Читать книгу Душа души моей… Сборник флэш-рассказов - Владимир Крючков - Страница 7

Колья для канала мы получали у Геры. Раз в неделю мы приезжали в низенький дощатый сарай, в котором стояли циркулярка и два верстака. Царил здесь Гера – сухой, скуластый крепко сбитый немногословный мужичок в сером суконном фартуке.

Гера брал нетолстый кругляк, аккуратно, по мерке, распиливал его на обрубки по метр двадцать, затем четырьмя точными движениями заострял их с одной стороны и сбрасывал в штабель. Звуковое сопровождение этого процесса требует отдельного описания.

Пиля кругляк, Гера быстро приговаривал: – Ёптыть, ёптыть.

Обрезая концы кольев, он приговаривал: – Е*ёныть, е*ёныть.

Набрав штабель, он со вкусом говорил: – Ё* твою мать.

И, закончив всю работу, вздыхал: – Е*ить твою мааааать.

У Геры в сарайчике твердо обосновалась местная мужская общественность, соблюдавшая жесткий регламент, наподобие «аглицкого клоба». Думаю, строгость этих нравов одобрил бы сам Петр Яковлевич Чаадаев. Время от времени на улице тормозил грузовик, водитель сбрасывал в пыль мешок то картошки, то огурцов, торопливо кричал: – Гера, запиши на меня, – и быстро уезжал дальше. Время от времени заходили тихие сиреневые мужички, принося – кто буханку хлеба, кто бутылку водки, кто три огурца (пока кобра спит) и все это Гера аккуратно записывал в большую тетрадь, вроде бухгалтерской. Апофеозом этой деятельности являлись негромкие общие посиделки на накопленные средства.

Как-то, разговорившись, Гера рассказал, что в армии участвовал в подавлении венгерского мятежа. Помолчав, вспомнил, как по вечерам они выковыривали куски мяса из траков танков. Потом надолго замолчал и больше нам не удалось разговорить его на эту тему.