Читать книгу Вольный князь - Владимир Матвеев - Страница 2

Карпейн. Особняк герцогини Тенпиль

Две обнаженные девушки, прямые волосы которых черным водопадом падали на их спины, стояли на коленях перед князем и частично трансформированными клыками прокусывали себе запястья. За их спинами в таком же наряде и в точно такой же позе, с россыпью таких же черных волос, стояли три молодых парня, которые эту процедуру уже закончили.

Молодые крепкие тела девушек и парней, на первый взгляд, только и отличались тем, чем обычно должны отличаться два противоположных пола. И только присмотревшись, можно было понять, что девушки все же намного изящнее. В полных слез глазах, направленных на Атея, помимо безмерного счастья от вновь обретенного человеческого обличья, абсолютно всем, кто в данный момент находился в самом дальнем углу герцогского парка, была заметна бесконечная преданность и верность Макт Руиакатт[1]. Именно так называли вайроны разумного, что дал им, по сути, вторую жизнь, – князя Сайшата.

Сложенные лодочкой ладошки девушек до краев наполнились кровью, после чего каждая из них, щедро окропив (практически искупав) мозолистые ладони Атея в алой горячей жидкости, что несется по их венам, возложили его руки себе на головы. Парни просто прикоснулись окровавленными руками к запястьям князя.

– Парэк ваит уррова пэт.

Хриплые, вначале очень слабые голоса с каждым новым словом обретали крепость камня.

– Парэк иррам рромайт ино. – Неслось над небольшим чистым родниковым прудиком, который стал местом рождения еще нескольких вайронов.

– Кайно мене оррута.

Три десятка разумных, окружавших этот уголок от посторонних взглядов, молча шевелили губами, пытаясь повторить слова незнакомого им языка.

– Верра Макт Руиакатта.

И наступила тишина, нарушаемая лишь шелестом ветра в зеленой листве деревьев, что помимо вассалов князя Сайшат, стал невольным свидетелем этого таинства. Клятва, что в старом мире вайронов была произнесена хорошо если с десяток раз за многие века, но все же не была забыта и передавалась из поколения в поколение, на Тивалене приобрела совершенно другое понимание. Но это понимание пришло только к тем, кто, почти отчаявшись, снова смог встать на две ноги, а не на четыре лапы. Только они могли без доли сомнения утверждать, что эти слова хранились в памяти предков и их памяти именно вот для этого случая. Потому что Макт Руиакатт стоит перед ними. Вождь, что смог поспорить своими деяниями с богами.

Преданные взгляды, с толикой легкого беспокойства в ожидании ответа князя, были направлены на Атея.

– Встаньте волки Сайшат, – прозвучал усталый и грустный голос Призрака, – и назовитесь.

Лишь услышав эти слова, лица оборотней словно осветил Хассаш, хотя он почти уже закончил свой дневной бег. Губы раздвинулись в счастливых улыбках, выставляя напоказ крепкие белые зубы и клыки.

– Латиша, Макт Руиакатт, – поднялась и представилась первая девушка, прижав правый кулак к своей обнаженной груди.

Вслед за ней, словно они репетировали это действо уже неоднократно, стали подниматься остальные вайроны, начиная со второй девушки:

– Геларе, Макт Руиакатт.

– Лигдам, Макт Руиакатт.

– Ариант, Макт Руиакатт.

– Палак, Макт Руиакатт.

Затянувшееся молчание, в течение которого Атей с нескрываемой грустью рассматривал молодых оборотней, нарушил Савмак Преданный.

– Княже, – вышел он перед своими сородичами, – я хочу сказать лишь одно. То, что сделал ты, до этого не смогли сделать даже боги. Ты не потерял троих, наоборот, сегодня с твоей помощью родилось пять вайронов.

И это было действительно так. Уже три недели князь и его вассалы гостили у герцогини Тенпиль в ожидании летнего сезонного бала, быть на котором он пообещал самому королю Даргаса. Неожиданно образовавшееся свободное время было полностью отдано под тренировки воинов. Тем более его дружина увеличилась еще на два десятка неплохих бойцов, которые принесли личную клятву князю. Как несложно догадаться – это были бывшие гвардейцы герцога, сопровождавшие Джинил Строгую в их родовое гнездо и для которых эта поездка едва не оказалась последней. Если бы не князь Сайшат.

Еще в даргасском Мегаре Эрдагу Тихому, что являлся сержантом герцогских гвардейцев и на тот момент, в связи со скоропостижной смертью Фэнка Хвата, был их непосредственным командиром, пришла в голову мысль о том, что пора менять нанимателя. По сути дела он и остальные воины были в какой-то степени обычными наемниками, пусть и не до конца. Да, они приносили клятву герцогу честно служить и исполнять свои обязанности. Но они не были его вассалами. А после того как стало известно о темных делишках Эрая, которые были направлены совсем не на процветание королевства, дружно посчитали себя свободными от всех принесенных клятв. Это гильдейский наемник обязан до конца выполнить свой контракт, несмотря ни на что. На то он и «пес войны», не имеющий ни родины, ни сюзерена. А гвардейцы Тенпиля все же были подданными короля Тедора Первого Радушного. И пусть они не имели в своей собственности даже клочка земли в этом государстве, во всех текла благородная кровь, и пойти против своего короля было для них неприемлемым.

Поварившись в котле под названием «окружение князя Сайшат», а по дороге в Карпейн до конца узнав все, что задумывал герцог, сержант Эрдаг Тихий принял окончательное решение – принести клятву Атею. Он знал, что эта клятва будет совсем не та, что он давал Эраю Видному и обратной дороги ему уже не будет. Но все его чувства говорили, что это будет правильно. Одно лишь то, что ему поклялись в верности альвы-изгои, а княжна Виолин стала его женой, говорило о многом. Он даже собирался сагитировать еще несколько гвардейцев, с которыми был особенно близок. Но как оказалось впоследствии, такой необходимости не было. Один из капралов сам подошел к Эрдагу и от лица всех воинов попросил сержанта представлять их интересы в беседе с князем об этом.

Однако желание это одно, а реальность совсем другое. Две трети бывших гвардейцев были семейными людьми, и они не представляли, как посмотрит Атей Призрак, единственным владением которого является Логово, на то, что кроме воинов у него в подданных (если так можно сказать про князя без княжества) появятся еще и три десятка женщин и детей разного возраста. Но Призрак размышлял недолго. Буркнув себе под нос, что-то вроде «дорогу осилит идущий», он не стал отказывать воинам и принял их клятву. Единственное, о чем он попросил новых дружинников: до окончания их пребывания в столице Даргаса, – пожить там, где они жили до этого вместе со своими семьями, поскольку сам являлся всего лишь гостем в доме герцогини Джинил Строгой.

Ну а после того, как его дружина приросла новыми воинами, началась повседневная, порой изнуряющая, учеба воинскому искусству. С раннего утра и до позднего вечера, с небольшими перерывами на прием пищи и теоретические занятия, дальний угол огромного герцогского парка представлял собой военный лагерь. Холостые воины поставили здесь даже несколько полевых шатров, в которых и жили. Зачем платить за съем жилья, если скоро они уйдут из столицы вслед за своим князем? Летний сезон в самом разгаре, во временных жилищах тепло, да и доползать до своих лежаков после того как Атей, казалось, выжмет из них все силы, намного ближе.

В первые дни даже некоторые женатые попросились на постой к своим холостым товарищам. Потому как сил переставлять ноги, чтобы добраться до своей семьи, у них совсем не осталось. Но через пятину дружинники уже втянулись в тот режим, что им предложил Призрак, и с каждым новым днем он им нравился все больше и больше, потому как то, чему их учил князь, возможно, когда-нибудь спасет им жизнь. И выбравшие путь воина разумные это отчетливо понимали. Они, конечно же, не были неумелыми воинами, иначе не стали бы гвардейцами у герцога. Но совершенствование своих воинских умений составляло их суть. А после того, как они увидели в деле теперь уже своего князя, они поняли, что предела этому не существует.

Постепенно палаточный городок вырос. По просьбе своих воинов, которые решили, что в скором времени все равно срываться с места и их семьям лучше быть рядом, Атей попросил у герцогини разрешения разместить их близких рядом со своими мужьями и отцами, пообещав, что все финансовые вопросы по их содержанию он берет на себя. Джинил не только не была против, но даже немного обиделась на последнее, сказав, что после всего, что для нее сделал князь, брать с него деньги за проживание его вассалов было бы просто низостью.

Через две седмицы, когда все его новоиспеченные дружинники и члены их семей уже жили на территории особняка герцогини, Призрак был вынужден послать в Мегар Последыша и Адыма с письмом к Узелку, в котором написал о том, что у князя появились еще вассалы и Лайгору нужно готовиться к их скорому приему. А еще через седмицу воины вернулись, но не одни. Их сопровождали Савмак с Ситалком и восемь мощных волков-необращенцев, которых те нашли в Приграничном лесу. Как общаются между собой вайроны в волчьем обличии, Атей так до конца и не знал, но словам близнецов-оборотней о том, что их сородичи готовы на все, чтобы вновь почувствовать себя полноценными представителями своей расы, поверил.

Да и как не поверить, когда со звериной морды на тебя смотрят абсолютно человеческие глаза, в которых живет лишь одно чувство. НАДЕЖДА.

Опробованный на Ситалке метод возвращения вайронам их способностей оправдал себя лишь частично. И вот сейчас на берегу небольшого родникового озера стояло пять молодых оборотней, а еще три лежали на траве, так и не сумев вновь обрести себя. От чего Атею было не по себе.

«Он прав, Старший».

– Он прав мой князь, – практически одновременно раздались зов Кота и реплика Виолин, отчего за последний час на скорбном лице Призрака появилась легкая улыбка.

– Что? – увидев его реакцию, удивилась княгиня.

– Вы с Саем одновременно сказали одно и то же, – хмыкнул он, а потом добавил: – Я хочу в это верить, но получается с трудом.

– Княже, – снова заговорил Савмак. – Когда мы нашли своих сородичей в лесу и показали им, что произошло с моим братом, у них не возникло и капли сомнения в том, что они готовы пойти на этот ритуал. Хотя мы им и объяснили, что Руиакатт все же не бог и исход этого действа по его же словам может и не быть таким радужным, как кажется на первый взгляд. Но, несмотря на это, все до единого вайрона приняли одно-единственное решение: довериться тебе. Лучше уйти в стаю Вечного Вождя, чем до конца своих дней пребывать в сущности зверя. У вайронов очень длинная жизнь, если, конечно он не погибает в бою. И на всем ее протяжении они выглядят молодыми и сильными и такими же являются. Посмотри на моих сородичей, что ушли на перерождение… – Савмак посторонился, чтобы князь вновь увидел лежащие на траве тела. – Что ты видишь?

– Они выглядят как старики, – сказал Атей.

– Правильно, – кивнул близнец. – Они слишком долго находились в зверином обличии, и успели в нем постареть. Скорее всего, они были из самых первых вайронов, что родились уже в этом мире. Именно способность обращаться позволяет нам стареть очень медленно. Если можно так сказать, то каждый раз, когда мы обращаемся из человека в волка и наоборот, мы омолаживаемся.

– Ну, вы тогда реже так делайте, – сказал Призрак.

После объяснений Савмака ему действительно стало легче на душе. Именно сейчас он понял, что сделал все, что было в его силах на данный момент. У него, конечно, были свои мысли о том, как свести количество таких смертей к самому минимуму, при условии, что у него еще появятся оборотни. Но все это будет потом, а сейчас грусть постепенно уходила, оставляя лишь слабый осадок и разочарование на этот мир, что стал так несправедлив к этим удивительным созданиям.

«А было бы иначе, появились бы у тебя они?» – раздался возглас Сая.

«Опять подслушиваешь?»

«Опять громко думаешь?»

Легкая пикировка двух разумных, связанных друг с другом незримой нитью, пронеслась, как это и бывало не раз за один краткий миг, после чего они стали свидетелями потрясающей картины: застывших в изумлении оборотней. Да и лица остальных вассалов князя Сайшат не сильно отличались от вайронов. Лишь прищуренные взгляды Виолин и Дарины, направленные на своего мужа и брата, говорили о том, что они ожидают от своего родственника какую-то шутку.

– Почему реже, княже? – наконец вымолвил Савмак. – Это же наша суть.

– Сам же говоришь, что оборачиваясь, вы омолаживаетесь, – поднял брови Атей. – Переборщите и будет здесь скоро бегать или голопузая ребятня, или стайка щенков.

Первыми за живот схватились Льдинка и Игла. И то лишь потому, что ожидали что-то подобное, но вскоре хохотали и все остальные, не исключая братьев-близнецов. И только обнаженные вайроны, еще недавно бывшие зверьми, недоуменно смотрели на окружающих. Они были практически новорожденными, и атмосферу и нравы, что царят внутри сообщества, в которое они недавно вступили, им только предстояло узнать. Но уже сейчас, прекрасно ощущая, что раздающийся смех совсем не обидный, и их молодые лица стали растягиваться в улыбках. Подождав, когда смех немного утих, Атей продолжил, но уже серьезно:

– Мы приветствуем вас в своих рядах, славные вайроны. У вас началась новая жизнь, в новой семье.

– Мы волки Сайшат Руиакатт, – пылко воскликнул один из оборотней. – И это наша единственная семья. Это наш род, другого не было и не будет.

Последовавшая от Савмака затрещина молодому воину резко оборвала патриотические речи молодца.

– Не перебивай князя, когда он говорит, – очень серьезно проговорил близнец, но чуть тише добавил: – Хоть ты и прав.

– Продолжу, – улыбнулся Призрак, взглянув на притихшего парня. – Длительные речи произносить не в моих правилах. Я лишь представлю вам мою жену, сестру и брата. С остальными познакомитесь сами. Справа от меня княгиня Виолин Льдинка – моя жена. Слева сестра – Дарина Игла, а брата зовут Сай, и, по-моему, вы уже знакомы.

Так и стоящие обнаженными, что, впрочем, их нисколько не волновало, оборотни ударили себя в грудь правыми кулаками и склонили головы.

– Савмак, – Атей посмотрел на близнеца. – Твоя задача, как можно скорее объяснить новым членам рода, куда они попали и каковы наши моральные ценности. Все остальное они поймут и сами.

– Понял, княже, – традиционно прижав руку к сердцу, ответил воин.

– Дарина, поговори с управляющим, чтобы дал на первое время какую-нибудь одежду нашим волкам. Мидэл, ты где?

– Я здесь княже, – вышел из задних рядов альв.

– После того, как их немного приоденут, – кивнул он на молчавших оборотней. – Вместе с близнецами идете по оружейникам и подбираете им справу. Савмак, на качестве не экономить, я не хочу, чтобы у моего воина в самый неподходящий момент сломался клинок. Что нужно, вы и без меня знаете. Дарина, выдашь столько денег, сколько понадобится.

– Да, мой князь, – кивнула девушка.

– А мне надо отдохнуть, – произнес Призрак, только сейчас до конца почувствовав, как он устал. – А завтра выходной. Пойдем знакомиться со столицей Даргаса, а то за две седмицы, кроме герцогского парка, так и не видели ничего. Все свободны.

– Пойдем, мой князь, – подхватила его под руку жена. – Я тебе приготовлю Лидаиного «взбодрина», а потом ты ляжешь отдыхать, – и совсем тихо, в самое ухо добавила: – И чтоб до утра тебя не было видно с воинами, мой повелитель. Мне нужен князь, а не развалина, а учитывая то, сколько ты на себе тащишь – превратиться в нее у тебя есть все предпосылки.

– Не дождешься, – устало улыбнулся Призрак.

– Иди, иди, – ответила Льдинка и добавила: – Я не шучу.

Карпейн. Столица королевства Даргас

Утром следующего дня Атей чувствовал себя прекрасно. В крыле особняка, что выделила Джинил под князей Сайшат, в этот вечер не жужжала даже муха. Слуги герцогини за две седмицы уже привыкли к тому, что на время пребывания ее гостей эта территория для них стала практически недоступна. Вассалы князя очень трепетно относились к безопасности семейства их сюзерена, несмотря на то, что сам Призрак совсем не походил на изнеженного высокородного. На воина – да, а вот на разумного, которого надо прибирать ко сну, а поутру облачать в пышные одежды, – отнюдь. Им даже прибираться и менять белье приходилось под неусыпным контролем его воинов. Повторения случая с Медаей никто не хотел, поэтому Последыш, получивший от своего старшего брата недвусмысленные указания и оказавшийся старшим среди воинов в этой поездке, свои обязанности выполнял добросовестно, чего требовал и от подчиненных.

Пополнившие дружину князя бывшие гвардейцы быстро переняли эту здоровую паранойю от остальных. Теперь их будущее и будущее их семей зависело от Атея Призрака, и только от него. И они верили в это будущее, потому как видели тех (гном-кузнец, портной, трактирщик), чья жизнь поменялась довольно резко, причем не в сторону ухудшения. Герцогиня даже немного приревновала, увидев, с каким рвением несут службу новые дружинники князя. Ее покойный муж не мог похвастаться такими преданными воинами, хотя совсем недавно именно они ему и служили.

У нее создавалось впечатление, что князь одним своим присутствием меняет разумных, прививая им свои взгляды на жизнь. Она бы никогда не подумала, что бывшие гвардейцы будут расстраиваться от того, что у них образовался неожиданный выходной, и этот день они не будут посвящать изнуряющим тренировкам. Но это было так.

После обязательной утренней разминки, как называл двухчасовое занятие Атей, воины все же решили, что их князь, несомненно, прав, и стали готовить свои семьи к выходу в свет. До Летнего сезонного бала в королевском дворце оставалась всего седмица, и столица стала наполняться большим количеством всевозможных кибиток бродячих артистов, передвижных балаганов и зверинцев. Торговцы везли свои лучшие товары в Карпейн, которые были способны удовлетворить не только самый разнообразный вкус, но и различные слои населения.

Жены бывших гвардейцев, также принесшие клятву верности семейству Сайшат, только в лице княгини Виолин и княжны Дарины, поняли сразу, что Атей Призрак – это совсем не герцог Тенпиль, который экономил на своих воинах. Они, конечно, не голодали, но платил он им по самой обычной ставке, видимо, все средства уходили на заговор. И пусть их мужья иногда едва доползают до своих лежанок и ни на что после не способны, – ерунда. Да и было это только первую пятину, ну может седмицу, а потом их приходилось чуть не силком загонять в шатры.

Зато теперь их кошели заметно потяжелели и жены уже не считают каждый медный пул. Сегодня они выйдут в город не только посмотреть издалека на акробатов и иллюзионистов, а возможно, и осчастливят особенно понравившегося артиста монетой. Возможно, и не медной. Да и детей теперь не придется оттаскивать от лотков со сладостями. Пусть радуются.

Правильно когда-то говорил Лайгор Узелок о том, что разумные очень быстро привыкают к хорошей и достойной жизни. Теперь эти женщины, если будет надо, встанут за своего князя рядом со своими мужьями, потому что все они матери. А для матери нет ничего более важного, чем будущее их детей, а это будущее связано с князем Сайшат. Ну а про самку, защищающую своих детенышей, и говорить нечего.

Холостые дружинники, быстро умывшись, также быстро исчезли за воротами особняка герцогини Тенпиль. Даже завтракать не стали, лишь сказали смотрящим на них с потаенной тоской женатым воинам, что их сегодня накормят и завтраком, и обедом, и ужином. Еще и десерт будет, ведь заведений всяких «мамок» и «тетушек» в Карпейне пруд пруди.

Мидэл вместе с Савмаком прекрасно справились с возложенными на них обязанностями по подбору справы для новых волков Сайшат. Как он рассказал князю за завтраком, им пришлось обегать едва ли не весь Карпейн, но они все же подобрали максимально подходящую для вайронов экипировку. Причем у самых лучших оружейников. Пусть это и влетело в копеечку для Призрака, но он об этом не жалел. В голове Атея уже было несколько проектов, которые после реализации должны будут приносить неплохой доход, а пока деньги есть. Но зато сейчас на оборотней было любо-дорого взглянуть. А уж от Латишы с Геларе и вовсе взгляд отвести было трудно: так хорошо на них сидела кожаная броня.

– Оборачиваться пробовали? – спросил князь Савмака.

– Да, княже! – кивнул он, прихлебывая «взбодрин». По лицам абсолютно всех воинов-вайронов было видно, что они провели совершенно бессонную ночь. Видимо, Савмак наставлял новых членов рода. – Я сразу примерно подбирал сброю, что будет наиболее близко подходить им.

– Ну и отлично. Вы отдыхайте, пока мы по городу гуляем. Видно же, что ночью глаз не сомкнули.

– Они и останутся, – согласился с ним близнец. – Нечего им по городу пока ходить, а мы с Ситалком с тобой, княже.

– Уверен? – поглядел он на братьев.

– Абсолютно, Руиакатт, – кивнули вайроны.

И то, КАК они это сказали, исключало любые другие варианты. Да и не стал бы Атей ломать своих воинов. Как сказала в один из разговоров Джинил, его волки лучше знают, как охранять своего Вожака, отчего удостоилась уважительных и благодарных взглядов от близнецов.

Прогулка по городу понравилась всем. Компанию семейству Сайшат составила Ирена Светлая, что было неожиданностью только для Атея. Его девчата еще вчера попросили герцогиню отправить во дворец посланника с предложением к принцессе вместе провести этот день, на что та без раздумий согласилась. Но самое удивительное было в том, что рядом с ними не было многочисленной дворцовой стражи. На вопрос Призрака, почему так, Ирена охотно ответила:

– Когда отец попытался вызвать к себе командира королевских гвардейцев, я ему сказала, что прогуляться в окружении воинов, закованных в броню, я смогу и в любой другой день. Сейчас же я иду гулять с князем Сайшатом, его женой и сестрой, а чтобы причинить мне какую-либо бяку в окружении его воинов, да еще рядом с ним самим – это надо очень постараться. Проще в кабинет его величества проникнуть. Что удивительно, папка совсем не сопротивлялся этому. Увидев только раз твои тренировки с воинами, Призрак, он теперь постоянно морщится, только услышав, как какой-нибудь хлыщ начинает хвастаться своей воинской выучкой. Один раз он мне сказал, что все эти говоруны по сравнению с твоими воинами даже на внешний вид, словно ослы перед матийцами.

Улицы Карпейна были запружены веселящимся народом, но вокруг князя и его близких, где бы они ни появились, всегда было свободное пространство. «Верные», а лишь они и близнецы-оборотни отправились сопровождать своего сюзерена, без криков и рукоприкладства, одним своим видом обеспечивали это самое пространство.

Как известно, людская молва разносит новости намного быстрее, чем это делают королевские гонцы и глашатаи. И почему так происходит – никто не знает. Зато все знают, что на их принцессу в дороге было совершено покушение и спас ее какой-то князь со своими воинами, левое оплечье которых выполнено в виде звериной лапы с выпущенными когтями. И то, что, когда Атей действительно бился с наёмниками на Даргасском тракте, такого украшения у его воинов не было, абсолютно никого не волновало.

«Вот они эти воины, видишь? Или от выпитого с утра вина у тебя в глазах только туман? А лапу на плече? Какие еще доказательства тебе нужны?» – говорили друг другу обыватели.

Призрак, конечно, догадывался, откуда ветер дует. Не зря же герцогиня так часто в последнее время во дворце своего брата бывает. И даже в какой-то степени был ей благодарен. Молва о воинах со звериной лапой на плече уже пошла в народ. Еще провести пару показательных акций, где эта лапа засветится, и копилка репутации воинов князя Сайшата станет стремительно наполняться. Хотя она и сейчас уже не пустая.

– Что мы еще не смотрели? – воскликнула Дарина, для которой этот день был самым запоминающимся за всю ее жизнь.

– По-моему, еще передвижной зверинец должен быть, – устало проговорила Ирена.

Она, с разрешения Виолин, оккупировала вторую руку ее мужа, буквально повиснув на ней. В отличие от остальных девушек, привыкших к нагрузкам, что давал им их муж и брат на тренировках и для которых эта прогулка была действительно отдыхом, принцесса уже заметно умаялась.

– А где он? – тут же заинтересовалась Игла.

– На восточной стороне площади, – ответила Светлая. – Дарин, может, все-таки пойдем домой, а?

– Ну, пожалуйста? – совсем по-детски заканючила княжна. – В зверинец и домой.

– Князь, ну хоть ты пожалей меня, – взмолилась принцесса. – Ты ведь добрый, я знаю.

Атей улыбнулся.

– Ваше высочество, зверинец и домой.

Ирена попыталась упасть на колени, растеряв все свое достоинство, и умолять Призрака уже в такой позе, но он легко ее придержал и шепнул на ухо:

– Ирена, в той стороне как раз особняк герцогини. Зато потом уж Игла точно нас никуда не затащит, дом-то рядом.

Принцесса только кивнула и совсем неслышно облегченно вздохнула: «Наконец-то».

– Я чувствую вайронов, – вдруг резко остановившись, произнес Савмак, едва они вошли на небольшую улочку, которую образовали расставленные друг напротив друга клетки. Крылья его ноздрей едва заметно трепетали, втягивая запахи, что витали над клетками.

Вообще этот зверинец Атею и девушкам не понравился сразу. Клетки, в которых сидели животные, были не убраны, на их дощатом полу объедки были перемешаны с экскрементами, а те, кто сидел в них, были похожи на обтянутые кожей скелеты. Причем таковыми были и травоядные, и хищники. А тут еще оказалось, что хозяин этой живодерни, по-другому и не скажешь, держит в клетках еще и вайронов. Ну, хорошо, ты не знаешь, что эти волки на самом деле разумные, но дело ведь не только в них. Или вернее сказать, совсем не в них. Если уж решил ты таким образом зарабатывать себе монету, то и содержи то, что приносит тебе прибыль, в надлежащем виде. Всяко зритель охотнее пойдет смотреть на пушистую черно-бурую лисицу, а не на облезлый скелет непонятного цвета, который смотрит на тебя затравленными глазами.

– А кроме наших сородичей, здесь держат и ваиктаиронов, – буквально через миг добавил Ситалк, и его ладони сами по себе легли на рукояти изогнутых клинков.

Перемену в расслабленно-благодушном настроении Атея заметили сразу и Виолин и Ирена, что держали его под руки. Вот только принцесса не смогла сразу определить, чем это вызвано, а альвийка поняла, что ее муж заводится от того вида, что предстал перед ним.

Она не успела за то время, что они вместе, полностью познать его, чтобы на раз-два определять, почему он в том или ином настроении? И чем это настроение вызвано? Нет. Ей казалось, для этого не хватит даже ее не самой короткой жизни. Но вот чувствовать она его начала сразу. Кинув быстрый взгляд на его глаза и увидев в них дымку холодной ярости, она положила вторую ладонь на его руку и чуть сжала.

– Спасибо, родная, – поблагодарил жену Призрак, когда ощутил это пожатие. Поднимающаяся из глубины души ярость была взята под уздцы, но назад ее князь загонять пока не стал.

– Я всегда буду рядом, – прошептала Виолин, чтобы это слышал только ее муж.

– Вообще-то это мужчина должен говорить своей женщине, – так же тихо сказал Атей, слегка улыбнувшись, а потом, подняв голову, позвал Граца. – Малыш, найди, пожалуйста, хозяина всего этого непотребства и доставь сюда. Пока ласково.

– Это мы мигом, княже, – кивнул здоровяк и, сделав пару шагов назад, где неприметный мужичок собирал со зрителей, рискнувших посетить этот уголок, медные пулы, поднял его свободной рукой за шкирку на уровень своего лица, а потом с хищной улыбкой спросил: – Где твой хозяин, вонючка?

Вид болтающего ногами в воздухе мужичка и слова воина немного разрядили обстановку. Девушки даже чуть улыбнулись, но, кинув по сторонам взгляд, снова стали серьезными.

– Я и не представляла, что это может быть так мерзко, – произнесла принцесса. – И мерзким это зрелище становится не от вида голодных животных, а от осознания того, что за этим стоит человек.

Грац действительно обернулся очень быстро. Ирена только успела озвучить общие для всех мысли, пока они шли к двум клеткам, что стояли друг напротив друга, когда Малыш поставил перед своим князем лысого толстого мужика.

– Вот он, – коротко бросил воин.

– Что вы себе позволяете? Я… – взвизгнув, попытался возмутиться живодер, но закончить свою фразу не смог. Ладонь Малыша, больше похожая на весло, едва коснулась лысого затылка, как ее обладатель, лязгнув зубами, прикусил язык.

– Малыш, – покачал головой Атей. – Не трогай его. Совсем не трогай. Я еще не успел задать ни одного вопроса, а у него уже кровь изо рта течет.

– Да я едва прикоснулся, – пожал плечами великан.

– Ага, – сказал Мидэл. – И сразу чуть не убил.

Призрак посмотрел на клетки. В одной из них лежали три истощенных волка с человеческими глазами. А в другой – четыре тела: две девушки и два парня, что лицами вверх лежали на грубом деревянном полу. Совсем молодые – лет четырнадцать, может, больше. Из-за общей истощенности организма точно определить возраст оказалось просто невозможно.

– Сколько ты хочешь за две эти клетки вместе с их содержимым? – спросил князь толстячка, который зыркал вокруг испуганными глазами. Однако услышав, что его не только не собираются бить, но и пытаются купить ненужных тварей, которых давно хотел прирезать, чтобы не кормить понапрасну, тут же воспрял.

– По дефяь золоых за пофозку, – прошамкал мужик.

– Я похож на дурака? – не успев до конца успокоиться от беспредельной наглости этого дельца, князь снова стал закипать, и от его слов повеяло просторами Андеи, в некоторых районах которой снег никогда не таял. – Даже если бы я захотел купить весь твой зверинец, вместе с тобой, этого было бы очень много. Я даю тебе последний шанс. Сколько ты хочешь за две эти повозки с их содержимым? Не спеши, – улыбнулся князь, показывая кончики клыков и наклоняясь над лысым. – Подумай.

Темнеющие на глазах у хозяина зверинца глазные яблоки Призрака были последней каплей, что переполнила сосуд его храбрости.

– Фодержимое берифе фак, ффе рафно здохнуф фкоро, а за пофозки по зфонгу. Офдадифе на фыходе, – быстро протараторил толстяк и скрылся, поддерживая штаны.

После небольшой паузы, что образовалась после ухода вонючего хозяина не менее вонючего зверинца, Атей спросил:

– Адым успел?

– Что, княже? – не понял его урукхай, стоявший немного в стороне.

– Ставку сделать, – вздохнул Атей. – Ты-то хоть не считай меня за идиота. Думаешь, я не понял ваш язык жестов? Когда будете перерабатывать те жесты, которым я учил вас сам, подойдите к этому более творчески.

Воины чуть слышно засмеялись.

– Нет, не успел, княже, – тяжело вздохнул Лошадник. – Тут результат был налицо. Никто не принял ставку, и так было понятно, что обделается. А жесты Верткий не доработал, паразит, – посмотрел на товарища и передразнил: – Да кто будет присматриваться? Сойдет. Вот и сошло, будто я нашего князюшко не знаю. От него ничего не утаишь.

– Вот зараза, – неподдельно возмутился Эрих и зло взглянул на урукхая, при этом не переставая контролировать свой сектор. Несмотря на стихийно возникший междусобойчик, ни один из воинов расслаблен не был. «Верные» контролировали абсолютно все, что происходило вокруг. – Это я говорил? Да я наоборот сказал, чтобы придумать что-то свое, а ты отмахнулся.

Воин хотел сказать еще что-то, но не успел, потому как раздался слабый, но очень удивленный голос, который, впрочем, был слышен всем:

– ИЗНАЧАЛЬНЫЙ?

Призрак развернулся к клетке, в которой лежали четыре тела. Одна из девушек, собрав в себе последние силы, подползла к прутьям, ухватилась за них своими худыми кулачками и теперь пристально смотрела на Атея. Остальным, что были вместе с ней в клетке, хватило сил лишь на то, чтобы повернуть свою голову в его сторону.

– Что ты сказала, девочка? – Атей придвинулся к клетке, быстро осмотрел ее, а потом добавил: – Отодвинься немного, малышка.

Девчушка с серым лицом, черными глазами и сбитыми в колтуны волосами слегка подалась назад.

– Это ваиктаирон, княже, – сухо сказал Ситалк, но его тут же заткнул близнец.

– Молчи, брат, Руиакатт знает, что делает. Не нам его учить.

– Прости, княже, – склонил голову Ситалк Надежный.

Пока происходил этот короткий разговор, Атей снял свой камзол и отдал жене, которая без разговоров его приняла. Укрощенная, но не загнанная в угол ярость еще пыталась найти выход, поэтому Призрак решил выплеснуть ее на эти железные прутья, что так слабо, по его мнению, были закреплены в деревянном полу и таком же потолке этой клетки.

Резкий удар сжатым кулаком по крайнему пруту, и тот, выворачивая древесину потолка, к которому он был прибит большими коваными гвоздями, падает на камень брусчатки. Новая серия резких ударов, и клетка лишилась половины своих прутьев, а лежавшие в ней обессиленные юноши и девушки, собрав те крохи сил, что у них еще оставались, завороженно смотрели на кулак Атея, с которого сорвалось несколько капель алой крови.

– Но как? – прохрипел один паренек. – Волки назвали тебя Руиакатт, но кровь твоя – это кровь ИЗНАЧАЛЬНОГО.

– Я ничего не понимаю, – покачал головой Призрак.

– Зато я понял, – сказал Савмак.

– И? – посмотрел на него Атей.

– Княже, если ты действительно тот, за кого они тебя принимают, то сможешь их спасти. Дай лишь по капле своей крови каждому из них.

Призрак снова повернулся к узникам клетки и вопросительно посмотрел на них, а они, также молча, кивнули, подтверждая слова оборотня.

– Что я еще не знаю, Савмак? – посмотрев на свой кулак, раны на котором уже затянулись, спросил князь. Потом вытащил из ножен на запястье один из кинжалов и провел по своей ладони, которая быстро наполнилась кровью.

– Княже, мы просто не успели тебе рассказать все, что знали, – заступился за брата Ситалк. – Вы все в столицу отправились, а мы ушли в Приграничный лес выполнять твое указание.

– Теперь, братцы, у вас будет достаточно времени, чтобы мне рассказать все про вайронов, – пообещал им Атей, а потом протянул ладонь вампирам, как их называли на Тивалене, и с улыбкой сказал: – Ну, кто первый?

Первой оказалась та девушка, что окликнула князя. Не зная, что может с ней произойти, она осторожно приблизила свои губы к ладони Призрака, на мгновение задержалась, а потом решительно окунула их в теплую алую кровь. Девчушка каплей не ограничилась. Глоток, что она сделала, наверное, был слышен на другом конце Карпейна. Отстранив ладонь Призрака, она замерла, а еще через мгновение князь и его окружение увидели то, что никто не видел не только в этом мире, но и сами ваиктаироны тоже.

Плечи девушки расправились, а ее тело, едва прикрытое лохмотьями, буквально на глазах стало меняться. Лицо озарила счастливая улыбка, выставляя напоказ два небольших клыка, которые начали уменьшаться. Потом под тонкой кожей по венам толчками побежала кровь, неся частички ИЗНАЧАЛЬНОГО в самые дальние уголки тела. В дряблые мышцы словно заново вдохнули жизнь, и очень скоро они стали рельефно выпирать через тонкую кожу, которая просто не успевала за ними. Но и она вскоре стала меняться и становиться не просто грязной, а серой. Такой же, какой она была у Призрака. Из-под обрывков одежды девушки летела застарелая короста, которой еще недавно было покрыто все ее тело. И процесс метаморфоз, что сейчас происходили с еще недавно едва живым телом, с каждым ударом его сердца только ускорялся.

Наконец, девушка рывком поднялась, взметнув копну перепутанных антрацитово-черных волос, взглянула на Атея черными глазами с тонкой оранжевой радужкой, а потом опустилась на правое колено и склонила голову, уставившись в камни мостовой.

– Приказывай, Айтерианн, – чуть дрожащим, но в то же время очень твердым голосом произнесла девушка. – Твое дитя готово идти за тобой.

– Оп-па, – хлопнул глазами Призрак и стал смотреть по сторонам. – Я, оказывается, уже и папа.

Воины в любое другое время, несомненно, подхватили бы эту незамысловатую шутку своего князя, но только не сейчас. Встретившись взглядом с Атеем, они лишь склоняли свои головы и прижимали к груди кулаки своих правых рук. Теперь даже если бы сам Парон спустился из своих чертогов на Тивалену и сказал, что их князь самозванец, то они в самом лучшем случае просто бы ему не поверили. А в худшем – набили морду и самого обозвали самозванцем. Рядом с ИХ КНЯЗЕМ старинные предания становятся былью. Кто после этого скажет, что он обычный разумный? Вот то-то и оно.

Шепот Виолин, которая влюбленными глазами смотрела на своего мужа, наверное, не услышал только он сам, потому как до сих пор находился в ступоре от произнесенных слов молодой ваиктаиронки.

– Возрожденные кровью встанут за его спиной.

Карпейн. Особняк герцогини Тенпиль

– Ваше высочество, – перед Ирен вытянулся молодой командир гвардейцев. – Почетный караул прибыл, чтобы сопровождать вас во дворец.

– Какой к хургам дворец? – воскликнула девушка. – Да чтоб я поехала в это скопище ядовитых змей и пропустила все самое интересное? А вот это видели!

И принцесса сильно стукнула ребром левой ладони по сгибу правого локтя. Она до конца не знала, что означает этот жест. Но после того как в очень бурном споре, еще в Мегаре, этим жестом Атей удостоил Гмара Окалину, а потом на ухо объяснил ему его значение, скандальный гном стал употреблять его направо и налево. В основном тогда, когда хотел в чем-то отказать своему собеседнику или сказать ему, что он не прав. И сейчас, после речи лейтенанта королевских гвардейцев, она посчитала, что этот жест в данной ситуации будет очень уместным.

– Но, ваше высочество, – лейтенант сдаваться не собирался, – я не могу вернуться во дворец без вас!

– Так и не возвращайся, – отрезала Ирена. – Пошли гонца к королю с вестью, что я остаюсь ночевать у тетушки, а уж для твоих гвардейцев, я думаю, в этом доме найдется пара пустых комнат, чтобы им было, где отдохнуть.

– Лейтенант, – поддержала племянницу Джинил. – Вы же знаете, что спорить с принцессой бесполезно. Сделайте так, как она говорит. Тем более на сегодняшний день мой дворец является самым защищенным местом на Тивалене.

– Вы так думаете? – с легкой иронией произнес гвардеец.

– Нет, не думаю… – ответила герцогиня, и молодой человек снисходительно улыбнулся, подумав, что женщина все же осознала, что самое защищенное место – это все же королевский дворец. Но улыбка так и застыла на его лице, когда он услышал следующие слова Джинил Строгой. Вот только теперь она у него была скорее идиотской, чем снисходительной.

– Я в этом просто уверена молодой человек.

– А можно мне спросить, чем эта уверенность подкреплена, ваша светлость? – после короткой паузы задал еще один вопрос лейтенант.

– Почему нет, – пожала плечами хозяйка дома. – Объясняю. Даже если бы в этом доме не было «верных» князя Сайшата, его оборотней, а теперь еще и вампиров, которые почитают его чуть ли не за бога, хватило бы его самого и его брата Сая.

Гвардеец задумался, переваривая слова герцогини, а потом стал вслух рассуждать:

– Про «верных» я уже слышал, – начал он. – Это воины, что носят на левом плече звериную лапу. Говорят, они действительно хороши, – услышав такую оценку воинам князя, находившиеся в этой комнате принцесса, герцогиня и ее дочь лишь в унисон хмыкнули. Уж они-то знали не по слухам, что собой представляют дружинники Сайшат.

– Даже про брата слухи ходят, что отличный воин, как и сам князь, – при этих словах женщины стали просто смеяться. Но офицер сделал вид, что этого не замечает, а продолжил: – Но оборотни и вампиры? Даже если это не байки ловцов про Пепелище, то они живут именно там и что самое главное – обособленно!

– Лейтенант, – вздохнула герцогиня. – Сделайте так, как сказала ее высочество, оставайтесь у меня, и я уверяю вас, что скоро вы будете одним из самых сведущих в отношении князя Сайшата разумных. Настолько, конечно, насколько позволят его воины и вассалы. И собирать сплетни по салонам и сомнительным заведениям у вас больше не будет нужды.

– Я подчиняюсь вам, ваше высочество, – склонил голову лейтенант и вышел из кабинета отдавать распоряжения своим гвардейцам.

– Вот зануда, – пробурчала Ирена.

– Он выполняет свой долг, дорогая, – не поддержала его герцогиня. – И старается это делать добросовестно. Давайте закончим о лейтенанте. Говори, что такое случилось в городе? Про вампиров я знаю только понаслышке. Начинай рассказ с самого интересного. Вон как раз и Виолин с Дариной идут, так что не получится, что мы как кумушки болтаем у них за спиной.

В двери большого кабинета герцогини действительно вошли альвийка и Игла. Прошли к небольшому диванчику и сели напротив остальных.

– Как он? – осторожно поинтересовалась принцесса.

– Успокаивается потихоньку, – вздохнула княгиня. – Но пока к нему лучше не входить. Своих он не тронет, не таков мой муж, но вот процесс его успокоения точно затянется. Вот же не благородные скоты, – зло выплюнула Виолин. – Князь их вернул к жизни, в прямом смысле этого слова. Что одних, что других. Права Анэхит – он для них, по сути, родитель.

– А кто эта Анэхит? – подала голос маркиза. Она редко участвовала в таких беседах и раньше, а после того, что задумал ее отец и что за этим последовало, она вообще на несколько дней заперлась в своей комнате. И выходила оттуда лишь принять пищу. И то один раз в сутки. Но после посещения ее Виолин и долгого разговора Авлина снова стала интересоваться тем, что происходит вокруг нее. И едва ли не больше, чем это было раньше.

– Девушка ваиктаиронка, что… – начала отвечать княгиня, но закончить не успела.

– Стоп, – подняла руки герцогиня. – Ви, до вашего прихода мы попросили принцессу рассказать нам о том, что произошло в городе, но раз уж вы здесь, то свою просьбу я теперь переадресую тебе. Что произошло?

Княгиня на некоторое время задумалась, упорядочивая свои мысли. Джинил не торопила ее и за это время разлила по высоким бокалам «Зандийскую Зарю», предварительно щедро разбавив ее холодной родниковой водой. Придвинула поближе к себе вазочку с засахаренными фруктами, что так любила, и, откинувшись на спинку кресла, приготовилась слушать Виолин.

– Все началось в этом хурговом зверинце, в который нас затащила Дарина, – начала княгиня, взяв свой бокал.

– Вот-вот, – кивнула принцесса. – Это Иголка виновата.

– Это еще почему? – возмутилась княжна. Присутствующие здесь женщины давно воспринимали ее как минимум равной.

– Да тихо вы, а то я рассказывать не буду, – пресекла намечающийся спор Льдинка.

– Ирена, Дарина, – поддержала ее герцогиня, – потом. Хорошо? Пусть Ви рассказывает.

Девушки кивнули и резко успокоились, а княгиня продолжила:

– Это все равно бы случилось, Ирена. Может быть, не сегодня, но произошло бы точно. В этом я уверена. Но об этом потом. Когда мы вошли в зверинец, Савмак почувствовал запах своих сородичей, а еще через какое-то время его брат-близнец почувствовал и вампиров или ваиктаиронов, как они сами себя называют. Как будто в насмешку хозяин зверинца поставил эти клетки напротив. И самые непримиримые враги, что в своем родном мире, что здесь, были вынуждены ежедневно лицезреть друг друга. Может быть, только поэтому они и не кинулись друг на друга, после того как муж и «верные» разбили их клетки, потому как видели смерть, что столько времени ходила рядом.

Виолин пригубила вино и продолжила:

– Как только мы подошли к клеткам, одна из девушек ваиктаиронок назвала моего мужа Изначальным. Почему и кто это – я не знаю. Лишь Савмак на это сказал, что если это то, о чем он думает, то Атей их сможет поставить на ноги каплей своей крови. Что и произошло. Муж порезал себя кинжалом и дал выпить свою кровь этой четверке. Потом обтянутые кожей скелеты стали меняться на глазах, и уже скоро рядом с нами стояли крепкие молодые разумные и называли князя Айтерианном, а себя – его детьми.

– Вот даже как, – задумчиво проговорила герцогиня.

– Именно, – кивнула Виолин. – Затем освободили оборотней-необращенцев и направились в ваш особняк. А вот тут и началось самое интересное. Едва мы вошли в центральные ворота и поднялись на мост, как откуда-то вынырнула пятерка новорожденных волков Сайшат и с рыком кинулись на ваиктаиронов, хотя и видели, что Савмак и Ситалк спокойно идут рядом с ними. Те тоже не остались в долгу и бросились им навстречу, хотя еще недавно и дышали через раз. Кроме Анэхит – это та самая девушка, что первой опознала в моем муже Изначального. Она, по-моему, и самая адекватная из них. Вот только вцепиться в глотки друг другу они не успели.

Девушка снова приложилась к бокалу.

– Такую ярость в муже я видела лишь тогда, когда погибла Медая и он отправился с близнецами и Саем мстить. Зарычав так, что волки прижались к земле, поджимая под себя хвосты, он кинулся между ними. А потом оборотни полетели в одну сторону с моста, а вампиры – в другую. А когда и те и другие, словно мокрые котята, выбрались на берег, произнес краткую речь о том, что, если они не поймут, почему не нужно резать друг друга, то прямо сейчас могут уходить на Пепелище. Развернулся и ушел, лишь бросил, чтобы его не беспокоили. Потом закрыл за собой дверь в кабинет и вот уже два часа ходит там как лирг в клетке, заложив за спину руки.

– А детишки его? – ухмыльнувшись, спросила Ирена.

– А детишки, – Виолин тоже улыбнулась. – Перед дверями сидят всем скопом вперемешку, ждут, когда папка остынет.

Женщины потихоньку засмеялись. Напряжение, что висело в замке герцогини последние часы, стало немного спадать. Однако буквально через мгновение в особняке раздался громогласный крик.

– СТОЯТЬ, МАТЬ…

– Князь, – вылетела из кресла Виолин, бросаясь к дверям. За ней, не уступая ни в реакции, ни в скорости, бросилась Дарина.

Стремительный забег по широким коридорам герцогского особняка, в котором участвовали все женщины, закончился в гостевом крыле. Картина, открывшаяся перед ними, могла бы вызвать улыбку, если бы не разъяренный Атей.

Перед входом в его временный кабинет в разных позах лежали разоруженные королевские гвардейцы. Некоторые из них были прижаты к стенам и к их шеям приставлены обнаженные клинки. На лейтенанте верхом сидела полуобнаженная предводительница ваиктаиронов и невозмутимо делала себе маникюр его кинжалом. А сам гвардеец пытался вдохнуть глубже воздух, но ему очень мешало колено девушки, что покоилось на его трахее.

Княгиня, подумавшая, что переполох устроили новые ребятишки, резко успокоилась, увидев, что муж стоит к ней спиной и слова его обращены к королевским гвардейцам. Их остатки, закрывшись щитами, сбили строй в конце коридора и затравленно смотрели на волков Сайшат.

– Что здесь происходит? – строгим голосом произнесла герцогиня, когда наконец тоже пришла сюда.

Лейтенант попытался что-то сказать, но колено Анэхит не позволило ему это сделать, поэтому объяснять стал Савмак.

– Княже, герцогиня, – он склонил голову. – Мы находились у этих дверей, когда лейтенант в сопровождении еще двух гвардейцев появился перед нами и сказал, что им необходимо проверить это крыло. Проигнорировав наши уверения, что в этом нет никакой необходимости, он попытался нас отстранить и все же пройти. Поняв, что это у него не получится, гвардейцы ушли, а через некоторое время возвратились сюда двумя десятками. К этому времени здесь уже были «верные». Сказав, что он все равно выполнит свои обязанности, командир приказал временно арестовать нас своим людям и начать осмотр крыла с кабинета нашего князя. А он сказал, чтобы его не беспокоили. Вот и все.

При последних словах близнеца на все еще хмуром лице Атея, который внимательно слушал исповедь оборотня, промелькнула легкая улыбка. Это не осталось незамеченным Виолин и Дариной, которые облегченно вздохнули. Их князь успокоился и действия своих воинов не осуждал.

– Девочка, – попросила Джинил Анэхит. – Отпусти, пожалуйста, офицера. Я хочу услышать его версию произошедшего.

Ваиктаиронка посмотрела на своего князя, дождалась его легкого кивка и одним слитным движением оказалась рядом с ним, перестав удерживать лейтенанта. Кинжал, впрочем, она ему не отдала.

– Я должен был проверить помещения, – растирая шею, сказал гвардеец.

– Все ясно, – покачала головой герцогиня и посмотрела на принцессу. – Я была не права, Ирена. Иногда слишком рьяный служака, к тому же если он еще и идиот, хуже разгильдяя. Лейтенант, – гневным взглядом посмотрела на него герцогиня, – вам разве мой мажордом Бонфил не сказал, что это крыло полностью отдано семье Сайшат?

Красный, словно раскаленная железная болванка в горне кузнеца, воин опустил свой взгляд в мраморный пол. Видимо, до него все же начало доходить, что он, если можно так сказать, немного зарвался. На самом деле в нем просто взыграла молодость, и он хотел показать себя перед воинами князя. Как-никак лейтенант королевских гвардейцев! А то про этих «верных» такие байки рассказывают, что уже и не поймешь, где правда, а где вымысел. Вот и показал на свою голову.

Посмотрев на пристыженного офицера, Джинил позволила себе улыбнуться.

– Но вы не безнадежны, молодой человек, если до сих пор не разучились краснеть. И, кстати, поздравляю вас. Вы теперь не понаслышке знаете про «верных», оборотней и вампиров нашего гостя.

Глаза лейтенанта своими размерами стали похожи на два золотых данера.

– Так эта девушка?.. – не соблюдая абсолютно никаких манер, он указал рукой на Анэхит.

– Мой ваиктаирон, офицер, – закончил за него Атей, а услышавшие эти слова недавние нарушители засияли от счастья.

Айтерианн простил их. Ну, может, не до конца, но отказываться от них пока не собирается.

– Хотя на Тивалене их почему-то называют вампирами… Герцогиня, – Атей посмотрел на хозяйку этого дома и слегка склонил голову, – простите моих вассалов.

– Полно, князь, – махнула рукой женщина. – Мы все уже поняли, кто на самом деле виноват во всем этом.

Лейтенант снова опустил глаза в пол, а герцогиня подошла к Призраку.

– У меня просьба к вам, Атей, – привстав на носки, прошептала она ему на ухо. – Вы же будете разговаривать со своими новыми вассалами? Можно нам послушать реальную историю их жизни, а не довольствоваться потом сплетнями?

– Хорошо, – улыбнулся князь. – Мы позовем вас. Но и у меня к вам просьба, не оденете во что-нибудь этих оборванцев до завтра?

– Нет ничего проще, я скажу Бонфилу, – кивнула женщина.

А через четверть часа, в кабинете князя Сайшата собрались все, кому это было позволено. Во главе стола сидел временный хозяин этого помещения. Женщины расположились с левой стороны, где было поставлено два мягких дивана. «Верные» из альвов сидели с правой стороны на грубых лавках, которые принесли с собой. У входных дверей развалился Сай, а прямо напротив стола стройными рядами стояли непримиримые до этого времени враги.

Руки князя лежали перед ним на столе, сцепленные в замок. А его хмурый взгляд медленно скользил по вайронам и ваиктаиронам, периодически останавливаясь то на одном, то на другом их представителе, отчего те непроизвольно вздрагивали. Даже три волка, что были освобождены в зверинце и до которых у Атея еще не дошли руки, поджимали под себя хвосты, встретившись с ним взглядом.

– Прежде чем мы начнем слушать ваши откровения, – сказал князь, – я хочу узнать, как вы собираетесь жить дальше.

Вперед вышел Савмак, как и бывало не раз до этого.

– Я скажу за всех, княже, – прижав к груди кулак, склонил он голову.

– Что ж, я слушаю, – несмотря на серьезный вид Атея, Виолин почувствовала, что ее муж доволен. Если оборотень хочет отвечать и за себя, и за своих недавних врагов, а те ему в этом не препятствуют, то отношение среди них друг к другу уж точно стало меняться.

– Наше появление в этом мире было не случайным. Видимо, вечная вражда вайронов и ваиктаиронов настолько утомила богов, что они решили хоть как-то, но закончить ее. Я уверен, что причин этой вражды сейчас не помнят даже самые древние наши старики. Не только здесь, но и там, на нашей изначальной Родине. Впрочем, для нас Родиной является уже Тивалена. Однако мы и в первую очередь наши вожди своим скудным умом не познали всех замыслов богов и продолжили увлеченно резать друг друга и здесь. Дав себе лишь пятилетнюю передышку на устройство в новом мире. Поняв, что и это не подействовало, боги дали, как мне кажется, нам самый последний шанс. Хоть это и будет выглядеть очень странным для вас, но мы все пришли именно к такому выводу.

– И что же это за шанс? – внимательно слушавший своего верного Савмака, спросил Атей, откидываясь на спинку стула.

– Они сделали так, чтобы у нас с каждым поколением становилось все больше тех волков, что не могут обернуться. Да, да, – увидев, как брови князя приподнялись, кивнул оборотень. – Я же сказал, что вам это может показаться странным. Но мы в этом уверены. Если бы не ты Маррут Руиакатт, нашей расе, по крайней мере в этом мире, было бы не выжить. Мы все превратились бы в зверей. И вот это испытание и есть наш шанс, шанс найти вождя, что возродит нас. Но мы по своему скудоумию чуть все не испортили.

– Не только вы, – раздался низкий голос Анэхит, что стояла рядом с оборотнем. – Мы тоже приложили к этому руку.

– Подожди, – поднял руку Атей. – Ты позже скажешь. Савмак, а почему ты назвал меня Маррут Руиакатт, а не Макт Руиакатт, как это было раньше? Ведь, как мне известно, Маррут Руиакатт означает Вечный Вождь?

Близнец немного замялся, опустив голову, но потом решительно ее поднял и уверенно сказал.

– Именно так. Если уж для ваиктаиронов ты оказался Изначальным, то и для нас ты как минимум воплощение нашего Вечного Вождя. Боги сделали так, чтобы будущее двух рас зависело от одного разумного, которого выбрали своим посланцем. Наши легенды не были сказками, княже, – они ожили. Дальше расскажет Анэхит, а у меня все.

Атей перевел взгляд на девушку, и та, поняв, что настала ее очередь вести повествование, продолжила:

– Айтерианн, наше появление в этом мире ничем не отличается от вайронов, разница лишь в том, что мы оказались на восточной окраине того места, что коренные жители этого мира называют Пепелищем. Только вот проблема, с которой столкнулась наша раса, оказалась намного серьезнее, чем у наших недавних врагов. Оказавшись на Тивалене, мы, как и они, стали изучать новые земли и язык местных аборигенов, чтобы скорее врасти в этот мир. Но когда первые ваиктаироны, родившиеся на Тивалене, подошли по своему возрасту к моменту инициации, то оказалось, что его проходят далеко не все, а такого в мире наших предков никогда не было.

– Анэхит, подробнее, – попросил ее князь. – Я больше не хочу узнавать тонкости бытия ваших рас в самый последний момент.

– После рождения у нас ребенка он до пятнадцати лет растет как обычный разумный. Разница лишь в том, что сразу, как он покинет утробу матери, его начинают готовить как воина, независимо, от того девочка это или мальчик. Как и у вайронов, впрочем.

– Да что там готовить? – неожиданно воскликнула герцогиня. – Это же младенцы, беззащитные создания? Комочек молочных косточек, стакан крови и немного плоти.

– Именно так, женщина, – кивнула девушка. – И чтобы эти беззащитные создания стали грозными воинами, их и готовят с самого рождения. Я не буду рассказывать всех тонкостей – это тайна народа ваиктаирон, скажу лишь то, что методы подготовки воинов существуют многие поколения. И они очень действенные. К пятнадцати годам обучение ваиктаиронов заканчивается и наступает момент инициации. Будущий воин должен выпить кровь разумного, желательно врага, и перестройка его организма окончательно заканчивается. Впоследствии, употребляя кровь, когда это необходимо, а не постоянно, как рассказывают про нас небылицы, мы становимся на определенное время очень быстрыми и значительно сильнее. Наши раны заживают быстрее, а чтобы убить нас, нужно очень постараться. Так вот, когда настал день инициации первых воинов, выросших на Тивалене, оказалось, что ее смогло пройти едва ли половина от всех соискателей. У остальных же после употребления крови начинались жуткие боли: сначала в желудке, а потом и по всему телу. Я помню это, потому что оказалась, как тогда думала, в числе несчастных, которым не место среди своего народа. Болела каждая косточка, каждый орган. Некоторые не выдерживали и лишали себя жизни. Видимо, мы все же более виноваты перед богами, если они решили нас наказать таким образом. Продолжалось это довольно долго, но потом боли сходили на нет. Но и это оказалось не все. Оказывается тем, кто справлялся с этим, оставалось жить полтора-два года, а потом все та же смерть. Это сейчас я поняла, для чего все это было нужно, и полностью согласна со словами Савмака. Сосуд наших прегрешений перед богами переполнился, и нам дали последний шанс через такое проклятие.

Именно тогда и вспомнили старое предание об Изначальных. До этого их вспоминали и чтили просто как своих предков, к которым возвращаются ваиктаироны, когда погибают в бою. Предание вспомнил один наш мудрец, который за свои вольные мысли о том, что непрекращающуюся вражду с вайрон необходимо заканчивать, иначе она к добру не приведет, был изгнан и теперь живет отшельником в самом центре Пепелища. В нем говорится, что Изначальные не просто наши предки, среди них есть тот, кого самый обычный ваиктаирон может почувствовать. Именно он дал жизнь нашей расе, и все мы, в какой-то степени, его дети. Его же кровь может и возродить нас, если мы находимся на пороге за Край. Я понимаю, что во всяких легендах и преданиях очень много вымысла, но основную суть они все же передают. И мы, стоящие перед вами, живое тому подтверждение. Если бы не Айтерианн, то максимум через седмицу, мы ушли бы за Край. Вот и весь сказ.

Тишина, что установилась в кабинете, была осязаема. Разумные даже дышать стали реже, впечатленные рассказом девушки. Однако эту тишину разрушил задумчивый голос Виолин.

– Дарина, похоже, нам снова придется переделывать наш герб, раз уж у князя появились дети, – потом повернулась к девушке и с улыбкой спросила: – Анэхит, ответь, пожалуйста, своей мачехе, – в комнате раздались смешки. – Название вашего народа как-то можно перевести на общий.

– Да, Айтира, – поклонилась она.

– Как ты меня назвала?

– Айтира, жизненная спутница Айтерианна, – ответила девушка. – А наиболее близкий перевод звучит как «дети сумрака».

Народ закивал головами. Почему-то всем казалось, что это название очень им подходит. Серая кожа, черные волосы и глаза, очень быстрые, в чем уже многие успели убедиться, и сильные. Бесшумные, как и их родитель, что задумчиво смотрит на них. Если самого князя можно было смело называть «хозяином ночи», то его «детки» до этого не дотягивали, остановившись на сумерках.

– Князь, – раздался голос принцессы, в котором были просительные нотки, – удочери меня, а? Я не хочу возвращаться во дворец.

Тяжелые портьеры колыхнулись, а на многочисленных свечах, что так любил князь, предпочитая их магическим светильникам, задрожало пламя, когда народ закатился от шутки принцессы, но Атей остался серьезным.

– Что вы решили? – спросил он, пристально глядя на вайронов и ваиктаиронов.

Представители двух рас упали на правое колено, прижав кулаки к груди.

– Мы преданы тебе душой и телом, князь. Веди нас, – за всех ответил Савмак.