Читать книгу Иванов и Рабинович, или «Ай гоу ту Хайфа!» - Владимир Кунин - Страница 3

В специальном помещении с лозунгом «На свободу с чистой совестью!» специальный офицер говорил специальные слова:

– Надеюсь, что пребывание в нашей колонии не прошло для вас даром и вы станете снова полезными членами нашего общества. – Офицер заглянул в документы, освежил в памяти имена Иванова и Рабиновича и добавил: – Так, Василий Петрович и Арон Моисеевич?

– Так точно, гражданин начальник! – хором ответили Арон и Вася.

– Теперь я для вас не гражданин начальник, а товарищ.

– Ну да? – удивился Арон.

– Конечно! Конечно, товарищ! – быстро согласился Иванов.

– Теперь, Арон Моисеевич и Василий Петрович, для вас весь мир – друзья и товарищи! – улыбнулся офицер.

* * *

Разъехались многотонные лагерные ворота с намертво приваренными проржавевшими буквами «СЛАВА КПСС!», и Рабинович с Ивановым оказались на свободе.

И тут же были встречены воплями Клавки и Ривки, вылетевших из стоявшего рядом старенького «москвича».

– Сестреночка!.. – нежно всхлипнул Василий. – Клавочка…

Ривка рванулась к Арону. Но тот остановил ее, обошел старый, расхлябанный «москвич», оглядел его со всех сторон и только потом ласково похлопал Ривку по обширному заду в кургузой юбке:

– Совсем изблядовалась?

– Ой, Арончик… Ну, что ты такое говоришь? Люди же…

– Вовремя мамочка откинула копытца. Она бы твоего вида не перенесла. – И Арон, наконец, поцеловал Ривку.

– Ну правильно! Она была бы в восторге, что тебя в тюрьму посадили на два года, шлемазл! Садись за руль. Твои права в бардачке. А то у меня уже месяца три как доверенность кончилась. Клавочка! Так мы едем к вам или вы к нам?

– Без разницы! – весело крикнула Клавка.

* * *

Поздней ночью на маленькой кухне стандартной двухкомнатной квартиры, после загульного вечера, сильно хмельные Клавка и Вася на правах гостеприимных хозяев мыли посуду.

– Я три года был за ним, как за каменной стеной… – говорил Вася. – Ко мне ни один уголовник приблизиться не мог – в таком он был авторитете… Он мне как брат родной теперь!..

– Жаль, – усмехнулась Клавка. – А я его только собралась трахнуть. Теперь нельзя. Он тебе брат, значит, и мне брат. Жаль…

– Клавка!..

– Чего «Клавка»?! Ты на Ривку глаз положил? А я что, рыжая?

– Дура ты, мать твою…

– В таком случае и твою.

* * *

В комнате пьяный Арон говорил Ривке:

– Я три года был за ним, как за каменной стеной… Голова – Совет министров! Я евреев таких деловых не видел!!! На него вся зона молилась: он и наряды всем закроет, и коэффициент выведет, и ни один зэк в обиде не останется! А если какой «бык» начнет права качать, я ему оттяжку сделаю, и опять все тихо… Мы еще в лагере решили – и на воле друг без друга никуда.

– А он ничего… – сладко потянулась Ривка.

– Ривка! Я тебя умоляю… Вспомни своих хахалей. Ты им всем жизнь искалечила! Наш дом за три квартала обходят. Ваську не трогай!.. Это я тебе говорю – старший и единственный брат. А то я тебе так по жопе надаю – ноги отнимутся!

– Ой, ой, ой, ой. Нужен мне твой Васька. Смотреть не на что.

Под утро все образовалось: в проходной комнате большая Ривка спала с худеньким Васей Ивановым, а в другой комнатке маленькая Клавка уютно посапывала на могучем плече Арона Рабиновича…