Читать книгу 55 минут счастья, или Одна бессонная ночь - Владимир Космодемьянский - Страница 10
«Вкус мандарина»
ОглавлениеПерила, ободранные стены в подъездах,
Двери пошарпаны и деревянны.
На четвертом этаже, перед отъездом,
Мужчины собирают свои чемоданы.
Козырек над подъездом осыпался весь.
И щебень летит стремительно, опасно.
Вся детвора собирается здесь,
Когда их дождь настигает внезапно.
В соседней машине девушка сидит,
А в другую – грузят диван.
Вон в том окне герань в горшке стоит,
И кот ее поедает. Гурман.
И бабка, живущая в квартире с котом,
Бормочет под нос себе вечно.
Встает. Еду коту кладет. А потом
Понимает, что жизнь ее беспечна.
И лето. Сады цветут, а она одна.
Кота рыжего гладит день и ночь.
А тот головой трется о старые бока,
Показывая, что тот еще рабоч.
А бабка, понявшая, что никому не нужна:
Ни сыну, ни дочери, ни мужу своему,
Только осознала, что навечно одна.
Любовь отдать лишь рыжему коту.
А сердце живое, горячее, молодое еще.
И разум велик и мудр без рамок.
Но морщины, сползающие с щек,
Достают до самых глубоких ямок.
И кости уже не те. Сидит и плачет втихаря.
А кот, понимая и громче мурлыча,
Хвостом дверь ванной отворя,
На слезы смотрит. Как на обычай.
А бабка все плачет и плачет.
Платок кружевной соленый уж весь.
Смотрит в окно – детки все скачут.
А ей за что-то эта месть.
Старость. Скажет кто-то «Хорошо!
Пожить уж можно для себя!»
А что делать если вокруг никого?
Когда каждый отвернулся от тебя.
Не ест старушка третий день.
Смотрит в окно. Горшок с геранью крутит.
Смотрит на тот вдали стоящий пень,
Солнце который очень любит.
И кот, не емши двое суток,
Хотя миска еще еды полна,
Сидит в комнате, у приступок.
Смотрит, как грусти настигает волна.
А старушка, в серой шали на плечах,
Потеет. Жарко ей. Но не снимает.
Все потому что тогда, при свечах,
Сердце все также замирает.
Мужчина статный и высокий,
Держа коробку с бантиком в руках,
Говорил, что уже не одинокий.
Повстречал девушку в сенях.
Блондинка. Красивая. Фигура «Во!»
Корову доит руками ловко.
Стоит мужик: «Для меня это новó!
Это моя любимая уловка!»
И танцы были, и поцелуи в сене.
И детки пухлые родились.
Все было так, будто там, на сцене.
Любить навечно друг другу поклялись.
А сейчас что? Волосы седые.
И шаль старая, с дырками уже.
«Ах! Были мы тогда молодые!» –
Произносит старушка с грустью в душе.
«Одна совсем! Только Мурзик под рукой.
Вырастила деток я своих.
А они, смотря на нас с тоской,
Бросили родителей своих!
И мужа нет – бандиты убили.
Как плакала я тогда!
А сейчас, на полке с пылью,
Стоит фотография твоя!»
День за днем старушка, повторяя,
Рубашку деда достает.
И голову над нею в сотый раз склоняя,
