Читать книгу Homo Spiritualis. Диалоги - Владимир Литвинов - Страница 7

Да. Эйфория. Пожалуй, я был в состоянии эйфории. Как же! Придумал нечто такое, что мне самому понравилось. Теперь-то я напишу рецензию. Свежая мысль! Сумел вынуть из давным-давно осмысленного и переосмысленного произведения неожиданный глубинный оборот. Шуточный? Пусть! Ироничный? Пусть! Но неожиданный! Современный! Обоснованный! У любого редактора такие рецензенты на вес золота. В заказах отбоя не будет.

И тут перед моим внутренним взором возникли печальные глаза Блика, которыми он смотрел на меня несколько минут назад… Что не так? Почему не порадовался вместе со мной? Всё-таки, я в чём-то не оправдал его ожиданий… Чем-то расстроил… Хотелось бы сказать: «Ну и чёрт с ним!» Но что-то мешало… Какая-то заноза в душе…

Постепенно я действительно стал успокаиваться. Приходить в норму. Настолько, что решил приготовить себе обед.

Вообще-то я люблю готовить. В холодильнике у меня всегда полно продуктов. Для меня приготовление еды – процесс духовный, глубоко творческий, требующий концентрации внимания, усердия, полета фантазии, оттачивания вкуса, присутствия риска и смелости, наконец. Здесь полноценно задействованы не только вкус, обоняние, осязание, зрение и слух. Здесь работает мысль, предвидение, интуиция, расчёт. Когда я готовлю, то окунаюсь в этот процесс полностью. Отключаюсь от внешнего мира. Ни о чём другом думать уже не могу и не хочу. И это мне нравится.

Прошло два часа. Сижу перед компьютером. Копаюсь в интернете. Заноза в душе по поводу расстройства Блика никуда не делась. Но обросла защитной капсулой в виде решения напрямую расспросить инопланетянина о причинах её возникновения. При случае. Если подвернётся подходящий момент. А пока внимательнее следить за собственным поведением и проявлением эмоций. А то что-то совсем расслабился.

Гостей не вызывал. У них там свои временные потоки. Подождут. Я на паузе. Готовлюсь к встрече. О чём бы завести разговор? Что у нас нерешённого в мире? Какие вековые загадки?

Щёлкаю по клавишам. Торнадо… Не то. Вулканы? Астероиды? Всё не то. Ядерная физика? Атомная энергетика? Элементарные частицы? О! Адронный коллайдер! Субчастицы! Магнитные ловушки! Я в этом полный ноль. Но мысль правильная.

В техническом шкафчике рядом с инструментами у меня валялся давно вынутый из старого динамика магнитный круг. Гвоздик притянет – оторвёшь с трудом. Вот его-то я и положил на столик поближе к креслу Блика. Вдруг исказит изображение. Наведёт помехи. Какой-никакой, а эксперимент.

Вновь вернулся к компьютеру. Антигравитация. Телепортация. Нет, не разъяснит он ничего. Запрещено. Тёмная материя. Тёмная энергия. Вакуум. Квазары. Сверхновые. Столкновение галактик. Даже если Блик и расскажет что-нибудь, вряд ли я пойму… Попроще бы задачку. Круги на полях. Этих вроде разоблачили. Видел я специальную передачу. Может, парадоксы какие? Парадокс близнецов. Парадокс Монти-Холла. Или вот, например. Парадокс чайного листа. О чём это?

Оказалось, что вопрос, почему чаинки после размешивания осаждаются в центре чайной кружки, волновал пытливые умы ещё в позапрошлом веке. Действительно, частички размокших листиков движутся по кругу. Центробежная сила должна отбрасывать их в стороны от центра. То есть, по закону, их должно прижимать к боковым стенкам кружки. А они, негодяи, собираются на несанкционированную сходку в центре кружкиного дна. Непонятно.

Я продолжил чтение только потому, что мелькнула известная фамилия, которой, вроде бы, здесь не место. Оказалось, что «Парадоксом чайного листа» занимался сам Альберт Эйнштейн. Он подготовил специальный доклад и выступил с ним перед академиками на заседании Прусской академии наук. Эйнштейн описал процессы, приводящие к сбору чаинок в центре дна плоскодонного цилиндрического сосуда. Для этого он использовал теории Бэра и Кориолиса. Согласно его описанию создаются торообразные потоки вверх в центральной части сосуда и вниз по его стенкам. Чаинки вместе с потоком жидкости в верхней части кружки разносятся к стенкам, опускаются вниз и несутся к центру дна. А вверх уже подняться не могут. Слишком тяжёлые, ведь центральный восходящий поток постепенно слабеет. Таким образом, тяжёлые взвеси осаждаются на дне в центре сосуда. Что-то вроде гейзера. В центре вверх, по краям вниз.

В общем, я так ничего и не выбрал. Не подготовился. Как говаривал один из моих учителей: «Ввяжемся в бой, а там видно будет». Ладно, прорвёмся.

– Ментор.

– Рад видеть Вас в добром расположении духа, Макс.

– Не совсем…

«А! – решил я, – была не была! Как говаривал другой мой учитель: „Не прячь камень за пазухой. Разрешай неясности сразу“. Да, и Шрек учил тому же: „Не держи в себе“».

– Объясните, чем остался недоволен Блик?

– Полагаю, Макс, что Вам было бы корректнее обратиться с этим вопросом напрямую к Экселенцу. Я же могу только догадываться.

– Ментор, мне это важно. Выскажите свое мнение.

– Хорошо, Макс. С определённой степенью вероятности осмелюсь предположить. Причина в разной ментальности. В рассогласовании взглядов на шкалу этических ценностей.

– Это я уже понял. Но, что именно? Конкретнее.

– Видите ли, Макс, даёте Вы себе в этом отчет или нет, придумав нечто новое, Вы совершили когнитивный творческий акт, явившийся результатом применения Ваших критических мыслительных способностей. Само свершение подобного акта является непреходящей ценностью для цивилизационного социума, к которому относится Экселенц.

– Ну? Это же хорошо?! Это же ценность! Радоваться надо.

– Вы совершенно правы, Макс. Это хорошо. Негативным же аспектом в данной ситуации явилась Ваша эмоциональная реакция.

– Ничего не понимаю! Я что, радоваться не должен?

– Дело не в этом, Макс. Появление положительных эмоций в той или иной степени всегда сопровождает реализацию любого когнитивного творческого акта. Дело в причине Ваших эмоций. Они в подавляющем объёме были вызваны Вашим предвидением получения хорошей работы, престижной должности, большого количества заказов. Эмоциональную реакцию сознания от непосредственного свершения когнитивного творческого акта Вы просто не заметили. Она была потеряна в потоке эмоций, связанных с перспективой достижения меркантильных целей. В цивилизационном социуме Экселенца данная ситуация воспринимается недопустимой, оскорбительной.

– То есть, это плохо?! Плохо то, что я, практически безработный, радуюсь возможности получить хорошую работу?

– Нет, Макс. Плохо то, что Вы не осознали и не оценили то, что является действительно ценным в произошедшей ситуации.

– Ага! Мне важен заработок, чтобы выжить, а вам свеженькие мысли, поразвлечься. У кого щи жидкие, у кого бриллианты мелкие… И в чём же ценность этого вашего акта? Что с ним носятся? Почему он так важен?

– Способность совершать когнитивные творческие акты является принципиальным отличием разумного существа от псевдоразумного, Макс.

О-па! Во как! Оказывается, вопрос состоит в том, разумен ли я в принципе! А может быть, и шире – разумно ли человечество… Ничего себе! Поболтали. Это что же? На мне ответственность за всю цивилизацию? Тоже мне, нашли образец. Могли бы и поумнее кого-нибудь выбрать!

– Ментор, получается, что на моём примере вы тестируете всё народонаселение Земли?

– Ни в коем случае, Макс. Ни о каких обобщениях и речи быть не может. Исследования Экселенца узконаправлены и преследуют специальные задачи. Напомню также, что проводятся они приватным образом в чисто научных целях.

Научных… Научных… Исследователи галактические… Странники звёздные… Всё это не мешало бы обдумать. Когнитивно. Критически. Эллиптически и гиперболически. Оптимистически и пессимистически… В общем, с разных сторон. На досуге. А пока… А пока я чувствовал острый дефицит информации. Мне не хватало данных. Мне не хватало знаний. Нечего обдумывать. Не из чего делать выводы…

Итак. Надо продолжать контакт. Продолжать задавать вопросы, думать, беседовать, собирать по крупицам факты и анализировать их. Учиться, наконец. Рано делать окончательные выводы. Время разбрасывать камни и время их собирать.

– Ментор, спасибо за объяснения. Я хотел бы продолжить встречу с Экселенцем.

– Я тоже, – сказал Блик, появляясь из коридора.

Блик улыбался. На его лице не было заметно недавней печали. Это меня приободрило.

– Блик, я тут переговорил с Ментором…

– Знаю. Макс, позволь мне сказать несколько слов, чтоб устранить возникшее недопонимание.

Я кивнул.

– При нашем расставании я сомневался, что беседа будет иметь продолжение. Ментор достаточно точно уловил суть произошедшего и в максимально упрощённом виде попытался тебе эту суть передать. Я был самонадеянным глупцом, положившись на классическую линейную теорию… Так всё и выглядело. И мы бы больше не общались. Если бы не одно «но». В тебе зародилась кроха сомнения. И ты не наплевал и не растоптал её… А это небольшое, но отклонение от линии. Ты не смирился со своим сомнением. Ты решил озвучить его…

– И это что-то решило?

– Это решило всё. Это решило мои сомнения. Это означает, что я, возможно, всё-таки прав. Хоть в чём-то… А, не важно! Диалог продолжается.

– Значит, мир?

– Да ты что?! Разве мы ссорились? Конечно, мир!

– Ну и чудненько. Знаешь, я тут пытался найти какую-нибудь тему. Обсудить. Представь, ничего стоящего не нашёл.

– Да ладно, Макс! Что по мне, так все темы интересны.

– В них же ничего загадочного. Всё уже объяснено. Стройно и логично. Или скучно.

– Скучно? И «парадокс чайного листа» – тоже скучно?

– Там же Эйнштейн всё разложил по полочкам.

– Прекрасно, молодой человек! Можете заварить чашечку чая? Только не пакетик. Есть рассыпная заварка?

Я слегка оторопел. Последние фразы были произнесены тихим, усталым, слегка скрипучим голосом. На месте моего собеседника сидел пожилой сухопарый человек. Грива седых волос, пышные усы с проседью, костюм тройка. Не узнать невозможно. Альберт Эйнштейн. Собственной персоной.

– Блик! Предупреждать надо. Ты у нас, оказывается, трансформер.

– Не я, молодой человек, а мой аватар. Не отвлекайтесь. Вы собирались провести эксперимент. Проверить на практике мои выводы.

Что ж, эксперимент, так эксперимент. Тем более, эксперимент впервые проводится с инопланетным участием. Мы с Эйнштейном отправились на кухню. Правда, я решил не тратить на наши цели элитные сорта чая. На дальней полочке у меня завалялось полпачки какой-то низкосортной заварки. Память о неудавшихся кулинарных изысканиях.

Невольно поглядывая на своего великого напарника, я приступил к работе. Литровая жестяная кружка. Три щепотки сухого чая. Кипяток. Процесс пошёл. Столовой ложкой раскручиваю жидкость по часовой стрелке. Вихрь вращения разнёс чаинки по всему объёму кружки. Постепенно скорость вращения ослабевает. Чаинки понемногу группируются в центре дна. Всё, как положено.

– Ну, и? Вот он, эксперимент. Что сейчас, что сто лет назад. Просто и наглядно.

– Вы думаете, всё так просто? Да, всё просто. Но совсем не так. Смотрите, молодой человек. Смотрите внимательно и анализируйте.

Смотрю. Анализирую. Чай заварился. Цвет насыщенный. Почти красный. Чаинки внизу. На поверхности в серединке вертится пара каких-то мелких щепок. Это и понятно, не молочный же улун… На что ещё смотреть? Видимо, надо отследить тороидальное движение. По теории моего напарника, то есть, по Эйнштейну. По центру вверх. По стенкам вниз.

Снова раскручиваю ложкой жидкость в кружке. В центре образовалась воронка. Чаинки переполошились. Движутся вместе с водой по кругу. На всех уровнях. Ждём. Вращение замедляется. Воронка почти незаметна, только центр обозначают непотопляемые щепки. Чаинки собираются в центре дна. Траектории у них разные. Не то, что бы по тору… Какие-то, действительно, движутся вниз вдоль стенок. Какие-то прямо из середины кружки планируют по спирали навстречу к своим. Можно, наверное, при желании сказать, что движение идёт по Эйнштейну… А можно и не сказать. При обратном желании. Спорно как-то. И что это доказывает? Несовершенство экспериментальной базы. Вот что!

И тут до меня дошло. Я не на то смотрю. Если верить великому Альберту, движение воды идет вверх по центру кружки. А по поверхности расходится к стенкам. Щепки должны быть отброшены к периметру поверхности постоянным потоком, бьющим из центра…

У меня аж дыхание сбилось. Хватаю ложку и снова раскручиваю жидкость. Теперь, зная на что смотреть, замечаю, что, скорее всего, основное движение чаинок направлено от стенок к вертикальной оси кружки. К центральной оси. По всей её высоте. И сверху, и снизу, и в середине. И на щепки это действует. От стенок к центру. Никакого тороидального движения. Вот это да! Я спорю с самим Эйнштейном!!!

Я повернулся к напарнику по проводимому эксперименту. Но Блик снова стал Бликом.

– С ума сойти! Фантастика! Выходит, Эйнштейн ошибался?!

– Вряд ли. Скорее, просто, решил поиздеваться над солидными академиками. Отомстил за что-нибудь. Тот ещё шутник был…

– Блик, а в чём же здесь дело? Почему они всё-таки в центре собираются?

– Макс. Без обид. Пойми меня правильно. Я не могу тебе рассказать ничего такого, чего бы ты сам не знал. Только чуть-чуть направляю. Чуть-чуть. Остальное ты сам.

– Понял. Запрещено.

– Пошли в комнату. Сяду на твой магнит. Не зря же подготовил.

Мне стало немного неловко. Чуть-чуть… Но потом я подумал, что это я мнусь? Да, сомневаюсь. Да, проверяю. Ставлю эксперименты. Но это же с его разрешения. Открыто. Если бы что-то могло навредить моему гостю, он бы предупредил.

Посидев на магнитном круге, пришелец переместился в кресло. Я взял магнит и повернулся к Блику.

– Можно?

– Валяй!

Я медленно опустил магнитный круг ему в грудь. В живот. Стал поднимать. Прошёл через легкие. Через шею. Вошёл в мозг. Вернее, туда, где у людей расположен головной мозг. Никакого сопротивления. Никакой реакции…

– Макс, а что ты знаешь о магните?

– Что? Не отвлекайтесь, пациент. Дышите. Не дышите. Ничего не беспокоит?

Настроение у меня было приподнятое. Хотелось шутить, дурачиться. Хотя поведение чаинок для меня осталось загадкой, в тот момент я ощущал себя учёным, совершившим грандиозное открытие. Я обнаружил прореху в доказательствах Эйнштейна. Для меня это прорыв. Творческий акт. Прав Ментор. Мыслительный процесс, творчество вызывают положительные эмоции. И ещё какие!

– Ладно, Макс, кончай. Хватит ерундой заниматься. Так, что о магните?

Я оставил магнитный круг на столе и расположился в своём кресле.

– А что о магните?

– Ну, что ты знаешь о магните вообще? Из школы, например. Из института…

– Магнит… Вещь обычная. Много где применяется… Железо притягивает. Взаимное притяжение. Да, его можно заменить электромагнитом. Это катушка из проводника. Ток пускаешь, получается магнит. Тоже железки притягивает… Катушка создаёт электромагнитное поле, через которое происходит взаимодействие. Земля ещё магнитом является. Вся планета.

– Хватит, хватит. Прекрасно. Много знаешь. Достаточно информации, над которой можно задуматься.

– Это тоже часть твоего критического императива? Акт… Как его?

– Когнитивный творческий акт. Да, это часть критического императива.

– Слушай, а этот акт… Он другое название имеет? Может, покороче?

– Конечно, имеет, Макс. Но это название не из твоего словарного запаса. По смыслу это близко к озарению, просветлению, откровению, переосмыслению. Что ты ощутил в тот момент?

Я попытался вспомнить и проанализировать свои ощущения, когда осознал, что щепок в центре воронки быть не должно. По теории, которую мы проверяли. Не должно. И что я ощутил? Как это можно сформулировать?

– Это же… Как будто решил сложную задачу, которая не давала покоя… Блюм! Какая-то вспышка в мозгу. Бум! Освещается мысль, которая была в тени. Пряталась. Ускользала. Бац! И ты эту мысль поймал. Осознал. Понял. Как будто глоток свежего воздуха… Удовольствие… Ментор сказал, что это важно для вас.

– Ну, Макс, ты даёшь! Образное мышление в действии. Хорошо описал. Собственно, называй как хочешь – бум, бац… Я пойму. А что насчет важности, это более важно для вас, чем для нас. Нам-то это привычно. Образ жизни.

– Так что? Вы там у себя всё время задачки решаете? И нам предлагаете этим заняться?

– Нет. Не задачки. Решение задач – это, конечно, полезное и интересное занятие, но разговор о другом. Помнишь, мы затронули тему стереотипов? Это такие основополагающие представления, из которых складывается мировоззрение человека. Эти стереотипы разум воспринимает, как истину. Без всякого сомнения. Пока сам человек волевым усилием не подвергает их проверке – критическому переосмыслению. Этому, кстати, сопротивляется интуиция. На психологическом, подсознательном уровне охраняет исходное мировоззрение.

– Почему сопротивляется?

– Потому что пересмотр основ – это всегда стресс. Для разума и организма в целом. Это как удаление занозы у ребенка. Болит? Ну и пусть болит. Лишь бы иголкой не ковыряли. Страшно! Вдруг будет больнее? А старая боль уже знакома. Не так страшна.

– И что в результате?

– А в результате, если выясняется, что стереотип был ошибочным, ложным, на его смену приходит новый. Переосмысленный. Более логичный. Более правильный. Он начинает стыковаться с соседями – другими старыми стереотипами. Где-то совпадает. Где-то нет. Идёт переосмысление мировоззрения. Жизненной позиции. Человек как будто перерождается… Блюм-Бум-Бац.

– Ясно. А если не пересматривать? Живет же человек нормально. Ну и пусть в чём-то заблуждается. Эка невидаль. Не буди лихо, пока спит тихо.

– Можно и не пересматривать. Можно не удалять занозу. Можно прожить с этой занозой всю жизнь. Ноет немножко, да ладно. Привычно. А можно и заражение крови получить. Летальный исход. Это уж, какая заноза попадётся.

– А если стереотип правильный? Нет в нём противоречий. Согласуется с представлением человека об окружающем мире?

– Макс! Да, тебе любой врач скажет, что профилактика ещё никому не навредила. Это как сам у себя прошёл диспансеризацию. Убедился, что здоров, и довольный живи дальше. Или как проведение ревизии на собственном складе. Хороший хозяин должен знать, что у него хранится, и в каком оно состоянии.

– Вот, Блик, и ты блеснул образным мышлением. Поздравляю!

– Спасибо. Стараюсь соответствовать.

– Значит, задачки, связанные с укоренившимися представлениями. Переосмысление мировоззрения.

– Именно так, Макс.

– И это я, придумав хохму про бухгалтерию в королевстве, изменил своё мировоззрение?

– Хочешь – верь, хочешь – нет. Но это так. Это не гигантский скачок, когда пересматриваешь один из базовых стереотипов. Это не шаг человека. Это даже не шаг муравья. Это шажок маленькой букашки. Но шажок в правильном направлении. Всё будет. Постепенно. Когда ты в докладе самого Альберта Эйнштейна нашёл нестыковку, разве не почувствовал, что эта мысль повесомее мысли о бухгалтерском балансе сказочного королевства?

– Блик, хватит! Я сейчас задохнусь от гордости. Мне всё это обмозговать надо. Может, перерывчик?

– Конечно, Макс. Только подумай о магнитах.

– Точно! Я и забыл. А это что? Так же круто? Или пустышка. Вроде профилактики?

– От тебя зависит… Но в принципе, на Нобелевскую премию потянуть может.

На несколько секунд Блик приобрёл вид статного мужчины с бородой и усами моды двухсотлетней давности. Чёрная атласная мантия ниспадала на пол. Картину серьёзного учёного завершала профессорская шапочка с кисточкой, щекочущей нос моего собеседника.

– Да ну тебя! Шутник инопланетный. Хватит прикалываться. Напомни, о чём тут думать-то?

– О том, что ты уже перечислил. О том, что сам знаешь о магнитном воздействии. Есть взаимное притяжение магнита и куска железа. Есть электромагнитные катушки. Их называют соленоиды. Аналоги магнита. Они создают электромагнитное поле. Соленоиды можно включать-выключать. Часто. Редко. С любой частотой. Есть железки. Их можно приближать-отодвигать. На разное расстояние. Комбинируй. Обдумывай разные сочетания. Хорошего вечера. До завтра!

– И тебе спокойной ночи, Блик!