Читать книгу Случайная симфония - Владимир Михайлович Марченко - Страница 4

С детством у меня связаны противоречивые воспоминания. Это было время неумелых знакомств, формирующейся дружбы и первых столкновений с тем, что мир жесток и неприступен.

С утра мы брели в детский сад. Хмурые, крикливые, неспокойные – мы волочились длинными струями из всех окружающих домов и неизбежно стекались в украшенные странными пиксельными рисунками здания детских садов, где нас ждали деревянные грузовики МАЗ, манная каша и общие туалеты. У нас на стенах висели советский флаг и герб, и мы были типичными «детьми перестройки» − рожденные на великом изломе великой истории великой страны.

Мы не ощущали этого величия, иногда мочились под себя, играли в войнушку и спали рядом с девочками. Правда, на разных кроватях, они обычно внизу, а мы – на верхних ярусах необычных выдвижных трехэтажных кроватей.

Именно в детском садике ко многим пришло понимание таких понятий, как «группа», «лидер», «богатые». У некоторых из нас были первые китайские машинки, другие таскали отечественный автохлам, а третьи подворовывали при случае и то, и другое.

В саду я впервые научился считать до десяти по-английски. Пожалуй, с тех пор я ни разу не делал таких же впечатляющих успехов в изучении чужого языка. Нам показывали картинки и говорили, что это слово «мак», а вот то, посложнее, − «самолет». Для неокрепшего детского мозга выучить слово в день – это, похоже, предельный максимум. Впрочем, я и до сих пор встречаю людей, которые услышат новое слово и потом ходят неделю, повторяя только его.

В те годы я мало общался. Я не знал, о чем говорить. О маках? Мы строили простые и односложные предложения и ждали родителей. Тупо садились с утра и ждали. Водили хороводы, дарили друг другу яблоки и металлических солдатиков. Бывало, что и дрались, но так, слегка, без мордобоя.

Уже тогда я понял, что лучшие женщины достаются лидерам и сами выбирают их. Мы, средние, могли довольствоваться неплохими подругами, но их любовь приходилось завоевывать. Или покупать. У меня было плохо и с первым, и со вторым.

Наши воспитатели и сами не знали, к чему нас готовить. Все было так мрачно и неопределенно. Вокруг нас вершилась история, могучие процессы сдвигали тектонические плиты социалистической формации, а мы спорили, кто сегодня возьмет самый большой грузовик. Мы стильно и интеллигентно одевались – колготки, рубашки, шорты. Просто не малышня, а юные модели. Я очень долго носил колготки, зато, наверное, у меня не будет простатита.

Мы фоткались. Приходили суровые дядьки, доставали страшные массивные аппараты, деловито заряжали пленку и наводили на нас объектив, заставляя улыбаться и не двигаться. Я улыбался как Бог – от моей искривленной ухмылки до сих пор бросает в дрожь. Потом приходили родители, вздыхали и платили за ЦВЕТНЫЕ фотоснимки начинающим нелегальным предпринимателям.

Именно в детском саду я познакомился с березовым и яблочным соками и влюбился в них без памяти. Они пьянили мозг, будоражили кровь и грели душу. Жарким весенним полднем нянечка выносила нам поднос с вожделенной жидкостью и мы жадно хватали ее. Самые ушлые и жадные умудрялись выпить по два стакана. В туалет они тоже бегали в два раза чаще.

Мы жили, дышали, сражались друг с другом, ждали лета и не любили пронизывающие зимы.

А потом в нашей комнате сняли советский флаг и герб…