Читать книгу Чепи - Владимир Леонидович Шорохов - Страница 4

Совместно с кацаранцами на орбите Земли был построен космический комплекс для их дипломатической миссии. Станцию решили строить именно на орбите, поскольку там легче создать условия для проживания кацаранцев, да и безопасность как всегда оставалась на первом месте.

Что могли предложить земляне кацаранцам? Доменные печи, корабли, что плавают по воде, или генетические разработки, что? Однако, первый шаг на пути к общению как всегда оказался прост. На станцию, что у планеты Уел, были привезены картины. Прилетело несколько музыкантов с инструментами. У них были барабан, гитара, арфа, флейта, скрипка и т.д.. Земляне хотели показать, как звучит их музыка. Больше всего их впечатлили именно струнные инструменты, особенно скрипка. И тогда музыкант, что играл на скрипке, подарил им свой инструмент, пообещав, что обязательно научит их на нем играть. Со стороны же кацаранцев тоже был проведен первый концерт. Играл один кацаранец, что для землян выглядело очень скучно. Что-то попискивало, визжало. А вот когда вышли сразу трое… Один держал что-то на подобие длинной трубы, в которой находились натянутые струны. От воздуха они вибрировали, создавая звук, похожий на пение китов. Двое других музыкантов использовали другие инструменты. У одного на голову надевался шлем с множеством трубок, его звук больше напоминал пение сверчка. Другой играл на нескольких плоских дощечек, и их звук можно сравнить только за звуком цикад. И теперь они все вместе начали играть. Странно, казалось, каждый из них играл сам по себе, не обращая внимания на другого. Но если закрыть глаза и отвлечься от того, что происходит, через некоторое время ты начинаешь понимать их ритм. Он был не хаотичен. Это больше напоминало звуки леса, чем игру привычной землянам музыки.

После отлета Ионы на Дул легли все полеты: Земля и орбита, Земля и Марс, раз в месяц был рейс на Уел и обратно. Морис сам понимал и видел, что с таким развитием технологий и отношений с другими цивилизациями, а также освоением космоса, трех звездных навигаторов просто не хватит, они не всесильны. Он сидел на скале, что затерялась где-то в холодных просторах Земли, и думал над словами Нани, которая опять затронула вопрос, что навыки навигатора передаются от отца к детям. Но ведь он же сам откуда-то их получил. Если бы только смог что-то сделать или найти способ, чтобы и другие научились. Но очередная попытка обучить кого-то из миротворцев к способности управлять пространством ни к чему не привела.

Пока комплектовался очередной конвой на Чепи, Морис помог Дул перебросить часть станции кацаранцев на орбиту Земли. Начался окончательный этап сборки дипломатического корпуса. Скоро он засияет во всей своей красе. В нем было предусмотрено помещение пока для 20 кацаранцев, но со временем хотели увечить до 50. Они хотели научиться понимать людей. Пока это получалось с трудом, многие взгляды им казались ужасными, а некоторые совершенно непонятными. Порой они путались в простых вещах. К примеру, зачем на лошадях ездят? Землянам понятно, а вот их идеология это никак не принимала. Они стремились понять своего первого соседа и дать взамен свой мир, свои навыки. Морис переживал, что, получив технологии кацаранцев, земляне вздумают применить их в военном направлении. Он не касался юридических тонкостей. Были предложения, что лицензия на ту или иную технологию будет принадлежать не конкретному государству, а той самой комиссии, что была создана для работы с кацаранцами, и уже далее комиссия будет выдавать права земным компаниям за соответствующее вознаграждение. Опять власть сильных и богатых. Так что ничего не изменится.

Вроде бы все хорошо, но он был сам не свой. Что-то не давало ему покоя. Мир на Чепи рос. Уже были отправлены первые юны и учителя. У них прекрасный дом. Колония разрослась до 250 человек, из них только 23 – миротворцы, остальные – это наемный персонал, который помогал строить город, изучать планету. Планировалось, что Чепи должна существовать без участия Земли, что, если в один момент, связь с домом прервется, они должны спокойно выжить и развить новую цивилизацию. Для этого на планету перебросили огромный архив технической документации, научной, художественной и иной литературы. Также разрабатывались компактные заводы для производства самого необходимого. Все это должно быть зациклено только на себе, без дополнения извне. Задача была поставлена сложной и казалось невыполнимой, но ее надо было решить, иначе в один прекрасный момент, если прекратятся полеты, колонисты вернутся чуть ли не к первобытному строю.

Морис почти не спал. Порой его напряжение доводило его до срыва, и тогда он мчался по пустыни, поднимая в небо тонны песка и обрушивая его на землю. Так он долетал до безжизненных гор и начинал все крушить. Камни взлетали и, как отбитые невидимым кеглем, с грохотом устремлялись на землю, оставляя в ней рытвины и небольшие кратеры. Его начинала бесить тупость некоторых людей. Несмотря на столь явные перемены, они с упорством идиотов продолжали наращивать военный потенциал и ссорить страны между собой. Он швырял глыбы по несколько тонн во все стороны. Рев и грохот, будто тут идет настоящее сражение. А он продолжал и продолжал все крушить.

Челнок Нани висел на самом горизонте. Она не приближалась, а только с грустью смотрела на облака пыли, что поднимаются над этой иссушенной землей. Только когда все стихало, она подлетала к нему и обнимала как маленького ребенка, шепча слова, что у него все получится, все, все.

В последнее время Морису не давали покоя видения. Он видел их, когда был в коме после того, как чуть не погиб и его лечил Буру. Стоило ему закрыть глаза, как начинали скакать какие-то кадры, будто он смотрел быстро меняющиеся картинки, только это были схемы. Он ничего в них не понимал, это происходило так быстро, что Морис не мог сосредоточиться. Линии, линии, знаки. А потом он сидел за столом. Прикрыл глаз – и опять замелькали линии. Морис положил перед собой лист чистой бумаги и представил картинку на листке, но чтобы отобразить саму картинку, он поднял карандаш и дал волю ему самому рисовать линии. Карандаш забегал.

Когда карандаш повис, он взял лист и долго смотрел на то, что ничего не значило. Овалы, прерывистые и замкнутые фигуры, символы, значки. Надписи тянулись по краю и вверх. Что-то перечеркивалось. Что это? Морис взял этот листок и отдал в лабораторию. Там пожали плечами. Потом он отдал это инженерам и те тоже пожали плечами. Последнее, что он сделал – показал его Гиду, и тот удивленно спросил, откуда они у него. Оказалось, это одна из схем чертежной метки, которую они применяют при разработке своего оборудования. Но они не могли сказать, что именно было изображено, мало данных.

Получается, Морис видел какие-то чертежи. Но что это и для чего, он не знал. Тогда Нани предложила дать свободу своему сознанию, и пусть карандаш чертит все. Будет это один или сотня рисунков, неважно. Надо было понять смысл, ведь они неспроста ему снятся и преследуют его. Она и Морис это понимали.

В комнате, где приготовились для зарисовки чертежей, было заготовлено несколько стопок бумаги большого размера и чуть ли не сотня карандашей. На всякий случай установили три доски и закрепили бумагу, рядом уложили карандаши. Морис откинулся на кресло, закрыл глаза и погрузился в себя. Буквально через несколько секунд взлетел карандаш и быстро забегал по бумаге, оставляя ровные, как прочерченные по линейке линии. Потом взлетел еще один карандаш и тоже приступил к черчению. Через несколько минут уже более пяти карандашей одновременно чертили один чертеж. И вдруг взлетело еще пять карандашей. Но они подлетели к другому листу и стали чертить на нем новую схему. То же самое произошло и с третьим листом. Теперь одновременно обрисовывались три листа. Минут через пять они остановились и повисли в воздухе. Нани совместно с другими, кто помогал, быстро заменили листы и карандаши. Как только они отошли, карандаши быстро подлетели к новым чистым листам и опять продолжили чертить. Все схемы были разными, они копились. Через час их уже было двадцать. Они все чертились и чертились. Принесли еще бумагу и карандаши, и все продолжилось. Морис не открывал глаза, он то ли спал, то ли следил за своими видениями. Было трудно определить. Так прошел час, пятый час. Схемы прибавлялись. Прошло более десяти часов, и только после этого карандаши резко остановились и опустились. Все. Морис проспал еще несколько часов.

Справа лежала огромная кипа чертежей неизвестного механизма. Он подошел к ним. Даже не рассматривая эту пачку, погладил ее и попросил снять копии, а после передать их тем, кто в них разбирается, кацаранцам. На то, чтобы разобраться, им потребовалось немало времени. Они были удивлены столь подробному описанию. Символы, которые были не понятны землянам, применялись как раз инженерами кацаранцев. Они соединили все воедино и после, создав схему в виде проекции, показали ее Морису. Это было большое, воистину большое кольцо, сквозь который мог спокойно пройти целый нефтяной танкер и еще осталось бы место по бокам. Но что это за кольцо и какова его цель? Оставалось не понятным. Морис поинтересовался, а возможно ли его создать. Правда он не понимал зачем, но если есть чертежи, то в этом есть какой-то смысл. Кацаранцы ответили, что пока нет, у них нет такой технической возможностей и они так же, как сам Морис, не понимали его принцип действия. Они не видели его функциональности и не понимали, как он работает, поскольку вся схема была непонятна.

Теперь его не мучали видения, все стерлось. Он выдал информацию и успокоился. Сейчас мог спокойно и порой даже сладко спать. Все шло своим чередом. Иона наконец долетела до Чепи, устала, но была очень рада тому, что не заблудилась и предложила отцу сократить еще с более чем сотню маяков. Теперь она чувствовала в себе силы. Иона могла уже прыгать не по сотне, а по триста и более световых лет. Она росла. Она у него умничка и у нее легкая рука. Иона сможет, не сейчас, но после сможет как и он прыгать все за один раз. А пока, сбросив надоедливую одежду, она лежала в его уютном гнездышке и любовалась, как внизу бродят стада огромных Иси, чем-то смахивающих на оленей, только с гребнями на холке и тремя рогами, два как у коровы, а один как у единорога.

Он так мало еще знал о Чепи. Любил лазить по своему новому дому, изучая дерево Адехи. Лианы свисали на сотни метров. Они, как косы, раскачивались на ветру и по этим косам все время сочился сок, благодаря которому на них росли цветы без корней, такие большие и красные. Их заносило, по всей вероятности, пыльцой, хотя этого пока никто не знал. Ботаники сходили с ума. Их головы буквально лопались от информации. Не хватало времени, хотелось и то, и другое, а ведь еще оставался мир за пределами пустыни и гор. Адехи давало приют десяткам разных животных, начиная от простых и маленьких, что-то наподобие мышек Сэхкио, и заканчивая Нэша. Сэхкио – маленькие зверьки без хвостиков. Они имели странную окраску, глаза обведены, брови белые, а цвет кожи с тонкой шерсткой был синим с белыми прожилками в виде кругов. Как заметил Морис, они питались насекомыми. Нэша – это сказочное розовое существо с большими как у совы глазами. Оно было волосатым. Живот – желтоватый, а спина переходила от оранжевого к красному цвету. Он имел тупой клюв. Его длинные и тонкие пальцы с легкостью цеплялись за ветки и лианы, а хвост помогал удерживаться и висеть на месте, пока он срывал плоды с дерева и ими питался. Также у Нэша были небольшие перепончатые крылья, но ими он практически не пользовался. Всего несколько раз Морис замечал, чтобы он парил, да и то, наверное, когда срывался с ветки. Нэша были стайными и всегда передвигались цепочкой. Добравшись до ветвей с плодами, облепляли их и так могли целый день болтаться и как-то между собой мурлыкать.

Морис валялся рядом с Ионой. Та болтала ногами и пела детскую песенку. Закрыв глаза он просто ее слушал. Еще несколько недель, и он покинет их. Его корабль был готов к старту, но он оттягивал время. Морис снова должен идти дальше. В голове строились планы полета. Зачем они ему, они и так давно уже составлены. Надо просто лететь.

На следующей неделе Морис привез на Чепи Ай и Хотару. Для них уже были подготовлены комнаты. Все, кто прилетал, неделю не могли прийти в себя, только и озирались, смотрели на все, что их окружало, Хотару была не исключением. Она вспомнила, как со своей мамой впервые пошла в зоопарк и не могла отойти от клеток с попугаями, а потом простояла около слонов. Пришлось на следующий день опять идти в зоопарк, чтобы все досмотреть. Вот и сейчас она буквально летала, перепрыгивая с камня на камень и удивлялась, как ей легко. Она ловила Ай за руку, которая так и норовила упорхнуть.

Улетела Иона, а потом улетел и Морис. Он продолжил свой путь звездного странника. Знал, что вернется нескоро, никогда быстро не получалось. Первые шаги очень тяжелые. Это потом, кто пойдет за ним, будет также порхать от звезды к звезде, как Хотару порхала на пляже. Но сейчас он уже далеко, и его путь лежит за Рукав Персея к Внешнему Рукаву.

На Землю прибыл посол кацаранцев. Их станция функционировала, они смогли предоставить несколько технологий, связанных со связью и мостостроением. Кацаранцы могли дать то, что люди могут воспроизвести со своей техникой. Наверное, это мудрый шаг. Посол Икстли попросил о встрече с миротворцами, а именно с представителем совета избранных. Они знали, как устроена система миротворцев, об этом им рассказал Морис. По прибытию Бланш и Джесси (только они были в Ариадне) посол сразу с ними встретился. Разговор был закрытый, без протоколов. Икстли сообщил, что они приступили к строительству того кольца по чертежам, которые передали миротворцы. Они не уверены в положительном исходе этой работы, но, учитывая сколько для них сделал Морис, они верят в то, что это не зря, и они хотят внести свою пусть незначительную лепту в дружбу, построив данное сооружение. Бланш и Джесси удивились, поскольку знали, насколько это сооружение грандиозное и затратное. И никто в действительности не знал, зачем это кольцо нужно, и что оно делает. Но также верили, что это не зря и чертежи были неспроста. Они поблагодарили посла и просили держать их в курсе дел. Икстли хотел было встретиться с Морисом, но ему сообщили, что тот улетел в экспедицию, и путь его будет долгим. Напоследок посол сказал, что будет думать об успешном возвращении странника. Для них думать – это равносильно для землян молиться.

Иногда время течет быстро, а порой медленно. Что-то меняется, а что-то нет. Так и на Земле. Казалось, все замерло, все то же самое, безработица и забастовки, так же загрязняют воздух, уверяя, что это не так страшно, что один вулкан, что сейчас извергался на Камчатке, дает выбросов в десятки раз больше, чем все заводы мира. Может это и так, но не стоит сваливать на вулкан, коли жадность не пропала. Многие страны уже отказались от газа и нефти для выработки энергии, сократили атомные электростанции. Был сделан потрясающий прорыв в области солнечных батарей. Строились дома с окнами, которые улавливают свет, перерабатывая его в электричество. Экодом стал моден. Это дом, который не берет из инфраструктуры города ничего, ни тепла, ни электричества, ни воды. С учетом роста населения, городской дизайн менялся. Уже было проведено несколько экспериментов, когда строился дом-город. Все внутри зациклено, а вокруг этого дома только деревья и трава, никаких машин. Сам по себе дом становился круглым. Внешние стены – это окна для квартир, чтобы людям было приятно возвращаться домой. Между этажами, примерно через каждые десять этажей, были эко-этажи, где росли небольшие деревья, как бы мини-парк с детскими площадками, а внутри дома – магазины, офисы, фабрики, которые работали на обслуживание. Примерно на три таких дома отводилось отдельное пространство для промышленности. Земли национализировались для уплотнения. А то раньше один завод мог иметь сотни гектар, и половина земли простаивала. Теперь на землю требовалась лицензия. Мир менялся. Правда, не везде, но сдвиги были.

Морис вернулся, как и обещал, через год. Он сразу же доложил совету, что ничего не обнаружил. Разве что, на одной планете, которую он хотел было пролететь мимо, поскольку на ней бушевали вулканы, и вообще она выглядела как ад, дроны обнаружили бактерии в кипящей воде. Это была единственная живая материя. И все же, она была, и жила самостоятельно.

Сейчас Морис редко был в Наи. Там было пусто, Нани перебралась на станцию, Иона металась между Землей и Чепи, Дул жил на корабле, а Хотару и Ай на Чепи. Он прошелся по комнатам: пусто, пропала душа. Его тело окончательно окрепло, теперь многие не узнавали его, на вид ему было не больше двадцати лет. Когда он зашел в храм звездного странника, он посмотрел на статуи, сделанные с него. Их изготовили давно, когда он пропал во мраке звезд, но сейчас смотрел на них и не узнавал себя. Думал, что неужели он таким был, прямо как Геракл. А сейчас – тощий мальчишка.

– Привет, – поздоровался он с девушкой, которая перекладывала на алтаре множество писем.

– Привет, – улыбнулась она и тихо хихикнула.

– У тебя красивое платье, как у богини.

В ответ она только улыбнулась, но на комплимент не ответила. Девушка и вправду походила на гречанку. Волосы собраны в прическу, сверху одет тонкий радужный обод, а из одежды – только хитон, опоясанный чуть выше талии. Когда она ходила, ее ничем не стянутая грудь чуть покачивалась, что придавало ей свободу и эротизм.

– Можно познакомиться? – многие его ученики уже выросли, повзрослели. Если бы даже он хотел, то не узнал бы их, так они преобразились. Да и он уже годами не появлялся в школах.

– Не могу, – спокойно ответила она.

– Почему? – как-то даже расстроился Морис.

– У меня обет, – спокойно ответила она и пошла дальше.

– Это как понимать? – что-то не совсем понял он.

– Она послушница, – ответила за нее женщина у него за спиной.

Он хотел было уже расспросить, что это значит, но женщина также скрылась за занавеской вслед за девушкой. Странно, но он не слышал ни о каких послушницах. Что тут без него происходит, какие-то новые правила. «Интересно,» подумал он, «надо уточнить. А выглядит она красиво, здорово придумали», завершил он свою мысль и вышел из храма.