Читать книгу Доллары в банке - Владимир Михайлович Вычугжанин - Страница 7

Виктор Николаевич БУЛУШЕВ, считает, что ему повезло. «В моем роду семь поколений служили царю-батюшке, охраняя закон и порядок в государстве, – с гордостью говорит генерал-майор милиции в отставке. – Видимо, это повлияло на мой выбор профессии».

Но это не значит, что в молодости Виктор Николаевич выбрал свой жизненный путь без колебаний. Его привлекал труд в сельском хозяйстве. Заманчивой казалась и работа строителя.

И все-таки молодой человек решил следовать семейной традиции. Учился в Саратове в специальной школе милиции, получил звание лейтенанта, продолжил образование в Саратовском юридическом институте. «Родители одобряли мой выбор. Они во всем поддерживали меня. Профессионально я вырос здесь, в Пензе».

Видимо, сказались гены – Виктор Николаевич стал признанным мастером своего дела. Он раскрыл множество преступлений, в том числе и «громких», не меньше, чем прославленные корифеи уголовного розыска.

Первые… разочарования

Старушка хранила деньги в банке. Нет, не в финансовом солидном учреждении, а в обыкновенной, стеклянной литровой банке, да еще, для пущей надежности, спрятав банку в подвал. И надо же! – какие-то негодяи сумели выкрасть сбережения бабуськи из такого «надежного» хранилища!

– Было это в Железнодорожном районе, – вспоминает Виктор Николаевич. – Мы выехали со старшим офицером на место преступления. Старушка плачет, убивается: деньги у нее похищены прямо из квартиры. Только наш руководитель весел: сейчас, мол, все выясним, все разузнаем! Была в нем какая-то лукавинка, и лукавинка, прямо скажем, недобрая.

Спустился наш шеф в подпол и что-то долго там находился. Потом позвал следователя. А мы свое дело делали: расспрашивали соседей и так далее. И вдруг он вышел, отозвал нас в сторону и говорит:

– Ребята, скиньтесь по полтиннику!

– А что такое?

– Потом расскажу!

Оказывается, жена дала ему на обед только рубль. Он его порвал на мелкие кусочки и скинул в подвал. Потом объяснил горевавшей бабке, что виноваты… грызуны! Даже стеклянные осколки хозяйке показал. Видимо, хитрец не терял времени даром, «раскрошил» в подвале пустую банку – для того, чтобы убедить старушку в правдивости своей «версии». На самом деле это было, конечно же, преступление. Никогда не забуду грустных глаз обкраденной хозяйки, так и не дождавшейся помощи от нас, сыщиков.

Я поклялся в душе никогда не заниматься такими вот «фокусами». Да и первый мой начальник – Александр Семенович Фролов – учил нас честному, добросовестному отношению к своим обязанностям.

Но тогда, к сожалению, и такое случалось у иных «ловких» оперативников. Поэтому и статистика краж выдавала скромные, небольшие цифры – сыщики искали способы отказать в возбуждении уголовного дела. К сожалению, это было. Потом все поменялось – с созданием картотек, учета заявлений жизнь любителей ловчить стала намного труднее.

Охота на «гастролеров»

По мере профессионального и служебного роста все сложнее становились и проблемы, которые приходилось решать сотруднику уголовного розыска. «Примерно, в конце 80-х – начале 90-х годов в наш областной центр повадились межрегиональные преступные группы. «Гастролеры» заезжали в города России, грабили квартиры, совершали и другие преступления, а потом скрывались.

Были этнические группы, скажем, грузинская, которая специализировались только на кражах из квартир. Многие пензенцы пострадали от этих заезжих молодцов. Они приезжали, снимали здесь квартиру, группа состояла из трех человек.

Три грузина, изучив город топографически, «пробивали», то есть узнавали, адреса богатых людей, имеющих деньги и золото. Почерк преступников нам был абсолютно неизвестен. Дверные замки они открывали спокойно, без помех, и, уходя с награбленным добром, аккуратно… закрывали!

И так – во всех четырех районах! Мы обходили жителей, просили их вставлять вторые замки. То есть, это была наша информационная атака на воров. Но и эти меры не приносили желаемого результата. Квартиры пензенцев по-прежнему подвергались периодическим набегам гастролеров.

«Я сделал вывод, – вспоминает Виктор Николаевич, – преступления носят профессиональный характер. Потому что люди, которые, так умелы в своем нечистом ремесле и столь неуловимы, проходят очень серьезную подготовку».

Чтобы вскрыть, замок нужен инструмент. Чтобы научиться проникать в чужое жилище без особого труда, нужны годы «тренировок». Необходимо проходить практику в криминальных кругах. Например: пройти сквозь стекло, не оставив следов.

Я назвал эти преступления профессиональными еще и потому, что совершались они группой, носили групповой характер. Хотя не было еще понятия организованной преступности. При советской власти профессионализм в преступности отрицался. Профессиональная преступность противоречила идеологии и… законодательству.

Попробовали выйти на след «гастролеров» через рынок сбыта – ничего! Преступники работали периодически – по 10 дней. Из других городов получили информацию: там совершалось подобное, но в другие сроки. Получили лишь подтверждение – действуют «гастролеры».

Путем активных поисков выяснили, где они снимают квартиру, нашли один адресок, получили описание личностей. Установили слежку. И вот поступил сигнал – гастролеры прибыли! Но как говорится: не пойман – не вор. Необходимо было взять гастролеров с поличным.

Они выбирали объект, долго следили. А мы следили за ними! Ограбление совершали с 10 до 12 часов. Мы оцепили место, выехали на задержание. Поймали их с ценностями и воровскими инструментами.

На квартире, которую снимали «гости», нашли маски, оружие, их документы. Выяснилось, что они все ранее судимые, еще на территории Грузии. Вначале никто из них признательные показания не давал. Пришлось доказывать за счет вещественных доказательств и материальных признаков преступлений. Из трех показания дал только один. Собиралась информация из других регионов. Соединили 15 уголовных дел в одно.

Что было удивительно по тем временам: «домушники» оказали при задержании яростное сопротивление. Но на этом «сюрпризы» грузинских грабителей не закончились.

Психическая атака в зале суда

Расследование шло около семи месяцев. Сложность состояла в том, что это были межрайонные преступления, да плюс – из других регионов приезжали сотрудники, оперативники, и тоже занимались с подозреваемыми. В результате совместных усилий мы предъявили обвинения «гастролерам». Сформировали перспективу рассмотрения этих 15 уголовных дел, сведенных в одно дело.

Когда шайку привезли уже в суд – вызвали меня в качестве свидетеля. Тогда служители Фемиды практиковали вызовы сотрудников милиции. Двое из подсудимых ушли в «несознанку», один дал показания. Поддержать попавшихся «коллег» приехали бандиты из Грузии, а также родственники подсудимых.

Не успел войти в здание суда, начались попытки запугать меня, оскорбления. Это продолжалось и во время процесса. Дикая толпа «болельщиков» была прекрасно информирована о моей роли в расследовании уголовного дела. Утверждаю это хотя бы потому, что меня пытались подкупить. Не получилось!

Тогда земляки подсудимых избрали другую тактику. Вели себя в зале суда агрессивно, безобразно – для того времени это было нехарактерно. Когда я изучил историю грузинских организованных преступных групп, мне стало ясно, что для них такое поведение публики в ходе судебного расследования стало привычным приемом. Подобным образом «болельщики» пытались воздействовать на служителей Фемиды, свидетелей.

В Грузии уже тогда были организованные преступные группы, но не было еще закона, предусматривающего их деятельность. Привлекались они к уголовной ответственности, как «группа по сговору». Хотя у них был лидер, и все роли были распределены: взломщик, сбытчик и так далее.

Позже сформировались новая правовая политика, новые законы – уже после развала Советского Союза. Преступники получили реальные сроки от 5 и более лет. Были и угрозы нашим работникам, но ребята не пасовали. Тогда мы были хорошо защищены Законом. Волна квартирных краж прекратилась – люди были благодарны нам.

Вор в законе

– Однажды у меня состоялось довольно необычное знакомство, – вспоминает Виктор Николаевич. – Входит в мой рабочий кабинет гражданин средних лет, прилично, можно сказать, даже с изыском одетый, и представляется: «Лев Шишкин!»

– Что же, – говорю, – очень рад, с чем пожаловали?

Тут жизнерадостный посетитель несколько загрустил: «Знаете, уважаемый начальник, я ведь только на днях освободился из колонии, и прямо – к вам!»

Как я узнал позже, у Левы Шишкина – «вора в законе» – был такой обычай или традиция – назовите, как хотите – сразу после очередной «отсидки» посетить начальника районного отдела милиции и заверить его в том, что он «окончательно исправился». Создавал вид человека покорного, рассказывал, что начинает новую жизнь.

Вот и меня Шишкин принялся убеждать в том, что ему «очень стыдно за свое преступное прошлое», что он «больше никогда, ни за что…»

Лева обладал незаурядным даром убеждения, он умел покорить собеседника остроумием, обаянием, искренностью (разумеется, фальшивой), умел войти в доверие к любому. Немало людей становилось жертвами благодаря именно этим его непревзойденным способностям. Я слушал его с удовольствием и не верил ни единому его слову. Во-первых, я знал о его «богатом» уголовном опыте. Во-вторых, интуиция подсказывала мне, что мой собеседник не раз еще «сорвется».

Не поверил я Шишкину, специалисту по карманным кражам, а поручил ребятам приглядывать за ним. Нас интересовало его поведение в общественном транспорте. Интуиция меня не подвела: вскоре дежурный мне докладывает: нашего раскаявшегося, начавшего новую жизнь Леву поймали в автобусе… на карманной краже!

Когда он вновь очутился в моем кабинете, уже в качестве подследственного, я не удержался, спросил: «Лева, как же так? У тебя – прекрасная семья, дом – полная чаша! Чего тебе еще нужно было?»

И тут он признался с неподдельной искренностью: «Начальник, когда я увидел, как у женщины, стоящей рядом, тугой кошелек из сумочки «прет» прямо на меня, рука – поверите ли? – сама! ав-то-ма-ти-чес-ки сработала!»

Ничего подобного не совершая, Лева мог прекрасно жить. Неординарная личность, незаурядная – а так бездарно загубил себя.

Вор в музее

Я подолгу задерживался на работе, – продолжает Виктор Николаевич, – уходил домой после 23 часов. Это было связано с закрытием ресторанов – ведь подавляющее большинство из них находилось в нашем районе. Покинувшая питейные заведения публика частенько становилась инициатором всяческих шумных историй.

И вот, как-то поздним вечером, после 22 часов дежурный докладывает: «В музее Мейерхольда сработала сигнализация!» А ведь известно: у преступников всегда был интерес к музеям, и хранилища раритетов находились под нашим особым наблюдением. Почти мгновенно после получения тревожного сигнала наши сотрудники оцепили музей. После осмотра здания обнаружили и след проникновения преступника – одно из окон было разбито.

Но прячется ли грабитель внутри музея или успел скрыться с ценными экспонатами? На этот вопрос у нас нет ответа – без представителя этого учреждения культуры мы не имеем права войти в хранилище! Наконец, долгожданный распорядитель появился, и мы смогли заняться расследованием.

В самом дальнем зале, в самом дальнем углу находим человека, безуспешно прятавшегося от стражей порядка. Надеваем ему наручники и видим, что «ночной посетитель» приготовил к выносу из музея личные вещи великого режиссера, какой-то, видимо, очень дорогой подсвечник…

Задержанного ночного «посетителя музея» доставили в мой кабинет.

– Что же, – говорю, – давайте знакомиться!

– Я – Воробейчик!

– Какой Воробейчик? Фамилия, что ли, такая? Предъявите, пожалуйста, паспорт!

– Паспорта нет, – отвечает, – только водительские права!

Посмотрел его права – действительно, Воробейчик.

– Откуда вы?

– Я – из Москвы!

– Как здесь – то оказался?

Тут любитель раритетов безнадежно махнул рукой:

– Да вы все узнаете, когда заглянете в мое досье! Я пять раз судим, и каждый раз – за кражи…в музеях! Я всегда даю правдивые показания – почему? Меня всегда задерживали с поличным!

И с нами Воробейчик был абсолютно откровенен. Рассказал, как узнал об объекте новой кражи: увидел по телевизору передачу о музее Мейерхольда, решил «навестить» Пензу. В ожидании благоприятного для преступления времени посмотрел фильм в кинотеатре «Современник».

К этой «экскурсии» рецидивист как-то особенно даже и не готовился – рассчитывал на «рывок». Был уверен, что «в такой глубинке» милиция просто не успеет своевременно среагировать на сигнал тревоги. Каково же было его удивление, когда почти сразу у разбитого им окна появились милиционеры!

«Профессионал по музейным кражам», как гордо называл себя Воробейчик, не удосужился даже обследовать место предстоявшего «рывка», полюбопытствовать, какие рядом с музеем находятся здания. А ведь районный отдел внутренних дел располагается в двух шагах от музея Мейерхольда!

По кровавому следу

Вечером на площади Ленина прохожие наткнулись… на труп! Неизвестный скончался от ножевого ранения в сердце. На место происшествия молниеносно прибыла наша оперативная группа. Еще бы: убийство в самом центре Пензы, перед Домом правительства!

По кровавому следу, тянувшемся за погибшим, оперативники вышли на новостройку. Именно здесь бедолага получил смертельное ранение. Истекая кровью, он смог, однако, выбраться на площадь и пройдя несколько шагов, упал замертво.

Никаких свидетелей, ни очевидцев. Что делать, с чего начать? Благо, в оперативную группу входили опытнейшие сыщики. И они не ломали головы над подобными вопросами, а приступили к необходимым действиям.

Сразу же сделали фотографию убитого и стали обходить… ближайшие рестораны! По логике вещей, погибший должен был начать разговор с душегубом за ресторанным столиком, прежде чем они вдвоем оказались здесь, на новостройке, для того, чтобы выяснить отношения.

В ресторане «Россия» нам повезло. Официантка не только узнала по снимку недавнего клиента (как мы позже установили, убитый «сидел» в Мордовии – в последний раз!), но и очень хорошо описала собутыльника жертвы. По такому четкому словесному портрету мы установили личность убийцы. А, главное, предугадали ход его дальнейших действий. Несомненно, он спешит покинуть Пензу и наверняка уже занял место в вагоне поезда «Пенза – Москва».

Поезд еще не ушел. Мы взяли с собой официантку. Она и помогла нам опознать преступника. Задержанный недолго «запирался». С убитым они вместе отбывали срок. Тот задолжал соседу по нарам крупную сумму, а возвращать деньги не торопился. Выяснение отношений на новостройке завершилось ударом ножа в сердце должника.

Так, за несколько часов, благодаря мастерству и слаженным действиям оперативной группы, было раскрыто это «сенсационное и загадочное» преступление на центральной площади города.

Как становятся сыщиком

Несколько лет Виктор Николаевич возглавлял УВД Курской области. Благодаря его умелому руководству значительно повысилась эффективность работы сотрудников, улучшились их жилищные и бытовые условия. Люди с благодарностью вспоминают деятельность нашего земляка. Но руководство генерал-майора Булушева мы осветим лишь с одной стороны.

Дело в том, что, как признается сам Виктор Николаевич, ему приходилось действовать в двух ипостасях – администратора и оперативника – розыскника.

«До моего прихода, – вспоминает Булушев, – оперативный состав УВД был очень слабым. Накопилась масса нераскрытых тяжких преступлений. Виктору Николаевичу приходилось выступать в роли «играющего тренера» на всех оперативных совещаниях.

Брали старые дела – «висяки». Среди них такое страшное, как убийство четырех девочек, пылившееся без движения 10 лет!

«Сыщик – это от Бога, от природы. Генетические, природные возможности – это первое. Сыщиками рождаются, а доводятся они в процессе специального образования с учетом опыта работы. Потому – то из десяти сотрудников, которые приходят в органы внутренних дел, в том числе, в уголовный розыск, получается один сыщик.

Остальные уходят в другие службы – участковые, оперуполномоченные. Они не могут работать сыщиками, у них нет таких качеств. Сыщик должен быть юристом, он должен владеть многими навыками в области психологии, в области культуры. Он должен уметь воплотиться в какую-то личность, суметь расположить к себе человека, внедриться в какую-то среду, сыграть там роль, как в фильме «Рожденная революцией». Чтобы изобличить преступника, конкретного человека, нужно переиграть его роль. Только тогда ты сможешь получить результат.

Ты работаешь творчески, не воздействуешь физически. А у нас многие сотрудники грешили, я в своей жизни никого не ударил. Всегда, и в Курске, когда пришел работать, я сказал: ребята никакого физического воздействия – буду за это жесточайше карать. И делал это, если люди не умели работать, добывали доказательства путем выбивания физически.

Убежден, что в уголовном розыске уровень сотрудника должен быть выше других на несколько порядков. Он работает с необычной средой, он должен увидеть, где, на какое «больное место» необходимо надавить. Чтобы получить нужную исходную информацию. Чтобы ее реализовать, доказать, а потом уже следователю передать – все готовенькое. Такие качества, я считаю, у настоящего сыщика – от природы».

Единственный «пальчик»

Когда я подобрал умелый, способный оперативный состав, один за другим стали раскрываться запыленные «висяки» и текущие тяжкие преступления. Предстали перед судом убийцы четырех девочек, изобличен преступник, зарезавший главного врача местного санатория. Были схвачены и «валютчики», затеявшие в Курске настоящую войну с перестрелками и убийствами.

Раскрытие одного «висяка» запомнилось надолго своей необычностью. Прошло почти десять лет, как в санатории «Маяк» крупного промышленного предприятия был убит главный врач. Его тело нашли тогда же. В кустарнике за городом на труп наткнулись прохожие. В причине смерти доктора сомневаться не приходилось – в сердце несчастного был воткнут нож.

А вот поиски убийцы зашли в тупик. Оперативники так и не смогли не только установить личность убийцы, но даже причина жестокой расправы осталась для них тайной. Возглавив УВД, я занялся, как уже упоминал, и «висяками» – так называют оперативники нераскрытые преступления. Вернулись к уголовному делу об убийстве главврача.

Где искать убийцу? Сначала пошли по старым, проторенным десять лет назад путям. Стали проверять все связи эскулапа. Область служебных отношений? Скрытно взяли все отпечатки сослуживцев. (Позже объясню, для чего мы это делали!) Нет, там подозреваемого в убийстве не нашли. Искали среди знакомых и даже родственников потерпевшего – безрезультатно! На этой стадии и закончились поиски наших предшественников. И дело повисло на десять лет.

Но мы продолжили расследование, разгадка, оказалось, была совсем рядом! Стали разбираться в семейных отношениях, в личной жизни доктора. И молодой, но способный оперативник сумел разговорить одну очень любопытную соседку врача. Та сообщила сыщику, что, оказывается, у главврача была любовница, замужняя женщина! А супруг узнал об измене жены.

Счастливый соперник разъезжал на служебной машине «Волга». Ревнивец подкараулил его на пустынной дороге, сел в «Волгу». Поехали за город выяснять отношения. Там обманутый супруг и убил соперника, зарезал его ножом. Действовал на удивление умело, в перчатках, не оставив практически никаких следов.

Но допустил «малюсенькую» ошибку: нагнул козырек, чтобы его не узнали люди. Ведь у преступника не было такой машины. Любой знакомый, увидев приятеля за рулем «Волги», если и не задумался бы над таким фактом, то, по крайней мере, запомнил бы его! И вот убийца одним пальцем – без перчатки (та в крови была, и он от нее избавился!) – нагибает козырек, прикрывая от любопытных взоров свое лицо. А на козырьке остался четкий отпечаток пальца. Как говорят криминалисты, оставил «пальчик».

Таким же скрытным способом, как и у сослуживцев доктора, мы получили отпечатки пальцев подозреваемого. Посмотрели: один «пальчик» – точно принадлежит ему! Пригласили подозреваемого. На столе у следователя лежал крупный фотоснимок отпечатка пальца убийцы. Он увидел изображение, понял, что изобличен, и признался во всем…