Читать книгу Я всё ещё не спел… - Владимир Маталасов - Страница 3

Темнеет небосвод, подёрнутый закатом,

И перламутр дали пылает янтарём,

Переливаясь бликом пурпурным граната,

И наземь ниспадая агатовым дождём.

На лёгкие на все, от бремени дневного

Природа, разрешившись, вздохнула, отойдя

От тяжести жары, полуденного зноя,

И бьёт ключом прохлады живительной струя.

Сапфировых небес ажурных поволока

Прикрыта серебром перистых облаков —

С каймою по краям искристой позолоты, —

Скользящих лёгкой тенью верхушками домов.

Вот облако-медведь своей мохнатой лапой

Ласкает гриву Чёрной красавицы горы,

Что стражем возлегла – иль Аргусом лохматым, —

Пред Севлюшем, под знаком блуждающей звезды.

Здесь бурных вод поток несёт с собою Тисса

И, пенясь, разбивает о вековой гранит,

Пред взором возникая вдруг призрачной Каллисто,

И змейкой извиваясь, рапсодией звучит.

То тут, то там витают преданья старины глубокой:

Здесь призрак Бене Боршо над «Канкивым» парит;

Монахов-францисканцев преследуемый орден

Гонителям жестоким проклятие вершит.

Там, в глубине подвалов, в тьме канкивских развалин,

В «колодце Капистрана» монаший гроб висит

С священными мощами на четырёх на златых

Цепях и тайну свято от недругов хранит.

Вот в воздухе маячит лик Перени, барона,

Над графскою усадьбой и парком вековым;

На Габсбургов с укором зрит праведник казнённый —

Неустрашимый Жигмонд, с задором молодым.

Чу!.. Где-то в поднебесье далёким отголоском

Доносится до слуха с угорской стороны

Поэмы «Витязь Янош» слог с утончённым лоском,

То – Петефи, романтик лирической струны.

Вдогонку его лире шлёт музу Бейла Барток:

Он «Деревянным принцем» волшебный мир творит,

Тот, что его кумирам до упоенья сладок,

И к «пастве» благодарной душой благоволит.

То – веянье времён, что думы навевает,

Здесь дух царит особый… Но что это?.. Сирень

Мне ветви на плечо вдруг нежно опускает

И цветом осыпает окрест… Закончен день.

Природа замерла и в негу погрузилась —

Дай счастья Бог тебе Аркадия страна, —

И перлами росы волшебными умылась

И нежным, живописным твореньем ожила.

Мне мил приют полей и шелест трав душистых

Под крик перепелов и треск коростелей,

Под трели соловья дубрав широколистых

И щебет птиц в саду, журчащий как ручей.

Ещё один мазок, лишь штрих, до завершенья

Воздушного плэнера красот Карпат седых:

Уют сей сотворив, подспудно, вожделенно,

Неведомый художник чертог красы воздвиг,

Где мир благоухает, не ведая печали,

В соцветьях утопая вселенского добра,

И манит, и влечёт в сиреневые дали,

И нет им ни начала, и нет им ни конца.