Читать книгу Правильная девчонка - Владимир Колычев - Страница 7

Всю ночь Юру продержали в «обезьяннике», и весь следующий день он промаялся там. А к обеду, после очередного допроса, его направили в изолятор временного содержания.

Это была сама настоящая тюрьма – длинное приземистое здание с решетками на окнах, за кирпичным забором, обнесенным колючей проволокой. И приняли его по всей форме – обыскали, сфотографировали, сняли отпечатки пальцев, забрали ремень, сдернули с кроссовок шнурки.

А потом была камера – довольно-таки просторная, и не с деревянными, а с железными койками армейского образца. Шесть шконок, рукомойник, параша. И четыре мутных типа за столом.

Один из них, щуплый, сидел с голым торсом, выставляя напоказ лагерные татуировки. Второй, более крупный и внушительный, был в растянутой майке-алкоголичке, и у него на руках какие-то наколки. Грубая, ущербная внешность, неряшливость, давно не мытые волосы. Третий выглядел куда лучше. Стрижка короткая, похоже, только что из парикмахерской. Волосы чистые. И щеки выбриты идеально. Свежая футболка, фирменные треники. И четвертый тип ему под стать, хоть в пару их ставь. Все бы ничего, но эти двое располагали более чем внушительной внешностью. Огромные, накачанные, кулаки что гири.

Все четверо играли в карты. А колода новенькая, возможно, ее только-только распечатали. Да и самих качков, похоже, завезли в камеру только что. Не похожи они были на людей, которые провели ночь за решеткой.

– Кто такой? – едва глянув на Юру, спросил щуплый.

– Человек, – буркнул он.

Не нравилась ему эта ситуация. Все такое здесь фальшивое, наигранное. Ощущение полного цугцванга. Что бы он сейчас ни сказал, все будет использовано против него. Может, и не нужно ничего объяснять?

– А почему ментом пахнет? – спросил уголовник в майке-алкоголичке.

Чтобы не засмеяться, Юра приложил к губам кулак. Его ждали, о нем знают. Вне всякого, ситуация эта подстроена.

Родик в больнице, утрата трудоспособности ему не грозит. К тому же Вика дала показания против Родика. А сам он свою вину не отрицал, при задержании не сопротивлялся. И еще у него заслуги перед Отечеством, орден. Вряд ли суд оставит его под стражей. И реальный срок для такой ситуации – это слишком. Наверняка наказание будет условным… Видимо, Водников это понимал. Поэтому и устроил этот спектакль. Юре сейчас переломают все кости, а может быть, и убьют. В любом случае Родик будет отомщен.

– Ты че, наседка? – поднимаясь из-за стола, спросил качок с искривленным носом.

– Наседка сидит, а этот будет лежать, – сказал второй громила.

События развивались стремительно, времени на раздумья оставалось все меньше.

А ребята явно торопились. Видно, им вовсе не хотелось засиживаться за решеткой. Их тянуло домой, к теплым женщинам и холодному пиву. Для этого нужно всего ничего – расправиться с приговоренным.

Юра схватился за душку койки, потянул ее на себя. Тут же взялся за другую шконку и также перегородил путь качкам.

– Ну ты и клоун! – засмеялся кривоносый.

Он переступил через шконку, но при этом на какой-то миг потерял устойчивость. Более того, открылся для удара. И Юра этим воспользовался. Он ударил противника ногой в пах. Ударил со всей силы и со знанием дела.

Кривоносый оказался крепким орешком. Удар он выдержать не смог, но скорчился от боли без единого звука. А Юра сместился в сторону и встал так, чтобы между ним и вторым качком оказался первый. Более того, толкнул кривоносого на него. А когда открылся момент, успешно провел удар в горло.

Он мог бы переключиться с одного качка на другого, добить кривоносого, а затем втоптать в землю его дружка. Но на него набросились уголовники. Пока он возился с ними, в игру вернулись громилы. И весь квартет разом набросился на жертву.

Какое-то время Юра отбивался, но вот его сбили с ног, а сильный удар в голову выключил сознание.

В чувство Юра пришел уже после того, как все закончилось. Он лежал на полу, а в двух шагах от него остывал труп щуплого – с заточкой в спине.

Чуть в стороне стоял второй уголовник. Он выбрасывал пальцы, глядя на сотрудника с дубинкой.

– Да он как заехал, так давай права качать!.. А потом за пику схватился!..

Качки сидели за столом с таким видом, как будто не при делах.

А над Юрой склонился носатый прапорщик.

– Очнулся?..

– Я никого не убивал, – приподнимаясь на локте, сказал Юра.

– Разберемся… Рука у тебя в крови. На одежде пятна… Давай поднимайся.

Юра знал, что может подняться на ноги без посторонней помощи. Но интуиция подсказала хитрый вариант.

– Да что-то ноги в отказ пошли… – скривился он. – Позвоночник, по ходу, перебили.

– Разберемся.

Прапорщик взял его под руку, к нему присоединился мордастый сержант. Они помогли ему подняться, вывели из камеры в коридор.

– В шестую камеру давай, – сказал прапорщик.

Он смотрел в одну сторону, а Юра глянул в другую. В конце, а если точнее, в начале коридора наблюдалось оживленное движение. В отсек, отгороженный от продола решетчатой стеной, вносили какие-то ящики. Люди приходили, ставили ящик в ряд, исчезали, тут же появлялись другие. А решетчатая дверь открыта. Что, если это шанс? Не зря же Юра изображал немощного. Не зря же на нем нет наручников.

Сержанта Юра просто оттолкнул, а прапорщика пришлось сбить с ног подсечкой.

Решетчатая дверь открылась, на Юру бросился человек в милицейском камуфляже и с дубинкой. Бил он грамотно, быстро, но Юру остановить не смог.

И еще он сшиб человека с ящиком. Свернул вправо, рывком преодолел три-четыре метра до раскрытой двери. Калитка в воротах распахнута, за ней «Газель» с открытым кузовом, из которого вытаскивали последний ящик. Дверь в кабину приоткрыта, двигатель заведен.

Водитель сидел за рулем, курил. Осталось только вышвырнуть его из кабины.

– Стой, стрелять буду!

За Юрой, размахивая дубиной, мчался прапорщик. На него и полетел водитель.

Пока прапорщик поднимался, Юра запрыгнул в кабину, сорвал машину с места. А во внутренний двор ГУВД в это время въезжала иномарка. Ворота открыты, но свободного пространства нет – не разъехаться. Пришлось одним крылом бить иномарку, а другим – цеплять заборный столб. Маневр очень рисковый, но у Юры не было другого выхода.

Все оказалось куда серьезней, чем он предполагал. Его подставили под убийство. И в этом чувствовалась чья-то серьезная организаторская воля. Целый спектакль устроили – с ряжеными арестантами и натуральными ментами. А это значило, что Юру и дальше ждут сплошные кошмары наяву. В СИЗО его наверняка отправят в общую камеру, обитатели которой, конечно же, признают в нем мента. Возможно, его не убьют сразу. Возможно, его жизнь просто превратят в ад… Все это будет, если он не сможет вырваться.

Машина четко вошла в игольчатое ушко, едва зацепив за края. Вошла, прошла и ушла. А дальше как повезет…

* * *

Кулаки у Юры чугунные, а головой только сваи в землю вбивать. И ударил он с такой силой, что в лобной части образовалась внутренняя гематома. Врачи сказали, что ничего страшного, но из больницы уходить запретили. Пришлось остаться.

Но палата у Родика уютная, со всеми удобствами. И сестренка милая. Светлые волосы, кукольные глазки, милый носик, нежные губки. Ничем не хуже Вики. И фигурка то что надо.

Халатик, правда, не очень короткий. Зато юбка под ним не просматривается. Еще час назад под халатом что-то было, а сейчас ничего, только голое бедро – хотелось бы, чтобы до самого райского кустика. Или выстриженной лужайки.

– Ночью, наверное, хочется спать? – лукаво глядя на Катю, спросил Родик.

– А кому не хочется?

– Мне будет хотеться. И тебе. Может, объединим свои желания?

– У меня принцип, на дежурстве не спать. – Катя строго посмотрела на него.

Но улыбка едва заметно тронула ее губы. Ну, конечно, она хотела бы лечь с молодым, богатым и неженатым. Но приличия нужно соблюсти, как же без этого.

Вика такая же хитрозадая. И на внешность ничем не лучше Кати. Может, ну ее к черту? Переключиться на Катю, и все дела.

– «Мартель» отлично бодрит.

– Да, у нас есть такое лекарство. В ампулах. Внутримышечно. Очень больно. До утра не заснешь, – пошутила девушка.

– Очень хорошо, – улыбнулся Родион.

Он не стал объяснять, что «Мартель» – это такой коньяк. И так ясно, что Катя в курсе. И с юмором у нее все в порядке. А значит, с ней будет интересно.