Читать книгу Не верю в доброту братвы - Владимир Колычев - Страница 2

Минералка с глухим бульканьем влилась из бутылки в страждущую глотку. Касимов смачно отрыгнул газы и кашлянул, забрызгав слюной пространство перед собой.

– Я смотрю, дела у вас тут неплохо идут, пацаны? – издалека начал он.

– Ну, как обычно, – пожал плечами Глеб.

– Да нет, не как обычно, – стервятником глянул на него Касимов. – Растут обороты, да?

– Да какой растут? Кризис бы пережить…

– Кризис, дефолт ему в грызло, – ухмыльнулся директор. – Растет доллар, да? Упал и снова вверх, да? Сколько там у нас за бакс дают? Восемнадцать «рябых» за бакинский? А фирма сколько стоит?

– Ну, подорожала фирма…

– А у вас фирма? Нет, у вас не фирма. У вас под фирму. Дешево и сердито, да? Вот народ к вам и ломится.

– Ну, не ломится… – скривил губы Глеб.

– Что ты все нукаешь, как целка на выданье? – одернул его Касимов. – Я же все вижу. Ломятся к вам бабы. Раньше так не ломились…

Все правильно говорил он. Дефолт удешевил рубль в три раза, цены на заграничный товар поднялись круто, а на отечественный – незначительно. Поэтому и пошла торговля у тех, кто делал ставку на российского производителя. Но до сверхприбылей все же далеко. Народ в шоке, покупательская активность упала, так что зря Касимов закидывает удочки.

– Чего вы хотите? – спросил Глеб, хотя и без того знал, каким будет ответ.

– Да этого не я хочу, этого обстановка требует. Принято решение поднять арендную плату, – гипнотизирующе смотрел на него директор.

– На сколько?

– В два раза.

– Это грабеж, – покачал головой Глеб.

– Грабеж, – поддержал его Женя.

– Говорю же, обстановка требует.

– А если нет?

Касимов сочувствующе развел руками, дескать, выхода у них нет.

И Глеб мог ему поверить. Он знал, с кем имеет дело, и понимал, чем грозит ему ослушание.

Вещевой рынок на улице Якира держала банда Сережи Загаровского, или попросту Завгара. Держала давно и крепко, и никто не мог подвинуть братву с этого прибыльного места. А охотников хватало. «Семеряки» зуб на рынок точили, заводская братва мылилась, но больше всего прав на него имела так называемая «центральная» группировка, поскольку это была их территория. Только вот никто ничего не мог поделать с Завгаром. Попытки были, но все неудачные. А каждый промах врага делал Завгара лишь сильнее…

Раньше по рынку ходили «быки» с волынами под кожаными куртками, собирали с торговцев дань, сейчас уже не так. Сейчас братва стрижет купоны через администрацию рынка, которую возглавлял их представитель. Хочешь работать на рынке, плати арендную плату, куда и включалась стоимость бандитской «крыши». Причем торговцы сами несли в администрацию свои денежки. Но и Касимов без дела не сидел, он зорко следил, как и у кого идут дела, держал, что называется, ситуацию под контролем и, если что не так, спускал с цепи «быков». Торговля идет не очень – послаблений не жди, хорошо раскрутился – будь готов к увеличению арендных платежей на десять-пятнадцать процентов. Но чтобы поднять плату в два раза – такого давно уже не было. Более того, после дефолта многие на рынке сворачивают свою деятельность, что, естественно, сказывается на доходах братвы. А Завгар «свое» терять не хочет, потому и мечется Касимов. Мог бы помощника своего заслать, нет, сам заявился.

– Что ж, придется уходить, – вздохнул Глеб.

Не хотелось ему терять свою клиентуру, но раз такое дело, придется переезжать на другой рынок, благо что выбор есть. Правда, павильонная торговля, к которой он так привык, существовала только здесь, но ничего, открытая лавка тоже может приносить доход. Только вот отпустят ли его и Женю?

– Уходите, – с едкой насмешкой кивнул Касимов. – Но сначала надо выплатить неустойку.

– Какую неустойку? Нет в договоре никакой неустойки!

– Есть. Уже есть.

– Да, но мы ничего не подписывали.

– Достаточно того, что мы подписали, – хищно усмехнулся бандитский директор. – Двадцать пять тысяч долларов, и вы свободны.

– Сколько?! – ошалел от возмущения Женя.

– Можно в рублях. По курсу Центробанка.

– А если нет?

– А куда вы денетесь? – ухмыльнулся Касимов. – Мы вас везде найдем. А потом вас искать будут, долго и безрезультатно.

Видно, приперло братву так, что им приходится идти на столь жесткие меры воздействия. А они пойдут, Глеб в этом почему-то не сомневался. Деньги – цель бандитского существования, ради наживы эти скоты пойдут на все.

Деться Глеб мог, но у него мать, младший брат, и «завгаровцы», если разозлятся, могут отыграться на них. Примеры тому есть… А у Жени семья еще больше, и всех с собой не забрать. Всем скопом в дальних краях не затеряешься, бесследно только в одиночку исчезнуть можно…

– И что нам теперь делать? – в раздумье спросил Глеб.

– Платить, – безжалостно посмотрел на него Касимов.

– Но мы и так много платим.

Арендная плата сама по себе небольшая, но тяготила нагрузка в виде бандитского налога. И если бы вдвое увеличилась только арендная плата, но ведь это касается и платы за «крышу».

– Ничего, бывает и хуже…

– Мы в убыток себе будем работать.

– Ну, постарайтесь не в убыток.

– Зима на носу, люди сейчас верхнюю одежду стараются покупать, а у нас не тот ассортимент. Продажи падать начнут…

– Переходите на верхнюю одежду, – поднимаясь со своего места, кряхтящим голосом проговорил Касимов.

Он ушел, и Женя послал ему вслед крестное знамение, словно от Сатаны открещивался. И дверь за ним закрыл. Не до работы сейчас, когда такое дело.

– И что делать будем? – спросил он.

– Думаю, – меланхолично глянул на него Глеб.

– На заводской рынок надо уходить…

– А клиентура? И павильонов там нет… Стремно…

– А давай магазин в центре откроем!

– Бутик фирменной одежды «Стриж», да? – с безобидной иронией спросил Глеб.

– Ну, было бы неплохо, но под такой маркой мы быстро прогорим.

– Магазин прогорит, а мы в нем зажаримся. Или испечемся?

– Не смешно.

– Зато реально.

– Да не тронет нас никто. Центр у нас Герасим держит, мы к нему под «крышу» встанем.

– Знал я одного Герасима, – сумрачно усмехнулся Глеб. – Муму, сволочь, утопил. Глухонемой был. И этот глухонемым прикинется, когда Завгар нас топить начнет. А если захочет услышать, то за определенную плату. Сначала от Завгара отобьют, а потом такой счет выставят…

– В полицию обратимся.

– Ага, ты заявишь, и менты бросятся с Завгаром воевать. Держи карман шире… У Завгара все куплено.

– Это если в Центральный РОВД обратиться, а есть еще РУБОП.

– Ну хорошо, обратились мы в твой РУБОП, ну наехали менты на Завгара, повязали его. Дальше что? Он тебе лично угрожал? Нет. Мне угрожал? Нет. Мы ему лично за «крышу» платим? Нет. Какие к нему претензии?.. Выпустят его. Скорее даже не арестуют. А если вдруг, то братва на свободе останется. Угадай, что нам за это будет?

– Так потому и жирует братва, что мы боимся. Если бы не боялись, их бы давно уже поганой метлой повымели…

– Менты и без нас знают, чем Завгар здесь занимается. И про «центральных» они знают, и про «заводских», и про «семеряков». И что? Да ничего. Цветет братва и пахнет. Смердит на всю Ивановскую…

– И что нам теперь делать? Платить этим козлам?

– Не знаю, но и к ментам нельзя… Где ты товар берешь? Какая фирма его производит? А-а, нет фирмы? И налоги не платите? Ну, братец, берегись!..

– Предприятие и оформить можно, – пожал плечами Женя. – Давно уже пора…

– Пока это будет, время пройдет. Нас к этому времени самих задним числом оформят…

– Вот суки! – вскипел Стриж. – Паразиты хреновы!

Глеб запоздало заметил, как открылась дверь, и бритоголовый детина в кожаной куртке переступил через порог. Он подал знак Жене, но тот ничего уже не замечал, его, что называется, понесло.

– Хрен им, а не деньги!

– Это кому хрен?! – взревел за его спиной возмущенный голос.

Громила заполнил собой все свободное пространство павильона, но и это было еще не все. Вслед за ним появился еще один «качок».

Женя испуганно развернулся на голос. Громила двумя руками схватил его за грудки и оторвал от пола.

– Отпусти его! – поднялся со своего места Глеб.

– Опустить? – развеселился детина. – Дема, ты слышал, этот хрен хочет, чтобы я опустил этого петушка?

– А он, в натуре, на петушка похож! – ухмыльнулся его дружок, глядя на Женю.

– Так он и есть петушок, да, педрила? – с силой тряхнул Стрижа громила.

– Ты что, не понимаешь? – рассвирепел Глеб.

– Дема, заткни ему пасть! – потребовал громила, зло глянув на него.

«Качок» кивнул и направился к Глебу.

– Только не здесь…

Так не хотелось устраивать погром в павильоне, но «качок» и слушать его не хотел. А выход загромождал громила, который продолжал держать Женю на поднятых руках и трясти его как куклу.

Глеб подался назад, зашел за штору в раздевалке.

– Иди сюда, петушила! – «Качок» распахнул штору, убежденный в том, что за ней скрывается тварь дрожащая. Не видел он в Глебе опасного противника, за то и поплатился.

В армии Глеб служил в мотострелковой части, необычность которой состояла лишь в том, что дислоцировалась она в Дагестане, на границе с мятежной Чечней. Пришлось ему повоевать – и сам убивал, и свою кровь пролить пришлось. Но рукопашному бою его в армии не обучали, да и с боевиками на ножах сходиться не доводилось. И все-таки драться он умел.

Подбородок у братка тяжелый, можно сказать, чугунный, да Глеб и не надеялся вырубить его ударом в челюсть. Он всего лишь ошеломил его прямым справа, после чего, поднырнув под руку, сгреб могучий корпус в охапку и провел прием самбо…

Глеб рос в неблагополучном районе, пацанва там и сейчас боевая, задиристая. И во времена его детства так было – не смог за себя постоять, считай, пропал. Но сейчас хоть стенкой на стенку в седьмой микрорайон никто не ходит, а тогда без этого никак. Из седьмого микрорайона и вышли известные на весь город «семеряки»…

«Качок» упал, потянув Глеба за собой, но Глеб извернулся и мощно боднул противника лбом в переносицу.

Не от хорошей жизни он записался в секцию бокса. Но боевым самбо занялся уже после того, как вошел во вкус и стал получать удовольствие от спортивных поединков и состязаний. Большим чемпионом, правда, не стал, но кубков и вымпелов полный шкаф. А война научила его жестокости. Еще большей жестокости, чем та, которой славилась улица…

И все-таки не смог он справиться с «качком». Тот выдержал удар, попытался скинуть Глеба с себя, блокируя при этом его руки и голову. И когда ему это почти удалось, в дело вмешался его дружок.

Глеб слышал, как громила отшвырнул от себя Женю, и тот с грохотом упал на вешалки с товаром. Сейчас он обрушится на него, и все…

Но упал почему-то Дема. Пропустив удар в голову, он мешком рухнул на пол… И не громила его ударил, а Женя.

Сам громила лежал в дверях, перегородив выход. Пластом лежал, без признаков жизни. Да и Дема не шевелился, разве что грудь высоко вздымалась. Хоть и без сознания он, но измотанный в схватке организм требовал кислорода.

– Я что-то не так понял? – удивленно посмотрел на Женю Глеб.

Никогда бы не подумал он, что этот тщедушный паренек сможет вырубить таких монстров. А именно это и произошло.

– Ну а что мне еще оставалось?

– И как ты это сделал?

– Да занимался немного…

– Чем?

– Какая разница, чем? Что нам теперь делать?

– Вешаться, – открывая глаза, простонал громила.

– Он опять тебя, Женя, подслушал, – усмехнулся Глеб.

– Не опять, а снова…

Громила стал подниматься, и никто не пытался его остановить. Но и сам он был далек от мысли схватить Женю за грудки. Только смотрел на парня с опаской и вздувшуюся шишку на шее осторожно ощупывал. Видно, Стриж вырубил его ударом в болевую точку. Ударом, на который способен настоящий мастер…

– Ты сам виноват, не надо было хватать меня за грудки, – оправдывающимся голосом проговорил Женя.

И вызов он бандитам бросил, и победу над ними одержал, но на этом, видимо, его смелость иссякла. И понять его было не трудно: он же не сам по себе, за ним большая семья, которую он должен оберегать от бандитского произвола.

– А это мне решать, что с тобой делать, – осмелел громила.

– Зря вы это, пацаны, – потирая отбитый затылок, прохрипел Дема.

Он тоже пришел в себя, но также не рвался в бой. Шишка у него на переносице вздувается, «фингал» на оба глаза будет. И не трудно догадаться, кому он за это предъявит.

– Так вышло… – Вид у Жени был такой, как будто он собирался просить прощения.

– Как оно могло выйти, если еще не вошло? – хмыкнул громила.

Он явно не собирался прощать Женю, и Глеб останется его врагом. Врагов надо уничтожать, а раз так, то нечего расстилаться перед ними.

– Войдет, но не факт, что выйдет… – оскалился Дема.

Глеб вздрогнул, увидев в его руке пистолет. Ствол был у него за поясом сзади, и Глеб остро пожалел о том, что не догадался обыскать бандита. И еще его душила обида. Надо же, взяли победу и тут же потеряли ее.

– Да не боись, пацан, сейчас «мочить» вас никто не станет, – передернув затвор, в презрительной ухмылке скривился Дема.

– Мы согласны платить вам двойную цену, – выдавил из себя Женя и добавил: – И штраф заплатим.

– Штраф? – с интересом посмотрел на него громила.

– Ну, за моральный и физический ущерб.

– Ты сам ущерб. И моральный, и физический, – разухарился Дема. Ну да, с пистолетом ему ничего не страшно.

Глеб смотрел на этот пистолет, но краем глаза все-таки увидел, как пришел в движение громила. А вот как дернулся Женя, не заметил, слишком быстро провел тот свой мощный удар. Громила даже не подался назад или в сторону. Как стоял, так и осел на пол.

Женя понимал, какую опасность для него представляет Дема, поэтому ловко юркнул под прикрытие вешалки. Бандит попытался поймать его на прицел, но для этого ему пришлось изменить положение. Его правая рука приблизилась к Глебу на недопустимо близкое расстояние, и это стало его очередной ошибкой. Глеб ловким приемом выбил пистолет из руки, но при этом пропустил удар, которым ответил Дема – локтем зарядил ему точно в висок. Таким ударом и убить можно было, но Глеб сознания не потерял, только пошатнулся и, умудрившись смахнуть с пола упавший пистолет, с оружием в руке перескочил через тело громилы. Оторвался от Демы, развернулся к нему лицом и навел на него ствол.

– Эй, пацанчик…

Дема недоговорил. Это Женя вывел его из игры четкими и мощными ударами по корпусу. Свою комбинацию он завершил ударом в шею. Ударом из арсенала профессионального каратиста.

В этот момент Женя был похож на Брюса Ли – такой же тощий, такой же уверенный и заряженный на победу. Но Брюс Ли добавил бы какой-нибудь маваши ногой, а Стриж отработал только руками. И так это у него красиво получилось, что сам Чак Норрис позавидовал бы. Но еще красивей упал Дема… Кто бы мог подумать, что мешок с дерьмом может упасть картинно, как в кино.

– Ну ты, в натуре…

Восхищенно глянув на друга, Глеб склонился над громилой, обыскал его, но ствола у него не нашел. Как оказалось, пистолет был только у Демы. Был, пока не сплыл.

– Ненавижу! – сквозь зубы процедил Женя, неистово глядя на громилу и понимая, что с бандитами договориться не удастся.

Глеб понял это еще раньше, поэтому наставил ствол на Дему, когда тот открыл глаза.

– Эй, пацанчик, ты чего? – в ужасе пробормотал «качок».

– А ты чего?

– Ну зря ты это… Могли бы договориться…

– Давай договоримся. – Глеб перевел взгляд с него на громилу: – Сейчас вы спокойно уходите и забываете про нас.

– Договорились, не вопрос…

Бандиты убрались, но Глеб ничуть не сомневался в том, что разговор еще не окончен. За подмогой они ушли, может, через пять минут вернутся, может, через час, а может, и завтра. В любом случае вернутся.

– Сматываем удочки, брат, – невесело сказал он.

Женя подогнал к магазину старенький «пирожок» на базе «Жигулей», загрузил его до отказа. Остатки взял на борт своей «девятки» Глеб. Не пропадать же добру.