Читать книгу Время горящей спички (сборник) - Владимир Крупин - Страница 19

Нашему Анютику, милой нашей Анечке исполняется семь лет. Она перестала быть младенцем и становится отроковицей. Но она и в младенческом возрасте была такой умницей, такой рассудительной, что казалась старше своих лет. Когда выучилась читать и писать – никто и не заметил. Учили читать старшего братика, она сидела рядом на полу и играла. Это так нам казалось, а на самом деле она все на лету схватывала и запоминала. А еще она всегда удивляла нас своими высказываниями.

– Миленькая ты наша, – воскликнул однажды дедушка, – какая ты у нас умненькая.

– Так я же мозги-то включаю, – ответила Анечка и сказала дедушке, что он уже может ногами шаркать, так как уже старенький. И строго спросила: – А ты почему не учишь английский язык?

– Я уже, Анечка, старенький, мне уже поздно.

– Да, – рассудила Анечка, – язык выучишь, а сам помрешь.

На эту же тему она поговорила и с бабушкой Олей:

– Бабушка, я тебя люблю, вот жалко только, что ты скоро умрешь.

– Но мы же с тобой все равно встретимся, – успокоила бабушка. – Я тебя в вечной жизни буду ждать.

– Где встретимся? – спросила Анечка. – В раю?

– Это уж как заслужим.

Анечка всех нас любит. Конечно, маму, конечно, папу и, конечно, очень сильно любимую тетю Катю. И бабушек, которых у нее три, и дедушек, которых у нее два. И некоторых детей в старшей группе. Но сильнее всех у нее главная любовь – это старший братик. Младшего пока нет. Братика зовут Володя. Он тоже любит Анечку, поэтому они постоянно обижают друг друга. Когда начинаешь разбирать их ссоры, то видишь, что они оттого, что кто-то на кого-то долго не обращал внимания и пришлось это внимание к себе вызывать. А как? Или пихнуть в бок, или не дать игрушку, или не захотеть того, чего захотел другой. Он просит маму смотреть мультфильм, а вот я не хочу, хочу играть. А если он зовет играть, то я хочу смотреть фильм. Но все ссоры крохотны и забывчивы. Как же сердиться на братика, когда он самый красивый, всех лучше танцует, сочиняет и рассказывает истории, а сестричка – вообще ювелирное изделие. Такая драгоценность в любых нарядах. Переодеваться она любит. И есть во что переодеваться. Она выучилась этому вначале на своей бумажной кукле, которую тоже зовут Анечка. Так написано на коробке – домике куклы. У куклы множество нарядов: для вечера, для театра, для прогулки, для труда, для дома, для хождения в гости, для принимания гостей. Но у самой Анечки нарядов гораздо больше. Даже и не понять, куда столько.

– Как для чего? – удивляется Анечка. – Мы играем в наряды. Я трижды переодеваюсь, выхожу, мне ставят баллы. Потом еще трижды и трижды. А потом опять. Мне даже может не хватить. И сумочки нужны разные. С такой же в этом платье не пойдешь, так ведь? А с этой нормально, смотри.

– Володечка, – говорит дедушка, – ты же сказал о себе, что ты урожденный писатель. Вот и опиши, как Анечка переодевается.

– Это неинтересно, – говорит братик. – Вышла-покрутилась-ушла, вышла-покрутилась-ушла.

– А что интересно?

– Про Человека-паука и Карандаша и Самоделкина в Египте. Про черепашек.

– Но это уже описано без тебя, а про Анечку что тебе интересно написать?

– Как она зря маме на меня жалуется и как на танцах долго переодевается. А я так пить хочу, а бутылочку с водой мама Ане в сумку кладет, а не в мою. А я же в их раздевалку не пойду. Такой крик поднимут.

Уроки Володя делает старательно, но медленно и один их делать не любит и не хочет.

– Мама, – кричит он из комнаты на кухню, – сколько будет от ста отнять пятьдесят? Это легко, я знаю. Но ты тоже думай.

Пока братик делает уроки, Аня зовет дедушку в маленькую комнату:

– Я тебе покажу разноцветный цвет. – Она достает что-то наподобие факела, который начинает сиять разным цветом. Машет им и по кругу, и сверху вниз. – Как?

– Очаровательно!

– Нет, пока разочаровательно. Включи свет. Как ты насчет трюков?

– Положительно.

Анечка влезает на трапецию, начинает раскачиваться:

– Я больше Вовы занимаюсь. Я могу и сильней раскачаться.

– Ой, не надо.

– А как ты насчет следующего трюка? – Анечка повисает вниз головой. – А как насчет долго висеть? Вишу, видишь?

– Вижу.

– Долго могу висеть. – Анечка возвращается в сидячее положение на трапеции, но слезать не собирается, объявляет: – Следующий трюк очень опасный. Ты упадешь в обморок. Хочешь?

– Нет, не надо!

Анечка окидывается назад, даже как бы падает, но повисает на подколенках и ведет репортаж о своих подвигах: – Дальше то же самое, но с раскачкой. – Раскачивается. – Могу долго. Сейчас из этого положения выскачка на канат. Как тебе?

– Бесподобно! Может, хватит?

– У меня еще последний трюк. Вот. – Анечка как-то очень опасно повисает. – Вот. Как выбраться? Не помогай. Может, ты будешь огорчен, но тебя будто нет. И некого звать. Вова в школе, папа на работе, мама в ванной. Как спастись? Ой, ой, трудно. Ой, сегодня не мой день. Не помогай! Вот так, так, так ногой за лестницу зацепиться, так подтянуться, так рукой ухватиться, и… снято!

Дедушка подхватывает Анечку и переводит дыхание. А она спрашивает:

– Отгадай, что в моей сумочке? Не отгадаешь. Смотри. – Она начинает выкладывать свое богатство на коврик: – Часы, другие часы, песочные. На одиннадцать секунд. Браслетики, помада от мороза, можно даже мальчикам, браслеты еще, бусы, кукла Аглая, резинки, резинки с сердечками. Фиолетовый браслет с бабочкой – красиво? Зеленые заколки, заколка «Белая роза». У тебя волосы тоненькие, не за что зацепиться, а то бы примерил. А это купальник, поедем к морю. А это, подержи в руках, самая красивая шкатулка бэби-мышь. Надеюсь, ты ее видел. Нравится? А этот кокошник видел? Примерить?

– Ну, ты прямо боярыня-государыня.

– Да. А вот брильянты, их у меня всего три. Все на ладони. Какого они цвета? Правильно, разного. А вот кристалл, смотри, какого цвета? Нет, не красного – алого. Все драгоценное, я с этим расставаться не хочу.

– Пойдем уже к братику.

– Надо же все сложить, надо же быть аккуратной.

Анечка складывает свое богатство, вздыхает как-то по-взрослому, подходит к окну, долго смотрит:

– Люди все идут и идут и не знают, что мне завтра семь лет.