Читать книгу Селигер легендарный. Настольная книга туриста-искателя - Владимир Михайлец, Владимир Михайлович Михайлец - Страница 6

Во время Великой Отечественной войны в районе озера Селигер проходила линия фронта. В некоторых местах шли ожесточенные бои. Вот мы с друзьями и затеяли прошедшим летом организовать раскопки на местах боев Второй Мировой Войны в Пеновском, Осташковском и Селижаровском районах, в районе озера Селигер и верхневолжских озер. Наслышались о том, что можно таким образом и восстановить добрые имена погибших неизвестных героев, и поживиться хоть немного фашистским добром в наши непростые времена. Даже детишек своих умудрились взять с собой – для общего развития и расширения кругозора. Что из этого получилось – читайте в нашем кратком отчёте…

Прихватили, конечно, металлоискатель и магнитометр. Никогда бы не подумал, что лес так плотно будет усеян железками, он просто «звенит» в каждом окопе или воронке. Не углубляясь в чащу более чем на 100 метров от дороги, за каких-то пару часов без особых усилий были найдены куча винтовочных гильз, 2 сработавших взрывателя к артиллерийским снарядам, штык к винтовке Мосина, неизвестная пуля, граната со вставленным запалом, без счета осколков, противогаз времен ВОВ и куча неопознанных железяк. Лес в районе боев на Селигере напичкан железом! А ещё – человеческие кости, но об этом поговорим отдельно.

Солдаты, которых забыли похоронить. Почему до сих пор не закончен поиск? Вопрос не риторический и не простой. Попытаемся дать на него ответ. Прошло 75 лет, а федеральной программы по поиску и погребению останков погибших нет до сих пор – этим занимаются добровольцы. Мало того, чем больше работаем, тем больше находим, говорят поисковики.

Но где именно искать? Кое-что подсказывают местные жители. Но главная подсказка – ровные ряды ёлок. Сразу по окончанию войны колхозники распахивали места боёв тракторами, а в бороздах сажали ёлки. Старожилы вспоминают, что посеянный здесь овёс вырос ярко-зелёным, совсем не таким, как в других местах. Сталинские постановления 40-х годов предписывали местным Советам организовать сбор, регистрацию и погребение трупов военных и гражданских лиц. Также требовалось выбирать для могил (индивидуальных или братских) лучшие места и устанавливать там памятники с указанием воинских званий, имён и фамилий, дат гибели. Все военные кладбища и могилы должны были быть взяты на учёт. Да только далеко не всегда надписи соответствовали истине – работа выполнялась формально.

Уничтожение павших продолжилось в 60-е годы с лёгкой руки Брежнева, написавшего постановление об уплотнении кладбищ. Но часто переносились только надписи, а останки оставались на прежнем месте. Так что историки считают, что там, где сейчас стоят памятники, в большинстве случаев ничего нет, кроме самого памятника.

Поиски активизировались в конце 70-х, хотя «красные следопыты» были всего лишь энтузиастами-любителями, работали они за грамоту и за спасибо, почти без оборудования. Преимущественно это были школьники. Почему именно тогда? Объяснение банально: прошло много лет, и государство прекратило выплаты компенсаций вдовам погибших. Можете искать, сколько влезет! Наконец, очередная волна уничтожения памяти пришлась на распад Советского Союза. «Новые русские» стали платить копателям за найденные для них сувениры, а больше всего интересовались оружием. Это уже были «чёрные копатели», именуемые в народе «саранчой» или «пылесосами». Впрочем, красные и чёрные не сильно отличаются – среди черных тоже есть немало хороших людей, настоящих патриотов. У чёрных была современная аппаратура. Местные жители иногда помогают как раз черным копателям – за деньги.

Когда в послевоенную деревню приходила разнарядка собирать останки, председатель сельсовета считал их по черепам. Сколько черепов – столько трудодней. Найти череп было несложно, лежали прямо на поверхности. Ну а за трудодень колхоз давал либо продукты, либо даже копеечка капала. Вот и старались крестьяне, ведь надо было выживать. Тут же снаряды, мины, гранаты, оружие. Ребятишки в войнушку настоящими пистолетами играли, в школу гранаты приносили… Знакомо, не правда ли?

Но вернёмся к нашим раскопкам вблизи Селигера: мы же собирались восстанавливать имена бойцов и находить материальные ценности. Из рассказанного выше уже становится ясным, каков был результат, но главное и самое поразительное – впереди.

Сильно усложнил достижение наших целей ноябрьский 1942 года приказ №376 «О снятии медальонов со снабжения Красной армии». Военачальники решили, что для удостоверения личности бойца вполне достаточно красноармейской книжки. Возможно, подтолкнула к такому решению распространившаяся привычка бойцов выбрасывать содержимое «смертной капсулы». Дескать, с ней обязательно погибнешь! А с пластмассового корпуса умельцы изготавливали мундштуки.

О числе погибших в той войне с нашей стороны учёные спорят до сих пор, делят их среди бывших республик СССР. С учебников истории советских времён мы помним 20 миллионов, военных и гражданских. Проходят годы, и число увеличивается, уже чуть ли не 30 миллионов! Но все ли они погибли – ещё сложнее с пропавшими без вести, тем более их дальнейшей судьбой. Уже в первые дни войны в Красную Армию были призваны, но так и не дошли до своих частей примерно полмиллиона человек. А «неучтённые потери первых месяцев войны», выражаясь казённым языком, когда фашисты окружили и перебили поголовно весь личный состав части, составляли более миллиона! Позже ситуация нормализировалась, если можно так сказать, и командование более-менее объективно докладывало о потерях. Число пропавших без вести составило 3,4 миллиона человек. Пленные и умершие от ран в госпиталях в бессознательном состоянии и без документов, оставленные на поле боя. Ну а армия генерала Власова, предателя, на Волховском фронте, какова была их дальнейшая судьба? Ведь не все же поголовно были предателями…

Нашли мы несколько братских погребений, посчитали по черепам и ботинкам, даже медальоны были с информативными записками о хозяине. Что нам оставалось? Направили запрос по каждому в Центральный Архив. Там идентифицировали, подтвердили адрес мемориальной стелы, на которой имеется эта фамилия – за несколько десятков километров от места наших раскопок. Но ведь останки здесь, у нас перед глазами!

Обратились к местной власти указанного в медальоне региона. Нашли родственников. И вот что получается.

Говорят, человек живёт, пока живы его внуки. Они его помнят, видели в детстве и общались, посещают и поддерживают могилку деда (хотя далеко не все и не всегда). А сейчас, как отвечали нам с мест, остались в живых только правнуки тех героев войны. Они в большинстве случаев не готовы заняться эксгумацией и перезахоронением останков, оплатой транспорта и гроба, чтобы всё происходило хоть более-менее торжественно… Так что же получается? Зря озадачили многих людей, а толку никакого!

О каких материальных ценностях можно говорить в местах раскопок? В первые послевоенные годы не считалось зазорным снять с трупа шинельку или стащить сапоги. С немецкой формы шили даже женские платья. В вещьмешках находили продукты питания, не брезговали. У немцев водился консервированный хлеб – очень вкусный. Но всё это в прошлом. А что же сейчас?

Немецкое обмундирование и ордена высоко ценятся, также карты и наградное оружие, значки, ремни с пряжками. Ну и награбить мог фашист, в надежде довезти домой. Ему не повезло – может, повезёт тебе. Но тут же встанете перед новой проблемой: как сбыть найденное, т.е. обменять эти побрякушки на реальные деньги. А главный вывод, к которому мы пришли, что больше никогда не повторим эту нашу практику. И вам не советуем. Результат мизерный, зато ОПАСНО! Ведь старая взрывчатка может сработать даже сейчас. Лучше не рискуйте. Но, как говорится, хозяин – барин, вам и решать. Разве что вы из «кулибиных», изобретёте специальный приборчик, который будет предупреждать об упомянутой опасности тревожным миганием красной лампочки и давать «зелёный свет» в случае золотишка и драгоценностей…

Когда мальчишки уходили на фронт, им говорили: бейтесь храбро и Родина вас не забудет. И где теперь эта Родина?