Читать книгу Морис - Владимир Леонидович Шорохов - Страница 2

Нани долго свыкалась с мыслью, что творил ее муж, и если бы не видела это ежедневно, то посчитала, что чуточку повредилась рассудком, а вот дети сразу восприняли с криками «Ура! Папа волшебник!». Так у Мориса появились первые ученики. Какое-то время семья еще жила в городе, но на семейном собрании было решено, что новое учение намного важнее, чем садик и просто работа от слова «раб». Он всегда придерживался мнения: делать то, что ты любишь – свобода, любить то, что ты делаешь – счастье.

Не имея даже машины, они отправились в глушь и сняли там домик без телевизора и интернета, но было электричество и это уже хорошо. А главное – дети не скучали: сперва радовались лесу, а после настали дни учения.

Мог ли Морис их научить, он и сам не знал. Но у них был живой пример, и поэтому детки очень-очень старались, к тому же порой было весело, когда папа гонялся за белкой, прыгая как Тарзан с дерева на дерево. Что-то поменялось в отношениях Мориса и Нани: иное чувство, открытость, свобода, тепло и глубокое сопереживание. Она занялась травами, ходила босиком по лесу, слушала шум камышей. Рядом было озеро, правда к нему невозможно подобраться: оно все заросло. Но Морис все устроил, соорудил небольшой помост там, подальше за камышами у воды, и когда было тепло, всех по одному переправлял на маленький причал, и они как на необитаемом острове загорали, ловили рыбу и, жуя яблоки, мечтали о полетах к звездам.

Это были самые счастливые и по-настоящему беззаботные, сказочные дни в их жизни. Прошел год, его маленькая команда учеников очень старалась овладеть хоть малейшими навыками, которыми он владел. Мориса охватило отчаяние, он хотел было вернутся в город, но Нани сказала: «Нет, так нельзя бросать. Если ты смог, то и дети тоже смогут». И он продолжил.

Дети стали ходить в местную школу, дети как дети, смеются, обижаются, порой дерутся, учеба давалась легко, как будто они знали предмет наперед. Иона бредила лошадями, и как только появлялась свободная минутка, сразу бежала в деревенскую конюшню. Там было-то всего три лошади, да и то уже старые, без присмотра ездить не разрешали, но лошади слушались ее и покорно ходили за ней под уздцы. Дул же мечтал о роботах, все мастерил их и устраивал целые баталии, дома после его боя было трудно найти запчасти, полная разруха. И все равно, каждый день они садились заниматься, медитировать, концентрировать внимание внутри себя, искать пути к источнику. Для многих это пустые слова: как что-то внутри себя можно найти? Но они находили, а после рассказывали.

Весной Иона первой испытала успех. Она играла на поле с лошадью и вдруг запрыгнула ей на спину и поехала. Иона была не выше шестка, Морису доходила до пояса, и вдруг на лошадь. Когда соседи увидели скачущую на лошади Иону, запричитали. От страха они героически кинулись спасать девочку от неминуемой беды.

Дул обижался, что ему не удалось быть первым, что его сестра обскакала его. Но он сам не заметил, как и его настиг успех, и достаточно давно, просто он не обратил на это внимание. Вечером Дул ложился спать со своей любимой мягкой черепашкой Бу, она была его верным другом, с которым можно было поделиться тайнами. Обычно днем он клал ее себе на полку, но в последнее время Нани заметила, что черепашка целый день лежит на люстре. Когда спросила сына, что Бу там делает, тот просто ответил, что она его охраняет. Люстра была высоко, а перед сном Бу опять оказывалась у него в постели. Нани рассказала об этом мужу, и вечером они решили посмотреть, как он ее снимает. Удивительно, но он просто подпрыгивал! Прыжок был в четыре раза выше его роста, и делал он это с кошачьей легкостью.

Строгое правило для детей: никогда никому не показывай своих способностей. И они старательно следовали этому главному правилу. Все тренировки проходили дома, а более сложные упражнения – на озере. Там был естественный барьер от любопытных глаз – это заросли камышей. Но именно сам Мори и стал виновником раскрытия их тайны. Он не мог проводить эксперименты только дома, поэтому иногда один или в компании с женой выезжал подальше, порой даже в другую область, где проводил свои тренировки. Морис должен был знать, как высоко может подняться, как долго сможет пробыть там над облаками, как полет будет проходить зимой или в дождь, как будет держаться защитная сфера в туман. Нани стала его научным секретарем, она записывала, систематизировала, сравнивала расчеты, снимала видео и фотографировала, ей до сих пор было трудно поверить в то, что такое возможно. Перелопатив огромное количество материалов прессы и перечитав тонны книг, она собрала много информации о левитации. В истории было много дыр. Ученые не могла объяснить, как изготавливались и передвигались в сотни тон стелы и колонны. Они просто тупо твердили, что эти предметы изготовлены медными орудиями. А тот факт, что даже современная техника не в состоянии переместить их в горы, умалчивали. А обработка? А математика? И вообще, в истории слишком много неизвестного.

Их уже давно вычислили, за ними велась слежка, но ни Морис ни Нани этого не заметили, пока сами сотрудники спецслужб к ним не пришли. В тот зимний день падал крупный снег. Дом стоял на отшибе в лесу. Дорогу никто не чистил, поэтому Морису пришлось самому найти выход из положения. За небольшие деньги ему удалось купить старенький внедорожник. Машина не могла справиться с большими заносами, поэтому просто скользил на ней по снегу, не летел и уж тем более не ехал, а просто скользил, оставляя еле заметные полосы на снегу. Это был его конек, теперь Морис мог управлять не отдельными предметами, а такими тяжелыми, весом в несколько тонн, машиной. Летом хотел испробовать, что-то помощнее, но пока было не до того.

Они пришли к нему домой, представились высокими званиями и должностями и вежливо издалека стали обо всем спрашивать. Морис и Нани знали, что это рано или поздно произойдет, поэтому не придали особого значения их появлению. Он ничего не стал скрывать, категорически отказался с ними сотрудничать, ни экспериментов, ни исследований, ничего. Они пробовали и так и этак, приходили несколько раз, по одному или целой делегацией. Порой их требования сводились к отеческой ответственности, но принцип всегда был один – они хотели сделать его своей собственностью. И тогда Морис не выдержал и заявил, что он объявляет себя гражданином планета Земля, а не конкретного государства.

Они затихли. Прошла неделя, затем другая Он уже решил, что от них отстали, но они вновь пришли, согласившись с его решением и предложили свою помощь. Разрешили Морису жить со своей семьей, заниматься изысканиями и экспериментировать. Правительство пообещало не мешать ему, а даже наоборот – помогать, если тот решить открыть школу учеников. Об этом Морис даже и не думал раньше. И более того, правительство обещалось взять на себя все расходы по содержанию семьи, выделить землю в удобном для его семьи и учеников месте.

Предложение было не просто заманчивым, оно было замечательным. Для того, чтобы содержать дом, Морису приходилось часто ездить по работе с лекциями, а на свое учение оставалось слишком мало времени. Поэтому их предложение было с радостью принято. Он выставил следующие условия месторасположения дома: отсутствие поблизости военных объектов, дорог, городов или деревень, отсутствие пролегающих самолетных маршрутов. Чтобы рядом было озеро, а не речка, чтобы были сосны, и чтобы дом был построен из дерева, вот, в прочем, и все. Уже через пару дней была предложена территория, а осенью переехали в небольшой, но уютный дом.

Он знал только одно: дом напичкан всякой фигней в виде жучков. Поэтому первым делом Морис очистил его. Для этого вошел в центр зала, присел и, создав вокруг себя сферу, постарался максимально увеличить ее заряд, по сфере побежали искорки. Он так и не понимал природу этой энергии. Откуда она вообще берется. Смотрел, как она переливается, а после медленно стал расширять сферу. Послышались щелчки. Лампочки и светодиоды одни за другим вспыхивали и тут же гасли, хрюкнул холодильник и что-то защелкало в плите. Все, что было связано с электричеством, медленно, но верно выходило из строя.

Ему не хотел, чтобы за ним и его семьей следили, расспрашивали детей. Запретил кому бы то ни было приходить сюда без него или разрешения жены. Куратором с внешним миром была только Ксения, представитель администрации или спецслужб, это не столь важно.

Он перестал работать и ездить на лекции, теперь у него было столько времени, сколько мог вообще иметь. Нани занималась домашним обучением детей по своей программе: математика, письмо, рисование и физкультура. А чтобы не одичать, два раза в неделю они выезжали в город на секции по лепке из пластилина и пению, или просто ходили в парк на аттракционы.

Морис углубился в свое учение. Мог уйти из дома, когда еще солнце не встало, пройтись по озеру, в буквальном смысле пройтись по воде, присесть и начать управлять водой. Это новая фишка. Вода сама по себе нестабильна, быстро нейтрализует весь его энергетический импульс. Поэтому в период дождя его сфера быстро распадалась и таяла. Задача состояла в том, чтобы удержать импульс в контакте с водой. Он бился неделями, месяцами. Казалось, что вот предел, выматывал себя и даже злился, как будто кому-то что-то обязан.

– Здравствуй, милый, – так всегда говорила Нани, прижимаясь к нему и медленно начинала танцевать. Морис забывал про неудачи, подхватывал ее, и они вместе кружили по воздуху.

Нани не обладала способностью летать, поэтому он мысленно представлял, что они танцуют на летающей платформе, которая кружится вместе с ними, и тогда Нани могла спокойно стоять, отходить в сторону и не бояться упасть. Он знал, что все получится, пусть не сегодня, но получится.

Еще стояла глубокая ночь, Нани проснулась от того, что ее что-то разбудило. Она села, прикрывая плечи теплым пледом, чуть вздрогнула. Было тихо, только где-то там в лесу уже запели птицы. Встала и подошла к окну. Туман собирался и, прижимаясь к земле, медленно полз к озеру. Она смотрела, как тот просачивается через кусты, огибает песчаную горку, в которой дети строили свои домики, и собирается большим комком на озере. Внимательно смотрела на это странное движение тумана. Он был как будто живым. В мире все живое, даже камни, и те живые. Все общается друг с другом. Нани подошла к постели и, погладив мужа по спине, шепотом сказала:

– Вставай, милый, пора.

Он всегда просыпался быстро, как будто и не спал. Наверное, только для видимости потянулся и сразу встал.

– Что случилось? – спросил он у нее и обнял.

– Туман, – спокойно ответила она и взглядом показала на озеро.

– Хорошо, – согласился он и, надев шорты, спустился на первый этаж.

В лесу было прохладно. Утро. Где-то там вдалеке, за горизонтом, поднимается солнце. Еще темно, только еле заметная розовая полоска начала проклевываться. Морис подошел к воде, наступил и медленно пошел дальше, будто по отмели. Вода шлепала, обжигая своей прохладой. Туман опустился и расползался в разные стороны, оставляя черноту глади. Морис остановился.

Он порой и вправду был похож на волшебника, который мысленно произносит заклинания, а руками совершает странные пасы, будто хочет вызвать дух воды. Морис стоял прямо, руки подняты, он вдыхает всей грудью воздух, разводит руки в стороны и что-то, еле слышно бормоча, начинает опускать в стороны. Остатки тумана быстро разбегаются в разные стороны, и вода перед ним начинает вздыматься, будто огромный пузырь. Он надувается, все больше и больше, подымается выше, вот уже метр, вот уже два, шар отрывается от озера и все так же медленно уходит вверх. За ним следует Морис.

Нани стояла на берегу и молча радовалась успеху. Он смог. Она знала всегда, что он это сделает. И вот он обуздал воду. Энергия не рассеялась, она замкнулась вокруг него и теперь не выскальзывала. Стало жарко, она положила рядом плед. Ее тело сияло в темноте, вдохнула всей грудью утренний рассвет, а после вошла в воду и поплыла к мужу.

Пропадал неделями, не появляясь в своей новой резиденции. Размер сферы сжался, научился создавать вокруг себе плазменный вакуум, что позволяло ему развивать сверхзвуковую скорость. Морис не ощущал хлопков, которые обычно появляются после того, как объект преодолевает звуковой барьер, ведь теперь он летел быстрее звука. Чтобы не заблудиться на земле и не вылететь за пределы границ государства, где он пока жил, его снабдили небольшим набором оборудования. Навигация оставалась проблемой. Были моменты, когда все же вылетал за пределы страны. Тогда в его сторону вылетали перехватчики, что там думали в войсках противовоздушной ракетной обороны, кто их, знает, но паника была не малая. От перехватчиков он уходил с легкостью. Морис мог делать то, что им и не снилось, мгновенно останавливался и смотрел в хвост самолетам. Его личное гравитационное поле все смягчало. Теперь он мог мгновенно, развить скорость в пять и более раз превышающую скорость звука. Но он хотел большего, не задумываясь над тем, как это вообще опасно. Он сотни раз мог погибнуть: врезался в землю, в небе ударялся в дождевые облака, терял контроль и падал в болотах, подымался и опять взлетал, а порой все кружилось с такой скоростью, что небо с землей несколько раз менялось местами, и он уже не знал куда мчится. Были моменты когда вылетал за пределы атмосферы. Датчики на поясе уже ничего не показывали, у них не было таких цифр, чтобы определить высоту. Порой ему казалось, что может Луну достать. Но не решался на такой самоубийственный поступок.

После таких полетов к нему приходили из службы безопасности и очень-очень просили быть повнимательнее. И каждый раз Морис извинялся, что вот так получилось. А однажды ему заявили, что пора согласовывать полеты, на что он в свойственной ему манере ответил:

– Нет.