Читать книгу Быть человеком. Часть 2. Петля Нестерова - Владимир Люков - Страница 3

На место приехали засветло. Машины остановились рядом с красивым двухэтажным особняком старой постройки.

– А вот и наш дом. Тут мы теперь будем жить. Идите, начинайте осваиваться, – напутствовал Николай, высаживая сыновей из машины.

Нащокину предоставили служебную квартиру, предыдущий обитатель которой, тоже офицер, съехал уже, отбыв вместе со своими домочадцами к новому месту службы. Квартира занимала практически весь первый этаж особняка и состояла из трёх просторных комнат и огромного коридора. Ещё одна комната оставалась свободной в ожидании потенциальных жильцов. Полы в комнатах были паркетные, а высоченные потолки украшены лепниной. Большая, относительно, кухня была общей, на две семьи. Относительно – это, если сравнивать её с кухней в Ужгороде, которая была гораздо больше. И уж, тем более, ни в какое сравнение с ней не шли крохотные кухоньки в новых трёх-пятиэтажных домах, которые стали строить в последнее время повсеместно. В народе их уже метко окрестили «хрущёвками».

Особенность данной квартиры заключалась в том, что из каждой комнаты был свой отдельный выход на улицу. На втором этаже проживала семья из трёх человек, а соседствовал с ними одинокий инвалид-фронтовик. Ещё на каждую семью, проживавшую в доме, приходилось по довольно большому помещению в подвале, где можно было хранить всевозможные соленья-варенья, а также любое ненужное барахло, которому не находилось места в квартире. Из кухни тоже был отдельный выход во двор. Водопровода и канализации в доме не было. Умывались под простым рукомойником, под которым на табурете ставили таз. Помыться же капитально можно было только в городской бане, куда, минимум раз в неделю, отправлялись целыми семьями. Общественный туалет на шесть персон располагался в самом дальнем уголке двора. Туда же выносили вёдрами помои, которые накапливались в процессе жизнедеятельности жильцов трёх домов, проживавших в границах данного дворового пространства, огороженного от внешнего мира обыкновенным штакетником. Уборка дворовой территории и туалета осуществлялась самими жильцами, согласно графика. За водой же нужно было идти на противоположную сторону улицы, к колонке за мостом.

Едва успели выгрузить из машины немногочисленные пожитки, как братья отправились изучать и осваивать окрестности. На прикреплённой на доме табличке значился адрес, из которого следовало, что улица носила имя Ленина. Как выяснилось впоследствии, во время фашистской оккупации в этом здании располагалось гестапо.

На противоположной стороне, через дорогу, раскинулся парк культуры и отдыха имени Довганика, который был одним из любимейших мест времяпрепровождения для всех окрестных мальчишек. Улицу пересекала небольшая речушка под названием Сви́нья. Впрочем, в обиходе, ударение всегда делали на последнем слоге. Дом, в котором им предстояло проживать, располагался как раз на пересечении улицы Ленина с этой речушкой. Место, как подметили братья, получалось очень живописное.

Забегая чуть вперёд, скажем, что речка, хоть была и невеличка, но с крутым норовом. Особенно по весне, когда начинавшийся ледоход, усугубляемый бурным течением, сносил все лёгкие мостики, находящиеся в парковой зоне. Капитальный же каменный мост, являющийся частью улицы Ленина, выдерживал натиск стихии, но способствовал образованию ледяных заторов. Льдины, напиравшие друг на друга, увлекаемые сверхъестественной силой, становились на ребро, упираясь верхним концом в арку моста, который стонал и трещал под мощным натиском, но каким-то чудом всё же выдерживал и продолжал выполнять своё прямое предназначение. Вода же, начиная стремительно подниматься, с оглушительным рёвом взламывала лёд дальше по руслу и, нагромождая льдины друг на друга, тащила неминуемо к мосту. Река выходила из берегов, затапливая улицу и дворы домов, стоящих вдоль неё.

В дальнейшем, по приказу начальника нестеровского гарнизона полковника Буцевицкого, проживавшего в соседнем доме, лёд стали взрывать заранее, не дожидаясь когда капризы природы начнут мешать нормальному существованию людей, проживавших в непосредственной близости.

Итак, братья, подстёгиваемые любопытством, смело отправились навстречу новым открытиям и приключениям. Заблудиться они не боялись, так как городок был небольшой, в сравнении с Ужгородом, да и ориентиры были отличные. Улица Ленина брала своё начало от железнодорожной станции Жолква, за которой к югу высилась гора Гарай, а заканчивалась в центре города, у остатков крепостной стены, когда-то окружавшей весь средневековый город-крепость, в который вели четверо ворот или на местном наречии брам: Львовские, Звержинецкие, Жидовские и Глинские. Сохранились только Звержинецкие. Брамы именовались по названию городов, в направлении которых вела дорога, выходившая из них. Въезд в город осуществлялся только с востока, где когда-то стояли Львовские ворота, так как остальные дороги были не проезжими. Поражали своей строгой величественностью костёлы и множественные памятники средневековой архитектуры, сохранившиеся до наших дней практически в первозданном виде, являвшиеся свидетелями многих значимых исторических событий. Буквально в каждом доме, в каждом камне и памятнике просматривалась богатая и насыщенная деяниями великих людей великая история. По одной из версий, в Жолкве родился будущий гетман Богдан Хмельницкий.

Нестеров был небольшим городком районного значения во Львовской области. Он располагался в 25 км от Львова и в 35 км от советско-польской границы. Здесь когда-то проходила древняя граница земель и княжеств Червоной Руси – Галиции и Волыни, Звенигородского и Белзского княжеств. Возле подножия горы Гарай (365 метров над уровнем моря) – крутого уступа холмистой гряды Расточья, пересекались важные торговые пути Червоной Руси. Образовывая несколько изгибов, гряду прорезает река Сви́нья.