Читать книгу Железные люди - Владимир Мясоедов - Страница 2

– Котик, ну хватит уже дрыхнуть! Во-первых, я завидую, а во-вторых, нас тут атакуют! – Когда я во второй раз пришел в себя…Ну или включился…В общем, сразу по окончанию сна без сновидений, вряд ли сильно отличающегося от смерти, ко мне в сознание вломился взволнованный бархатистый женский голос, от которого у меня чуть гибкие манипуляторы из своих ложементов не встали. Появившееся в уголке зрения изображение очень сексапильной брюнетки в черном вечернем платье и с почти вываливающейся из декольте грудью четвертого размера лишь усугубило первое впечатление. Интересно, оригинальный я склонен к мелкому садизму, раз обрек свою копию на годы общения с подобной особой без малейшей возможности спустить пар? Или это хитрый ход психологов, нужный чтобы машинный разум съехал крышей в правильном направлении? – Разрушен промышленный молекулярный синтезатор номер четыре и мобильная электростанция. Противник продвигается вглубь комплекса! Жду указаний!

Итак, я жив. А оригинал мертв. И что будем делать? Эм, ну наверное все-таки выполнять его последнюю волю и спасать человечество. Если еще есть, чего спасать. А если нет, то создавать заново и развивать до более-менее удовлетворительного уровня. Этого требуют то ли вшитые в мое сознание директивы, то ли такая странная штука как совесть. К тому же надо бы отомстить. Тем, кто прикончил старика и тем, кто своими действиями или бездействием довел мою расу до состояния коллапса. Тем более, интуиция напополам с логическим анализом подсказывают мне, будто это одни и те же личности. И шансы на их пребывания среди живых или хотя бы активных объектов выше среднестатистических. Раз оригинал смог создать меня, то и за его врагами априори следует признать возможности не меньшие. А может и большие на порядок, ведь тот раунд борьбы остался за ними.

– Кто атакует? Сколько их? Где они? – В наследство от оригинала мне перепало довольно много тактических схем и наставлений, посвященных разного рода стычкам, налетам, спецоперациям, пограничным инцидентам или даже полноценным сражениям враждующих армий. Правда, чтобы разобраться во всем этом богатстве требовалось время, которого как раз и не имелось. При желании я мог мыслить со скоростью, в разы превышающей возможности обычных людей. Вот только с учетом необходимости отражать уже идущую полным ходом атаку даже это было слишком медленно! – Какие силы находятся в нашем распоряжении? Конкретику давай, чертова база данных!

Под обиженный возглас: «Котик – это грубо!», информация сплошным потоком полилась в мозг…В процессор…Черт его знает, куда! Главное, что в сознании словно зажглась схема подземной базы, один из участков которой подсвечивался алым. Именно там сейчас находился противник, продолжающий наносить ущерб находящейся под моим руководством технике. Машины, которым предстояло восстанавливать человеческую цивилизацию, за редким исключением сигнализировали о наличии у них многочисленных повреждений и дефектов. Да и не предназначались они, честно говоря, для участия в конфликтах! Пять десятков полицейских андроидов модели «Страж порядка», которых Сара поспешила подсунуть в качестве мобильных средств самообороны, тупо не попадали под понятие полноценной боевой техники! Двуногие прямоходящие роботы, стилизованные под людей в ущерб функциональности, служили скорее для отлова единичных правонарушителей или сдерживания демонстрантов. И даже с данной задачей изначально не особо удачно спроектированные конструкции справлялись из рук вон плохо. Во всяком случае, с начала боестолкновения прошло едва ли пятнадцать секунд, а эти механические вояки уже потеряли двадцать восемь процентов своего состава выбывшими из строя и в два раза больше требуют ремонта разной степени срочности. Среди вынужденно пришедших им на подмогу строительных, ремонтных и ресурсодобывающих роботов, чьи конечности и встроенные инструменты хотя бы с некоторой натяжкой могли сойти за оружие, потери тоже в районе трети, а «ранены» так и вообще чуть ли не все.

– Я иду. – Затыкать прорыв главнокомандующим не самая умная стратегия, но если под рукой больше ничего нет, то можно использовать и себя. Тем более, если верить мельком воспринятой сознанием информации, моя платформа является наиболее опасной боевой единицей на всей базе. Система сенсоров и парочка установленных в кисти рельсотронов делала своего обладателя ходячей артиллерийской установкой, чьи убийственно-точные выстрелы пробивают танковую броню и сшибают низколетящие самолеты разогнанными до гиперзвуковой скорости вольфрамовыми шариками. Стойкость вот, правда, подкачала. Всего-то сантиметр брони из каких-то сплавов на основе титана заставлял опасаться даже мощных крупнокалиберных пулеметов и ручных гранат, не говоря уж о чем-то более мощном. Зато несколько обнадеживала возможность замены всех основных узлов конструкции, за исключением центрального процессора. Если его сломают – умру мгновенно, не успев испугаться. А все прочие повреждения поддаются ремонту и являются лишь эквивалентом синяков и вывихов при наличии на складе запчастей. – Картинка с камер у тебя есть? Кого видят стражи?

Вся прочая техника не то, чтобы была совсем уж безглазой, но все же полицейским андроидам значительно уступала по радиусу обзора и четкости съемки. Собственно от состоящих в близком родстве с ходячими чемоданами погрузчиков или способных передвигаться с места на место станков и требовалось то только две вещи: следовать за хозяином как хвостик и случайно никого не задавить. Ну и зачем таким аппаратам лишние процессорные мощности и дорогие системы линз для качественного мониторинга окрестностей?

– Ну, как бы да… Правда, все они не работают почему-то. – Сара послала мне несколько коротких двух-трехсекундных видеофайлов, при просмотре которых на ум первым делом пришла картина «Черный квадрат». Только это были исключительно прямоугольники. В лучшем случае во время длящегося краткие доли секунды от вспышек просветления удавалось на темном фоне различить некие смазанные вытянутые тонкие силуэты, которые могли оказаться всем чем угодно. От свисающих с потолка кабелей до щупалец упакованного в экзоскелетный скафандр ксенодесантника. Судя по тому, что некто вполне целенаправленно атаковал то тот то другой из числящихся на балансе механизмов, нанося ему повреждения, ближе к правде был все-таки последний вариант. – Подозреваю, что за то время, пока комплекс полностью не активировался, враг успел провести диверсию, каким-то образом выведя из строя сенсоры большей части имеющейся в наличии техники.

– Не враг, а свой. И не диверсию спланировал, а обычный бардак допустил! Ну вот сколько раз можно людям говорить, чтобы снимали они с объективов тонировочную пленку?! – Судя по тому, как экспрессивно я отреагировал, влет определив причину массовой неисправности, подобная ситуация складывалась не первый раз. И даже не во второй-третий. Поневоле то ли в душе, то ли в центральном процессоре зародилось нечто вроде сочувствие к оригиналу. Армия – это всегда бардак, в котором носят круглое и катают квадратное. И сколько же подобных идиотских моментов пришлось вытерпеть бедному несчастному человеку, дослужившемуся до генерала, за более чем четыре века его жизни? – Сара, а кто заведовал снабжением нашего аванпоста? По этому человеку дисциплинарное взыскание горючими слезами обливается! А то и вовсе трибунал…

Процент выбывших из строя единиц за то время, которое мне пришлось потратить для перемещения по покрытым окаменевшей пылью коридорам базы, почти не изменился. Один страж потерял ногу и при падении надколол линзу итак не работающей камеры. Два дроида-погрузчика обзавелись легкими дефектами корпуса, в просторечии царапинами. Еще у шести механизмов разного рода закоротило схемы от непонятно откуда появившегося электричества. У сунувшегося в драку с циркулярной пилой наперевес многопрофильного станка вышел из строя после удара гироскоп, после чего тот оказался вынужден замереть на одном месте, чтобы не опрокинуться. Не похоже на действия отряда подготовленных диверсантов. Скорее уж это результат отчаянного сопротивления группки вандалов, не ожидавших, что на них ополчатся стоявшие на одном месте многие десятилетия агрегаты. Или попытка экспедиции археологов отмахаться от найденных ими экспонатов, внезапно оказавшихся в слишком хорошем состоянии и бурно возражающим против своего перемещения в музей. К тому же машины, мимо которых я пробегал, наперебой сигнализировали о своей неисправности, хотя никаких внешних повреждений на их корпусах отмечено не было. Даже темный слой пыли выглядел не потревоженным. Следовательно, причиной выхода из строя примерно семидесяти процентов вверенного мне подразделения являлась неправильная закладка на хранение находящихся на балансе единиц!

План сооружения с красной отметкой боестолкновения буквально полыхал в сознании, а ноги сами находили кратчайшую дорогу к нужному месту. Благо идти то было совсем недалеко, лишь не свойственная людям высокая скорость мышления позволяла мне думать о разных пустяках или болтать с Сарой на отвлеченные темы. Роботам, тем более положенным на хранение, не нужны большие объемы, потому комплекс построили довольно компактным, хоть и сильно вытянутым. Этакая разделенная на несколько ярусов и закопанная глубоко в землю старая подводная лодка из той эпохи, когда люди либо совсем не летали в космос, либо робко делали по межзвездной пустоте первые шаги. Только большая очень, вполне пригодная для скрытной перевозки через океан танкового подразделения Я удалился уже метров на сто от центрального модуля с Сарой и ведущим наружу шлюзом, а потому аудиодатчики стали самостоятельно отфильтровывать из окружающей среды звуки близкого боя. Громкое шипение, какой-то треск, лязганье сминающегося о твердую преграду железа. Но ничего похожего на стрельбу, взрывы или на худой конец боевые кличи.

– Информация о личностях, ответственных за материально-техническое снабжение комплекса в базе данных отсутствует. – Расстроено отозвалась Сара, шерстившая в поисках нужной информации свою память почти пять секунд. По меркам мощных компьютеров, это действительно долго. – Котик, а какая теперь разница то? Они же все равно почти наверняка давно умерли.

Ну, вот хочется мне узнать, кто нас так подставил. С вероятностью процентов в семьдесят это окажется та же персона, которая и закладывала на хранение технику в стиле «тяп-ляп», поскольку пребывала в полной уверенности, что выполнить свою функцию роботам никогда не придется. А еще подобная личность могла без лишних душевных терзаний сдать секретный объект противнику. В том, что без точной наводки бункер было не обнаружить, я практически уверен. Сложно случайно наткнуться на тайное убежище, если оно находится на километровой глубине. Судя по вливающейся в сознание информации, аванпост будущей машинной цивилизации располагается в якобы заброшенном угольном руднике. В общем и целом – вполне грамотное решение. Строительство укрепленной нычки в подобном объекте запросто маскировалось под обычную хозяйственную деятельность. Глубокие подземелья могли пережить подавляющее большинство рукотворных катаклизмов. Люди бы сюда не сунулись – так как им больше незачем. Антрацит сырье довольно распространенное и на данной стадии научно-технического прогресса не сильно важное. К тому же конкретно тут его хоть и навалом, но в бумагах отражалось совсем иное. По документам месторождение давно выработано, шахты не безопасны для жизни, да и образовавшийся на входе вследствие «случайности» завал выглядит капитальным.

– Значит, вынесем взыскание посмертно. Порядок, прежде всего! – Наконец-то я увидел своими «глазами» место происшествия, которое моя цифровая секретарша приняла за нападение и, как ни странно, она действительно не ошиблась. Враг на территорию базы действительно проник…Давно. Пару десятилетий назад. И с тех пор успел здесь прижиться и размножиться. – Змеи. Ну почему всегда змеи?

Я не помнил, где и когда раньше сталкивался с ползающими на брюхе зубастыми шлангами, но твердо был уверен в трех вещах. Первое – сталкивался. Второе – мне не понравилось! Третье – фраза чужая, от кого-то её услышал, а значит, в подобный переплет периодически попадало, по меньшей мере, два человека. Последнее огорчало, ибо намекало о возможности повторения ситуации. И даже тот факт, что теперь мое тело больше и металлическое, ситуацию исправлял не сильно. В конце-то концов, свившие гнездо в бункере змеи были тоже очень даже не маленькие!

Два десятка длинных вытянутых и толстых как бревна тел, крушивших и кусавших все, что шевелилось, определенно являлись живыми организмами, а не какими-то там вражескими червеобразными дроидами. Хотя голубоватые вспышки разрядов, то и дело бивших маленькими молниями откуда-то из пастей шипящих на роботов тварей, наводили на подозрения. Пять или шесть зверей механические бойцы уже успели обезвредить буквально на ощупь, но поголовно пребывающая в состоянии бешенства фауна сдаваться или бежать даже и не думала. Причиной их остервенения, очевидно, являлись лежащие тут и там темно-фиолетовые овальные яйца, каждое размером примерно с человеческую голову. И штук десять из них начавшие двигаться механизмы успели раздавить или стряхнуть с себя, вызвав срабатывание инстинкта защиты потомства у то ли мамаш, то ли папаш. Вообще скорлупы тут было много, очень много, пусть даже большая её часть уже успешно рассыпалась в пыль, а меньшая звучно хрустела под гибкими телами и твердыми манипуляторами.

– Прекрасно, еще и патронов нет. – Только наведя на ближайшего гада свою кошвеобразную ладонь, на запястье которой располагался стационарный рейлаган, я обнаружил полное отсутствие боеприпасов. А ведь они бы сейчас очень пригодились! Не знаю, на каких мутагенах выросли эти рептилии, крупнейшие экземпляры которых были способны захомячить молодого слона вместе с погонщиком и парочкой туристов, но с теми же стражами они расправлялись буквально на раз-два. В смысле, если одна вцепившаяся двадцатисантиметровыми клыками в робота змея тянула в одну сторону, а другая в другую, то полицейский андроид терял руку, ногу, голову или вообще разрывался пополам. Хорошо хоть мозгов у зверья насчитывалось, как и положено, с чайную ложку. Координировать свои усилия они даже не собирались, а потому просто кусали и колошматили своих механических врагов до тех пор, пока те не перестанут шевелиться. – Сара, блин! А заранее меня ты об этом предупредить не могла?!

Один из наиболее крупных гадов, на чьей черной чешуе виднелись какие-то подозрительно напоминающие микросхемы тонкие зеленые прожилки, решил атаковать новое действующее лицо. Или просто среагировал на крупную движущуюся цель. Ударившая подобно тарану в корпус узкая треугольная морда брызнула во все стороны кровью, но животное, наверняка получившее сотрясение мозга, падать в обморок даже не подумало. Вместо этого оно обвило мою левую руку своим туловищем в несколько витков и принялось скрести всеми имеющимися зубами по предплечью. И броня военного инженерного робота быстро стала поддаваться его усилием, где царапаясь и корябаясь, а где и снимаясь стружкой!

– Милый, ты что, до сих пор не разобрался с интерфейсом и не можешь самостоятельно отслеживать состояние собственного тела? Котик, а ты точно ИскИн? Эффективность действий, во всяком случае, как у человека дошкольного возраста, которого первый раз в жизни посадили в кабину симулятора космического истребителя. – В притворном испуге округлила глаза компьютерная язва. Ей то хорошо, не надо адаптироваться к восприятию мира. А я, несмотря на дополнительные возможности вроде субъективного ускорения времени и расширенных чувств, все еще мыслю категориями прежней жизни. Возможно, со временем это пройдет, а возможно и нет. Второй вариант вероятнее. На месте оригинала я бы принял меры, дабы моя копия не превратилась в калькулятор, по инерции продолжающий называть себя генерал Лед. Но Сара все равно язва, нагло пользующаяся тем, что прячущуюся внутри далекого бронированного корпуса базу данных ни одна мутировавшая анаконда не проглотит. Чего, к сожалению, нельзя сказать о средних размеров боевом роботе. Шансы у рептилии на победу надо мной оцениваются как невысокие…Но они, черт побери, есть! – Твое орудие может работать и без заряда. Просто тогда оно будет плеваться сжатым воздухом, перейдя в нелетальный режим.

– Ты смеешься? – Чтобы содрать с себя приставучего гада, мне понадобилось целых восемь раз шандарахнуть им по ближайшей стенке. Та ощутимо прогнулась и покрылась кровью, вылетевшей из злобного шланга, наконец-то разжавшего свои объятия. Надо же, живучий какой гаденыш попался! Я его чуть ли не в лепешку раскатал, а он до сих пор шипит и плюется в меня какой-то дрянью вперемешку с электричеством. Изоляция армейской машины такие разряды держит без проблем, а вот у тех же стражей, похоже, схемы коротит не хило. Из изначальных пяти десятков охранников бой до сих пор продолжает только пара дюжин! – То, что вырубит человека, эту чешуйчатую пакость заставит если только чихнуть! Откуда такая вообще взялась? Много я разной ксенодряни видел в дикой природе и по зоопаркам, но такой чего-то не припомню! На какой мы вообще планете?

– Нет данных! – С каким-то извращенным мстительным удовольствием заявила Сара.

– Это как так? – Удивление не помешало мне наступить ногой на череп ползающей по земле твари, несмотря на множественные ранения пока еще продолжающей бороться. Хрустнул её череп далеко не сразу, суставам пришлось поднапрячься, перебарывая сопротивление невероятно прочных костей и тугой плоти. Фух, дальше должно быть полегче, остальные змеи кажутся меньше и не имеют на своей шкуре зеленых узоров, так отдельные пятнышки кое-где. Видимо я альфа-самца завалил. Или царствующую королеву.

– Боюсь, на финальной стадии закладки бункера произошла какая-то ошибка. А то и не одна. – Развела руками Сара, вернее её аватар, крутящийся в углу моего поля зрения. – У меня нет ни данных о планете, ни карты окрестностей, если схемы прилегающих к самой базе тоннелей не считать. А еще отсутствуют некоторые файлы с подборками научных материалов, которые должны быть.

– Например? – Второго своего змея я прикончил раз в десять легче, чем первого. Очень уж он хорошо подставился, пытаясь задушить не нуждающийся в кислороде автоматический погрузчик. Осталось только с размаху хлопнуть ладонями друг другу навстречу и оказавшаяся между ними голова удара не выдержала.

– Палеоботаника, юриспруденция, ихтиология… – Сара явило свою программную сущность, вывалив на меня прямо среди боя список из двухсот сорок семи позиций. Впрочем, ничего действительно жизненно важного там не было. Вроде бы. Но если все же есть, то по закону подлости мы обратим на это внимание в самый неподходящий момент.

Понемногу в битве стали брать верх исконные обитатели бункера. Поскольку роботы не испытывали боли и страха смерти, а также физически не имели возможности истечь кровью, они могли выдержать куда больше повреждений, чем живой противник. Тем более, неразумный. Пока очередной дроид еще был способен шевелиться, его пытались прикончить. А чтобы обездвижить технику, надо ломать ей либо электронное подобие мозга, либо вообще все до единой конечности. Тренированные или просто сообразительные бойцы с задачей бы справились. Зверье – нет. Сдавливающий в объятиях очередного стража змей мог сколько угодно кусать вроде бы побежденного им противника, но механический полицейский, несмотря на распотрошенную грудь, откушенную голову и трещины несущего каркаса, тупо отказывался умирать и дать своему победителю возможность переключиться на новую цель. И пока животное оказывалось занято догрызанием добычи, его без всяких сантиментов лупили по спине.

Особо эффективны оказались ремонтники и самоходные станки, которые с моим появлением стали действовать намного слаженней и эффективней, чем раньше. Впрочем, это не было заслугой какой-нибудь там мистической ауры большого начальника, влияющей на боевой дух. Откуда таковой вообще возьмется у лишенных самосознания инструментов? Просто Сара, пользуясь данными моих свободных от защитной пленки сенсоров, стала направлять движения подчиненной ей техники, враз превратив толпу нескоординированных одиночек в единый отряд. Циркулярные пилы и приспособленные для вскрытия брони сверла дроидов с механической точностью вонзались в живую плоть. А будучи вытащенными наружу оставляли после себя страшные раны, откуда буквально хлестали алые ручьи. Стражи, орудующие по большей части шоковыми дубинками по причине отсутствия боекомплекта к болтающемуся во встроенной кобуре табельному оружию, синяков оставляли своим целям куда больше. Да только плевали эти впавшие в бешенство питоны-переростки на свои ушибы, остановить их могла только смерть. Впрочем, это она и делала.

Одну из последних рептилий, очень зря решившую устроить гнездовье в недрах подземного комплекса, я намеревался раздавить мимоходом. И жестоко поплатился за такое пренебрежительное к ней отношение. Относительно небольшое животное, всего трех метров длины и толщиной с человеческое бедро, не выглядело грозным противником. Однако стоило мне лишь замахнуться на вконец охамевшее зверье, уместившееся на груде технического мусора, лишь недавно являвшееся хрупкой, сложной и незаменимой без собственного развитого высокотехнологического производства аккумуляторной станцией, как то внезапно харкнуло какой-то дрянью. И дрянь эта оказалась на редкость качественная, раз даже металлическое тело боевого робота проняло. То, что она растеклась в стороны по лицевому щитку и залепила большую часть датчиков передней полусферы, я принял спокойно. Повышенную едкость то ли слюны то ли желудочного сока твари, начавшей растворять корпус и электронику не хуже кислоты, после плевков электрическими разрядами можно было ожидать. Но вот сообщение о нановирусной атаке, внезапно заслонившее обзор, оказалось полной неожиданностью.

– Отрывай голову! – Не своим голосом заверещала Сара, а окружающий мир будто замер. Похоже, сейчас моя секретарша каким-то образом перераспределила машинные мощности процессоров, давая мне просто фантастическое быстродействие и растягивая субъективное время по отношению к реальному в десятки раз. – Отрывай голову и беги прочь! Да не змее голову отрывай, придурок посторганический! Себе! Если нановирусы дойдут до центрального процессора, то легче будет воскресить из мертвых старого тебя, чем починить нового!

Время уходило, я буквально чувствовал, как нечто агрессивное и противоестественное просачивается сквозь провода, соединяющие искусственное подобие мозга и заменяющие органы чувств, в глубину металлического тела. А там где прямой дороги им нет, просто прогрызают её. Но сделать ничего не мог – когда гибкие манипуляторы взвились из своих ложементов и принялись счищать едкую дрянь с головы, то я добился лишь появления двух новых очагов заражения, по которым нановирусы ползли как бы не быстрее, чем по основному маршруту. Искать какое-то подобие аптечки для роботов тоже не было времени, на базе такая наверняка есть, но воспользоваться ею, скорее всего, просто не успею. Единственным работающим вариантом, который правильно просчитала Сара, было действительно отломать от себя пропитанные высокотехнологичным аналагом живого яда части, для надежности захватив участок побольше. Но, тем не менее, лишить самого себя головы было непросто. Как психологически, человеческая часть меня от подобной идеи впадала в натуральный ступор, так и физически. Уж больно крепко башка крепилась к торсу аналогом позвоночно столба. С манипуляторами оказалось легче – в их конструкции предусматривалось несколько суставов, которые могли размыкаться. Видимо создатели данных моделей роботов изначально предполагали, что армейским инженерам часто придется щупать всякую бяку, а потом лучше заранее позаботиться о комфортной и быстрой замене их пальцев.

– Сара, это не змеи. – Только и смог произнести я, когда отдалился от драки на относительно безопасное расстояние в тридцать метров и смог более-менее собраться с мыслями. Одно только радует, прежде чем свернуть себе голову в самом прямом смысле слова, я успел таки добраться до особо опасной плевательницы. И схватив псевдоживотное за хвост с такой силой размазал его об стену, что в массивной грубой кисти остались только окровавленные ошметки. – У них из мяса провода торчат. И в то же время они живые. У них течет кровь, они разных возрастов, я краем глаза видел как из живота рептилии, вспоротой то ли циркулярной пилой, то ли еще каким резаком, выпала полупереваренная собака. Высылаю тебе запись. Как такое может быть, Сара?

Мир вокруг меня вздрогнул, когда время вернулось к нормальной скорости. Несколько выскочивших сообщений об ошибках и перегреве свернул не читая. Ремонт после этой короткой потасовки мне понадобится в любом случае, притом весьма основательный. Список полученных повреждений невольно вызывал воспоминания о состоянии оригинала. И теперь оно уже не казалось мне настолько странным и неестественным. Я активировался лишь несколько минут назад и уже нуждаюсь в замене едва ли не чуть ли не четвертой части всех своих деталей, а он к началу пятого века своей жизни значительную часть себя все же сохранил. Невольно возникает желание сравнить нашу эффективность, но данных для анализа маловато. К тому же не очень хочется выносить решение в его пользу. Основной массив датчиков приказал долго жить, будучи буквально разъеден неведомой дрянью, но к счастью несколько небольших вспомогательных камер располагались и на корпусе. Четкость и дальность их работы не выдерживала никакой критики, ну да на стены не натыкаюсь и ладно. Отсутствие слепоты радовало, а вот сама ситуация не очень.

Появление на закопанной черт знает где тайной базе агрессивной фауны еще как-то укладывалось в логические рамки. Либо строители хреново свою работу делали, либо животные копали очень хорошо. А может и сама природа постаралась нарушить герметичность бункера, ведь капля, как известно, камень точит. И армированный бетон от него не так уж сильно отличается, вопрос лишь в сроках, нужных дабы пробить в некогда едином монолите отверстие. Жизнь же везде найдет себе лазейку и даже к внутренностям угольной шахты может приспособиться, чем эти пустые мрачные глубины хуже естественных пещер, в некоторых из которых процветают свои биоценозы? Но, черт возьми, все признаки указывают на то, что на территории комплекса долгое время жили, не потревожив его систем, боевые киборги! В своих выводах я уверен процентов на девяносто девять, судя по слою истлевшей скорлупы, устилавшему пол, не одно и не два поколения гадов успело родиться в сухом, теплом и защищенном подземном убежище раньше, чем его системы наконец-то активировались. Как так?!

– Котик, отнеси эту дрянь в приемник для образцов, и минут через тридцать я разберу её вплоть до молекулярного уровня. – Изображение Сары, несмотря на веселый тон, старательно морщило лобик, демонстрируя напряженную работу мысли. Все-таки странная она, слишком много в ней контрастов. То ведет себя как карикатурная блондинка, у которой искусственный интеллект базируется на вкаченным в грудь и ягодицы силиконе, то напоминает о своей сущности наделенного чрезвычайными полномочиями контролера, в случае необходимости бестрепетно оборвавшего бы существование нашего аванпоста. – Если эти змеи действительно жили в нашем бункере, как в какой-то пещере, то получается никто их не ловил и боевыми имплантатами не фаршировал. Они с ними выросли, как с зубами.

– А ты в состоянии выполнить такую сложную работу, как молекулярный анализ живого организма? – Удивился я, в прежней жизни не раз имевший дело с разными подозрительными, опасными и уникальными штуковинами человеческого и нечеловеческого происхождения. Деталей вспомнить не получалось, но в процессе изучения образцов точно участвовали десятки ученых и целые лаборатории, полные специализированных приборов. И иногда эти оплоты науки, когда экспериментаторы тянули ручки куда-то не туда, превращались в оплавленные руины. – К тому же есть ли у нас необходимое оборудование?

– Имелась вероятность того, что с момента закладки бункера до гибели цивилизации пройдет куда больше намеченного срока. Намечающийся конфликт имел шансы вызвать стремительное развитие уникальных технологий, аналоги которым быстро создать у возрожденного человечества могло и не получится. – Откликнулась Сара, выглядящая как-то отстраненно. Видимо большая часть её внимания и вычислительных мощностей сейчас сосредоточились в другом месте. Скорее всего, подсчитывает потери от борьбы с псевдо-змеями и составляет план ремонта с учетом имеющихся на наших складах ресурсов – Терять плоды прогресса сочли недопустимым, а потому в перечень необходимого для нашего аванпоста оборудования внесли мобильную лабораторию, пригодную для обратной инженерии найденных образцов. Не самую лучшую, вроде тех, которыми комплектуются корабли дальней разведки ради первичного исследования новых миров и на случай обнаружения пригодных для изучения ксеноартефактов.

– На змею, пусть даже с имплантатами, этого должно хватить. – Я сфокусировал свое внимание на ошметках хвоста, сжатых в металлическом кулаке. От подозрительного организма можно было ожидать любой подлянки! Но вроде бы он пока не регенерировал и не посылал на захват моей тушки новую порцию невероятно эффективных нановирусов. Спокойненько так висел и раскачивался, капая кровью до тех пор, пока его не положили на совершенно гладкий с виду лабораторный стол, радикально преобразившийся после появления на нем долгожданного образца. По периметру высокотехнологичной мебели немедленно отодвинулись десятки заслонок и из ниш полезли манипуляторы, вооруженные зловещего вида инструментами. Пилы, лезвие, лазерные резаки, пинцеты, кусачки, контейнеры для взятия проб….Остатки человеческой психики сочли, что зрелище откровенно жуткое. Кусок мяса, по габаритам вполне сравнимый с представителями расы людей, принялись рвать на части, чтобы потом начать рассматривать те под микроскопами, облучать разной дрянью и подвергать растворению в кислотах. Анализ должен был занять некоторое время. Какое – оставалось только гадать. – А что у нас вообще есть из техники? Дай мне список с кратким описанием возможностей той или иной модели.

Аванпост будущей машинной цивилизации состоял из нескольких весьма неравноценных составляющих. Я, командующий всем остальным самодвижущимся хламом и из всех директив имеющий лишь задачу возродить человечество и смутное желание воскресить оригинал, дабы набить ему морду. Доводящая мои указания до понятного остальным машинам вида Сара, на полставки подрабатывающая электростанцией, поскольку где-то в её напоминающем локомотив корпусе пряталось изрядное количество антивещества и работающий на нем реактор. Скорее всего, он же и должен был в случае необходимости послужить средством самоуничтожения, поскольку нужда искать альтернативные источники питания должна была возникнуть перед нами лишь через три месяца экстенсивного развития, позволяющего наращивать свою численность в геометрической прогрессии. Проще говоря, у меня под боком находился источник энергии, способный продолжительное время питать собой многомиллионный город. А в случае детонации не оставить от того же города и камня на камне, зашвырнув обломки куда-то на орбиту.

На второе место по важности и ценности стоило поставить четверку передвижных промышленных фабрикаторов, каждый из которых напоминал размерами и формой крупнотоннажный грузовик. Способные передвигаться объемные принтеры могли сделать все, что угодно. Лишь бы имелись в наличии необходимые химические элементы, а размер требуемой детали не превышал габариты рабочей камеры. Эти передвижные заводы, один из которых гадское зверье смогло полностью вывести из строя, были нам просто необходимы. Потеряем их все – и новых дроидов окажется просто некому делать. Конечно, можно заниматься производством вручную, благо манипуляторы у большинства роботов достаточно ловкие для тонкой работы….Но в таком случае не будет полной уверенности, что мы сможем строить новые машины быстрее, чем успеют выйти из строя старые. К счастью, потеря двух-трех фабрикаторов хоть и обидна, но не критична. Просто первоочередным заказом для них станет изготовление деталей, которые соберут в еще одно подобное устройство.

Ремонтом, обслуживанием и профилактикой техники занимались дроиды-инженеры в количестве сотни штук. Внешний вид их разнился от человекообразных андроидов и до инспектирующих трубы изнутри миниатюрных колобков, внутри шарообразного корпуса которых прятались все нужные инструменты. Объединенные в единую сеть и достаточно умные, чтобы самостоятельно исправить замеченный дефект или доискаться до причин падения эффективности одного из рабочих процессов, они тем не менее не имели даже и намека на свою личность. Стражи по сравнению с ними казались на редкость сообразительными интеллектуалами. К этой же группе оказались припасены три мобильные электростанции. Поскольку ставить полноценные реакторы в каждого шахтера или включающегося не каждый день уборщика было слишком накладно, то большей части техники пришлось ограничиться сверхъемкими многоразовыми батареями, заменять которые следовало по мере опустошения, то есть по меньшей мере раз в сутки.

Добычу минералов и перевозку их, а также прочую хозяйственную деятельность, предполагалось выполнять многоруким автоматам, ведущим свою родословную еще от первых луноходов. По сути своей они являлись обычными колесными тележками с электромотором, аккумулятором, пылесосом, багажным отсеком, одной единственной камерой и рабочими манипуляторами, заканчивающимися буром, пилой, горелкой или несколькими пальцами. Четыре сотни этих машин должна была оказаться готовой к выполнению работ по расчистке завалов и одновременной добыче сырья сразу после активации. Но в полностью исправном состоянии не оказалось ни одного! Имеющие ограниченный срок службы и часто выходящие из строя вследствие несчастных случаев, они имели минимальный запас прочности, который до момента активации успел исчерпаться чуть менее чем полностью. И теперь инженеры спешно восстанавливали калек до состояния минимальной работоспособности, используя материалы, полученные за счет демонтажа наиболее пострадавших машин. Фабрикаторы, понятное дело, не могли произвести новые детали из воздуха. Вернее могли, но выбирать оттуда пыль, чтобы сконденсировать в неё нечто крупное, было ужасно нерентабельно.

К комплектации вооруженных сил подземного комплекса мой оригинал отнесся непозволительно беспечно для того, кто дослужился до генеральского звания. Пятьдесят стражей – это даже не смешно! Что можно сделать с такими бойцами? Студенческую демонстрацию разогнать?! Так и то не выйдет! Тупо закидают кирпичами и бутылками с зажигательной смесью механических полицейских, вооруженных шоковыми дубинками! Не лучше была ситуация и с разведывательно-диверсионными дроидами. Три десятка механических пауков, размером с некрупную кошку, могли работать исключительно наблюдателями, оптимальным полем действия для которых являлась чужая вентиляция. Ну, может провод какой они смогли бы перерезать маленькими коготками на своих лапках. А две дюжины снабженных камерами примитивных квадракоптеров, сейчас подобно рабочим поголовно пребывающим в аварийном состоянии, так и вовсе вызвали противоестественное для робота желание сплюнуть.

– Да это же просто издевательство какое-то! Боже, какая древность, они даже без антиграва! Точно нагрели мой оригинал на восемьдесят-девяносто процентов выделенных средств при строительстве бункера, вот печенкой чувствую! И пофиг, что в металлическом теле её нет, мне хватает и одних только смутных воспоминаний об этом органе. – Только отсутствие лицевых мышц помешало мне скривиться в брезгливой гримасе. Но, чую, если так пойдет и дальше, то придется рисовать грустный смайлик поверх передней пластины головной брони. Полицейские андроиды, гражданские порхающие камеры, нежно любимые клубными тусовщицами и папарацци. Что дальше? Пластилин вместо пластиковой взрвчатки?! – Слушай, Сара, тебе не кажется, что на создании конкретно этой базы кто-то не хило так умудрился попилить бюджет, заменив выносливую и неприхотливую военную технику стоящими копейки гражданскими аналогами?

– Котик, не бухти. Скажи спасибо, что мы вообще включились и работаем! – Опровергать мои слова вторая из искусственных личностей тайного бункера, однако же, не стала. – Насколько я разбираюсь в физиологии людей, на момент нашего создания твой оригинал даже процесс удаления биологических отходов из своего тела контролировать не мог.

Поскольку крыть оказалось нечем, я заткнулся, переключив свое внимание на подползших ко мне дроидов-ремотников. Два неповоротливых, но довольно сильных механических спрута тащили новую голову, взамен вышедшей из строя, а вслед за ними ехала тележка до краев нагруженная более мелкими расходными материалами. Мда, надо бережнее к себе относиться. Большая часть нашей базы забита контейнерами с запчастями и пригодным для использования сырьем, однако же любые запасы конечны. И если мы их все потратим до того, как развернем полноценную промышленность, то будем вынуждены переходить на более дешевые аналоги. Фабрикаторы способны наштамповать вполне себе работающих деталей из одного только углерода, используя залежи лежащего вокруг нас угля и абсолютно незначительное количество присадок. Вот только в таком случае надежность и эффективность механического воинства, ставшего поголовно пластиковым, упадет процентов на шестьдесят-семьдесят. Да и внешний вид сместится к какому-то стимпанковскому гротеску, ибо качество рабочих частей механизмов мы будем вынуждены замещать повышенными размерами и обильным расходом энергии. Во всяком случае, до тех пор, пока мы не начнем добывать титан и не станем армировать им свои конструкции. Работать с данным материалом для промышленности, конечно, тяжеловато, но он здорово способен помочь любому конструктору. Да и с доступными объемами его проблем не ожидается, на всех известных землеподобных планетах данный химический элемент уверенно входит в первую десятку по распространенности. Добывать этот металл, правда, тяжеловато, по сравнению с тем же железом, но один раз налаженный автоматизированный комплекс будет исправно поставлять нам все новые и новые порции нужного вещества с течением времени.

– Котик, предварительный анализ я закончила. И его результаты…Странные. – Сосредоточив свое внимание на том, как мне заменяли манипуляторы и голову, я упустил момент, когда на лабораторном столе прибавилось змеятины. Помимо моего обрубка туда же притащили несколько голов, кусок темного туловища с узнаваемым зеленым рисунком микросхем и какие-то вытянутые пластины явно искусственного вида. – Во всех исследованных особях есть искусственные включения и во всех они хоть чуть-чуть, но отличаются. Размером, структурой, кажется даже функциями. Вот, сам посмотри!

Каждая змея из убитых нами несла в себе то, что в обычном животном найти я бы не ожидал. Каждая! От способного проглотить коня с всадником исполина и до молодой метровой гадины, должно быть едва-едва вылупившейся из яйца. Их кости укреплялись металлическим напылением. Но у крупных особей таковое могло считаться внутренней броней, а подрастающее поколение имело от последней лишь зачатки. Самые главные нервы матерых тварей дублировались проводами, а вот у вытащенных из разбитых яиц зародышей подобного не имелось и в помине. Слюнные железы взрослых плотоядных шлангов соединились с дальними родичами шокеров, дабы после укуса жертву вдобавок к прочим поражающим факторам долбануло смертельным разрядом тока. Отдельно шла едва не прикончившая меня гадина, отличавшаяся от остальных сородичей сильнее, чем облаченный в скафандр космонавт от голозадого папуаса.

– Общие закономерности в их имплантатах определенно просматриваются. Чем старше особь, тем они крупнее и многочисленней. Словно эти штуки в них со временем нарастают. Без постороннего вмешательства и операций, сами по себе. – Глаза Сары горели научным энтузиазмом. – Теоретически это возможно, те же кости ведь состоят из усваиваемого с пищей кальция. Так почему бы в организме не начать откладываться микроэлементам, собирающимся в механизм, дополняющий возможности носителя новыми функциями? Вот только сложность необходимого для этого изменения генетического кода зашкаливает за все мыслимые пределы. Вкупе с эффективностью чуть не убивших тебя нановирусов, обгоняющих по скорости работы все известные мне аналоги минимум на два порядка, вывод может быть только один…

– Мы не функционировали достаточно долго, чтобы морально устареть. Примерно как первый древнегреческий прототип парового двигателя производства Архимеда или еще какого механика-энтузиаста по сравнению с реактором атомной станции. Принцип работы вроде один, но вот детали уж больно различаются. – Закончил за неё я и, обдумав подобную перспективу, нашел её скорее волнующей, чем пугающей. Как там говорил оригинал? Грань между искусственными и натуральными организмами в наше время достаточно тонка, чтобы её можно было пересекать в обоих направлениях? Но если с времен заточенного в саркофаг жизнеобеспечения обрубка наука шагнула вперед достаточно далеко, чтобы откалывать такие фокусы с живой природой, значит кто-то её в том направлении двигал. И с вероятностью процентов в девяносто это были люди, не оправдавшие пессимистичных прогнозов о собственном вымирании. – Кстати, а какой сейчас год?

– Понятия не имею. – Злобно цыкнула зубом моя секретарша. – Когда я не функционировала, то не функционировала полностью. Даже часики не работали!