Читать книгу С древностью нерушимая связь - Владимир Леонов - Страница 7

«Вечера на хуторе близ Диканьки» – яркий и чистый культурный мем, без примесей «пошлости пошлого человека» и «трагического fatuma». Это – еще юношеские, свежие дерзания Художника, эмоционально окрашенные в светлое, как само украинское небо: оно развернулось синим шатром, пропитано благоуханием черемух всей Украины.

«…Сколько в них остроумия, веселости, поэзии и народности. Дай бог, чтобы он вполне оправдал поданные им надежды!»

Белинский

В «Вечерах на хуторе» все весело и ясно, а сам юмор прост и простодушен, как юмор народа; здесь честным лицом Гоголя выступают наивность и добродушие (грустный смех еще не слышен); его поэтическое чувство светлое и легкое, оттого светло и легко на душе читателя. Гоголь несет читателю гармоническое, а значит, и совершенное, сочувствие к природе; он воссоздает красоту природы как пластическую, красоту емкую, «существующую для всех и каждого»; художник полон сознанием о «прекрасном» физическом и нравственном в человеке.

О, как причудливо грациозен юмор здесь – чего стоит гомерическое изображение пьяного Каленика, отплясывающего гопака на улице в майскую ночь.

А как поэтически видит Гоголь свою красавицу Оксану, свою Галю – чудное существо, которое спит в «божественную ночь, очаровательную ночь», спит, распустив черные косы; спит под украинским небом, когда на этом небе «серпом стоит месяц». Одна и та же глубокая, живая вера и правда – одно и то же тонкое чувство красоты и благоговения к ней – то, что совершенно непосредственно сознается, осязательно чувствуется.

А как полна таинственного обаяния эта вечерняя Украина: тут и прозрачное озеро, и фантастические пляски ведьм, и лик утопленницы – панночки; лик, запечатленный какой – то светлой щемящей грустью. Вся природа его страны говорит с Гоголем шелестом трав и листьев в прозрачную звездную летнюю ночь.

В Сорочинской ярмарке – все шумно и все толкается, здесь и кузнец Вакула и исполинские образы двух братьев Карпатских гор, осужденных на страшную казнь. Они напоминают дантовские образы, образы народных преданий, такие величественные и такие понятные, ясные. Здесь – вся Украйна с ее мятежным жаром. Богатая колоритными образами и предания земля, но еще не возделанная, еще не распустившаяся.

Все это еще светло, таинственно и обаятельно – чудно; это лепет ребенка, это сказки старухи няни; эмоционально – лирическое состояние человека, переходящее в чарующую интимность. В этом быте, простом и вместе поэтическом быте Украйны – вся беспечная радость художника, страстного и пламенного воссоздателя этих бытийных картин (сродни райским прелестям Алигерье), их апотеоза (прославление).