Читать книгу Невербальная коммуникация. Экспериментально-психологические исследования - Владимир Морозов - Страница 17

Для характеристики эмоциональной импрессивности, т. е. способности человека к адекватному восприятию эмоциональной информации, предложено понятие эмоциональный слух (Морозов, 1985c, 1988, 1991c, 1993a, 1994a). Если фонетический речевой слух обеспечивает способность человека воспринимать вербальное смысловое содержание речи, то эмоциональный слух (ЭС) – это способность к определению эмоционального состояния говорящего по звуку его голоса. В музыкальном искусстве ЭС – это способность к адекватному восприятию и интерпретации тонких эмоциональных оттенков музыкальных звуков.

В теоретическом плане ЭС определен как сенсорно-перцептивная часть системы невербальной коммуникации, специализированная к адекватной оценке эмоциональной информации в звуковой форме. В отличие от речевого слуха, центр которого расположен в левой височной зоне мозга (центр Вернике), центр эмоционального слуха расположен в правой височной области. Нарушение этой зоны (например, при инсульте и др.) приводит к неспособности адекватно воспринимать и узнавать знакомые мелодии, голоса, эмоциональную интонацию речи (Балонов, Деглин, 1976; Бару, 1977).

3.2.1. Тест на эмоциональный слух

Для оценки индивидуальных и типологических различий среди людей по степени развитости ЭС разработаны автором специальные психоакустические тесты, представляющие собой наборы эмоционально окрашенных фрагментов звуковой речи, пения, музыки, полученные с участием профессиональных актеров, певцов, музыкантов (Морозов, 1985b, 1985c, 1991c, 1993b, 1994a; Morozov, 1996; Морозов, Жданов, Фетисова, 1991; Морозов, Кузнецов, Сафонова, 1994; Фетисова, 1991, 1994; Серебрякова, 1994, 1995 и др.).

Процедура исследования позволяет с достаточно высокой степенью объективности выявить способность любого человека к адекватному восприятию эмоциональной интонации и количественно оценить эту способность в баллах, точнее, в процентах правильной идентификации всех прослушанных индивидом эмоционально окрашенных фрагментов речи, пения, музыки. Преимущество подобных невербальных тестов над вербальными тестами-опросниками, доминирующими в психологической науке, состоит в том, что с их помощью можно получить более адекватные оценки способностей и свойств обследуемых людей, в частности, их эмоционально-эстетического восприятия.

Среднестатистический нормальный индивид обладает эмоциональным слухом на 60–70 баллов. Но встречаются люди с эмоциональным слухом всего лишь на 10–20 баллов, что можно характеризовать как эмоциональную тугоухость или даже глухоту, обнаруженную, в частности, у детей, воспитывающихся без родителей в детском доме (см.: Пашина, 1991), у лиц, страдающих алкоголизмом и наркоманией (см.: Серебрякова, 1995). С другой стороны, имеются обладатели сверхвысокого эмоционального слуха (до 90–95 баллов) среди музыкантов, дирижеров хоров, вокалистов, ведущих артистов балета (Фетисова, 1991). Дети 1–2-го классов общеобразовательной школы имеют эмоциональный слух от 26 % до 73 %, в среднем 45–60 % (баллов).

Рис. 8. Язык эмоций независим от смысла слова. Одним из доказательств этого является способность человека – актера, певца, музыканта – выразить эмоции при произнесении (или пении) не только фразы со словами, но и вокализации ее без слов (вокализ на мелодию фразы «Спи дитя мое»), при пении одной гласной на одной ноте и даже при помощи звука скрипки. В последнем случае скрипачу давалось задание выразить радость, гнев, страх и т. д. при игре отрывка из рондо каприччиозо Сен-Санса.

По вертикальной шкале – вероятность правильного восприятия слушателями разных эмоций (%) (Морозов, 1989).

Исследования показали статистически надежную корреляцию ЭС с такой психологической характеристикой как эмпатия (тестируемой по опроснику Меграбяна), высокую повторяемость результатов тестирования аналогичных возрастных и профессиональных групп людей (Морозов, 1994a), что свидетельствует о валидности и прогностичности теста на ЭС.

3.2.2. Исследования эмоционального слуха у «художников» и «мыслителей»

Были проведены сравнительные исследования особенностей восприятия эмоциональной информации речи (как важнейшей составляющей невербальных средств общения) у людей, принадлежащих к двум различным категориям (по критерию художественный – мыслительный типы): а) абитуриентов Московской государственной консерватории 1997 г., (91 чел. – «художники») и б) студентов Московского государственного социального университета (39 чел. – «мыслители»).

Рис. 9. Эмоциональный слух – способность воспринимать эмоциональные оттенки чужого голоса – неодинаков у разных людей

Высота масштабных столбиков на графике показывает вероятность правильного определения характера выражаемой голосом эмоции. Категории слушателей обозначены цифрами: 1 – школьники 1-го класса; 2 – школьники 2-го класса; 3 – взрослые; 4 – школьники 5-го класса; 5 – ученики начальных классов детской музыкальной школы; 6 – вокальный ансамбль «Тоника»; 7 – студенты-вокалисты консерватории. Штриховыми линиями обозначены «лимиты» – пределы индивидуальных различий среди слушателей каждой категории (Морозов, 1983).

Способность к восприятию эмоциональной информации речи исследовалась с применением разработанного автором теста на эмоциональный слух (см. 3.2.1).

В результате было установлено:

Представители художественного типа личности – абитуриенты МГК – имеют в целом более высокий эмоциональный слух (73,4 ± 3,85) по сравнению с представителями мыслительного типа – студентами МГСУ (66,1 ± 4,28). Различие статистически достоверно при вероятности нуль-гипотезы по критерию Стьюдента р < 0,04.

Таблица 1. Сравнительные уровни эмоционального слуха (%) «художников» и «мыслителей» при восприятии разных эмоций

Гистограмма распределения числа обследованных респондентов как функция уровня адекватности восприятия эмоционального контекста речи (ЭС) у «художников» существенно сдвинута в сторону более высоких уровней ЭС (см. рисунок 10). Анализ гистограммы показывает, что общее число «художников» с высоким ЭС (свыше 80 %) составляет 39,6 % от численности всего коллектива, а этот же показатель у «мыслителей» равен всего лишь 12,8 %, т. е. на 26,8 % меньше, чем у представителей художественного типа. Вместе с тем в коллективе «мыслителей» число лиц с низким ЭС (ниже 60 %) составляет 17,9 %, а у «художников» всего – 5,5 %.

Рис. 10. Сравнительные гистограммы распределения числа обследованных (в %) «художников» и «мыслителей» по уровням эмоционального слуха (ЭС, %)

Существенные различия между «художниками» и «мыслителями» обнаруживается и при сопоставлении профилей ЭС, т. е. особенностей восприятия различных эмоциональных контекстов речи (см. таблицу 2). Как показал анализ, у представителей художественного типа наблюдаются более высокие уровни восприятия отдельных эмоций (радость, печаль, гнев, страх, нейтраль) и в целом меньшая неравномерность профилей ЭС (коэффициент вариативности 7,2 %), т. е. почти в два раза меньше, чем у «мыслителей» (13,6 %). У представителей мыслительного типа оказывается сильно заниженной чувствительность к восприятию «гнева» (53,8 %) по сравнению с «художниками» (69,2 %); в целом на 15,4 % ниже, что и приводит к значительному увеличению коэффициента вариативности восприятия разных эмоциональных красок (13,6 %).

Таким образом, в целом представители художественного типа личности отличаются от мыслительного более высокой эмоциональной импрессивностью (высоким уровнем ЭС) и большей адекватностью восприятия разных эмоциональных контекстов речи. Введенный нами новый показатель ЭС – коэффициент вариативности (σ/М. 100 %) уровня восприятия разных эмоций – может быть использован в комплексе с другими показателями в качестве одного из критериев принадлежности респондента к художественному типу личности, что немаловажно при профотборе и социальной профориентации людей.

3.2.3. Об особенностях восприятия гнева

Немаловажная особенность – значительное снижение адекватности восприятия интонации гнева, а также печали – оказалась характерной в той или иной степени для всех обследованных молодежных коллективов, включая детей начальных классов. Феномен объяснен адаптацией сенсорно-перцептивной сферы современного человека к доминирующей в акустической среде агрессивно-гневной мелодике речи и музыки. В результате человек перестает адекватно реагировать на интонации гнева, раздражения, страха, принимая их за норму.

Рис. 11. Сравнительные уровни эмоционального слуха (%) при восприятии разных эмоций у студентов и школьников

Данное явление можно рассматривать как своего рода защитную реакцию психики на постоянно действующий негативно-эмоциональный стрессирующий фактор. Таким образом, происходит деформация эмоционально-эстетического эталона слухового восприятия людей, т. е. смещение нормы в сторону гнева и печали (и нередко – страха) и, как следствие, агрессивности звуковой среды, окружающей современного человека (в голосах людей, а также в средствах массовой коммуникации – радио и ТВ).

Нарушение эмоциональной сферы не ограничивается сенсорной областью, но сочетается с усилением агрессивной составляющей поведения – доминированием в межличностных отношениях эмоционально-негативных речевых и поведенческих реакций, которые также приобретают характер нормы (грубость, сквернословие, взаимная неприязнь, непорядочность поведения и т. п.).

В одном из номеров журнала «За рубежом» (1–6 ноября 1996 г.) опубликована статья «Ох уж, эти невежливые американцы», о грубости, доходящей до цинизма и хамства – вплоть до нецензурной брани и прочих непристойностей в средствах массовой информации США (по материалам «Ю. С. Ньюс энд уорлд рипорт», Вашингтон). Любопытно, что в результате социологического опроса основную ответственность за это большинство американцев возлагает на… рок-музыку (67 %), в меньшей степени на радиоинтервью (52 %) и школы (34 %). Теодор Рузвельт – 26-й президент США – оставил соотечественникам такой завет: «Воспитать человека интеллектуально, не воспитав его нравственно, – значит вырастить угрозу для общества». Похоже, что Америка забыла это предостережение.

Положение с грубостью у нас в России сегодня не лучше, если не сказать хуже, а «крутой» рок не уступает американскому.

В этой связи роль агрессивно-гневных интонаций в современной повсюду звучащей поп– и рок-музыке (не говоря уже о жестокостях в фильмах, заполнивших телеэфир) представляется отнюдь не малозначительной. Об этом же свидетельствуют специально проведенные исследования (Новицкая, 1984; Гребенникова и др., 1995; Костриков, 1996; Морозов, 1997b).