Читать книгу Приключения Пиноккио – 2, или Тайна золотых монет - Владимир Майбородюк - Страница 5

Шестьдесят сем миллионов лет спустя. Наши дни. До включения механизма активации Матрицы остается девять лет, семь месяцев, четыре дня.

На небольшой площади перед роскошным зданием филиала «Бэнк оф Гурунди» творилось нечто невероятное. Впрочем, имевшие там место события, по нашим временам, вряд ли можно, к сожалению, назвать такими уж и невероятными. Но, по крайней мере, необычными они, эти события, были точно.

Судя по оживлению, и, нужно сказать, оживлению весьма заметному, и для этих мест совсем не свойственному, размеренный ритм деловой части города с четырехсоттысячным населением был нарушен. Хотя назвать «оживлением» захват заложников группой вооруженных до зубов экстремистов при попытке ограбления банка и меры, принимаемые отрядами местной полиции по освобождению граждан, оказавшихся в руках бандитов и нейтрализации последних, – назвать все это «оживлением» тоже было бы, пожалуй, не совсем верно.

В считанные минуты после сигнала тревоги, принятом в полицейском участке, площадь и прилегающие к ней улицы оказались запруженными полицейскими машинами, оглашавшими все вокруг воем сирен, отрядами стрелков в полной боевой екипировке, занявших позиции на площади и укрывшихся за машинами и четырьмя БМП, многочисленными снайперами, разместившимися как на самой площади, так и на крышах соседних домов.

Взаимодействие сил Департамента полиции, Национальной гвардии и Национальной безопасности, принимавших участие в операции, было как всегда четким и слаженными. Что уже само по себе если и не давало стопроцентной гарантии, что она пройдет успешно, то позволяло все же надеяться на это.

Некоторую неразбериху в безукоризненно организованную работу силовых структур вносили проникавшие за выставленные ограждения настырные представители средств массовой информации. Которых представителям другой стороны приходилось тут же отлавливать и выдворять, особенно с ними не церемонясь, за пределы оцепленной территории вместе с их разнообразными теле, фото и радиопричандалами.

Голос старшего офицера Департамента полиции Брауна, среднего роста, крепкого телосложения мужчины, китель которого украшали знаки отличия и несколько правительственных наград, можно было слышать на площади повсюду. Он без всякого труда перекрывал голоса других полицейских и иных чинов, координировавших действия своих подчиненных, а также стоявший над площадью шум и гам.

Отдав очередную команду, и посоветовав «парням», которые, как он надеялся, «неплохо устроились», не покидать занятых ими тепленьких мест и не высовывать без особой на то надобности из укрытий своих задниц, пока он сам лично и внятно их об этом не попросит, Браун замолчал.

– Забавно, – пробурчал он затем, покосившись на стоявшего рядом офицера и извлекая из кармана брюк наигрывавший бравый марш мобильник. – Кажется, все инструкции от мадам Браун были получены мной еще за чашкой утреннего кофе. Этот звонок… Он немного некстати. Ну, да что поделаешь. Мадам убеждена, и притом убеждена твердо, что даже пожарник, вошедший в пламя с брандспойтом наперевес, в состоянии выкроить пару минут, чтобы уделить внимание любящей его женщине…

Но как только Браун поднес телефон к уху, его брови поползли вверх, а на лице отразилось удивление. И, обменявшись взглядами с вопросительно смотревшим на него коллегой, офицер сделал поясняющий жест, подняв указательный палец вверх.

– Слушаю, господин Секретарь! Благодарю вас! Да, да! За то внимание и большой интерес, с которыми вы следите за нашей работой. Да, да. К сожалению, мне и моей команде не впервые приходится с этим сталкиваться. Да! Так точно, сэр! Считаю, я неплохо знаком с обстановкой. Что?! О, Боже! Нет, это просто невероятно! Да, я понимаю, понимаю, но всеже… Как это могло случиться, сэр? Да, да! Уверяю вас, мы сделаем все, что в наших силах. И даже больше того. Благодарю вас, сэр! Да, она нам понадобиться. Но будьте спокойны, до сих пор удача нам никогда не изменяла. Так точно, она всегда была на нашей стороне!

– Ну, скажу я вам! – Закрыв чехол мобильника, Браун сунул его обратно в карман и оглядел подошедших к нему офицеров. – Значит, так, господа! Поясняю ситуацию. Всем вам, наверное, известно, какими большими возможностями располагают наши спецслужбы. Так вот, через них наверх поступила информация о том, что среди заложников, захваченных экстремистами и удерживаемых ими в банке, находится и секретный правительственный агент. Которого, один Бог знает, как, угораздило оказаться там в такой неподходящий момент. Да, по-видимому, он оказался там совершенно случайно. Но, опять же, на всякий случай нам дали понять, что это довольно неординарная и энергичная личность. И, к тому же, личность очень дорогостоящая… И поэтому мы, во что бы это нам ни стало, должны обеспечить ее безопасность. Кроме того, мы должны быть готовы к возможным действием с ее стороны. А они, эти действия, как лично мне кажется, могут привести к нежелательным осложнениям и непредсказуемым последствиям. А посему будьте предельно внимательны. У меня все. Каждый делает свою работу, господа!

…Оставив неудачные попытки скрыть под зеленым саваном забвения грандиозные творения великих зодчих давних времен, непроходимые джунгли Ганга и Брахмапутры неожиданно расступились… Расступились, открывая перед вошедшими и являя их взорам впечатляющую панораму Затерянного города…

Древние храмы и строения, барельефы с грозными ликами божеств на них, высеченные в камне картины с изображениями многочисленных сцен быта и битв давно ушедших народов, страшные личины фантастических свирепых существ, сошедшихся в смертельных схватках не менее свирепого вида героями, – все это, несмотря на многовековое разрушающее воздействие неумолимого времени, еще хранило свое былое величие и строгую красоту…

Переплетения канатов лиан и сеть глубоких трещин с пустившей в них корни причудливой тропической растительностью, покрывавшие творения древних зодчих и ваятелей, отнюдь не обезображивали их. А, напротив, вьющаяся, цветущая и благоухающая, растительность та придавала им ни с чем несравнимый шарм и вид. Легкий ветерок шевелил ветви кустарников и пальм, играя листьями чудных форм и расцветок растений, бережно касался лепестков цветущих повсюду орхидей, ронявших пыльцу и наполнявших воздух своим легким, ни с чем несравнимым ароматом… В ветвях и кронах деревьев, соперничая раскраской оперения с цветами, порхали и на все голоса пели птицы…

Воссозданная дизайнерами для обозрения резиденция древних королей у южной глухой стены внутреннего помещения банка была отделена от, собственно, операционного зала воздушными, казавшимися невесомыми, арками. Связанными меж собой и объединенными в каркас. Жесткость несущих конструкций которого обеспечивала надежное крепление в нем многих метров квадратных тонкого сверхпрочного стекла.

Геометрический рисунок выстланного плитами пола зала производил впечатление объемного благодаря удачно подобранному сочетанию в нем плавно переходивших один в другой трех цветов, – бежевого, коричневого и светло-зеленого, что, ко всему прочему, еще и создавало поразительный эффект глубины.

Почти через весь зал, начинаясь у входа, от массивных дубовых дверей с чеканными бронзовыми ручками, к небольшому мраморному, с тремя статуями плещущихся в струях воды наяд, фонтану, тянулся, местами прерываясь, кровавый след…

На полу у фонтана, тесно сгрудившись, и подсознательно стараясь держаться один к другому поближе, сидели люди. Их было около четырех десятков, – мужчин и женщин разных возрастов, еще полчаса тому назад респектабельных клиентов банка, а теперь заложников, на которых были направлены дула автоматов.

В стороне от охваченных страхом людей лежал человек в форме охранника. Тугая повязка на его груди из неизвестно откуда взявшегося здесь перевязочного материала была пропитана кровью. Возле раненого сидела молодая женщина в очках, коротко стриженная, одетая в легкую кофточку и джинсы. Положив голову охранника к себе на колени, и держа прямо спину, она мерно раскачивалась вперед-назад, временами всхлипывая и глядя перед собой, казалось, ничего не видящими, полными слез, глазами.

Вой сирен полицейских машин снаружи вдруг затих. Теперь в здании банка можно было слышать лишь многократно усиленный спокойный и волевой мужской голос.

– Внимание! Вы окружены! – говорил он, обращаясь к экстремистам. – У вас нет никаких шансов на то, чтобы беспрепятственно покинуть Банк! Не причиняйте зла захваченным вами заложникам. Отпустите женщин и пожилых людей, прежде чем мы станем вести с вами переговоры. – А еще лучше… А еще лучше, – продолжал полицейский чин после секундной паузы, – выходите-ка оттуда подобру-поздорову! По одному, с поднятыми руками! Лишь в случае добровольной сдачи мы сможем гарантировать вам соблюдение всех ваших прав!

Это обращение, озвучиваемое человеком с мегафоном с небольшими вариациями и паузами, повторялись снова и снова, и всем, кто мог слышать его, начинало казаться, что тому приходится сдерживать себя. То ли руководствуясь этическими соображениями, то ли понимая, что все сказанное им могут слышать не только экстремисты, но и его коллеги. Да и просто посторонние, те, кому слышать слова, возможно, и более доходчивые, но не совсем соответствующие нормативной лексике, было бы совсем не обязательно…

– Хорошо! – сказал смуглый мужчина с проседью в короткой бороде и болтавшимся на груди автоматом, знаком руки в перчатке без пальцев подзывая к себе державшего в руках переговорное устройство подчиненного. – Хорошо! Выйди с ними на связь! И спроси их, неужели они и те, кто над ними, и в самом деле думают, что Волки Генджера здесь лишь затем, чтобы выслушивать их глупые уговоры?

Сказав эту короткую фразу, главарь экстремистов обвел всех присутствующих горящим взглядом, очевидно, ожидая увидеть в глазах одних одобрение и страх – в глазах других.

И действительно, мрачная решимость на лицах его и его товарищей была красноречивее любых слов. И поэтому все заложники сидели, потупившись, и не решаясь поднять голову, чтобы, не дай Бог, не встретится с фанатом взглядом и, чего доброго, не накликать на себя беду. Тот же из них, кто, подталкиваемый свойственным многим из нас в любой ситуации любопытством, все же решался приподнять ее, тут же спешил отвести глаза в сторону…

– И еще, – продолжал, казалось, удовлетворившись увиденным, главарь экстремистов, выставив при этом вперед бороду и надменно улыбаясь. – Скажи им, пусть они выключают свои громкоговорители. Скажи, что весь этот поднятый ими шум мешает нам сосредоточиться. В то время как нам уже очень скоро предстоит принять очень важное для всех решение. И… Пусть в их душах теплится маленький огонек надежды… Очень возможно, что это сделает их уступчивее… Скажи, что мы подумаем и может быть, сделаем то, о чем они нас просят. Если в свою очередь они посчитают наши требования приемлемыми для себя. Требования, которые мы сформулируем чуть позже… Скажи им, пусть замолчат и ждут!

Отдав приказ, главарь Волков Генджера поджал губы и снова выставил вперед бороду, демонстрируя всем профиль схожий с профилем царя Дария, выбитым на аверсе монет канувшего в Лету Персидского царства.

– Абсолютно ничего, – проговорил про себя сидевший на полу вместе с остальными заложниками светловолосый, спортивного телосложения молодой человек в белой рубашке с галстуком и черных широких брюках. – Пара коротких, с пафосом произнесенных фраз и все… В них не содержится даже минимума информации, которая помогла бы нам хоть что-нибудь для себя прояснить. И, очевидно, сказаны они были лишь затем, чтобы поднять боевой дух его подчиненных. Этих, я бы сказал, антигероев дня. Да, да, скорее всего именно на это их командир и рассчитывал…

Если бы кто – нибудь из находившихся в зале людей присмотрелся к следившему за расхаживавшими перед ним экстремистами недобрым взглядом молодому человеку внимательнее, он наверняка мог бы заметить, каких усилий стоило тому сдерживать сейчас себя. Сдерживать, чтобы не выделяться из общей массы лишенных свободы людей своим резким неприятием его нынешнего положения…

– Ради Бога, молодой человек, не напрягайтесь так! – в словах пожилой дамы в деловом костюме, сидевшей рядом со светловолосым мужчиной, подобрав под себя ноги, слышался легкий укор. – Вы не должны привлекать к себе внимание этих… ну хорошо, этих людей… Им может не понравиться то, как вы смотрите на них. И это может привести к крайне нежелательным для вас последствиям…

– И все-таки, – продолжала тихим голосом, не поднимая головы и лишь слегка повернув ее к молодому человеку, пожилая дама. – И все-таки, это приятно… Приятно, оказавшись в экстремальной ситуации среди многих испуганных и ошеломленных тем, что с ними случилось, людей, увидеть рядом с собой человека, который, помня о своем достоинстве, не желает мириться с тем, как с ним обращаются. И все же, попытайтесь спокойно проанализировать то, что в этот момент здесь происходит. Мне почему-то кажется, что вас этому наверняка учили, молодой человек…

– Нас много чему учили, мэм, – отвечал светловолосый мужчина, с интересом посмотрев на свою собеседницу. – Благодарю вас за дельный совет и замечание. А сейчас извините меня, мэм!.. – И отвернувшись, молодой человек стал расстегивать ремень на брюках, стараясь делать это как можно незаметнее…

Очевидно, сама того не желая, бизнес-леди мельком взглянула на него, и глаза ее округлились от удивления. Но, как настоящий конспиратор, она тут же отвела их в сторону и потупилась. Очевидно, чтобы, не дай Бог, не выдать молодого человека своей реакцией на только что ею увиденное…