Читать книгу Солнечные дети тёмной планеты - Владимир Лавров - Страница 5

– И тогда неупокоенный мертвец встал из могилы, схватил дядьку Ватуру за ноги, затащил в могилу и перекусил ему горло, – закончила бабушка Марта долгую страшную сказку. (Это была не наша бабушка, а бабушка просто так).

Найва и её подруга – Макуната Октаева – даже шить перестали от страха. Как, впрочем, и большинство сидевших вокруг бабушки Марты девушек и детей.

– Охота вам придуманные страхи пережёвывать, реальных вам не хватает, – недовольно пробурчал папа, проходя мимо.

– Интересно! – протестующее воскликнула Найва, – А потом, так и работать быстрее.

Свет в нашем мире стоит дорого. Масляные лампы потребляют слишком много масла, и поэтому, чтобы сэкономить драгоценный продукт, все, кому нужно делать какую-либо мелкую работу – шить, вязать или вырезать ножом, собираются в большой пещере. В незапамятные времена люди просто сидели группками вокруг ламп и делали свою работу. Теперь такого нет, мы теперь – очень культурная пещера. Теперь все дети и многие взрослые имеют обязанность во время общей работы петь, плясать, играть музыку или рассказывать сказки со сцены. Получается очень весело: и работа, и отдых в одно и то же время.

Именно по этой причине мы с Найвой, Макуной и моим дружком Серым сидели в общем зале и мотали наручные украшения для Найвы и Макуны. Им послезавтра и ещё много вечеров после танцевать на сцене в бальных платьях, со специальными мохнатыми шариками на руках. Вот эти-то шарики – сшитые особым образом полукруглые кусочки тканей и шкур – мы сейчас и создавали. Найва и Макуна шили платья для выступления, я помогал Найве, а Серый помогал мне. Серый – мой лучший друг, полностью его зовут Серофан, а фамилия Висалу.

Я очень горжусь Найвой – она ходит в кружок танцев и умеет много такого, чего обычные люди не умеют. Например, садиться на шпагат или долго кружиться на одной ноге. Я один раз так попробовал, закружился и упал. Найва долго тренировалась, несколько лет, и это будет её первое выступление. Меня не взяли ни в танцы, ни в музыкальные группы – сказали, ни растяжки, ни слуха. А сказки я пока придумывать не умею, это вообще обычно дело стариков.

Сидевшая около бабушки Марты молодая девушка – её звали Инира, она только в прошлом году закончила школу, то есть восьмой класс, – испуганно спросила:

– А неупокоенные мертвецы вправду бывают?

– У нас на острове чего только нет, может, и мертвецы оживают, – ответила бабушка Марта.

– Не бывает ни оживших мертвецов, ни призраков, – сказал папа, отчаянно стругавший в отдалении какое-то приспособление.

– Призраки бывают, – дружно сказали мы с Найвой.

– Мало вам попало за эти россказни?

– Ты же сам видел пилотов из костра!

– Так это их души уходили! Они умерли, и всё. А такого, чтобы духи ходили и из людей кровь выпивали – такого не бывает.

– А мы такого и не говорили, – обиделась Найва.

Песта, бездельничавший в отдалении, сразу обрадовался случаю сказать гадость:

– Смотрите, смотрите! Лунтаевы друзья призракам и с неупокоенными мертвецами на охоту на гномов ходят!

– Ты это меня имеешь в виду? – спросил папа.

Песта сообразил, что наш папа – тоже Лунтаев, и быстренько скрылся в дальнем ходу. Мы засмеялись – было трудно не посмеяться на врединой Пестой. Но нам теперь придётся быть осторожными – этот Песта был противным типом, он наверняка попытается отыграться за осмеяние.

В следующий момент все разговоры стали невозможны, поскольку оркестр завёл свою музыку. Сегодня был день музыки, а бабушка Марта рассказывала свои истории не со сцены, а просто так. Под музыку мы быстро и весело доделали пушистые мотки для Найвы и Макуны. После работы мы с Серым пошли в нашу пещеру играть в «волков и зайца». Найва осталась в большой пещере, поскольку там появился Парка – её парень, которого она прилюдно называет женихом. На мой взгляд, отношения Парки с Найвой – это дорога с движением в одну сторону. Найва без ума от парня, а тот к ней скорее равнодушен, хотя ему, несомненно, льстит её внимание. Вот и сейчас он появился строго в тот момент, когда вся работа уже была закончена. Мог бы придти и пораньше, помочь подруге.

Игра в «волка и зайца» очень проста – играют на чёрно-белом поле восемь на восемь, волков четыре, заяц один, все ходят только по чёрным. Волки в начале игры выстраиваются вдоль края, зайца ставят посередине. Хитрость игры в том, что заяц – при правильном поведении – всегда выигрывает. Мне этот фокус показал папа, уже давным-давно. Серый этого понять никак не мог. Я обыграл его пять раз, когда он всё-таки решился спросить:

– А это правда, что вы с Найвой призраков бабушки и пилотов видели?

После нашего приключения мы рассказывали о корабле всему племени со сцены, но про призраков не упоминали. Согласно учению нашего народа, призраков не существует, и Главный Ведун – суровый старик, который возносит за всё племя молитвы к Богу, – строго следит за тем, чтобы древнее учение не изменялось. Мы не рассказывали, но слухи всё-таки просочились – ведь как-то мы выжили ночью в лесу.

– Правда. Только, я думаю, это не призраки, а какая-то часть человека, которая не умирает насовсем после нападения Сгустков Тьмы.

Мы поиграли ещё немножко. Пришли Найва с Масей. Общее собрание и музыка в большой пещере закончились, пора была ложиться спать. Серый стал собираться. И тут из стены выплыл призрак бабушки. За руку бабушка тянула кого-то, кто постоянно терял форму и вообще находился не в лучшем виде. Серый открыл рот, чтобы заверещать от ужаса, но я сказал ему: «Молчи!». Серый послушался. Найва сказала: «Привет, бабушка». Серый присмотрелся повнимательнее, узнал нашу бабушку – он помнил её не хуже нас – и успокоился. Тот, кого бабушка тянула за руку, наконец-то смог взять себя в руки, и мы смогли узнать в новом призраке девушку – пилота. Она постоянно теряла форму, у неё изменялось количество пальцев и форма рук, но она стала хотя бы узнаваемой.

Бабушка обвела нас рукой, показала на девушку и изобразила пальцами идущего человека.

– Она хочет, чтобы вы завтра пошли к кораблю за девушкой? – догадался Серый. Бабушка кивнула, и парочка призраков вернулась в стену.

– Ух, ты, они и вправду существуют! – восхитился Серый, – Можно, я завтра пойду с вами?

Идти решили после обеда – утром у нас по расписанию купание в море. Искупаться в море нам удаётся очень нечасто, это целое мероприятие, над обеспечением которого работает много людей. С осени по весну вода слишком холодная, чтобы купаться, а летом все взрослые слишком заняты на полях, чтобы отвлекаться на обеспечение всяких забав. Но иногда нам купания всё-таки устраивают, правда, очень редко, и это веская причина для того, чтобы не пропускать ни одно купание. Даже если об этом просят призраки.

Светило сияло с неба, вода была прекрасной. Океанские волны с шумом разбивались о камни преграды, а дозорные, стоявшие над ними и внимательно всматривавшиеся в бурлящие воды, не подавали никаких сигналов тревоги. То есть денёк был образцово восхитительный.

Наша суша по сравнению с нашим морем является почти безопасным местом. Конечно, на ней встречаются и драконы, и волки, и хищные ящеры, и ядовитые белки, но по сравнению с тем, что живёт в море, они сущие цыплята. В море косяками ходят зубастые рыбы – они нападают на всё плавающее и оставляют от человека один костяк за несколько секунд. В море живут страшные головоноги, у которых длина щупальцев в восемь раз больше роста взрослого человека – такие твари с лёгкостью ловят китов на завтрак. Они способны порвать рыбацкую лодку прямо на весу или утащить человека с корабля, если тот вдруг забудет закрыть входной люк. По этой причине наши рыбацкие лодки выходят в море только зимой, когда головоноги уплывают куда-то в тёплые места, а корабли в море ходят только такие, которые длиннее головонога минимум в двое. Иначе твари утащат его на дно в первые минуты плавания. Никому за время плавания не придёт в голову выйти на палубу, это верная смерть, все наши корабли имеют прочные крыши, из-под которых моряки не высовываются до прихода в порт. По этой же причине на наших кораблях нет парусов – они бывают только гребными. Паруса бывают только на рыбацких лодках, а вот на кораблях их нет – починить заевший или не поднимающийся парус в море будет некому.

Это не все чудовища, которые обитают в океане. Иногда к берегу прибивает штормом туши китов или головногов, на их мясе видны следы укусов огромных челюстей. Люди никогда не видели таких существ, а те, кто видели, уже никому не смогут об этом рассказать. Папа говорит, что это либо гигантские акулы, либо морские плавающие ящеры. Как по мне, так это странно – ящеры живут на суше и дышат воздухом, как мы, что им делать в море?

Но в этот день никого из хищников не было в нашем бассейне – небольшой гавани, отгороженной от океана специально установленными огромными камнями, через которые не пробраться ни зубастым рыбам, ни головоногам. Во избежание неприятных неожиданностей на камнях, в специально смонтированных клетках, стояли старшеклассники – ученики седьмых и восьмых классов, и всматривались в воду – всегда остаётся вероятность, что через разъеденные волнами камни прорвётся небольшая акула или зубастая рыба. Такое случалось в прошлом, но сегодня всё было спокойно.

Мы с Найвой, Масей, Серым, Макуной и сотней других друзей весело соскальзывали с покрытых водорослями камней прямо в бурлящие волны бассейна. Восторженные визги висели над водой непрестанно. Несколько взрослых с улыбками наблюдали за нами сверху. Это были те взрослые, которые несколько минут назад ныряли в воду первыми, с копьями – на случай, если в бассейн проникла незамеченной какая-нибудь маленькая акула.

Мы уже в десятый раз съезжали «очередью» со скользких прибрежных камней и думали, что день удался, когда над водой внезапно поднялся огромный столб. Щупальце головонога! Какое же оно большое, почти до второго этажа, а может быть, и до третьего! Остановиться не было никакой возможности, мы так и плюхнулись в воду, но ещё до того, как солёная вода закрыла нам рты, мы дружно издали тревожный крик «Вау!». Нам самим ничего не грозило, мы были слишком далеко от ограды, а вот дозорные старшеклассники могли пострадать. Головоног начал загибать щупальце, чтобы пошарить в бассейне. Малышня вовсю гребла к берегу, выходя из зоны досягаемости хищника. А вот дозорные на ограде так и не поняли, откуда грозит опасность – они всё ещё смотрели вниз, в воду. В щупальце полетели стрелы – взрослые сверху начали стрелять, не столько для того, чтобы нанести головоногу ущерб, сколько для того, чтобы дать понять дозорным, откуда надвигается опасность. Для щупальца головонога наши стрелы – не более, чем для человека заноза. Старшеклассники на ограде наконец-то поняли, что им грозит, и начали разбегаться.

Головоног загнул щупальце в бассейн и начал в нём шарить. Из-за высоких камней ограды он мог дотянуться всего до нескольких метров в бассейне, и, конечно, никого не поймал, зато снёс одну из дозорных клеток. Все пловцы к тому времени уже были на берегу, последних друзья вытаскивали из воды за руки. Остальные издевательски свистели. Старшеклассники тоже успешно достигли безопасной зоны.

Наверху послышался шум, затем раздалось глухое «Бум!», и в головонога полетел горящий моток тряпок, пропитанный маслом. Это принесли катапульту нашего папочки. Особого вреда огонь головоногу не нанёс, зато горящее масло, растекаясь по воде, начало жечь ему щупальца, и головоног уплыл. Они такого не любят.

– А потом нам всем запретили купаться, из-за этого гадкого головонога, – возмущался Серый за обедом у нас дома, поглощая капустный суп. Его родители находились на дальнем поле, и мама пригласила его пообедать у нас.

– Если бы он вернулся и съел кого-нибудь из вас, он показался бы тебе ещё более гадким.

– Ну, да, – согласился Серый после некоторого раздумья.

– Что вам больше нравится: собирать травы на суп или заготавливать тростник на верёвки после обеда? – спросила мама.

Я начал лихорадочно соображать. Резать тростник – та ещё работёнка, листья у него острые, пока его срежешь, он сам тебя десять раз порежет. Собирать кислую траву, так приятно освежающую суп, намного легче. Однако, летающий корабль находится ближе к зарослям тростника. Поэтому я сказал:

– Тростник.

Найва было вскинулась, чтобы обозвать меня дураком, но потом сообразила и промолчала.

– Решено. Отправляетесь резать тростник.

– Не хочу тростник, – заныл Мася, – он колется.

– Старший мужчина сказал «тростник», значит, ты слушаешься старшего мужчину, – с улыбкой сказала мама.

Мася высказал всё, что он думает о необходимости слушаться старших мужчин и старших вообще, чем вызвал только новые улыбки. Маленьким такое можно – они ещё не знают, что значит Порядок. Этому нас учит Главный Ведун только со второго класса. В законы Порядка входит, между прочим, и такое правило: если старший в группе мужчина говорит кому-то «иди и умри» ради того, чтобы выжили остальные, то для избранного им человека честью будет умереть. Такое случается довольно часто – когда группу работников, например, застают врасплох хищные ящеры. Пока избранный отвлекает, все остальные спасаются.

Пока я предавался раздумьям о суровости нашего мира, обед закончился.

– Копья не забудьте, ножи, стрелы для самострелов, – напутствовала нас мама, глядя на то, как мы прислонили копья к стенам, пока взваливали на себя заплечные мешки для тростника.

– Мы не забыли, мы мешки одеваем! – дружно запротестовали мы с Найвой.

Серый взял своё копье, прихватил наши, и мы двинулись. На выходе из пещеры двое стражников подпирали ворота, позабыв о долге постоянно следить за обстановкой. Впрочем, их можно было понять: было жарко, и они спрятались в единственном затенённом месте. Мы остановились на выходе, чтобы дать глазам привыкнуть к яркому свету.

– Что-то вы поздновато на работу, – приветствовали нас стражники добродушным подзуживанием.

– Мы с утра заняты были, головонога на живца ловили, – ответила Найва ставшей уже противной от постоянного повторения шуткой.

Стражники захихикали:

– Ну что, поймали?

– Обязательно поймали бы, да только там набежали такие вот громкие как вы, давай шуметь, огненные шары кидать, всю дичь распугали, – ответил Серый.

Стражники довольно загрохотали басовитым смехом. В этот момент какая-то шальная ядовитая белка выскочила у них из-под ног и с перепугу вскочила на Майлайтина, взобравшись по плащу ему прямо на плечо.

– А-ах, – втянули воздух стражники.

– А-ах, – втянули воздух мы с Серым.

Моё копьё было у Серого, копьё Найвы, впрочем, тоже. Дотянуться до белки руками мы не успевали. Масе тысячу раз показывали на картинках опасных зверей дома, тысячу раз им рассказывали об этом в детском саду. Но сейчас Мася не узнал опасного зверька, вместо этого он повернул голову и обрадовано сказал:

– У-у, пушистик!

Белка немного сориентировалась в происходящем, поняла, что забралась не на дерево, и решила, что самым полезным сейчас будет воткнуть ядовитые зубы в Масю. В следующий миг её снёс с плеча брошенный Найвой нож. Найва бросила его без замаха, так, как достала из ножен – рукояткой вперёд. Получилось несильно, но цель была достигнута. Сброшенная на землю белка унеслась в заросли. Посланные вослед стрелы охранников её даже не испугали. Испуганный Мася не знал, что делать – протестовать против того, что в него кидают ножами, или испугаться чего-то по-настоящему. Найва подобрала нож.

– Это была ядовитая белка, она чуть тебя не загрызла, раззява.

– Только родителям не говорите, ладно? – попросили стражники, мигом оказавшиеся на своих местах – перед створками ворот. Мы великодушно обещали.

Путь до летающего корабля прошел без приключений. У корабля нас уже ждали два призрака: бабушка и девушка – пилот. Они аж подпрыгивали от нетерпения и недовольно размахивали руками. Ну а мы что, виноваты? У нас дел много – и поесть надо, и купание нельзя пропустить, особенно если оно случается всего несколько раз в год.

Перед входом в корабль, ещё до подхода к лесенке, девушка остановила меня и показала длиннющим – длиною, наверное, в мой локоть, – пальцем нажать на едва заметную точку на борту корабля. Я нажал. Из борта корабля выскочила дверка – такая вся рельефная, аккуратная, ни за что бы не догадался, что она тут есть. Внутри обнаружилось несколько рядов кнопок. Девушка начала показывать, на какие из них нажимать. Я нажимал. Через некоторое время защитное сияние перед входом в корабль погасло. Девушка влетела в дверь, жестами приглашая нас следовать за собой.

– Лейте! – предупреждающе сказала Найва.

– Не дурак, не пойду. Найди мне лучше улитку или ящерицу.

За улиткой пришлось идти почти до леса. Всё это время девушка – пилот стояла в проёме двери и призывно махала подобием руки. Иногда она вообще переставала быть похожей на человека. Наверно, она здорово злилась. Но мы твёрдо решили первыми в люк не входить. Наконец улитка была найдена, и мы закинули её через проём входного люка в корабль. С ней ничего не случилось, полежав минуту на полу, она выползла из раковины и поползла по своим делам. Тогда и мы сочли возможным войти. Серый перепугался трупа у входа и остался снаружи.

Девушка – призрак метнулась в кабину и повторила операцию с нажиманием кнопок. Нажимать кнопки мне пришлось довольно долго, как кнопки на панели управления, так и на боковых панелях. Мне это даже понравилось – будто я сам пилот и управляю кораблём. Обидно было только то, что весь свет в корабле после нажатия последнего выключателя погас, в коридоре остались маленькие – маленькие огоньки. Девушка – пилот исчезла. Мы Найвой немного покопались в вещах пилотов – они же всё равно мёртвые, им вещи не нужны, правда? Взять удалось немного, большинство помещений было закрыто на ключ, была открыта только одна каюта и пилотская кабина. В корабле было много самых удивительных вещей, но их назначение оставалось неизвестным. Полезных вещей почти не было. Из кабины мы утащили странный топор и пару неплохих ножей, из каюты взяли плед, картинку в рамочке и подушку. Когда мы вернёмся со взрослыми, они, наверное, смогут взять больше.

У выхода нас поджидала девушка – призрак, чуть поодаль вертелся Серый, ещё чуть поодаль стоял молодой хищный ящер. Ящер подумывал съесть Серого, но не знал, насколько опасной может оказаться девушка – призрак, а потому топтался на месте. Серый выпустил в него несколько стрел, но не попал, и теперь вертелся на месте, разрываемый желаниями спрятаться в корабле и страхом перед призраком. Мы достали самострелы, и ящер сразу сбежал – он понял, что одному против четверых ему ничего не сделать. В филейной части у него обнаружилась стрела – не все стрелы моего друга пролетели мимо!

Знаками девушка – пилот показала нам, как закрывать входную дверь. Затем она приказала сжечь её тело. Мы не стали ходить в лес, – ящер мог вернуться, – и быстренько собрали сухую траву, благо её уже было много. Мы с Найвой перетащили скафандр с девушкой на огромную кучу сушняка. Девушка оказалась на удивление легкой. Серый высек камнем искру, и костёр вспыхнул. На секунду появился призрак бабушки. Призрак девушки последний раз появился над телом, помахал бабушке, нам, а затем стал подниматься над костром, истаивать и в конце концов исчез.

Тростник мы в этот день собирать не стали. Мы решили, что добыча и так хороша, спрятали её в мешки и вернулись домой. Сначала за нас испугались, потом нас ругали за то, что мы могли погибнуть в чужом корабле. Потом мама оглядела плед и подушку, папа – ножи, и взрослые решили, что стоит наведаться в корабль ещё раз.

После краткого перекуса Найва с Макуной начали готовиться к вечернему выступлению. Они одели свои голубые платья из лент, немного повторили танец, а потом заскучали. До выступления оставалось много времени. Мы решили сходить посмотреть на океан, на «козырёк» – так назывался небольшой плоский выступ в скале недалеко от входа в пещеру. «Что плохого может случиться с нами внутри Загородки, над входом в пещеру?» – думали мы. Плохое случилось. Не успели мы забраться на скалу, как Макуна обнаружила гнездо белых шершней. Вредные твари решили, что любимое место для прогулок детей подойдёт им для строительства домика. Нам повезло, что Макуна заметила их первой, до того, как их шершни – воины начали вылетать. Укус белого шершня у половины людей вызывает сильнейшую температуру на две недели, а другая половина сразу умирает. Эти твари ужасно упорные и преследуют всех, кто их потревожит, на протяжении километров. От них бегают даже тигры. Из скалы перед нами вылетела бабушка и показала знаками: «Убегайте!» Но мы и сами понимали, что с шершнями нельзя долго думать, и кинулись вниз.

Вести шершней за собой в пещеру было бы верхом свинства, и потому мы помчались к ближайшему озеру. «Озером» его называли с большой натяжкой, скорее, это была большая лужа, образованная слабым ручейком, стекающим с вершины скалы. Обычно в нём бултыхается малышня. Все, кому больше шести лет, залезать в него считают ниже своего достоинства. Но сейчас нам было не до выбора, достаточно было того, что оно покрывало нас с головой. Мы запрыгнули в лужу и сидели в ней три минуты. Шершни покружили над озером и улетели.

– Красавцы, – оценили нас воины у ворот, глядя на бальные платья девчонок, с которых стекали грязные потоки. Мы рассказали им, где искать гнездо шершней, и пошли домой. Завтра вождь выделит специальных воинов, которые в толстой одежде пойдут разорять гнездо. Оставлять гнездо так близко к пещере опасно.

Мама Макуны, наша мама и тётя Рупила, руководительница танцевальной группы, очень долго причитали над загубленными платьями:

– Ну и как вы теперь выйдете на сцену, без платьев? Публика не получит никакого удовольствия! Ну почему бы вам ни сидеть дома! – огорчалась больше всех тётя Рупила. Но в итоге всё-таки согласилась, чтобы девчонки выступали в обычном виде, с одними шариками.

Вечером Найва и Макуна выступала на сцене. Их выступление было успешным, даже слишком. В том смысле, что все бросили работу и стали смотреть, как моя сестрёнка с подружкой весело размахивали своими пушистыми шариками на руках, садились на шпагат и вертелись самым непредсказуемым образом. В конце их наградили бурными аплодисментами. Не зря Найва тренировалась столько лет.