мира, и она это понимала.

– Я же говорю, это очень серьезные люди, – сказал он, заставляя себя смотреть ей в глаза. – И нужен очень серьезный интерес, чтобы ввязаться против них.

– Какой интерес?

– Очень серьезный!

– А вы сможете помочь?

– А вам есть что предложить взамен?

– Ну, я не знаю, – замялась девушка.

А на щеках вспыхнул румянец. Она отвернулась, не в силах больше смотреть ему в глаза. Конечно же, она поняла, что ему от нее нужно. Всем мужикам от нее только это и нужно. Яйцебородый собирался поступить с ней грубо, по-скотски, а Ерема чем лучше?.. Но ведь он лучше! И будет с ней нежен и ласков. Как бы ей это объяснить?

– Я с отцом поговорю, – сказал Кирилл. – Все ему объясню!

– Он что-нибудь придумает! – подалась к нему Ульяна.

– А других вариантов я не вижу! – парень с укором глянул на Ерему, как будто тот пообещал помочь, но не смог этого сделать.

А никто и не собирался ему помогать. С какой это радости?.. Это за Ульяну Ерема вписался, не раздумывая. Ради нее он бы и на Сильвестра замахнулся. А Кирилл ему и даром не нужен.

– А у отца есть деньги?

– Он что-нибудь придумает!

– А успеет? На Ульяну беспредел глаз положил.

– Какой беспредел?

– А такой… Не вернется она живой!

– Куда не вернусь? – сошла с лица девушка.

– Откуда!.. Ты где живешь?

– В Хамовниках. А что?

– Кто за тобой может приехать? – кивнув, спросил Ерема.

Знал он, где находятся Хамовники, центр Москвы, красивые дома, хотелось бы купить там квартиру, на которую пока никак не удавалось заработать.

– Кто может за мной приехать?

– Отец, брат… Может, друзья?

– Брат у меня маленький, а друзья… Друзья у Кирилла!

– Звони друзьям, пусть подъезжают, Ульяну нужно забрать… Если стволы есть, пусть берут!

– Какие стволы? Откуда у нас стволы?

– Вы что, серьезно?

Краска схлынула с щек, девушка смотрела на Ерему бледная как смерть. А он и не думал ее запугивать. Яйцебородый может спасовать перед силой, но вряд ли Шишман возьмет с него обещание не трогать Ульяну. Зачем ему? А яйцебородый, если задался целью, может вернуться за ней. Возможно, ее уже поджидают в машине.

– Очень!

Чтобы не прослыть пустозвоном, Ерема просто обязан был чем-то подтвердить свои слова. Поэтому он поднялся с койки, открыл шкаф, где висела его одежда. Пацаны постарались, отдали девчонкам его окровавленные джинсы, те отстирали их, отгладили. Футболку чистую привезли, ветровку, туфли – это чтобы Ерема поскорее возвращался. Одежду полагалось хранить в кладовке, но для Еремы сделали исключение. Медперсонал только рад будет, если он исчезнет из больницы. А он исчезнет. И, возможно, навсегда. Может, сегодня последний день его жизни. Если так, он с удовольствием умрет, защищая девушку своей мечты.