Читать книгу Город мертвой ночи - Владимир Мухин, Владимир Владимирович Мухин - Страница 7

Его руки двигались вдоль корпуса, создавая неприятный шелест куртки. Его ноги отбивали дробь по старой, тротуарной плитке. Такая плитка была уложена не самым профессиональным образом. Поэтому некоторые каменные прямоугольники были выдавлены из своих ниш.

Эти ниши потом заполнялись водой и грязью. И при неправильной постановке ноги такие неровности могли заковать прохожего в гипс на пару-тройку недель.

Правда, Сергею везло. Он с лёгкостью преодолевал «неправильности», зияющие на тротуаре. Его тело было разгорячено. Адреналин выплескивался богатырскими дозами. Он буквально летел над землёй по коридору из мрачных фасадов.

Казавшееся таким большим недавно расстояние, довольно быстро сокращалось, делая заветную цель приятной и близкой.

Во время своей вынужденной пробежки, перекидывая кожаную папку из правой руки в левую и обратно, Максимов вдруг вспомнил, как точно так же спешил к ней. К Марине. Тогда они должны были встретиться во второй раз.

А второе свидание гораздо важнее, чем первое. Поэтому на нем стоит проявить все чудеса обаятельности и привлекательности, чтобы окончательно покорить возлюбленную. Добиться от нее должного секса или. Нет. Ничего другого. Именно этого. Все пути ведут «к этому». Как все дороги средневековой Европы когда-то вели в Рим.

Только вот Сергей, как обычно, «застрял» в ванной комнате. Потом он умудрился упасть прямо около своего подъезда. И ему в срочном порядке пришлось менять испачканные пылью, его фирменные штаны.

Тогда ещё он нацепил джинсы Валерона, то ли по ошибке, то ли намеренно. Последний обо всем узнал. И ещё очень долго подкалывал незадачливого «Казанову».

Но это не совсем важно. Важно то, что Сергей все же успел к своей Марине. Он даже в шутку рассказал ей о нелепом падении, которое произошло по вине, торчащей из земли проволоки.

Они долго смеялись, гуляли, ели ледяное мороженое, от которого обычно у Сергея воспалялось горло. Хорошо, что такое «обычно» не сработало в тот превосходный раз.

Вообще, в тот превосходный раз все было более чем прекрасно. Он умудрился потрогать желтоволосую студентку за ее среднюю, но вполне красивую грудь. Она ответила ему жарким, языкастым поцелуем.

Он спустился ниже, пытаясь залезть в ее белые брюки. А она своими хрупкими пальчиками делала ему через джинсы то, что буквально сводило с ума, доводя до дьявольского экстаза.

О, Марина… Как приятно было проводить время с Мариной. Тем самым жарким, ярким летом. Той самой, почти бесснежной зимой. Весной.… Той же осенью, которую тогда он просто не замечал.

Это сейчас осенняя хандра, словно громадная пустыня. Кажется, что у нее нет ни конца, ни края. Кажется, что никогда не преодолеешь ее живым. А тогда.… Тогда было смешно даже подумать об этом. Тогда было странно загрустить даже на какую-то долю секунды.

Но раз все было так здорово, то почему же все рухнуло? Почему все упало в черную бездну? Кто виноват и что делать? Известные вопросы нашего мира, на которые мы и так знаем ответ, но боимся произнести его вслух.

Хотя, Сергей точно не боялся такого. Он прекрасно понимал, что во всем виноват он. Он прекрасно осознавал, что принимал как должное то, что сейчас было святым и недосягаемым. Из-за этого все произошло именно так, и никак иначе.

Ведь для нас святость – это мучение. Это невозможность получить желаемое. Потому что, как только мы получаем нечто святое, то стараемся извалять это как можно сильнее в грязи, чтобы было над чем плакать, ностальгируя и разрывая душу.

Провалившись в радужные воспоминания, Максимов забыл об усталости. Он преодолел больше километра. Но ему хотелось преодолеть ещё и еще столько же, чтобы убежать от себя. Так оно и есть на самом деле. Не правда ли? Пробежал три километра, и сбежал от себя. Пробежал еще пару – и новая жизнь.

На какое-то мгновение парню показалось, что вдалеке чёрной улицы стоит высокая девушка в легком, белом платье. У нее светлые, отдающие желтизной волосы. И она ждет его, планируя уходить домой. Но если он поторопится, то она останется еще ненадолго. Она дождется своего возлюбленного, подарив ему нежный поцелуй страсти.

Продолжая бежать в среднем темпе, Сергей потер глаза свободной, левой рукой. Из его горла вырвалось что-то неприятное и матерное.

Он почувствовал, что тело предательски клонится в сторону, желая соскочить с тверди тротуара. Пришлось убрать руку от глаз. Наваждение пропало…

Девушка в трепещущем, белом наряде больше не манила его в сладкие объятия. А вот офисное здание, где не первый год трудился Максимов, было уже совсем близко.

Его панели, которые покрывали старый бетон, отражали остатки света и были похожи на некий маяк в темном царстве.

Даже сейчас здание блестело. А в солнечные дни оно напоминало не иссякающий источник энергии. За это его часто называли стекляшкой. Народное прозвище. Наш народ не любит пафоса. По крайне мере, при придумывании прозвищ.

Сергей значительно сбавил темп, ощущая облегчение в позвоночнике. Будто его напряженные до этого мышцы постепенно расслабились. И сейчас он выйдет из состояния стресса, погрузившись в нирвану.

Забыв про все трудности и злоключения, Максимов прошел остаток дистанции пешком. На мгновение ему даже показалось, что он просто идет на работу. Обычно. Без проклятых предчувствий и странных образов.

Вокруг никого не было. Но это нисколько не настораживало. Когда ты настраиваешься на определенный лад, то тебя вряд ли может что-то насторожить. Так произошло и с Максимовым.

Он твердо и четко внушил себе, что его работа является спасением. А значит, даже самые ужасные события просто не должны были аннулировать (или хотя бы просто подвергнуть сомнению) данный факт.

Мысли куда-то улетучились с порывом дождливого ветра. Разум стал пустым, как небо над холодным, заброшенным полем.

Огромные, местами раздолбанные ступеньки, уже приближались. Так называемая стекляшка блестела своей темной отделкой, давая хоть сумрачную, но все-таки надежду.

Сергей ступил на крыльцо и осмотрелся. Все хорошо. Кусты на углу не шелохнулись. Деревья в сквере через дорогу не подали знака протеста. Мокрая чернота асфальта осталась неизменной.

– Ладно. Уже не плохо… – Протянул парень, чтобы хоть немного себя ободрить. – Заходим и живем нормально. Как обычный человек.… Как должно быть в реальном, нормальном мире.

Медленно, будто боясь провалиться в яму, Максимов принялся наступать на бетонные пороги, которые в отличие от стен забыли привести в «товарный вид».

Вот она та самая дверь, открывающаяся, как известно, туго. Имеющая красивый, стеклянный вид, но все равно открывающаяся туго. С небольшим скрипом…

Мужчина потянул за нержавеющую ручку. Дверь с усилием отворилась.

Вот так. Теперь можно идти на свое место. Отмечаться не надо. Босс и так заметит. Просто идти. Мимо извечного поста охраны, похожего на телефонную будку из фильмов начала девяностых.

Сергей вступил в темноту. Внутри было довольно сумеречно. Можно было разглядеть небольшой зал, служивший парадной. Но при этом все равно не хватало какого-то света. Настоящего, человеческого света.

Пытаясь не обращать на это внимания, клерк подошел к прозрачной «конуре» охранников. Внутри никого не было. Но из-за желтоватой двери подсобки явно слышалась какая-то возня.

– Валентиныч, – сказал Сергей. – Валентиныч! – Крикнул он значительно громче.

– Женек? Женек, это ты что ли? Почему не охраняешь нормально? Сейчас террористы заскочут! – Никто не отвечал.

– Может быть нового, кого взяли? Надо идти в офис. Там во всем разобраться…

Сергей зачем-то потер лоб. И будто нашкодивший котенок, вытаращив глаза, направился вглубь помещения к довольно узкой (для такого здания) лестнице.

Успокоившись насколько это возможно, и настроившись на прекращение ночного кошмара, Максимов поднялся на второй этаж. Именно здесь располагался «коровник». Так по-деревенски, но в то же время с юмором, называли пространство, разделенное непрозрачными офисными перегородками. Где, как пчелы в сотах, трудились разного рода специалисты маркетинга, статистики, работы с клиентами и тому подобное.

Конечно, если говорить более откровенно, то данная конструкция напоминала огромный туалет на вокзале. Но сравнение со стойлом для крупного рогатого скота тоже было вполне подходящим.

На физическом уровне ощущая притяжение, Сергей проследовал к своему месту. Идти хотелось вприпрыжку. Но он сдержал приступ преждевременного восторга.

Как и в любой рабочий день, парень присел на старое, поскрипывающее кресло. Он достал из своей папки бумаги с важными данными.

Конечно, он мог бы вообще не носить их с собой, но так было приличнее. И вообще, папка придавала ему вид человека с высшим образованием. А это было ужасно важно для того, кто после пяти лет изнурительной учебы получал зарплату грузчика в супермаркете. Зато ходил с папкой.

Какое-то время Сергей рассматривал окружающий интерьер. Сбоку, спереди, сзади кто-то дотошно ходил и копошился. Слышались голоса. Но разобрать их в монотонном шуме было не так-то просто.

Основным предметом в огромной комнате была темнота. Полумрак. Неприятный сумрак. Он раскинулся повсюду, и солидно раздражал.

– Эй, что так темно сегодня? – Выкрикнул Сергей. – Димон там вообще охренел!? Электрик блин! Все лампочки пропил что ли??

Ответа не было. Наверное, просто его никто не расслышал. Или… Нет. Сейчас это абсолютно неважно.

Надо включить компьютер, чтобы начать перебирать базу клиентов, до которых смог успешно дозвониться колл-центр. Монотонно. Но зато не особо пыльно. И вполне прибыльно. Особенно для тех, кому потом передаются готовые подборки полностью таргетированных, клиентских баз.

С не дюжей степенью опасения, Сергей все-таки нажал кнопку на системном блоке. Раздался шум. Относительно нормальный, компьютерный шум, что не могло не радовать.

Монитор. Он начал постепенно становиться темно-синим. А затем стал полностью белым. Потом темно-синим, практически черным, потом снова белым, практически сияющим.

Вспышки сменяли одна другую, создавая жгучий контраст, который въедался в глаза. Это бесило, раздражало и пугало одновременно.

– Так, хватит.… Хватит пороть чепуху!!! – Заорал Максимов, закрывая глаза, чтобы не видеть адской «дискотеки». – Этому есть рациональное объяснение. Он сломался. Перестал работать. Эта старая балда вечно тупит. По ходу пришло время.… Надо сказать сисадмину… Черт бы ее подрал.

Сергей оглянулся назад и привычным движением руки двинул перегородку.

– Эй, Кротов? Крот-ов.… У тебя комп нормально пашет? Что? Говоришь, нет? У меня тоже, знаешь…

Парень замолчал, понимая, что он говорит сам с собой. Никакой Кротов ему не отвечал. Хотя на его рабочем месте явно кто-то был. Оттуда слышался шелест бумаг, шарканье ног и даже дыхание.

Сергей уставился на зловещий монитор. Дьявольский прямоугольник сводил с ума. Посторонний шум вокруг раздражал до самой глубины сердца. Казалось, что в этом Богом забытом офисе кто-то снимает психоделическое кино. И именно он – менеджер Максимов стал главным героем сумасшедшей задумки режиссера.

– Перестань! – Парень поднялся с места, угрожая компьютеру пальцем. – Я не позволю так со мной поступать! Чертова коробка!!!

Дав волю своим эмоциям, Максимов схватил небольшой, легкий экран и рванул его со стола. Провода с треском отделились от системного блока и задней части монитора.

Подняв ношу насколько это было возможно, менеджер обрушил его на свой крохотный рабочий стол. От удара, казалось, подпрыгнуло все вокруг. Монитор немного треснул. Град из многочисленных канцелярских принадлежностей пролился на пол.

Экран компьютера замер на некоторое время. Потом он дернулся, будто внутри находилось нечто живое. И это произошло несколько раз подряд.

Не желая больше принимать участие в идиотском розыгрыше, Сергей бросился прочь из своего «загона».

– Эй! Эй, кто-нибудь! – Заорал он, чувствуя, как его голос отражается от стен и больших окон.

– Здесь есть вообще хоть кто-то живой!? Кто-то, кто может мне объяснить всю чертовщину!? А? Я вас слышу! Я слышу, как вы тут ходите. За моей спиной! Какого хрена вы прячетесь??

Парень медленно продвигался вперед. Его шаги, словно удары судного маятника, заставляли греметь голый пол.

– Я устал это терпеть! Я вытащу вас за шкирку, раз вы не хотите нормально!

Сергей злобно смотрел по сторонам. Ему хотелось разорвать каждого, кто попадется на пути. Если конечно, кто-нибудь вообще попадется…

Тут он услышал отчетливый шорох слева. Точно. Это же место Юли. Той толстозадой гадины с пятым размером. Как же она любит крутить этим самым «размером» на корпоративах! И как же она обожает потом строить из себя тридцати трех летнюю девственницу.

– Топольская? – Произнес Сергей. – Юлия, мать твою, Александровна. Топольская! Я слышу тебя… Ты опять перемываешь кому-то кости? Ты опять перемываешь кости мне, Топольская! Чертова, жирная корова! Я оторву твои дойки, ты поняла??!

Максимов замер. После чего, он резко бросился в строну шороха. На месте Топольской не было никого. Точнее, там не было самой Топольской. Да и вообще людей.

Но вот кое-что или может даже кое-кто, все же находился. Кукла. Большая, вязаная кукла. С вытянутой головой, красным ртом и круглыми глазами без бровей.

Такое чувство, что это был манекен. Специальный, вязанный толстыми нитками манекен, который заменял собой офисного сотрудника.

Голова манекена была повалена на бок. Казалось, что до этого момента кукла была живая. Лишь только сейчас ее кто-то убил, чтобы она стала безжизненной. Или может ее никто не убивал? А она сама. Сама отключилась, чтобы не привлекать к себе лишнее внимание.

Рассмотрев, как следует куклу, Сергей отстранился назад. Медленно и осторожно он вышел в центральный проход.

Его интуиция указывала на следующую цель – рабочее место новенькой брюнетки. Он так мечтал охмурить ее и как следует вставить. Он бы все равно этого никогда не сделал. Миниатюрная чертовка с волосами цыганки неплохо себя оценивала. И такие кавалеры, как Максимов, явно были ей не интересны.

Но сейчас, Сергей вспомнил почему-то ее. Гламурную, яркую, высокомерную. Он ринулся к ней, в надежде, что она сидит за компьютером, поправляя агрессивно-безупречный макияж.

Правда, этого не случилось. Кукла. На ее месте находилась кукла. Большая, вытянутая, вязаная кукла. Заменитель человека без чувств, разума и эмоций.

– Это не реально.… Это не по-настоящему. Здесь должны быть люди. Я найду людей! На работе всегда должны быть люди. Хотя бы кто-то кроме меня. Хоть один.… Хоть один живой. Но должен быть…

Тараторя, как ненормальный, Сергей бросился к своему давнему знакомому Рыбину. Нет. Вместо него была кукла.

Как и вместо Смирнятского, как и вместо Наты, как и вместо старой блондинки, которой давно уже пора на пенсию.

Куклы. Его окружали куклы. Много кукол. Мягких, но таких безжизненных, лишенных всякого намека на человечность.

– Чертова, хренова работа! Я так ждал! Я чуть не сдох! Я хотел хоть какого-то общения!!! – Заорал Сергей, подскочив к очередному манекену из ниток.

Манекен сидел в кресле, положив голову на стол, будто решил немного вздремнуть, пока нет особых дел, и босс свалил в неизвестном направлении.

– Хренова ночь! Хренова работа! Хренова жизнь, которую я ненавижу! Почему все так? Почему я должен это разгребать?? Почему!

Парень изо всех сил пнул офисную перегородку. Она покачнулась. Он проделал это еще пару раз, стараясь совершать движения, которыми обычно выбивают двери в кино. Он желал сокрушить проклятую ширму из опилок, чтобы хоть как-то показать зловещему офису кипящее негодование.

Перегородка треснула. Отпечаток в форме ботинка рельефно отразился на ней. Внизу что-то неприятно хрустнуло. Еще немного и цель была бы достигнута. Но Сергей неожиданно переключился на куклу.

– Какого черта ты тут делаешь? Ты – кусок грязного дерьма! Ты лежишь здесь, как мешок с помойки. И тебе наплевать. Но когда я откручу твою тряпичную голову, ты запоешь по-другому. Я тебе обещаю.

Дьявольски улыбаясь, Максимов протянул руки к вязаной шее, чтобы путем жестких усилий отделить ее от основного тела.

Тут Сергею пришлось громко вскрикнуть и буквально отпрыгнуть назад. Кукла неожиданно повернулась, глядя в упор на парня.

Ее глаза. Они были открыты и раньше. Но теперь, кажется, что они раскрылись по-настоящему, наполнившись некой жизнью, которая была противоестественной.

Красный, комический рот немного шевельнулся.

– Ты неудачник, – сдавлено, хрипло, но, тем не менее, вполне различимо сказала кукла.

– Что? – Едва смог выдавить из себя Сергей.

– Ты неудачник. Неудачник. Так все считают.

– Нет.… Нет, ты не смеешь так говорить! Ты вообще, кусок гнилых ниток… Ты не должен сейчас разговаривать. Ты не умеешь это делать. Тебе понятно?

– Я живой. А ты неудачник.

Сергей вдруг неожиданно осознал, с кем именно он ведет диалог. Внутри стало холодно. Предсмертный страх заполнил артерии, провоцируя течение пота.

– Неудачник.

– Неудачник.

Начало раздаваться отовсюду. Сергей бросился в центральный проход, чтобы найти хоть какое-то спасение.

– Дебил.

– Идиот.

– Ты ничего не добьешься.

– Неудачник.

– Придурок.

– Никчёмный лузер.

Весь офис подло шептал громким шепотом неприятные слова. Где-то внутри кукол шевелились их тряпичные языки, говоря то, что резало тело Максимова без ножа.

Он не мог придумать ничего больше, как в припадках кидаться, то в одну, то в другую сторону. Их было слишком много. Они бредили, как сборище сумасшедших, для которых не существует банальной логики.

И если он применит к ним силу. Если начнет отрывать эти ужасные шерстяные головы, разрывать эти нитяные рты, то это ничего не изменит.

У него не хватит сил, чтобы сделать такое. Ведь кукол здесь явно больше нескольких десятков. И вообще, где гарантия, что их можно заткнуть? Вдруг их ужасный шёпот – это вечное явление, которое началось само собой, чтобы теперь никогда не кончаться.

– Господи! Да заткнитесь вы уже, наконец! Замолчите! Я не такой. Я нормальный… Обычный человек. Зачем вы это несёте?

– Нет. Ты неудачник.

– Ты хуже остальных.

– У него синдром Дауна.

– Он больной.

– Больной псих.

– Неудачник.

Сергей вдруг почувствовал себя одиноким. Настолько одиноким, что его оторванность от общества обрушилась на спину бетонной плитой. Слезы подступили к глазам. Захотелось плакать и валяться по всему коридору, под проклятия этих черных, ужасающих кукол.

Чтобы окончательно не сойти с ума Максимов направился к выходу. Он закрыл лицо руками и согнулся, сгорбив спину.

Едкий дым шипящих проклятий, вырывающийся из неживых ртов, обволакивал его со всех сторон, буквально не позволяя идти.

Казалось, что старый проход между перегородками стал длиннее. Он был буквально бесконечным. По нему надо было ходить часами, выслушивая ругань тех, перед кем ты бессилен. И мирясь с этой темнотой, от которой не было возможности скрыться.

Тут все странным образом замолчало. Тишина повисла звоном люминесцентных ламп. Какое-то время Максимов шел, прислушиваясь к собственным шагам. Потом он осторожно остановился.

– Эй! Эй, ты ещё на что-то надеешься?

Свежий, бодрый мужской голос окликнул парня из глубины огромной комнаты.

– Ты пришел сюда. Но тут ничего нет!

Медленно, будто под прицелом автомата, Сергей обернулся. Вдалеке, где-то около кабинета босса, стоял высокий человек в черном деловом костюме. Его волосы были гладко уложены, небольшая борода была весьма элегантной.

Даже галстук походил на отутюженный клинок копья. А из нагрудного кармана торчала длинная ручка с золотистым набалдашником. Такие обычно за огромные деньги покупают в качестве подарка разным деловым людям.

– Живой человек, – шепотом протянул Сергей. – Боже мой! Ты кто? Как ты здесь оказался?

– Меня зовут Фальсо Спек! Я был здесь все это время. Меня создали вы…

– Что? Ты из Болгарии? Наверное, новенький из юридического отдела… А кто именно тебя создал?

– Вы все! Все эти люди. Вы сидите и надеетесь на то, чего никогда не будет. Вы делаете меня – фантома ложных надежд, который потом живет, со всем этим.

Сергей почувствовал что-то странное в своей душе. У красавчика в пиджаке явно «ехала крыша». Ещё бы… Если он видел хотя бы половину того, что Максимов? А если ещё больше?

Главное, что он умудрился выжить и прийти сюда. Теперь остаётся переманить его на свою сторону. И вместе они обязательно справятся. Двое – это уже команда. А настоящей команде не страшен никакой кошмар.

– Отлично. Отлично! Я тебя понял, – Сергей сделал шаг вперед, плавно жестикулируя руками. – Мы это все обязательно обсудим. Но сначала нам надо выбраться. Из офиса, и наверно из города. В городе происходит что-то непонятное. Ты тоже это заметил?

– Непонятное? – Удивился Фальсо. – Непонятное то, что ваша чертова бухгалтерша надеется выплатить ипотеку пораньше. А ваш специалист по подбору персонала мечтает найти двухметровую блондинку для секса. Вы думаете, что у вас будут дорогие машины. Вам кажется, что завтрашний день станет лучше предыдущего. Но это все – ложные надежды. Они создают таких, как я. И мы потом вынуждены жить. Жить и мучиться от того, что нас сделали бесплотными и беспомощными.

Сергей на секунду замер. В ситуации тяжелого стресса было до боли сложно подбирать слова. Они рассылались по закоулкам мозга, забиваясь во всевозможные трещины.

Но, несмотря на это, парень все же смог собраться с мыслями. Он постарался как можно спокойнее сказать своему нежданному собеседнику.

– Стой. Ты здесь работаешь? Я тоже тут работаю. Давай выйдем на улицу, и там все обсудим. Здесь не безопасно находиться. Ты понимаешь?

– Я не могу выйти на улицу! – Воскликнул странный человек. – Я нахожусь здесь. Постоянно. Всю жизнь! Вы меня не видели! Вам наплевать. И только сейчас, когда все померкло, я стал заметным. Теперь я могу сказать, что вы все ублюдки! Вы создаете красивые, ложные надежды. И не думаете о том, что с ними будет.

– Черт, да хватит твоей философии… Я не понимаю ее так сразу! Ты видишь, что вокруг творится чертовщина!? Давай выберемся отсюда и все исправим!

– Мы ничего не исправим. Все уже кончено. Все уже никогда не станет прежним. Ваши мечты – это сплошной обман.

– Никакой к чертовой матери не обман! Рано или поздно взойдет солнце и вся эта дрянь рассеется. Главное сейчас просто держаться вместе.

– Солнце не взойдет никогда! Солнце – это коллективная иллюзия, которую придумали люди, чтобы не бояться темноты! Никакого солнца не существует! Все будет неизменно. Оно никогда не прекратится, потому что никогда не начиналось! – Визжал Фальсо Спек, срываясь в голосе.

Это ужасно раздражало Сергея. После всего увиденного и пережитого терпеть глупого психопата хотелось меньше всего. Но и бросать его одного тоже было не совсем правильно.

– Прекрати! Не ори, чтоб тебя! Нельзя же быть таким пессимистом. Мы должны бороться. Что бы это ни было, оно имеет объяснение. Всему в мире есть объяснение.

– Никаких объяснений нет. Мира не существует. Все давно уже кончено!!!

– Да? Правда? И что тогда делать, по-твоему? Перестать бороться и заколоть себя этой чертовой ручкой? – С сарказмом крикнул Сергей, указывая на нагрудный карман собеседника, который находился все еще слишком далеко.

– Спасибо! – Воскликнул Фальсо.

– За что?

– За хорошую идею!

Стройный мужчина молниеносно выхватил из кармана свой пишущий инструмент. На конце черного пластика виднелось что-то металлическое, вроде пера.

Одним движением руки парень в пиджаке направил ручку в область лица и со всей силы воткнул ее в глаз.

Фонтан темной жидкости брызнул вверх, покрывая все кругом страшными каплями. Раздался ужасающий вопль. Причем кричал не только сам раненный человек, но и все вокруг. Сами стены. Само здание.

Лицо Сергея исказила гримаса ужаса. Он почувствовал, что сейчас попросту сойдет с ума.

Не помня себя от страха, парень бросился прочь. Максимов быстро оказался на лестничной клетке, потом пулей проскочил по старой лестнице.

Вопли странных существ преследовали его по пятам. Темнота буквально давила своей массой. В будке охранников, казалось, кто-то бился в припадках, пытаясь вырваться наружу и требуя помощи.

Но Сергею было далеко не до этого. Чуть не выбив входную дверь, он вскочил на крыльцо. И спотыкаясь на битых ступенях, словно пьяный, кинулся на асфальтовую площадку перед офисом.

– Ненавижу! Ненавижу работу! Ненавижу мерзкую работу!!! – Заорал мужчина, кидая в лужу свою кожаную папку, которую он успел захватить машинально.

Долго и упорно Максимов топтал ее ногами, проклиная все на свете и матерясь. Его внутренности тряслись от страха. Тело разрывалось в истерике. Хотелось как можно скорее покончить со всем этим кошмаром. Но совершить самоубийство не было ни малейшей моральной возможности.

Ощущая себя белкой в колесе, Сергей сходил с ума. Боль, отчаяние, отвращение и другие самые темные чувства бушевали в нем настоящим вулканом.

И когда он наконец-то успокоился, то его взгляд был направлен куда-то влево.

Точно. Как он сразу не подумал. Ему надо было идти не на работу. Далеко не на работу. Ведь даже если где и остались нормальные, адекватные люди, то это определенно здесь. Здесь, а не в кошмарном, мрачном офисе. Здесь – в этом месте надежды и моральной поддержки. В этом своеобразном мирке, куда он так часто заглядывал, чтобы хоть немного одуматься после тяжких, рутинных будней.