Читать книгу Дворики нашего детства - Владимир Лобанов - Страница 17

Это произошло ещё до переселения. Максимка тогда учился в городе и только на выходных иногда родители брали его в станицу. Они ездили туда, как на дачу. Заодно проведывали бабушку с дедушкой.

Однажды Максимка не смог поехать с папой и мамой. Остался дома. Дело было весной. Родители, на огороде, повоевав с сорняками, уставшие, шли на вокзал. Навстречу им катил велосипед сосед – дед Мишка. Папа иногда ездил с ним на рыбалку.

– Ловил сегодня на пруду. Вот, нашёл черепаху. Возьмите вашему сынишке.

Старик достал из сумки серый булыжник, из которого показалась голова. Затем выдвинулись когтистые ножки и засучили в воздухе. Черепахи у Макса ещё не было. Для расширения кругозора ребёнка родители решили взять этот земноводный подарок. Поблагодарили. Поместили в тряпичную сумочку и повезли в город.

Сын, естественно, очень обрадовался.

– Чем мы её будем кормить? Что она любит кушать? – спросил мальчик.

Родители почесали затылки. Они ведь забыли спросить у рыбака, чем черепаху кормить.

– А у неё есть имя? Как её зовут?

– Никто её ещё никогда и никуда не звал, – сказал папа.

– Давайте назовём мою черепашку Маруся!

Родители не совсем были уверены в половой принадлежности существа, но спорить с ребёнком не стали. Черепаха – она, значит – девочка. Раз девочка, пусть будет Маруся. Возражений нет.

По вопросу питания нового члена семьи собрали совет. Чем же всё-таки её кормить? Поспорили. И приняли решение: предлагать черепахе всю снедь, имеющуюся в доме: яблоки, капусту, молоко, колбасу и т. д.

Место ей отвели на балконе, чтоб не застряла где-нибудь под комодом. Разложили перед Марусей весь ассортимент. Стоим, наблюдаем.

Ход наших рассуждений прост, как дважды два: чему гостья отдаст предпочтение, тем и станем кормить. Куда проще. Но, не тут-то было.

Маруся, стоя к зрителям тылом, повернув голову в нашу сторону, смотрела долгим, немигающим взором. Смотрела, смотрела, смотрела…

Тогда Максимка начал предлагать Марусе, как в ресторане:

– Смотри, вот вкусная свежая капуста. Колбаска аппетитная, сам бы ел, да решил тебя угостить. Покушай, Маруся. А, может, молочка полакаешь?

Но черепаха всё смотрела и смотрела. И ни разу не мигнула. Так продолжалось бесконечно долго. Первому надоело папе.

– Ну, вы тут кормите, а я пойду, почитаю.

Потом ушла мама:

– Не пойти ли мне искупаться?

Потом надоело и Максиму. Однако он не ушёл. «А, может, она стесняется? – подумал мальчик. – В чужом-то доме, пока не освоишься, не очень-то уютно. Может, ей даже страшно в незнакомой обстановке».

Он закрыл дверь на балкон и, веря в старую пословицу: утро вечера мудренее, пошёл спать. Долго ворочался в постели. Размышлял. «Может, на следующий день черепашка что-то да съест. Может, она перенесла стресс. Может, ей душно было ехать в сумке и она, бедненькая, плохо себя чувствует. Или от разлуки с кем-то объявила голодовку. Ладно. Утром видно будет». Снились ли мальчику черепашки? Он не рассказывал. С первыми лучами солнышка Максим уже на ногах: «Как там черепашка?».

А черепашка всё так же. Ни ест, ни пьёт. И через день, и через два.

– Мама, папа, Маруся умрёт от голода! Что же нам делать?

Интернета тогда не было, в библиотеку бежать некогда. Что же нужно этому загадочному животному? Мы никак не могли понять. Скорее бы выходные, чтоб отвезти черепашку обратно. Выпустить на волю. И где он взялся на нашу голову этот дед Мишка?

Дождавшись выходных, схватили бедолагу, сунули опять в сумку. Держись, Маруся. Помчались на вокзал. Максимка всю дорогу уговаривал черепашку: «Крепись, моя милая. Всё будет хорошо. Ещё немного потерпи».

Только приехали, папа побежал к соседу, спросил, на каком пруду он поймал черепаху. Узнал. Выкатил мотоцикл. Максим с Марусей уселся в коляске, мама сзади. Вперёд. Свободу братьям нашим меньшим! Точнее одному брату, то бишь сестре, а впрочем, какая разница. Дикие животные должны жить на воле. Не становиться детской игрушкой.

Помчались по просёлочной дороге, по кочкам. Довезти бы живой. Неделю ведь не ела. Пыль столбом. Чуть собаку не сбили, вздумавшую переходить дорогу в неположенном месте. Приехали. Вот он пруд. Почти круглый. Метров сто в диаметре. На противоположном берегу, мальчишки купают красного коня. Прямо, как на картине известного русского художника.

Достал Максим голодающую из сумки, поставил на глинистый берег. «Иди домой, Маруся. Ты свободна». Черепаха обернулась, глянула в его сторону, поднялась и, смешно ковыляя, двинулась к воде. Вошла и поплыла.

Метрах в двух от берега снова обернулась. Бросила прощальный взгляд и нырнула. Лишь пузырьки воздуха, ниточкой показали направление её движения.

– Прощай, Маруся! – закричал Максим.