Читать книгу Дочь за отца - Владимир Колычев - Страница 5

Холодно в подвале, даже ватное одеяло не спасало. Хорошо, что к Виталику можно прижаться и под одеяло с ним залезть. Женя сидела на брошенном на ледяной пол ватном матрасе, подобрав под себя ноги. Поза неудобная, время от времени приходилось подниматься, чтобы кровь не застаивалась. Благо, что их не связывали, а зачем? На окне под потолком решетка, дверь крепкая, не выбить, не выломать.

– Так ведь и околеть можно! – постукивая зубами, проговорил Виталик.

– Этого они и хотят!

– Чайку бы!

Женя усмехнулась, глянув на него. Она и от секса не откажется, если это дело поможет согреться. А Виталик даже не предлагает. Дома у себя сразу на кровать потащил, в трусы чуть не залез, а здесь он сама серьезность. Впрочем, она и сама не хочет. Но можно. Чтобы согреться.

В дверь вставили ключ, щелкнул замок.

– Тихо!

В помещение вошел здоровяк с багровым шрамом у виска. Женя уже знала, что его звали Костя.

– Ну как вы здесь? – спросил он, глядя на Женю. – Может, согреть?

Она поежилась, еще сильней прижимаясь к Виталику. Не надо ей никого секса! Не хочет она согреваться!

– Может, чайку? Горячего!

Женя мотнула головой. Вдруг он потребует плату за чаек, а расплатиться она могла только натурой.

– Или дома попьете?

– А вы отпустите нас домой? – в надежде на чудо спросила она.

– Ну, если вы, ребятки, очень хорошо попросите!

– Тогда не надо!

– Что не надо?.. Мы же вас не обижаем. Или обидели кого-то? – Костя впился взглядом в Виталика.

– Ну холодно.

– В могиле еще холодней… Хочешь в могилу?

– Нет!

– А ты? – Костя посмотрел на Женю и заигрывая подмигнул ей.

– Я домой хочу!

– К папе?

– Папа с нами не живет.

– Папа плохой?

– Я этого не говорила.

– Я говорю. Мой отец тоже с нами не жил, я говорю, что он урод.

– Папа плохой, – кивнула Женя. Она готова была согласиться с этим утверждением, лишь бы поскорее оказаться дома, в горячей ванне.

– Папа плохой прокурор.

– Папа плохой прокурор, – повторила она.

– Но даже плохой прокурор может спросить, кто стрелял. Что ты должна ответить?

– Кто-то выстрелил. Но я ничего не видела.

– Я тоже, – кивнул Виталик.

– А если обманете?

– Не обманем.

– Если обманете, мы найдем вас и накажем. Этот подвал вам покажется раем.

– Да мы понимаем!

– Ну так что, чайку?

– А можно дома?

– Можно и дома, – кивнул Костя.

Он указал на выход, чувство радости захлестнуло Женю, окрылило. Костя путь не преграждал, она вышла из проклятого подвала в такой же холодный дом. Машина стояла во дворе, двигатель работал, в салоне тепло, но Женя согрелась не сразу. Для этого ей понадобилось крепко-крепко прижаться к Виталику, что сделала она с удовольствием.

* * *

Дачный поселок, холодный дом, подвал глубокий, но там самый настоящий морозильник. Если бы не свет электрической лампочки под потолком, Степан бы подумал, что попал в склеп. На бетонном полу лежал рваный полосатый матрас, такое же грязное ватное одеяло. И еще на полу валялся фантик от конфеты. Степан не поленился, поднял его, осмотрел и понюхал.

– Совсем свежий, сегодня конфетку съели.

– Здесь ребят держали, – кивнул Комов.

Это был уже третий адрес, который назвал Логачев. И снова ничего. Но хотя бы след заложников обнаружился. Да и вокруг дома натоптано, след от машины совсем свежий.

– Может, домой отвезли? – спросил Лозовой.

– В любом случае нам тоже по домам пора, – глянув на часы, зевнул Степан.

Домой он вернулся в пятом часу, лег, не раскладывая диван, без десяти восемь поднялся, умылся и отправился в отдел. Он, конечно, в отпуске, но с Полухиным и Урываевым нужно что-то делать. Он же их задерживал, ему и решать, как с ними быть.

Но начал он с Логачева, которого оставлял в камере на ночь. Извиниться перед парнем нужно и отпустить. Логачев, конечно, не ангел, но порядок есть порядок.

Бандита привели к нему в кабинет, сняли наручники. Степан поставил перед ним кружку горячего чая.

– Что там, цианистый калий или что? – съязвил парень.

– Зачем ты так? – присматриваясь к нему, попенял Круча.

Кожа у него на подбородке содрана, как будто мордой по стене возили. Синяки на горле, словно его душили. Еле заметные синяки, но тем не менее.

– Зачем я так? Я тебе все сказал, а ты меня с этим уродом закрыл?

– С каким уродом? – не понял Степан.

– С Полухиным!

– Не закрывал я тебя с Полухиным… Может, ошибка вышла?

– Да нет, не ошибка! Это спецом все.

– Да нет, ты все сказал, я дал отбой… Извиниться перед тобой вот хотел.

– Ну так извиняйся! – Логачев развалился на стуле, закинув руки за спинку.

– И что там с Полухиным? Задницу тебе надрал? – качая головой, спросил Степан.

Накладка вышла, виноват он, не уследил, но Логачеву совсем не обязательно вести себя по-свински.

– А это смотря кто кому еще надрал!

– Сделал все, как я учил?

– А как ты учил?

– Ну, ты же хозяин-барин, а не он. По-хозяйски себя вел?

– А это не твое дело!

– Предъявил ему за Верзилу?

– Да иди ты!

– А то вдруг нет больше Верзилы? Мы-то его так и не нашли вчера. Может, турмановские его замочили?

– Замочили?! – нахмурился бандит.

– А они могли его замочить? Что тебе Полуха сказал?

– Что сказал… Ну, говорил… Зря мы, сказал, на Катафалка наехали.

– В смысле на Катафьева?

– Ну да. Ствол у него отобрали. Золотой.

– У Катафьева отобрали?

– Да, – кивнул бандит.

– А потом еще и убили?

– Ну так в том-то и дело. Турман хочет знать, как там было дело.

– А как было? Эти двое подъехали, которых Верзила опустил, так я понимаю?

– Да, они подъехали.

– Один Катафьев, другой… – Степан выдержал паузу в расчете на подсказку.

– Ну, Катафьев который, это Катафалк. А второй Кокон.

– Кокон?

– Фамилию не знаю, только погоняло.

– Катафалка Верзила замочил.

– А Кокон свинтил! – кивнул бандит.

– И где сейчас Кокон?

– Без понятия!

– Что Полуха говорит?

– Насчет Кокона? Ничего не говорит!

– А вообще что говорит?

– Да не говорил я с ним… – Логачев отвел глаза в сторону, но тут же заставил себя взбодриться и прямо посмотрел на Степана. – Не говорил я с ним! Просто сказал, что им здесь ловить нечего! Ну, если не хотят проблем. А если хотят, то милости просим… – криво усмехнулся Логачев. – Знаешь, как я ему это сказал!

Дверь вдруг открылась, сначала в кабинет вошел подполковник Кузовиков, а за ним уже – Шашкин, жирной рукой задев косяк.

– Здесь Круча! – не здороваясь, сообщил начальник отдела.

Степан поднялся, оправил пиджак. Логачев же даже позу не сменил. И Шашкин обратил на это внимание, строго глянул на Кручу. Ладно, задержанный хозяина кабинета не уважает, сидит перед ним вразвалку, так хоть пусть перед прокурором прогнется. Совсем Степан бандитов распустил, а как еще следовало понимать этого вечно недовольного борова?

– А почему он здесь? – Шашкин также не думал здороваться со Степаном. – Разве капитан Круча не отстранен от должности? – продолжал он.

– Вообще-то я просто в отпуске…

– И что вы здесь делаете?

– Пропавшую Евгению Шашкину ищу, – кивнув на Логачева, сказал Степан.

– Не надо никого искать! – отрезал Шашкин.

Степан удивленно глянул на Кузовикова, тот мотнул головой, делая такой же отрицательный жест и рукой. Даже глазами давал понять, что проблема уже решена.

– Неужели нашлась?

Кузовиков кивнул, отвечая Степану, а Шашкин мотнул головой.

– Не надо трогать мою дочь!

Степан поднял руки, давая понять, что сдается перед непреодолимой силой чиновничьего маразма. Всю ночь в разъездах, сексота важного своего потревожил, бандитов задерживал, а ему за это плевок в лицо. Ну спасибо!

– Я хочу сделать заявление! – поднялся вдруг с места Логачев.

Шашкин недоуменно повел бровью, но кивнул, соглашаясь выслушать его.

– Капитан Круча бросил меня в камеру к бандитам! Он хотел, чтобы они меня убили!

Кузовиков округлил глаза, изображая праведный гнев и возмущение.

– Что вы на это скажете, товарищ капитан? – приосанился Шашкин.

– Есть блондины, есть брюнеты, их сразу видно, а бандиты – понятие относительное. Как их, бандитов, от законопослушных блондинов отличить?..

– Не надо изворачиваться, не надо!

– Вот вы на гражданина Логачева гляньте! – Степан кивком указал на задержанного. – С виду законопослушный гражданин! В ресторане вчера отдыхал, в компании порядочных людей.

– Вот, отдыхал, никого не трогал! А капитан Круча хап меня – и в кутузку! – закивал бандит.

– Потому что ты состоишь в банде Сафрона. И знал, куда Верзила увез дочь товарища прокурора!

– Не знаю, кто такой Сафрон! Не знаю ни про какую дочь! – мотнул головой Логачев.

– Я все понял! – презрительно глянув на Степана, усмехнулся прокурор.

Не искал капитан Круча его дочь, даже не пытался, только вид делает. Стыдно ему должно быть, очень стыдно!..

– А с этим гражданином, – Шашкин строго посмотрел на Кузовикова, – провести служебное расследование… Нет, я пришлю следователя, проведем проверку по факту злоупотребления служебными полномочиями, если факты подтвердятся, придется возбуждать уголовное дело… Вы меня понимаете, товарищ капитан?

Степан стиснул зубы, в упор глядя на зажравшегося прокурора. Он не знал, что за вожжа попала ему под хвост, с чего это он так взъелся на него, но выходить из себя не станет. Не даст он этому жирному борову повода для радости. И рапорт на увольнение точно подавать не станет. Он же не чмо какое-то, чтобы в позу обиженного становиться. И если прокурор объявил ему войну, он ответит тем же. Начать можно с «десятки», на которой ездит его дочь. Модель эта производится с позапрошлого года, машина не может быть старой, стоит прилично. Откуда у прокурора деньги?.. Можно выяснить и другие факты незаконного обогащения. Главное, не унывать, а работать Степан умеет… Зря эта свинья связалась с ним! Ох и зря!

– Вы меня понимаете, товарищ капитан? – повторил Шашкин.

Но Степан продолжал красноречиво молчать.

– Отвечать нужно, когда вас спрашивают! – распалился прокурор.

– Вы мне не начальник, – тихо сказал Степан.

Не вопрос, прокурор большая величина, за ним надзор за милицией, он мог возбудить уголовное дело, посадить. Но при всем при этом Степан ему не подчинялся. Ну, если только в рамках уголовного дела, если Шашкин вдруг возглавил следствие по факту убийства того же Катафьева.

– Что?! – вскинулся Шашкин.

– Я все понял, я в отпуске. Разрешите идти? – обращаясь к Кузовикову, спросил Степан.

– М-да! – глянул на начальника отдела и прокурор, закатив при этом глазки.

Да уж, распустил Кузовиков подчиненных, ни стыда у них, ни совести!

– Сначала объяснение напишешь, – качнул головой Кузовиков.

Шашкин одобрительно кивнул, смерил Степана взглядом и ушел.

– И гражданин… – глянув на Логачева, щелкнул пальцами Кузовиков. – Он тоже напишет объяснение.

– Но не здесь, – качнул головой Круча.

– Не здесь.

Кузовиков лично отвел Логачева к начальнику следственного отделения, поставил ему задачу и вернулся к Степану.

– Молчать тебя не учили? – разгоряченно спросил он.

– А в уголовном розыске без этого никак?

– В уголовном розыске…

– Даже стесняюсь спросить, что там с Шашкиной?

– Вернулась Шашкина… Ее отец считает, что в этом нет заслуги уголовного розыска.

– Ну да, значит, я зря вчера к Сафрону ходил, – усмехнулся Степан.

– Да нет, не думаю, что зря… Думаю, что Сафрон испугался… Шашкина утверждает, что ее дочь ничего не видела, ничего не знает.

– И Шашкин ей, конечно, же верит?

– Шашкин…

– Верзила его убил – Бурнаков Сергей Владиславович.

– Есть свидетели?

– Свидетелей не только мы ищем, а еще дружки Катафьева разыскивают. Такие же бандиты, как Верзила, Драч и Буслай. Про Логачева не говорю, Логачева на месте преступления не было. Логачев знал, куда Шашкину отвезли. В дачный поселок у Аркадьевки. Когда мы приехали, Шашкиной там уже не было. Ее оттуда увезли. Перед самым носом увезли… Я не знаю, может, Сафрон на самом деле испугался. Не знаю…

– Что ты говорил про дружков Катафьева?

– Бандиты, говорю, дружки Катафьева. Верзила обидел Катафьева, тот попытался отомстить, подъехал на Электрозаводскую, но что-то пошло не так. Верзила его застрелил… Дружки Катафьева собираются мстить…

Степан хотел сказать, что Битово стоит на грани большого шухера, может начаться настоящая бандитская война, но Кузовиков не захотел его слушать.

– Малыгин с этим разберется, он парень толковый, а ты давай объяснение, что там у тебя с этим, с Логачевым вышло.

– Ну, объяснение так объяснение, – пожал плечами Степан.

Или Кузовиков куда-то очень торопился, или убийство Катафьева решено спустить на тормозах. Вряд ли Женю Шашкину отпустили просто так, наверняка с нее взяли слово молчать, подкрепив свое требование угрозой. А Шашкин хоть и дурак, понимает, с кем имеет дело. И если дочь ему дорога, он постарается оградить ее от неприятностей. Не было ее на месте преступления, не видела она ничего. И другие свидетели будут молчать, дело заглохнет, а со временем отправится в архив. С благословения прокурора, само собой. И Степан возражать не будет.

А действительно, зачем ему рвать жилы ради каких-то бандитов? Ну застрелил один другого, и что? Одного уже убили, другие приедут мстить за него, ну расстреляют Верзилу с его утырками, и что? А если убьют Сафрона, Степан будет аплодировать стоя.

Он уже собирался уходить, когда появился Малыгин.

– Ты здесь? – пожав ему руку, начальственным тоном спросил капитан.

– Уже нет.

– Времени знаешь сколько?

– И что?

– Комов, Кулик, Лозовой, где они?

– Где они?

– Дома! И это ты разрешил им отдыхать до обеда.

– Так они всю ночь на ногах… Не будь жлобом, Слава! Это тебе не идет!

– Да, но работа стоит, – поморщился Малыгин.

– А ты у меня спроси, может, я знаю, кто Катафьева убил?

– Да кто-то из сафроновских, Верзила там на сервисе был. Верзила, Драч и Буслай.

– Ну так, может, Верзила и убил?

– Может, и Верзила. Но свидетелей нет… Комов вчера с Зюбиным говорил, не хочет признаваться. А ведь видел он, как Верзила убивал.

– Насчет Полухина и Урываева ничего не хочешь спросить?

– Это которые к Безменову приходили?

– Мы их прихватили по случаю. Нужны?

– А что они скажут? Они сами не знают, кто Катафьева убил. Сами убийцу ищут.

– Ну, кто ищет, тот всегда найдет… Удачи тебе, Слава!

С должности Степана не снимали, прав на его кабинет Малыгин не заявлял, поэтому он покорно вышел, позволив закрыть и опечатать дверь.

Степан спустился вниз и распорядился отпустить задержанных Полухина и Урываева. Ничего противозаконного они при себе не имели, фальшивыми документами не пользовались, заявления от граждан Безменовых не поступало. А вот жалобу подать могли. Сами же задержанные и подадут. На имя прокурора. И Степан снова окажется крайним.

– Извиняться ни перед кем не буду, – глянув на одного, на другого, сказал он. – А еще раз увижу в Битове, снова закрою.

– Не увидишь, – скривился Полухин.

– А что это у тебя такое? – Степан показал на царапину на шее под самым ухом. – Вчера не было.

Вчера у него только губа была разбита.

– Да так!

– Это к тебе Логачева подсадили?

– А то ты не знаешь!.. – Полухин и хотел назвать Степана мусором, но не решился.

– Мой вам совет, забудьте Катафьева. И в Битово дорогу забудьте. Вам же лучше будет.

– Конечно, забудем! – криво усмехнулся Урываев.

– Тогда все, я вас предупредил.

Степан оставил бандитов, сел в машину и отправился домой. По пути заскочил в магазин, купил пива и пакет пельменей. Все, хватит с него мерзнуть на холоде, сегодня он будет наслаждаться покоем в тепле.

* * *

Квартира после капитального ремонта, новая мебель, цветной японский телевизор.