Читать книгу Код Адольфа Гитлера. Апрель - Владимир Науменко - Страница 8

Гитлер: Господа! Открывая это совещание, позволю вам заметить, что оно строго секретное и посвящено перспективам освоения Ледовитого континента.

Дёниц: Мой фюрер. Подводники выполнят любое ваше поручение, но я не считаю, что мы должны направить в Антарктиду целый подводный флот. У рейха пока ещё мало подлодок. Я опасаюсь того, что, выделяя слишком много кораблей для проекта «А», мы ставим под угрозу нашу обороноспособность на случай европейской войны.

Гитлер: Господин Дёниц, вы прежде всего солдат. Политикой занимаюсь я, а она есть искусство превратить невозможное в возможное.

Дёниц: Вы правы, мой фюрер. Заявляю вам как командир подводного флота со всей ответственностью: если «Нептуния» не начнёт работать на наш подводный флот, то мы будем неспособны прервать атлантические коммуникации Британии.

Гесс: Есть вещи более важные, чем трансатлантические коммуникации. Дёниц, вам пора перестать мыслить обыденными категориями. Германия проиграла войну, а вы оказались в английском плену лишь из-за того, что у вac превалировало именно такое мышление, какое вы пытаетесь навязать нам. Важно осознать, что сегодня мы находимся на пороге контакта с неизвестной цивилизацией. Это могут быть антаркты или потомки атлантов. Несомненно лишь то, господин Дёниц, судя по всему, она значительно превосходит нас по уровню технического развития. Если мы сможем поставить её технику себе на службу, то выиграем любую войну.

Гитлер: Капитан Ритшер, выскажите ваше мнение.

Ритшер: Осмелюсь заметить, мой фюрер, что я целиком и полностью разделяю точку зрения партайгеноссе Гесса. Экспедиция, что началась в прошлом году, принесла ошеломляющие результаты. Вопреки расхожим представлениям, Антарктида вполне пригодна для жизни, и мы можем превратить её в нашу колонию, в территориальное приращение к Третьему рейху. Думаю, партайгеноссе Борман согласится со мной.

Борман: Я согласен с вами, капитан Ритшер.

Дёниц: Мой фюpep, я не понимаю, зачем вам нужны колонии не в Африке, коими мы владели, а на другом конце земного шара, в стране вечной мерзлоты. Восточные земли СССР подойдут нам гораздо больше.

Гитлер: Господин адмирал, вы решительно отказываетесь понимать суть нашего начинания. Антарктида – не просто кусок камня, покрытый льдом. Это прародина человечества, там живёт истинное человечество – арийская нация. Судя по всему, господин Готт прав и потомки арийцев, чья кровь не пережила смешения с низшими расами, до сих пор населяют эту кажущуюся безжизненной землю. Да, конечно. Мы вынуждены будем признать себя бастардами.

Дёниц: Я не понял, мой фюрер.

Гитлер: Поймёте позже, Дёниц, правоту своего фюрера. Мы есть плод смешения рас, но насколько глубже будет наш позор, если первыми в контакт с арийцами вступят наши враги. От этого меня бросает в дрожь. И чтобы избежать такого позора, я готов пойти на всё. Если потребуется отправить десяток лодок, я отправлю десяток лодок. Если потребуется отправить двадцать лодок, я отправлю двадцать лодок. Если потребуется отправить больше, я не задумываясь, это сделаю. Я могу послать в Антарктиду весь подводный флот рейха. Вы слышите, Дёниц?! Весь!!!

Дёниц: Как прикажете, мой фюрер.

Гитлер: Мои генералы и адмиралы никогда не были в состоянии оценить размах моих проектов. Они всегда роптали. Они роптали, когда я рвал позорный для немцев Версальский мир, когда я с помощью войск возвращал рейху Рейнланд, когда я без единого выстрела вошёл в Австрию и присоединил её к рейху. И всегда оказывался прав я, а не они! Я приказываю: к осени текущего года подготовить более масштабную экспедицию. Я приказываю исследовать весь антарктический континент, включая территории к востоку, западу и к югу от него. Свяжитесь с аргентинским правительством и попросите предоставить базу на Огненной земле. Руководителем проекта «А» продолжает оставаться партайгеноссе Гесс.

Гесс: Будет выполнено, мой фюрер.

Гитлер: Дёниц, приказываю вам задействовать военно-морскую разведку для решения важнейшей задачи. Мы должны знать все планы противника, касающиеся Антарктиды. Кто первым получит доступ к тайнам антарктов, тот будет господствовать над миром.

Гесс: Поймите, Дёниц. НСДАП – это не только политическая партия. Кто так считает, ничего не смыслит в национал-социализме. Национал-социализм – это воля к созданию человечества заново.

Гитлер: Правильно, Гесс. В Антарктиде, Дёниц, в будущем должна вырасти раса «подземных арийцев».

Наконец Гитлер прозрел. Те люди, которые в лучшие дни рейха клялись ему в верности, готовы были умереть за него, вдруг взяли и покинули его. В критический момент! Только Геббельс и Борман оставались с ним в обстреливаемом бункере, что утешало и успокаивало фюрера. С ним была и Ева, та самая скромная девушка из Мюнхена, что вскружила ему голову 16 лет назад. Она ждала своего звёздного часа. В честь дня рождения, выпив с фюрером по стаканчику шнапса, она по его просьбе оставила Гитлера в спальне, а сама задумала устроить вечеринку в бункере. Таким образом эта легковерная особа по своей наивности хотела отсрочить неизбежную катастрофу до завтра. В этот счастливый для нее день она хотела танцевать, пить, хотела забыть ужас настоящего, который грозил гибелью ей и Адольфу. Поэтому она, как озорная девчонка, хватала любого, кто встречался ей на пути, и за руку волокла с собой на второй этаж. Кто-то отыскал старый граммофон, полилась мелодия с пластинки «Кроваво-красные розы говорят тебе о счастье», и она обратилась к молчавшим вокруг нее людям, среди которых оказались Борман и Морелль.

– Что же вы стоите? – среди тишины вопросила она. – Все должны танцевать, все вместе мы будем веселиться!

И тут народ сбросил неловкость ситуации и пришел в движение. Как будто не было войны, как будто над бункером не было смертельных боев, пожарищ и перемешанного с кровью людского горя. Кавалеры приглашали дам. Хлопнули пробки, полилось шампанское. Нервничая от безысходности, в сторонке незаметным стоял Фегеляйн и пялился на Еву. Даже в эти ужасные дни, когда весь Берлин превратился в поле боя, она была хороша собой, но он был женат на ее сестре, что претило ему завести с ней любовную интрижку.