Читать книгу Познакомимся? - Владимир Криптонимов - Страница 28

В стране, где Пушкин и Есенин жили,

О мастерстве почти забыли.

Заполонили графоманы

Умы, эстраду и рекламы.

Чтобы назвать себя Поэтом

Умения особо нету —

Зарифмовать: Кричу-торчу,

Добавить лозунги из «Правды»,

Слегка поныть, что, мол, все – гады,

Не понимают, что хочу!

И о любви поют умело,

И говорят, «мол, было дело,

Она меня любить хотела,

Она так целовалась смело…

И вечер был такой прекрасный:

Сирень цвела, что дальше – ясно!

Она, в кусты меня маня,

Порхнула птичкою проворной…»

Строчит, ни разу не любя,

Зато Поэт, зато весь модный!

И «муси-пуси» приплетая,

Он сам, как соловей порхает.

Но я отвлёкся, извините,

Я не о том хотел писать.

Позёр я! Что не говорите,

Но этот факт нельзя скрывать!

Красивы речи, позы смелы,

Про всё-то говорю по делу,

Но, что касается работы,—

Так в этом хуже идиота!

Дурак – хоть как-то обучаем,

Позёр – навряд ли. Нескончаем

Его всесозерцальный взгляд

На всё вокруг, на всех подряд!

К тому же, я ещё фигляр!

Знаком мне сцены кулуар,

Восторг в глазах, рукоплесканья,

Где я, скорее от незнанья

Всех тонкостей работы этой

Читал открыто всему свету

Пародии и подражанья,

Благодаря всех за вниманье.

Как молод был тогда, правдив,

А как воспитан и учтив,

Краснел, когда ко мне взывали,

Круги внутри меня гуляли,

Темнело у меня в глазах,

Давленье тут же вверх скакало

И где-то в пятках отдавало…

Опять от темы отвлекаюсь,

Меня ведёт сегодня, каюсь!

Итак, в огранке бриллиант…

Ручной работы филигранной.

Да, радует народу взгляд

Своей отделкой величавой

Им можно долго любоваться,

От каждой грани свет ловя,

Стоять столпом и восхищаться,

Все восемь чувств своих дразня.

И рифмоплёту тоже ясно,

Где мастерство, а что напрасно.

Но вот, к примеру, фортепьяно

Отлично от металлофона?

Там скерции, форте и пьяно,

А здесь – две палочки всего-то.

На том играют фуги, пьесы,

А на другом – одни балбесы.

Великовозрастные дяди

Сыграют там и здесь не глядя.

И даже Моцарт, ради шутки,

Стучал на инструменте жутком.

Когда б я возомнил Поэтом

По жизни нашей называться,

Я б в «Балмико» при всём при этом

Не стал бы дольше оставаться.

Я б бросил всё и за столешней

Сидел бы в позе я неспешной.

Я обивал б порог редакций

В надежде книжкой издаваться.

Но, я – скетчист, фигляр, позёр,

Пишу стишата ради смеха.

И суд мой над собою скор:

Я – рифмоплёт, не без успеха.

Рифмую только для друзей,

Не Мастер я, ну, хоть убей!