Читать книгу Не поворачивай головы. Просто поверь мне - Владимир Кравченко - Страница 5

Случайное интернет-знакомство, одно из многих, в надежде на то, что встреча не разочарует, одиночество в Сети, прерываемое журчанием модема и треньканьем почтового ящика, куда залетают одно за другим письма определенного содержания. Подрядился написать статью для модного глянцевого журнала и не заметил, как втянулся, шагнул на этот конвейер и поплыл на волнах виртуального, параллельного существующему мира…

Побыстрей хочу сделать работу для журнала и, если повезет, найти, иначе попадаю в зависимость от сайта, от встреч, встреча за встречей, серия похожих интервью, перемежаемых похожим флиртом, и постепенно приходит понимание, что мы все здесь не сможем найти главного, потому что вереница лиц не сможет остановиться, и мы сами в такой же веренице, а быть на этом конвейере и оставаться человеком очень тяжело, к тому же человеческая натура не в состоянии справиться с таким количеством вариантов – голова идет кругом, и всегда есть мыслишка о том, что за углом, буквально завтра нас ждёт сказочная встреча с более… чем сегодня и вчера, и это губит многих… А мы все ждем, ведь это наркотик, который даёт надежду, и делает каждого человека на нашем пути фактически ничем, когда человек становится всего лишь еще одной картинкой в бесконечном пасьянсе, это напоминает азарт карточного игрока, не замечающего саму жизнь и тех, кто в ней есть… именно так создается искусственное одиночество… искусственное одиночество, а здесь общение – это игра такая: кто красивее друг друга обаяет шопированными фото и эпистолярными способностями в стремительном потоке виртуального обольщения, и вообще, это какая-то подлая «замануха» для людей с несложившейся личной жизнью (из письма)…

…Интерновости Ру (1 час назад). Все чаще основной причиной разводов становятся новомодные социальные сети, сообщает The Daily Mail. В двадцати процентах семейных разводов виноваты сети интернет-знакомств. Примерно пятая часть всех супругов, подающих на развод в Великобритании, находит новую спутницу(ка) жизни через сеть Facebook. Легкость коммуникаций через Интернет, превратившийся в ярмарку невест и женихов, помогает отыскивать новых партнеров. Интернет-флирт конфиденциален и не требует больших затрат времени, люди после непродолжительного поиска и обмена письмами встречаются и расходятся, легко меняя партнера, легкомысленность и быстротечность контактов привлекает все большее число пользователей, не желающих обременять себя серьезными и продолжительными отношениями…

Хочешь я расскажу тебе, дружок, как рождается чувство?

Это таинство, напоминающее процесс создания твоего любимого аромата.

В начале смешиваются основные компоненты – любопытство и немного легкой заинтересованности с добавлением флирта.

Эта смесь через некоторое время насыщается общими интересами. Добавляются сходные пристрастия и увлечения. Немного позже она переливается в емкость доверия и обоюдной симпатии.

Но это еще не все, самый важный момент – полученную смесь необходимо нагреть на обжигающем огне страсти и желания. Добавить пару капель ревности и жизнелюбия. Тогда испарится недоверие, и чувство становится более гармоничным и выразительным. Проявляются сочные ноты динамизма и энергичности. Чувство становится максимально насыщенным, многоцветным, как радуга, и ярким, как тропическое солнце. Вот почему даже одна его капля способна вызвать непреодолимое, бесконечно сильное и нежное влечение. Это одна из самых сильных субстанций на земле…

Ну вот, писал-переписывал, а компьютер чертов возьми и зависни – и вся концовка смылась.

Попробую еще раз: никто меня не ждет, отца с мамой похоронил несколько лет назад, дочка выскочила замуж и так стремительно отдалилась, что я ахнул. Все вы, дочки, оказывается, такие. В декабре их дом сдадут, и молодые съедут. Я останусь совсем один. Совсем один.

Дочь у меня ответственная и умненькая. Единственная на пять школ округа окончила школу с золотой медалью. После медуниверситета сейчас в ординатуре, но как поработала-походила в наши больницы, так сразу затосковала и взяла тайм-аут. Их там, молодых студенточек, сразу бросают, как щенят, вести больных детей – по две палаты на каждую. Плюс ночные дежурства, когда на тебе одной весь этаж. Муж такой же ординатор, но тоже взял отпуск и устроился в фармфирму: развозит по аптекам и поликлиникам образцы лекарств. Получает вдвое больше, чем в больнице. Но все это без гарантий и перспектив, ведь это не профессия. Может быть, я слишком старомоден, но мне хочется, чтоб они работали по специальности…

Вчера видел в метро пару – он и она, лет по двадцати. Сидели обнявшись, как одно целое, как раковина двустворчатая, оберегая свое от мира, от ледяного дыхания, в одинаковых серых свитерах ручной вязки, с одинаковым рисунком на груди и по рукаву. Девочка научилась вязать крючком и связала для себя и любимого, связала одной нитью себя с другом (что там приходит в голову из мифологии? что-то из греков, не помню – одна Парка вспоминается). Сердце дрогнуло – такая маска отчаяния лежала на ее лице. Что-то у них произошло – в их крохотном мире на двоих. Молодым сегодня трудно, молодым всегда трудно.

Я живу на двенадцатом этаже – выше меня только Господь. Мы с ним соседи, через стенку (крышу) живем. Иногда он вмешивается в мои дела, я же в его, заметьте, никогда!!! Слышали песню «Крыша дома моего»?.. Это крыша моего дома. Юрко Антонов, другой мой сосед, нежная душа, кончил тем, что выстроил за городом дом и поселился в нем совсем один в обществе сорока кошек, девятнадцати собак и четырех гусей. Число кошек постоянно меняется в сторону увеличения, а гусей – уменьшения, так что могу ошибиться.

Два слова о себе. Я переводчик с трех языков. В настоящее время переводческую деятельность приходится совмещать с бизнесом. Занимаюсь инвестициями, биржевым трейдингом, ваша анкета привлекла меня своей интеллигентностью и близостью интересов. Интеллигентные люди сегодня – такая редкость.

Мимо, мимо, опять мимо…

Заплатив грошик, попадаешь на конвейер, неостановимо ползущий через экран, на так называемую мордоленту, эскалатор мужских и женских лиц. Щелкнув по понравившемуся фото, получаешь доступ к персональной странице. Это занятие такое, сродни увлечению: рассматривать чужие фоты и читать анкеты. Особо выразительные я копировал и сохранял для моей журнальной статьи. Люди выкладывают о себе главное в стремлении если уж не оказаться, то показаться лучше, чем они есть, их так видно – и мужчин, и женщин. Стишки с сантиментом, анкета с претензией или показной кротостью, и фоты, фоты. Мужчин даже больше видно в их прямолинейности, потому что женщину не понять – она сама себя не понимает и движима импульсом: как бы выгадать, но после сорока пяти думают о том, как бы не упустить, а не о том, как бы выгадать. Встречаясь с женщиной с портала, первым делом думаешь: как вы подурнели, милая, по сравнению с вашей фотографией. Женщина физически не может не убавить себе лет, цепляясь за старые снимки, настроения, мечты, как сползающий по пологому склону альпинист не может не цепляться ногтями за малейшую ледяную выемку. Это свойство женской психики, ее особенность – не впускать в себя последнее знание о себе, не брать его в целокупности. Женщины делятся на молодых и не очень – на до ребенка и после. Каждая молодая женщина нацелена на то, чтоб броском накрыть мужчину и обеспечить плоду любви кормовую базу, максимальные выгоды выживания. Ей надо родить и выкормить, торгуя половой железой, сделать все, чтоб привлечь мужчину к осеменению, чтоб удержать, пока ребенок мал и нуждается в помощи, – в этом ее природная биологическая программа, говорят нам биологи, жестокие люди, сообщающие главное и горестное знание о нас самих, все остальное вторично, включая весеннюю лихорадку. Самка человека – единственная из млекопитающих, готовая к совокуплению круглый год, и все для того, чтоб удержать самца подле своей юбки. Женщина всегда означает – ребенок, скрывающийся за ее спиной, будущий или действительный; ввести женщину в дом – значит ввести ее ребенка. Взрослые женщины без детей пугают взрослых мужчин. Хотя с возрастом приходит понимание: взрослых людей нет – просто не существует, есть взрослые полудети, год за годом ожидающие, когда же к ним придет настоящая взрослость, о которой они догадывались, наблюдая ее на примере своих родителей и учителей. Рано или поздно все подходят к этой ускользающей загадке возраста, его текучей природы, эластичного многообразия форм.

Недавно познакомился с учительницей английского языка. Она рассказала, что у нее роман в письмах с английским джентельменом по е-мэйлу, который она хочет издать, как роман, книгой. Мне стало интересно, что там они писали друг другу. Специально пошел на встречу, чтоб прочесть этот роман. Оказывается, ничего интересного. Ду ю лав спорт? Ез ай ду! Энд ю? Ай эм лав спорт туу!.. Полная нескладуха – твоя моя не понимай, разность ментальностей, культур и т. д. уплощает все и разводит сразу. Четыре тысячи таких писем – одуреть! Она мне объяснила, что те юзерши, кто набирает свое имя латиницей, охотницы до иностранных мальчиков, рвущиеся за рубеж.

Еще не зная об этом, пошел на встречу с Natasheй с Профсоюзной. На фото томная брюнетка с лицом без морщинки, кожа белее снега, родинки в разумном и симпатичном порядке усеивают плечи, шею, щеки с ямочкой. Сказала по телефону, что может только в обеденный перерыв, посидим в кафе. Сейчас-то я про женщин знаю немножко больше, а тогда не знал – что для некоторых Natash это выше их сил: назвать свой точный возраст и выложить адекватные моменту фотографии. Из дверей офиса вышла серая мышь лет на десять старше, с лицом лежалой тыквы, привет фотомастеру, воистину не имей сто рублей, имей в друзьях хорошего фотошопера. Пришлось уплатить за ее обед в кафе (чертово воспитание), самому ограничиться чашкой кофе. Из отдельных проговорок Natashы понял, что уже съездила по приглашению в Италию, слетала в Австралию. Русские невесты пользуются большим спросом у зарубежных интернет-женихов. Можно представить вытянутые лица синьоров и мистеров в зале прилета, оплативших тыкве-Natashe дорогу и проживание. Очень распространенная история, между прочим, в которую попадаются новички всем списочным составом. Мужское самолюбие не позволяет признать промашку, на это и делается ставка.

Еще одна Natashа написала: Познакомимся? Назначил свидание на Баррикадной. Из подземелья поднялась на эскалаторе пигалица с розовым личиком, дубленка, затейливая прическа, речь простой провинциалки откуда-то с Урала, пообтесавшейся в столице за десяток лет. Личико понравилось, распахнутые глаза, улыбка карамелькой, наивная жажда новизны, открытость неминуемо-счастливому во взгляде, надежда на сказку, которая обязательно случится, доверчивая и себе на уме, простодушная и по-женски хитренькая, жена офицера, променявшего ее на секретаршу, слоеная полумосквичка, как слоеный пирог с вязигой (что такое вязига, забыл, у нее в гостях впервые попробовал, что-то рыбное). Это было ясно: женщина, легко вступающая в игру сразу на нескольких досках и так же легко выходящая из нее, профессионалка сайта, сидящая на нем сутками, годами, число посетителей ее странички исчислялось двумя сотнями.

Посидели в «Кофемании» на площади Восстания в доме Чайковского, в правом зале для некурящих, модное место артистической публики, заказали венский напиток – призер осени, нам повезло: в этот день мастер-класс давала Надя Мотылькова, чемпион России, чемпион мира по приготовлению кофе в турке, ассистировал ей Дима Ткаленко, чемпион России по приготовлению латте-арт; они разливали приготовленный кофе по молекуле всем желающим, делили на всех жаждущих одну порцию кофе, как Христос рыбу, напоить одной порцией большой зал – чем не сверхзадача, люди тянулись чашками за причащением – к бренду, мастерству; за соседним столиком жена кинорежиссера Андрона Кончаловского листала сценарий, двое молодых сценаристов, затаив дыхание, считали секунды аудиенции, к которой готовились месяцами, августейший палец полз по странице, августейшие чужих сценариев домой не берут – с ходу определяют. Сенильные мемуары ее мужа рассказали о тайнах ее карьеры без утайки – провинциальная актриса, первое свидание со знаменитым режиссером, молодящимся из последних сил, окончившееся секисом в лифте, мажоры плохо переносят старение, гримасы возраста, все стараются что-то кому-то доказать, играют в голливудских героев – даже не звезд, «дрянная девчонка» журналистка Асламова натянула на себя актера Абдулова и разбила звездную пару, секис для кого-то ничего не значит, для кого-то значит все.

Новый год встречали у Natashы в Медведково. Новый год – проверка партнера на вшивость, есть у него кто-нибудь еще или нет, Новый год встречают с самым близким человеком, на это и ставка, и никакие отмазки про неурочные дежурства и болезни не помогают. Мы проверили друг друга и остались довольны. Было несколько жемчужных минут – за окном синий снег, месяц пробирался сквозь волнистые туманы-облака, журчала музыка, француженка пела песенку, красивая женщина напротив в вечернем платье с выразительными плечами и вырезом зажигала свечу, первое свидание обязательно под французов и француженок, грубые англосаксы не годятся, на столе пирог с вязигой и еще много чего, но запомнился один пирог, на секунду показалось, что я тут давным-давно, позади полжизни и впереди тоже, свеча горела на столе, потом ее унесли в спальню, толстый новомодный огарок в дюралевом полустакане, которого хватило на полночи.

Через месяц что-то мне не понравилось – что переносит свидания, начались недомогания, неурочные дежурства, что висит на сайте днями, как ни зайдешь на мамбу – зеленый негаснущий огонек под ее фотоулыбкой, такси свободно, словно и не было ничего: ни пирога с вязигой, ни месяца за синим новогодним окном, ни свечи, ни стихов про свечу на столе, которых она не знала, простая совсем девушка. Вступил с ней в нашу вечернюю переписку, потом перешел в другую комнату, сел за дочкин ноутбук, вошел на мамбу со странички своего младшего брата. Написал Natashе от его имени: Вы очень милы! Она готовно ответила, и так мы общались до глубокого вечера, только я, переходя из комнаты в комнату, со странички на страничку, параллельно в четыре руки вел с нею диалог, два диалога – простейшая проверка на вшивость. Подозреваю, что ты с кем-то сейчас занята, сказал я, когда паузы между ее ответами стали затягиваться. Небось с каким-нибудь молодым красивым шатеном кокетничаешь, в чисто выглаженной сорочке и галстуке, привел я словесный портрет брата – один в один. Чуткая и умная заподозрила бы подвох, эта же ослепленно повелась на мое параллельное красноречие и забыла про осторожность. Перестань, ответила Natashа. Отходила к плите – обед готовлю. Соврала. Если б призналась, что да, мол, заглянул тут один, все бы простил (ведь это она на мое красноречие повелась, на мой юмор и мою страсть) и не устроил бы ей это жестокое испытание. Сама виновата.

От имени брата назначил ей свидание тоже на Баррикадной. В назначенное время расположился в «Кофемании» и послал эсэмэску с приглашением зайти в кафе в левый зал для курящих, где я за пальмой заказал столик. Сел спиной к двери, нахлобучил шляпу, поднял воротник. Вскоре послышались легкие шаги, на мое плечо легла рука Natashы – пружина ловушки захлопнулась.

– Здравствуй, дорогая! – сказал я, разворачиваясь. – Твой кофе совсем остыл…

Трех месяцев на роман хватило, что ж, спасибо за мелкий жемчуг и – прощай.

Тренькнул звоночек: ко мне в компьютер заглянула Хрупкая фарфоровая кукла, в которую очень хочется играть, но очень страшно разбить и обидеть, поэтому играют с ней во все игры нежно и заботливо…. И она всегда будет послушно принадлежать только Вам (из анкеты).

Ей прикольно и ее улыбнуло, два самых ненавистных с точки зрения моей идиосинкразии слова умудрилась вместить в одну фразу. Камилла, сорок пять, со следами многочисленных разочарований на лице, сообщала, что ищет того, кто нужен мне, из тех, кому нужна я, профессия менеджер, дети живут отдельно, спонсоров не ищет и не хочет им быть, машина «шевроле», интересы – кулинария и путешествия, художник шилов, писатель донцова, кошка пуська и кобель джони, ненавидит передачу «Поле чудес» и джинсы «антиформ». Состояние духа в настоящий момент: Живет в ней сразу всё в одной: и стерва с ангельской душой, и неприступность в море страсти, и тонкий ум с нежаждой власти, и вредность в ней, как неизбежность! Она – безудержная нежность… Теперь понятно мне и вам… Она не всяким по зубам…

Вступил в обмен посланиями, настраиваясь на волну кошки пуськи и писательницы донцовой; после двух-трех фраз Камилла замолчала, переваривая мои витиеватости. Не получается у меня с камиллами. Как ни стараюсь мимикрировать, вычисляют сразу: то ли выбор слов, то ли приветливость отпугивает… Взаимоотношения полов – странная замкнутая система, настроенная на сигналы вербальные и цветовые, где все так важно и значимо, какие слова в каком порядке, призвуки, паузы, полутона, голосовые гармоники, цветы, стихи, фотоснимки, кино-вино, природа-погода… Этот механизм отбора свой – чужой встроен в каждого, и коды впечатаны в матрицу. Юная женщина сотворена наполовину из будущего ребенка, наполовину из облаков, неба и грез о будущем этого ребенка, а зрелая и пере – из ошметков всего, что осталось. Женский поиск непредсказуем и обращен на объекты, вызывающие недоумение: ну вот что такого в слащавом Томе Крузе или безликом Бэкхеме? Кто мне объяснит – ну?

Тренькнул компьютер – выскочил смайлик с черными рожками. Ко мне на огонек заглянула обворожительная блондинка, тридцать пять, зовут Nobel Prize, в открытом сарафане на летнем лугу, ромашки вокруг, вдали синеет река. Заглянул к ней и прочел:

«Какая я? Для всех разная. Я не пытаюсь казаться лучше или хуже. Я не создаю о себе прекрасного образа, потому что не хочу обманывать. Сразу отвечу на популярные вопросы:

– Привет… ответа не ждите, мы с вами не так близко знакомы.

– Ты красивая… ответа не ждите, слишком банально, и о себе я знаю все.

– Давай займемся сексом… ответа не ждите, я уважаю себя.

– Сколько стоишь… ответа не ждите, я не продаюсь.

– Вы встречаетесь?.. встречаюсь, но редко.

– Из других городов… ответа не будет, не вижу смысла.

– Ты дура, ты умная… ответа не будет, вы правы наполовину, я умная дура.

– Я тебя согрею… ответа не будет, где написано, что я мерзну?

– Вы не правы… ответа не будет, учить меня поздно.

– Что вы здесь делаете?.. то же, что и вы.

– Вы ненавидите мужчин… я обожаю мужчин!

– Как вас зовут… зовут меня Наталья» (орф. оригинала).

Вот как с такой начинать разговор? Уверенной в себе, самодостаточной, готовой срезать тебя на малейшей оговорке? Умных женщин много, хорошо образованных, знающих себе цену. За такими надо ухаживать долго и терпеливо, как по тонкому льду ходить, пробираясь шаг за шагом, а у меня сейчас не так много времени, и настроение далекое от безоблачного, если ввяжусь в переписку – это обязательно скажется, с шутливой пикировки начнется и раздраженной пикировкой кончится.

Послал блондинке в ответ на ее смайлик с черными рожками дюжину своих смайликов – без рожек, со ртом до ушей, с алым цветом в руке. Блондинка понеслась виндсерфить дальше, а я заложил ее в закладку, словно мальчик-ботаник очередную травинку в свой домашний гербарий: когда-нибудь, под боевое настроение, напишу.

Из моих ответов на дурацкие вопросы их анкеты:

Каких людей вы не любите?

Заслоняющих солнце на пляже.

Главная черта вашего характера?

Проницательность (задним числом).

Знают ли родители о вашей сексуальной ориентации?

Иногда казалось, что знают, когда в детстве заставляли засыпать держа руки поверх одеяла, а иногда – что нет, когда выставляли за порог одну мою девушку на правах невесты за другой…

Не думал, что это случайное интернет-знакомство выльется в продолжительный роман. В ползущей через экран так называемой мордоленте девушка на качелях: зовут Алина, соломенный сноп волос, взгляд по-детски открытый, ясный, губы яркие, четко очерченные, крупный сексапил, зовущие и одновременно удерживающие на расстоянии, такая в них заключена классическая правильность, очень взрослые губы, тонкие пальцы на веревках качели.

Тут что-то случилось со мной…

Смотрю и не могу оторваться.

Глухая ночь, дождь за окном, осенняя промозглая хмурь и слякоть, и эта летняя девушка на качелях с пегой собакой на опушке, волосы соломенные, блондинка, она крашеная блондинка… Или от природы такая? Вот бы узнать.

Пишу: Алина, чем вы занимаетесь, если не секрет? Что любите делать в свободное время?..

Отвечает:

– Я закончила пединститут. Долго преподавала в школе… Что касается свободного времени, тут по-разному. Люблю сайт стихи ру, как развелась (в мае), увлеклась не на шутку – даже страничку свою сделала, люблю природу, люблю нашу русскую деревню (у меня домик на Селигере), родители пожилые, так что стараюсь уделять им побольше времени, недавно вот решила не экономить на театре – очень приподнимает настроение, хотя тут не всегда угадаешь с репертуаром…

Сижу над полученным посланием и очаровываюсь – все так ясно и хорошо, так прекрасно видно во все четыре стороны. Читаю и греюсь у неправильных словооборотов, ошибок, лишних запятых… Женщина, тридцать пять. По сути – девушка, восторженная, ребячливая, открытая, ясная. Чего только не напридумаешь глухой осенней ночью, когда дождь за окном, одиночество в Сети, прерываемое журчанием модема и треньканьем почтового ящика, куда одно за другим залетают письма Алины.

– Посмотрел вашу страничку, прекрасные фотографии, чудный домик в тверской деревне… Как называется ваша деревня?

– Деревня называется Сосновка. Десять лет назад мои подруги, ошалев от просторов местных и тишины, купили в нескольких близлежащих деревнях домики, подтянули и других подруг, восстановили собственными силами церковь в деревне Степаново, брали благословение, находили спонсоров. Сейчас там идут службы, свой приход, батюшка постоянный, но сколько было битв! Приход – пять человек местных и пятнадцать москвичей-дачников, так что ежемесячно батюшке на зарплату сдаем деньги. Геологи, учителя, физики, художники, почти все с высшим образованием, творческие, глубокие, интереснейшие личности – это место принимает не всех, а именно таких. Поскольку все в этом мире неслучайно, я подумала, а вдруг вы нашли из огромного числа женщин меня, чтобы узнать об этом нашем чудном месте…

Ну как отнестись вот к этому:

…Поскольку всё в этом мире неслучайно, я подумала, а вдруг вы нашли из огромного числа женщин меня…

Да, я тоже верил в неслучайность, тоже ждал и надеялся, что меня какая-нибудь купринская Олеся поманит и поведет за собою, поведет без оглядки на прошлое, настоящее, все вперед и вперед в тверские дремучие леса, чтоб только трава ложилась под ногами и пятки босые девичьи сверкали в сумерках, платье полотняное простое, косы вразброс, одуваны с ромашками в волосах, венок на Ивана Купала, прыгай через огонь, чтоб очиститься от грехов и начать все с новой страницы, с волшебной ундиной взявшись за руки…

– Как вы смотрите, Алина, если я приглашу вас в зоопарк? Вы давно были в зоопарке?

– Тысячу лет не была. С удовольствием приму ваше приглашение…

Когда я увидел Алину, сходящую с лестницы эскалатора, вдруг установилась тишина, как перед грозой или началом концерта, когда палочка дирижера, постучав о пюпитр, взмыла в воздух и застыла, дожидаясь тишины абсолютной… Материализация виртуального образа – всегда волнующий момент, может быть, самый главный, самый мною любимый. Последний звук погас где-то в глубине зала, как свеча на сквозняке, невидимая рука отвела подернутый рябью воздух. Мне показалось, рядом с ней все какие-то тусклые, грубоватые. Увидев и узнав меня, она заулыбалась так, что у меня внутри что-то дрогнуло. И зачем ей понадобился немолодой неврастеник с бронхитом и двумя плохо прижившимися зубными имплантатами…

Заготовленная фраза завязла в имплантатах:

– Блондинка впервые в жизни спустилась по эскалатору в метро и воскликнула: «Так вот ты какое, Подмосковье!..» Это не про вас?..

Вежливо посмеялась. Зубы хорошие, и волосы свои, хотя кто их знает, этих современных блондинок из метро, с перегруженных эскалаторов, из натурального, похожего на ад в часы пик Подмосковья. Двигалась она легко, точно, красиво. Неловкость сковывала нас в первые минуты, на каждом шагу мы должны были осторожно напоминать себе и друг другу, почему мы встретились, почему здесь и почему именно мы.

Борис М-ов встретил нас у входа в зоопарк.

Мальчик из Орехово-Зуева приехал в Москву с мечтой стать журналистом и подал документы в приемную комиссию, не заметив, что машинистка сделала типичную ошибку в рядом расположенных клавишах З-Х; на собеседовании председатель заглянул в дело земляка и, обнаружив нецензурную опечатку в названии милого града, с треском вышвырнул за порог вуза, о котором мечталось. Мол, раз подает на журналиста, должен был считать за машинисткой до строки – такой урок мастерства, запомнившийся на всю жизнь. Работал полотером, коридорным в гостинице, дворником. Учился, играл в «Что? Где? Когда?» еще в первом его составе, когда Володя Лутовинов был председателем, а Саша Бялко делал первые шаги, писал в газеты про передачу золотую, справедливо почуяв, что вот оно – его золотое дно, лез из кожи вон в эфире, опережая «знатоков» в прыти, но не в эрудиции, ложился под Ворошилова и так и этак, тот гонял его, как собачку домашнюю, к себе на дачу в Переделкино, выстроенную на куске земли литфондовской, отрезанной с какой-то булды у покойного Катаева (кто кому платил? какие деньги? все знали, но молчали набрав в рот воды, попискивая по углам переделкинских дач, родственникам Катаева на улице грозили неизвестные), лизал, лизал всем жопы на ТВ, без особого, впрочем, успеха – не хватало московской наглости, московского напора, цинизма. Теперь кормит животных в ЗОО, чистит клетки, выгребает какашки за тиграми и слонами и находит свое положение экзотичным. Раз в год беру его в команду шкотовым, и мы гоняем месяц в Эгейском, чтоб потом в Москве в его тесном закутке на Баррикадной пить сухое, закусывать греческими оливками и вспоминать, как мы гоняли в Эгейском. Скотник в ЗОО – не то же самое, что на колхозной ферме, так он считает. Из своей зарплаты подкармливает кой-каких зверей. Недавно помогал принимать роды у слонихи и зебрихи. Дружит со слоном, который очень радостно трубит, приветствуя его, когда он появляется после отпуска, и обнимает хоботом за шею, как соскучившийся приятель приятеля. Говорит, что испытывает в этот момент волнение, даже слезы наворачиваются. Слоны очень памятливы на людей и чувствительны, как малые дети. Со своими детьми-женами не сложилось, где они, что они – не знает, зато со слоном идиллия полная.

– Где ты, такой некрасивый, оторвал такую чудную девушку? – спросил прямо при девушке.

На дворе глубокая осень, регата в Эгейском позади, можно и покуражиться над капитаном (пившим кровь целый месяц и гонявшим по судну, как сидорову), посмотреть, как он дергается. До весны с ее заботами об отпуске еще далеко. В окружении рогатых лиц зверей Борис выглядел поважневшим и значительным. Заталкивая мизинцем оправу очков под надбровные дуги, рассказывал энергично и заученно о питомцах, перемежая свою речь шутками и отступлениями.

Загон для ягуара состоял из двух половин – внешней, с травкой-деревцем, и внутренней, отгороженной от посетителей толстым плексом. Я прижался к этому плексу, расплющив о него нос, как в детстве об оконное стекло, когда уроки не выучены и на улицу не пускают, постучал кулаком по перегородке, нервируя ягуара – пятнистого светло-шоколадного зверя с безумно горящими глазами и скверным характером, отвечающего взрывом на малейшее вторжение. Про характер я знал. Великолепно бросившись на меня всем телом, ягуар ударил по плексу лапой, бессильно клацнувшей когтями в сантиметре от эпидермы. Алина вскрикнула, прижав руки к лицу. Борис хмыкнул. Хохма была старая, давно проверенная. В очередной, бесчисленный раз убедившись в непроницаемости клетки, в которую заточен, ягуар улегся у самой перегородки, не слишком огорченный, что охота не удалась.

У загона для белого тигра-бенгальца я уселся на поребрик спиной к плексу. Лежавший в дальнем углу тигр припал к земле и медленно пополз к нам – целью была моя спина, которой я привалился к загородке. Пока мой намазанный тигриным медом загривок рождал в подкрадывающемся хищнике необузданные инстинкты, Алина следила за ним со всевозрастающей тревогой. Он крадется к тебе, смотри, смотри! Я знаю, спокойно отвечал я. Бросок подкравшегося вплотную тигра завершился грохотом железных когтей о прозрачную загородку и женским криком. Хватит издеваться над нервной девушкой, взмолилась Алина.

Борис объяснял: это свыше его сил, тигр не может спокойно видеть спину человека, для зверя полезен гормональный выброс, тренировка инстинкта преследования. А для нас что полезно, спросила Алина. Тренировка инстинкта самосохранения, ответил Борис и поучающе поднял грязный палец, которым он орудовал во влагалище слонихи, принимая у нее роды, а также зебрихи и многих других влагалищах – человечьих и звериных. Иногда я думаю: почему мы не брезгуем пожимать руки друг другу и даже целовать их (дамам), представить только, в каких клоаках и непотребных телесных местах они бывают, какой-нибудь обормот ковыряет в носу, ушах, зубах, извлекая остатки гниющей органики, а потом протягивает тебе руку, а какие бумаги приходится некоторым подписывать – доносы, расстрельные списки, убивать, мучить… если разобраться, рука – самый нечистый член нашего тела…

У клетки со снежными барсами мы остановились. Ирбис неустанно и безостановочно, словно мучимый зубной болью, ходил из одного угла вольера в другой, бросая на нас косые взгляды без тени малейшего интереса, леопард с мягким серым мехом, местами покрытым темными черно-коричневыми пятнами. Лапы, мощные и большие, кончались широкими подушечками, как хорошие снегоступы. Хвост пушистый, непропорционально толстый, ритмично раскрашенный Создателем, как палочка регулировщика. Занявшись кошками, Господь Бог, кошатник в душе, увлекся и создал котов на любой вкус. Мой кот Франц ничем не отличается от тигра, разве что мурлычет.

Борис вывалил в кормушку мясо, и мы посмотрели, как снежный барс деликатно ведет себя за трапезой. Манера есть роднит барса с малыми кошками, выклянчивающими у хозяина подачку, исступленно вытирая бока о его ноги. После еды Борис почесал ирбису шею, потрепал за уши, чутко реагирующие на малейшее прикосновение, как растение «не-тронь-меня». Алина последовала его примеру и провела рукой по густой красивой шерсти с подшерстком, помогающей прекрасному зверю устраивать свои лежки в снегу. Ирбис под ее чуткими руками замурлыкал, придя в хорошее настроение. Единственный из леопардов, умеющий мурлыкать. Большие кошки мурлыкать не умеют – только рычат и скалят зубы. Алина ему определенно нравилась.

– У вас дома кошка, – полуутвердительно сказал Борис.

Оказалось, он угадал. Да, кошка – большой мейн-кун по кличке Бася. Скоро мы с ней подружимся. Крупная, с золотистой, как руно, шерстью кошара с кисточками на ушах, приносящая в хозяйский подол до десяти котят в год. Снежный барс в зоопарке почуял кошачьи феромоны и потянулся к Алине. Универсальный язык запахов влечет одних кошачьих к другим и позволяет скрещивать кошек разных видов. Уже давно выведен гибрид льва и тигра – львотигр, настоящее чудовище, от которого отказываются и те и другие животные, не признавая за своего, преследуют, как ублюдка, и успокаиваются, лишь изгнав из стаи.

Я смотрел на Алину и видел, как они похожи – две кошки, льнущие друг к другу; этой смелой женщине приятно гладить зверя, побеждая свой страх, она торжествует над дикой природой, но какой прок заточенному в клетку барсу от нашей ласки? В соседнем вольере из будки вылез еще один ирбис и, по-кошачьи потягиваясь, распахнул зубастую черную пасть в зевке, ни одно движение не казалось лишним или случайным – хищники всегда точны, пластичны.

– Накинь капюшон, – негромко сказала Алина, и я вдруг понял, что меня давно поливает моросящий дождик.

Накрыв голову капюшоном, поблагодарил ее, удивившись тому, что мы уже, оказывается, на «ты». Ирбис под дождем покрылся бусинами капель, словно куст росой, густая шерсть с подшерстком защищала горного леопарда от непогоды.

Борис уже вел нас в свой чулан. Он выгородил себе подобие кабинета, закрывшись фанерной перегородкой от подчиненных ему зверей и людей. За перегородкой вздыхал какой-то невидимый, фыркал тревожно, стучал копытами. Пахло конюшней, базом родного деревенского дедушки: запах моего каникулярного детства – высушенного на солнце кизяка, сена.

Алина взяла в свои руки сервировку и в три минуты накрыла стол. И так это ладно и с толком у нее получалось, что мы с Борисом, вдруг присмирев, сидели и молча следили за тем, как она, мягко и округло двигаясь, нарезала хлеб, раскладывала по тарелкам салаты, делила вилки, салфетки, котлеты. Два холостяка сидели и завороженно следили за женщиной, как она сотворяет чудо уюта из ничего, выразительная и певучая в каждом движении. Это сладкое, идущее из детства, чувство отрока, сомлевающего в кресле парихмахерши от близости большой, набухшей от любви и молока груди, от ласковых рук с щелкающими ножницами. Что мы пили и что говорили при этом, уже не имело значения – главным оказалось то, что запомнилось сразу и надолго: слабость под ложечкой, ощущение робости, вдруг навалившейся невесть с чего, снующие красивые руки, яркие губы, низкий грудной голос, кокон женского внимания, заботы, покоя и услады, в котором мы оказывались, почему-то связанные по рукам и ногам.

Дочь живет в Нью-Йорке, вместе с учебой и квартирой обходится очень дорого. С мужем недавно развелась. Она менеджер в его фирме, пока терпит бывшую свою, не выгоняет на улицу, потому что, оказалось, слишком многое в их бизнесе завязано на нее, – в общем, партнеры.

Рассказала и пригубила стакан, покрывшись красными пятнами то ли от вина, то ли от смущения. Двое незнакомых мужчин сидели и молча переваривали чужую историю, где личная драма подавалась с улыбкой, с кокетливым жестом ладони у виска, отводящей прядь.

Допив вино, отправились с Алиной гулять по зоосаду. У пруда все так же стоял пластиковый куб с щелью для сбора пожертвований в фонд зверей. Этот ловчий кубик, настороженный на посетителей, с дном, покрытым слоем в одну-две мелкие купюры, я хорошо помнил. Дочка бросала в него рублевки, когда была маленькой. Скоро она приведет своего сына, и тот тоже будет бросать денежку в щель копилки, проникаясь и гордясь собой. Жители Ясенево отказались принимать в своем микрорайоне зоопарк, решение о переносе зверинца на Юго-Запад сорвалось из-за протестов жителей. Кому бы хотелось, чтоб экзотические звери под окном будоражили сон криками ярости, отчаяния, любовного томления, призыва, – все эти птицы, львы, гиены, бегемоты, слоны? Оказывается, в их отношении к нам очень много эротики: дельфины играют с человеком в любовные игры, видя в нем объект, барс мурлычет по той же причине. Отдельных зверей можно брать на содержание. Фамилию спонсора пишут на клетке, суммы доходят от десяти до пятидесяти тысяч долларов в год.

– Между прочим, – сказал я, – на этом пруду еще до революции был городской каток. Толстой описал его в «Анне Карениной». Помнишь, как Кити каталась на коньках и завлекала Левина в сладкие сети своими буквенными шарадами?..

– Я не читала роман. Зачем читать, если есть фильм? Даже коллоквиум по Толстому умудрилась сдать, ничего не прочитав.

В метро мы доехали до радиальной и постояли у поезда, идущего до ее Речного вокзала. Я любил эти места, парк Дружбы, причалы набережной с белыми теплоходами. Когда-то, рассорившись с женой, я перебрался к Ольге N, корреспондентке центральной газеты, в 72-м доме по Ленинградке прожил несколько месяцев; от нас по Тимирязевской ходил автобус до Водного, шел томительно долго, с остановками, я ерзал на заднем сиденье «икаруса», прикрывая сумкой предательский холмик на тугих слаксах, наконец доезжал, шел через дворы и парк, поднимался по крыльцу министерской башни желтого кирпича (покойный отец занимал пост), взлетал на лифте на ее этаж, Ольга встречала в прихожей в мордовском сарафане, под которым ничего не было, молодые игры двадцатилетних, с природным ароматом подмышек, какого не встречал больше ни у кого, пока не случилась эта неприятность со стафилококком, окончившаяся проклятиями, цефамизиновой блокадой в ползарплаты, палатой 50-й больницы на краю Тимирязевского парка – девушка сходила налево, с высокой грудью бомба и высокой ногой, на улицах оглядывались и пожирали глазами, что мне сначала нравилось, а потом – нет.

Вечером в постели, вытягиваясь под одеялом, вспоминая Алину, дружественный хлопок ее ладони о мою ладонь у вагона метро, низкие грудные гармоники голоса, я подумал: а ведь день удался. Сегодня меня, черт возьми, ударили лапой две великолепные кошки: тигр и ягуар. Нет – даже три.