Читать книгу Ветвящееся время. История, которой не было - Владимир Лещенко - Страница 3

В истории немало событий и явлений, находящихся как бы в тени официальной науки, но тем не менее имевших колоссальное значение для развития всего человечества, определивших ход событий на многие столетия, и даже тысячелетия вперед.

Одной из таких почти не привлекавших внимание исторических альтернатив, остается существовавшая во второй половине I в. до н.э. возможность победы широкой антиримской коалиции, возглавляемой Понтийским царством. Альтернатива, связанная прежде всего с именем Митридата Эвпатора – его базилевса.

По словам видного немецкого историка Освальда Шпенглера «…борьба между Римом и эллинизмом… была доиграна при Каннах…»(39,401)

Однако, это не так. Спустя почти полтора века после Канн, спустя десятилетия после того, как исчез с лица земли Карфаген, а Афины и Коринф стали провинциями Вечного Города, уже, казалось, безвозвратно угасающий греческий мир дал последний бой римскому владычеству.

Под знаком этого противоборства прошло несколько десятилетий, и все значимые события в тогдашнем античном мире, так или иначе связанны с этим противостоянием: Союзническая и Гражданская войны в Риме, диктатуры Суллы и Мария, знаменитое восстание Спартака – все этот так или иначе завязано на деяния и намерения понтийского властелина.

Об этом великом – без всякого преувеличения – человеке широкой публике известно мало, да и то, что известно, не может не вызывать сомнений.

И неудивительно – пожалуй, он, как никто, был оболган римскими историками и их позднейшими последователями, из трудов которых мы вынуждены черпать все сведения о нем. Что же касается мнений его друзей, союзников и ли просто его придворных историографов и летописцев, то их просто нет. [21]

Если за Ганнибалом, и даже за вождем восставших рабов – Спартаком, квиритские хронисты, пусть и со скрежетом зубовным, но признавали определенные достоинства, то этого человека изображают каким-то чудовищем. Так зло писали разве что о Калигуле и Нероне.

Да и в трудах современных римских подголосков классической школы, по понятной причине в основном немцев (от Моммзена до Бенгтсона), войны, которые он вел с Римом, подаются как борьба благородного несущего цивилизацию Запада с диким Востоком.

Сам же понтийский царь именуется не иначе как «султан», воплощающий в себе все азиатские пороки: «грубый, сладострастный, вероломный, беспощадный, суеверный, жестокий» (61,Т.2, 251), которым двигало исключительно стремление к захвату как можно большего количества сокровищ и все новых земель (у Рима, разумеется, цели были совсем другие – исключительно справедливые и благородные).

Митридату приписывают собственноручное убийство матери, младшего брата (относительно последнего вообще-то есть некоторые сомнения – а был ли мальчик?), трех дочерей и двух сыновей, трех сестер, из которых одна – еще и была его супругой (опять таки – в одних источниках говорится, что она была казнена по обвинению в заговоре, в других, что он «устранил ее с помощью яда»(67, 303). Наконец – что он собственноручно заколол кападокийского царя при личной встрече. Приводятся и совершенно фантастические и неправдоподобные факты. [22]

При этом противники признают, например, его любовь к искусству, и то, что собранные им коллекции (например, коллекция гемм, позднее вывезенная в Рим, как трофей), свидетельствуют о тонком художественном вкусе.

Много говорят о его огромной физической силе и выносливости, неутомимости в обжорстве, пьянстве и гаремных утехах и очень мало (и сквозь зубы) – о его политической деятельности, имеющей целью создать единый фронт против римской агрессии на Ближнем Востоке. Что касается его армий, то они изображаются как толпа пестро разодетых варваров, способных одерживать победы только при подавляющем превосходстве, да и то только случайно, и готовых бежать при первой неудаче.

Эта неприязнь, переходящая в ненависть, вполне объяснима.

Митридатовы войны – последний случай, когда кто-то бросил Риму вызов, кто-то не просто отбивался от нападения, или тщетно пытался отвоевать свободу, но всерьез замахнулся на то, чтобы сокрушить его мощь.

Тем не менее, по сочинениям современников, и благодаря изложенным ими – даже тенденциозно истолкованными фактами, все же можно восстановить подлинную картину этого противостояния.

Умный и талантливый политик, вдобавок – образованнейший человек своего времени, Митридат в короткий срок создает державу, своей величиной и могуществом соперничающую с Римом, при этом скрепленную не одними лишь железом и кровью.

Вся его судьба до удивления напоминает судьбу его великого предка – Александра. Та же ранняя и таинственная смерть отца, те же сложные отношения с властолюбивой и непреклонной матерью, то же прекрасное начало и благородные мечты о справедливом царствовании – и бессмысленно кровавая действительность. Даже внешне они как будто были похожи.

Если тщательно процедить все, что мы знаем об этой личности, то вырисовывается донельзя противоречивый характер – жестокость и мягкость, дружелюбие и враждебность, великодушие и низость, неразборчивость в средствах и стремление быть справедливым даже в ущерб себе. Он великолепно разбирался в людях, буквально с первого взгляда определяя – друг перед ним, или враг, и умел угадать – где человек принесет больше всего пользы. И одновременно не смог разглядеть изменников среди ближайших соратников.